Дмитрий Карпович
Сыщик. Чёртова рота
Вот только опер всё слушал и всё «кушал», фильтруя и откладывая на всякий случай любую информацию, вываленную жуликом в его уши.
После реабилитационного центра по профилактики лечения наркозависимости Капустин решил не возвращаться в родной Иркутск. В Новосибирске ему понравилось больше. Масштабы были другие. Люди были иные, город был как новорождённый ребёнок: свежий, чистый, как будто накрахмаленный воротничок. Красивый. Бодрый. Не то что Иркутск со своими заваленными и не реабилитированными в центре домами Колчаковской постройки.
Игорь здесь, в сердце западной Сибири, вздохнул полной грудью, в отличие от слипшихся лёгких его Восточно-Сибирской родины.
Он наспех снял квартиру в самом непрестижном и убогом месте, зато за копейки и в паре километров от метро.
МЕТРО, которого он за свои тридцать лет жизни никогда не видел.
Первый раз попав в него, он даже испугался. Испугался, что заблудится… Чудак. В Москву надо было ехать. Там в метро непросто блудить, там жить можно было бы круглосуточно.
Игорь так радовался новой жизни. Он выходил на каждой станции метро и просто гулял по городу.
На станции метро «Студенческая» он набрёл на бар «Доски». Зайдя туда, он точно понял, что это и есть предел его мечтаний.
Пару раз в месяц, подкопив денег, он приходил туда. Тратил все свободно заработанные деньги и кутил… Снимал девчонок, которым за 30, и даже жил у некоторых по несколько недель. Затем снова уходил в работу и кутил в уже любимом баре «Доски», что у метро «Студенческая».
Капустин не был пьян, но всё равно рассказывал и рассказывал о себе Сергею, как будто каясь в своих грехах, как будто ему до этого было некому исповедоваться. Как будто проникся он всей своей душой, всей натурой бывшего преступника и наркомана к первому слушателю – оперу по особо важным делам.
Косенко слушал, однако слушал так, как кот «Васька», который только слушает и ест. Он слушал и запоминал, как стихотворения наизусть, все рассказы Игоря Капустина, так, на всякий случай. Ибо не верило его оперское нутро в исцеление бывшего ЗЭКа от всех грехов.
Тем не менее прошедший летний вечер закончился под фурор жулика, Игоря Капустина.
Пройденный полиграф показал его полную непричастность ни к разбойному нападению на АЗС Газпромнефть, на улице Петухова 69, ни к аналогичным нападениям на микрофинансовые организации Новосибирска.
Расставаясь с Капустиным, Косенко чуть было не обнял его, ещё день назад подозреваемого им в серии разбойных нападений.
Почти не обнял, как сутки назад Колю Белых, своего пятилетнего напарника по уголовному розыску.
– Иди спокойно, Игорь. Работай. Я верю, у тебя всё получится. Ты первый в моей жизни человек, который встал на путь исправления после прошлого периода жизни. Береги себя.
– Спасибо, Сергей Николаевич. Сыну, Глебу, привет большой передавайте. И не говорите ему, пожалуйста, кто я на самом деле.
С лёгкой душой отпустив «чистого человека», Косенко вновь вернулся к своим оперским будням.
Всё нужно было начинать сначала.
Вновь нет подозреваемых. Вновь нужно искать причастных и осведомлённых…
– Вот же сука, – первый раз обиженно выразился он в образ собственной чуйки, «подставившей» опера и запутавшей его в чётком видении ситуации и своих мыслях. Где же теперь-то искать жулика?
Ещё через пару недель пришло очередное сообщение о разбое.
В это раз жулик повторился. Он «обнёс» одну из контор ростовщиков в Октябрьском районе города Новосибирска. Офис этой организации он уже пометил, только вот в другом районе. И вовсе не рядом с бывшим местом происшествия.
Косенко выехал по горячим следам вместе со следственно-оперативной группой Октябрьского отдела полиции.
Просматривая видеозапись, он на всякий случай искал сходные черты с Капустиным Игорем и в очередной раз убедился, что это был не он.
Разбойник был хоть и его телосложения, но вот двигался совсем по-другому, то ли немножечко хромая, то ли подтаскивая за собой ногу, но тем не менее двигаясь очень быстро, уверенно, чётко, слаженно.
Сергею как будто стало легче. Он ещё раз вспомнил Капустина и ещё раз мысленно отпустил его от себя.
Видеозапись разбоя принесла неожиданный результат.
Жулик, пока укладывал похищенные деньги в карман, выронил какую-то бумажку, похожую то ли на билет от общественного транспорта, то ли на кассовый чек.
Преступник впопыхах не обратил внимания на свою потерю и убыл с места притупления.
Майор просматривал запись уже третий раз подряд.
– Бумажку изъяли? – спросил он у Сергея Сергеевича, начальника уголовного розыска Октябрьского отдела полиции
– Какую бумажку?
– Которой жопу подтирают, – со злостью проскрипел голосом Косенко.
– Вот, на видео, у него что-то из кармана выпало! Нашли? Изъяли?
Только повторный осмотр места происшествия, со скандалом устроенный опером по ОВД из главка, заставил следователя вернуться и изъять кусок чуть ли не туалетной бумажки с пола микрофинансовой организации.
«Клоуны, – думал Косенко. – Чем ближе к центру, тем мозгов меньше. У нас бы на районе каждую затычку «изнюхали», «облизали» и к делу приобщили. А тут приходится самому задницей шевелить, чтобы доказательства найти.
Изъятое с места происшествия «доказательство» отправили на экспертизу ДНК.
Обычно такой процесс заставляет себя ждать очень долго. Несколько недель.
Но это была единственная вещь с возможными следами разбойника за последние 8 месяцев и последних 11 эпизодов преступной деятельности.
Косенко почти умолял эксперта взять её без очереди.
~ ~ ~ ~ ~ ~
Почти через сутки после его «унижений» в ЭКЦ к нему поступил результат.
Ну, как поступил… Начальник отдела по борьбе с… (много букв и слов в названии органа и его главенствующей организации) Кузнецов Владимир Леонидович почти орал на Косенко:
– Твоя генетика пришла! Этот жулик Капустин, которого ты раньше проверял, причастен к последнему эпизоду разбоя! Наверняка он так же причастен к предыдущим эпизодам. Что ты успел сделать по нему? Где он сам? Бегом выставляй его в розыск, и чтобы он через сутки был в СИЗО!
Теперь чуйка Косенко просто издевалась над ним:
– А я тебе говорила… Нече меня затыкать было. Я не глазами вижу ситуацию, в отличие от тебя. У меня пятимерное пространственное зрение. Я чётко знаю, где говно лежит и когда оно начнёт пахнуть. Не ссы, полковник. Найдём этого мудака.
– Я – майор, дура… И если не найду ЕГО, то так майором на пенсию и уйду, если дослужу до неё вообще, – мысленно говорил Косенко своей чуйке.
– Я тебе говорю: не бзди, а полковником всё равно будешь, иди работай. Я думать буду.
Пятница. Знойный июль 2017 года. Уже поздно вечером, проверив и отработав несколько имеющихся у Сергея адресов Капустина, предоставленных ему службой безопасности Газпрома, имеющихся у них в архивах за год его работы, и никого в них не найдя, по дороге домой проезжая Октябрьский мост на левый берег, на свой родной Затулинский жилмассив, Сергей рулил по обычному маршруту, когда неосознанно свернул на проспект Карла Маркса, по линии метро.
«Куда я еду? Всё, устал. Домой».
«Бар доски!» – Что-то как будто встрепенулось в его мозгу. Как будто птичка выпорхнула из гнезда. Он вспомнил рассказы Капустина.
Косенко подрулил к переполненной стоянке на пересечении проспекта Карла Маркса и улицы Геодезической.
Он уже не был зол, не был нагл и борз, он просто устал и хотел умиротворения. Но работа не сделана. Жулик ушёл. И он, опер по особо важным делам, «купившись» на его байки, басни и сказки, его упустил.
Косенко просто зашёл в бар, предъявил служебное удостоверение охранникам и показал на фотографию жулика в мобильном телефоне.
– Этот здесь у вас бывает часто. Это не вопрос, это утверждение. Мне нужно знать точно, когда придёт в следующий раз.
– Ну хорошо, – ответил старший из всех присутствующих охранников. Сегодня брать будете или подождёте следующего раза?
– Как появится, так и возьмём, – ответил уставший Косенко.
– Так вон он, только что прошёл в зал и заказал себе вип-место.
«АААА! – заорала чуйка внутри мозгов Косенко. – Хорош спать, майор. Это твой звёздный час. Бери его, Серёга!»
– Пацаны, есть ведь у вас тревожная кнопка? Жмите её, вызывайте пэпсов, и двое из вас пошли за мною. Берём жулика. Он официально в розыске, за серию разбоев.
Косенко, увидев от входа вип-столик, где осел жулик, попытался протиснуться сквозь строй танцующих и беснующихся студентов. Поняв, что это безнадёжно, он запрыгнул на столы, стоящие вдоль танцпола и просто побежал по ним, сбивая по пути спиртное, закуску и мелкие принадлежности посетителей бара.
Подбегая по столам к вип-месту, он прямо с ноги «вбил» заказанную жуликом «торпеду» с пивом в его голову. Спрыгнул к нему и надел на него наручники.
– Всё, хана тебе, Игорёша. Я тебя взял. Ты так встрял, что не отмашешься своей брехнёй. «Доказуха» у меня на тебя железобетонная.
Ошалевший и подпивший в баре народ, увидевший «беспредел» с танцами на столах, накинулся на Косенко. Благо два охранника, следовавших за ним, быстро угомонили толпу, кратко объяснив им суть происходящих событий.
– Николаич, ты прости меня за всё, и за сына тоже. Наговорил я вам там кучу сказок. Но вот я просто такой, какой есть. Я жулик, ты опер. Это жизнь. Это судьба наша с тобой. Не будь меня, кому бы ты сдался со своей профессией? А всё, что я нагородил тебе, – так не обессудь. Это роль моя в этом мире.
– Сейчас едем в отдел и тебя закроем, я костьми лягу, но докажу тебе все эпизоды разбоев на микрофинансы. Капец тебе, – всё ещё в горечах твердил Косенко.
– Ты погоди, начальник, побереги свои кости, они тебе и твоей службе ещё пригодятся. Дай бродяге «погульбанить» на дорожку. Разреши мне вот прямо сейчас выпить и съесть всё, что я заказал, и не более, и через час я твой. Сам признаюсь во всех грехах и явки с повинной напишу, идёт?
– Нет, лучше синица в руках, чем журавль в небе. Лучше я тебя по одному эпизоду закрою, но намертво, чем ты мне опять лапши на уши накидаешь.
– Сергей Николаевич, я к тебе со всей душой. Просто поверь опытному жулику. Либо один твой эпизод, и при моей несознанке это пять лет лишения свободы максимум, либо ещё эпизоды с «чистухой» и проверкой показаний на месте… Ну чё ты от меня возьмёшь то? Я даже полиграф ваш «поимел». Я реально вас всех имел, и не по одному разу. Я на всех налётах был в разной одежде и с разными инструментами. Часть из них в «схронах» лежат. Если я не буду сотрудничать, ты ничего мне не «пришьёшь».
Мысли Косенко летали как стрижи за мошками. Что у него по факту есть на этого «гастролёра-летуна»? Только ДНК по одному эпизоду. Всё остальное нужно будет клещами вытаскивать и натягивать жулику, как противогаз на уши. Пока СОГ едет, нужно играть с ним, бодаться, спекулировать.
«Я же сейчас “банкуюˮ, шарик-то на моей стороне», – сказал Косенко сам себе.
«Давай, Серёжа, жги, играй, гульбань, пои его, вытаскивай по крохам любую инфу, законопать его до самой задницы», – просто умоляла его чуйка.
Косенко налил жулику полстакана водки.
– Пей…
Тот, взяв стакан застёгнутыми наручниками руками, хлестанул её залпом.
– Если договоримся, всё выдам, дай гульнуть напоследок… Честное бродяжье, всё расскажу.
– За сколько эпизодов расскажешь?
– Ну, микрофинансы…
Жулик затормозил, пытаясь своим уже пьянеющим мозгом, прикинуть, сколько нужно на себя брать, чтобы максимально для себя выиграть.
«Качай, качай его», – почти в припадке билась «оперская чуйка».
– Давай так: ты пока начинай рассказываться, а я минут десять подумаю и посмотрю на твои басни и твоё поведение.
Косенко налил пива жулику.
– Запей, сказочник. От твоих рассказов теперь многое зависит. И главное – моя вера в тебя. Сколько эпизодов микрофинансов?
Уже пьянеющий мозг жулика не мог объективно думать и просчитывать ситуацию на несколько ходов в перёд.
– Ну, думаю, что мои штуки три…
– Нее, дружок. Мне твои думы не нравятся, у меня 11 эпизодов по городу, и все я тебе буду доказывать. Где «схроны» вещей?
Косенко вновь плеснул застёгнутому жулику водки в стакан и сам вылил ему её в рот.
– Ну ты же хотел бухать. Вот и пей. Расширяй рыло. И мне твои воровские байки не интересны. Ты правильно сказал. Я опер, ты жулик, и никого и никогда не интересует, как я тебя упрячу за решётку. Ты думаешь, меня интересуют эти барыги из МФО? Нееет. Меня интересует только одно – порядок. Что бы такие, как ты, здесь себя не чувствовали спокойно. Короче, мне всё равно, сколько ты возьмёшь на себя или я тебе докажу, но ты уже сидишь. Максимум, что я могу тебе сделать, – это послабление, бухай ещё ровно полчаса, но только в том случае, если потом мне на месте покажешь все эпизоды разбоев и все «схроны» с одеждой, и всё сегодня ночью. А когда мы закончим и у тебя наступит похмелье, я тебе обещаю стакан водки и бутылку минералки. Вот тебе моё последнее предложение.
Капустин думал секунд десять, глядя на Косенко.
– Ладно, одиннадцать микрофинансов и заправка на «петухах», – почти прошептал Капустин.
Косенко, промедлив секунду, расстегнул наручники и перестегнул одну их душку к привинченному к полу столу.
– Ладно, бухай. И закусывай давай. У тебя ровно полчаса осталось.
– Ну тогда наливай, начальник, мои-то руки заняты…
Косенко набрал на мобильнике телефон Николая Белых.
– Коля, привет, выручай.
– Серёга, привет. – Николай уже был под пятничным шафе.
– Коля, дослушай, не перебивай. Всё-таки наш жулик покололся и сдаёт мне прямо сейчас все эпизоды и микрофинансов и вашу АЗС, но документировать нужно прямо сейчас. Мне нужны следователь и эксперт именно по вашему району, по другим эпизодам я его и так прикручу, а вот по АЗС, кроме его слов, нет ничего. Нужно обязательно проверкой показаний на месте закрепиться, одежду изъять из «схрона» и орудия преступления.
– Серёж, сейчас всё сделаем. Ты где?
– Я с жуликом в баре «Доски», это около метро «Студенческая», на пересечении проспекта Маркса и улицы Геодезической.
– Ого! Сейчас там жульманов «колят»? Жди!
Ближе к утру уже трезвеющий жулик показывал операм свои «схроны» с одеждой, в которой был при совершении нападений, и ножи, которые он прятал после почти что каждого дела.
По стечению обстоятельств после разбоя на АЗС в Кировском районе вещи он спрятал в кустах, прямо около Кировского отдела полиции, даже не понимая, что там, за этими прутьями и стволами деревьев, «живут», как муравьи в своём муравейнике, именно те, кто примет его в свои распростёртые объятия.
– Серёга, ты его как просчитал-то, как ты его раскрутил? Никак в моей голове не укладывается, – спрашивал Николай Белых, прибывший со следственной группой и принявший участие во всех мероприятиях по изъятию вещей и орудий нападения жулика.
– Да он по одному эпизоду по ДНК совпал. Ну а дальше всё как по сценарию, только три в одном, как в кофе из пакетика. Я был и добрый, и злой, и нейтральный полицейский. Всё как было у нас с тобой и «ДДД» когда-то в кабинете № 317…
Одиннадцать эпизодов раскрытых разбойных нападений на микрофинансовые организации майор полиции Косенко Сергей Николаевич записал на свой единоличный счёт оперуполномоченного по особо важным делам отделения по борьбе с бандитизмом, иными тяжкими и особо тяжкими преступлениями общеуголовной направленности отдела по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности управления уголовного розыска главного управления МВД России по Новосибирской области… ибо это он разговорил кассиршу Машу Гришину, заставив её вспомнить и озвучить казалось бы незначительный момент, приведший к установлению личности преступника, он установил и нашёл «гастролёра-летуна» Игоря Капустина, он изъял клочок бумаги со следами ДНК преступника, он разговорил его и вытащил из него признания в серии разбоев.
Раскрытие разбойного нападения на АЗС в Кировском районе Косенко отдал Николаю Белых по-братски. По-«мушкетёрски».