Дмитрий Колодан
Жизнь чудовищ (сборник)
Дмитрий Колодан
Скрепки
Самое глупое в этой истории то, что Ральф Крокет терпеть не мог китайскую кухню. Ненавидел искренне и во всех проявлениях, не делая поблажек ни пекинской, ни кантонской, ни сычуаньской кулинарии. Неприязнь была давней, и Ральф держался за нее, как клещ, несмотря на попытки друзей и знакомых склонить его к экзотике. У них китайская кухня была в чести, но переубедить Ральфа оказалось не легче, чем проломить кирпичную стену, кидая в нее шарики для пинг-понга. Ральфу приписывали отсутствие вкуса, тайное вегетарианство, а то и вовсе отвращение к еде, вызванное комплексом по поводу лишнего веса… Последнее было уж полной чепухой – поесть Ральф очень даже любил. И потому к этому процессу относился серьезно. Всяческие эксперименты с продуктами питания он воспринимал с той же брезгливостью, что и вивисекцию, считая их звеньями одной цепи. Разумный человек не станет есть крыс, скорпионов и птичьи гнезда, закусывать лепестками хризантем и запивать змеиной желчью. Не говоря уже о супе из медуз – сама мысль об этом блюде повергала Ральфа в трепет.
Впрочем, супу из медуз еще предстоит сыграть свою роль; сама же история началась несколько раньше – солнечным воскресным утром, на песчаной дорожке Центрального парка. И в тот момент Ральф Крокет не представлял, как скоро и странно китайская кухня ворвется в его жизнь.
Солнце едва поднялось над пирамидальными кленами, окрасив макушки деревьев в оттенки лилового и розового. Утро наступало медленно – в воскресенье спешить некуда, вот оно и не торопилось. Да и зачем? Безоблачное небо намекало на прекрасный день, а пока можно расслабиться и поваляться лишний часок в постели. В парке было тихо. Легкий ветерок гонял бумажки и окурки, играя сам с собой, пока его никто не видит.
Ральф Крокет бежал по дорожке, извивавшейся вокруг искусственного пруда. Впрочем, «бежал» в данном случае условность. Он просто быстро шел, попутно убеждая себя, что бег трусцой – лучший способ провести воскресное утро. Закаляет тело и дух, воспитывает характер.
И все бы хорошо, но с характером не заладилось. По официальной версии, Ральф занимался спортом, чтобы держать себя в форме. По более близкой к реальности – чтобы избавиться от пары-другой лишних килограммов. К сожалению, упрямства хватало только на выходные.
Ральф был не толстым, скорее, просто упитанным. Ни разу весы не показывали запредельных цифр, но из-за низкого роста он выглядел толще, чем это было на самом деле. Масла в огонь подливала рассеянность, а как следствие – неуклюжесть. Чем-то Ральф напоминал шар для боулинга: отчасти из-за округлости, но главное – из-за манеры передвигаться с пугающей целеустремленностью, забывая смотреть по сторонам. Добром это не заканчивалось – на его счету значились разбитые тарелки и чашки в кафе, опрокинутые столы, стулья и редчайшая амфора в городском музее… Друзья и знакомые никогда не забывали прятать хрупкие вещи.
Но при этом сам Ральф словно жил в центре циклона. Неприятности держались неподалеку, но вплотную не подходили. Единственное исключение – собаки.
В то утро Ральф шел уже на третий круг – личный рекорд. Самое время подумать о том, что для человека его комплекции длительные пробежки сулят больше вреда, чем пользы. Впрочем, он мог найти с десяток не менее убедительных самооправданий.
Покончив со спортом, Ральф намеревался покормить птиц и захватил для этого пару сандвичей с тунцом. Но жирные утки пока спали и покидать середину пруда не собирались. Потому сандвичи оставались невостребованными. Ральф сперва решил, что плохо жевать на ходу, а позже физические упражнения отбили малейший аппетит.
От нечего делать Ральф глядел под ноги, взбивая носками кроссовок песчаные смерчики. На земле нередко попадаются интересные штуки. Чаще всего – монеты, но иногда – действительно стоящие вещи. Один его приятель собирал потерянные ключи и игральные карты. Но для серьезного коллекционирования Ральф был чересчур ленив и рассеян, хотя сама идея и была ему по душе.
В то утро улов состоял исключительно из бутылочных крышек, окурков да алюминиевых колец от пивных банок. Негусто, надо признать. Потому Ральф и остановился, заметив в пыли яркое пятнышко. Присев на корточки, Ральф поднял свою находку. Ею оказалась обычная канцелярская скрепка в красно-белой пластиковой обмотке, шершавая и неприятная на ощупь. То еще сокровище… но Ральф положил ее в карман.
И вовремя – не успел он выпрямиться, как за спиной раздалось хриплое рычание.
На долю секунды Ральф замер, не смея поверить в реальность. Мгновение назад поблизости не было и собачьей тени. Тварь словно возникла из воздуха – крупный лохматый терьер, рыжий, как перезрелый апельсин. Тяжелая голова низко опущена, мышцы дрожат от напряжения, крошечные глазки налились кровью, рык не смолкает ни на секунду, словно внутри собаки спрятан дизельный мотор. И десятой доли этого хватило бы, чтобы человек с крепкими нервами почувствовал себя неуютно. Ральф же боялся собак до смерти.
Он быстро огляделся в поисках хозяев пса, но никого не увидел. Как не увидел и ошейника на шее терьера. По всем приметам выходило, что пес бездомный.
– Милый песик… – сказал Ральф, начиная пятиться.
Главное, не делать резких движений. Один неверный шаг, и зубы сомкнутся на лодыжке. Побежишь – считай подписал себе приговор. Люди по своей природе существа медлительные. Если Ахиллес не смог догнать черепаху, куда уж обычному человеку состязаться в скорости с собакой? Перспектива провести воскресенье на больничной койке Ральфа не прельщала.
Медленно Ральф достал из кармана сандвич с тунцом. Пока еще оставалась надежда откупиться: собачий род корыстен, мало кто пройдет мимо взятки.
– Не хочешь перекусить? Посмотри, что у меня есть…
Он бросил сандвич собаке, но тунец задержал пса на считанные мгновения. Оглушительно клацнули зубы. Звук громом прокатился в тишине парка, сработав для Ральфа, как кнопка, подложенная на стул. Он подскочил на месте и решил, что медлить – себе дороже.
В Австралии кенгуру, спасаясь от динго, первым делом бегут к ближайшей реке или озеру. И сидят по шею в воде, посмеиваясь: ни одна собака не сунется следом, понимая, каково это – барахтаться, когда противник уверенно стоит на дне и собирается тебя утопить.
Подобная методика могла бы пригодиться и Ральфу, но тысячелетия эволюции вытравили из генетической памяти столь полезный навык. Он вспомнил о нем, когда со всех ног бежал прочь от пруда.
Пес устремился следом. Он мог бы догнать Ральфа в пару прыжков, но пока не приближался. Ральф решил, что терьер его выматывает. Он слышал про таких – будут гнать добычу, пока та не свалится замертво. И судя по тому, как колотилось сердце и резало в боку, до этого оставалось недолго.
– Держи, – выкрикнул Ральф, швыряя собаке второй сандвич.
Терьер поймал бутерброд на лету, как тарелку для фрисби, перекувырнулся в воздухе и покатился по траве. Ха! Ральф злорадно усмехнулся и на полном ходу врезался в кусты боярышника.
– Ай! – жесткие ветви хлестнули по груди и рукам.
Собака мерзко тявкнула, чтобы показать, что злорадство не является человеческой прерогативой. И еще не ясно, кто в этой истории будет смеяться последним.
Колючки больно царапали кожу, но выбираться из кустов Ральф не стал. Вместо этого он устремился дальше, ломая ветки и в клочья раздирая спортивный костюм. К счастью, обошлось без травм, и между Ральфом и псом возникла отличная преграда.
Терьер оказался сообразительным и в боярышник не полез. Но сдаваться не собирался. Декоративная изгородь примыкала к металлической решетке парка. По ту сторону неспешно просыпался город. Мимо ограды проехал молочный фургон – круглощекий водитель отсалютовал Ральфу початым пакетом кефира. Четверть часа, и в парк потянутся собачники, превращая его в огромную ловушку. Нужно срочно выбираться, осталось понять – как?
Кто-то, может, и смог бы протиснуться между прутьями, но для Ральфа подобный вариант оказался неприемлем. Забор был высокий, прутья решетки венчали вычурные и острые наконечники. Нечего и думать, чтобы перелезть. Украшать ограды человеческими головами уже не модно.
Вплотную к ограде рос старый тополь. Толстый ствол сильно кренился, так что дерево большей частью очутилось за пределами парка. И выглядело таким древним, что если бы не невольные подпорки, оно бы попросту рухнуло. Серо-коричневую кору избороздили глубокие трещины, по краям ярко-рыжие от наростов лишайника. Массивный наплыв обволакивал пару прутьев решетки: тополь словно подтаял на жаре, а теперь стекал вниз.
Ральф был не в восторге от идеи ползать по деревьям, но иного выхода не оставалось. Цепляясь за трещины коры и решетку, он торопливо стал карабкаться по стволу. Терьер это заметил и разразился возмущенным лаем – подобный поворот событий не входил в его планы. Собака забегала вдоль живой изгороди в поисках прохода. Чем только подстегнула Ральфа.
Силы в руках почти не осталось, ноги соскальзывали, древесные крошки впивались под ногти, но Ральф продолжал ползти вверх, с упрямством лосося, идущего на нерест. Он и сам не заметил, как оказался на наплыве, вцепившись в ствол руками и ногами. Полдела сделано, осталось слезть.
Собака, поняв, что без жертв не обойтись, полезла через кусты. Рыжая морда высунулась из сплетения ветвей, глаза сверкали.
Ральф посмотрел вниз: спрыгивать высоко, но сидеть, дожидаясь подмоги, глупо и небезопасно. Вопреки расхожему мнению, некоторые собаки неплохо лазают по деревьям, а взобраться по наклонному стволу им и вовсе пара пустяков. Ральф не сомневался, что терьер окажется из их числа.
Не отпуская ствола, Ральф пошарил ногой в поисках точки опоры. Безуспешно. Надо ухватиться покрепче, повиснуть на руках, а там до земли недалеко…
Тем временем пес с плотоядной усмешкой подбирался к дереву. Смекнул, что добыча угодила в западню, и смаковал ситуацию. Ральф суетливо задергался, инстинктивно пытаясь отползти в сторону. Штанина зацепилась за ржавый штырь, торчащий из наплыва. Ральф с силой дернул ногой, раздирая ткань. Но лучше остаться в дырявых штанах, чем повиснуть вниз головой, подобно герою дешевой кинокомедии.
И все бы ничего, но в его положении резкие движения были категорически противопоказаны. Ральф не успел осознать, что летит, а уже лежал на тротуаре, вопя от боли.
Пошатываясь, он поднялся на ноги.
Громко лая, терьер бросился к решетке. Но через прутья не полез: партия осталась за Ральфом, и собака это прекрасно понимала. Она лишь хотела сообщить, что одно сражение – еще не победа, и в следующий раз так просто он не отделается. Ральф твердо решил, что следующего раза терьер не дождется. Всему есть предел – с сегодняшнего дня ноги его в этом парке не будет.
– Пока-пока! – Ральф помахал псу и довольный собой зашагал прочь. Терьер продолжал лаять, но Ральф не обернулся.
Радость избавления длилась недолго. Не прошел он и десятка метров, как почувствовал резь в боку, усиливающуюся боль в плече, а в придачу навалилась усталость. Мышцы заболели разом, каждый вдох рвал и без того раскаленные легкие. Страшно хотелось пить, найти же воскресным утром бутылку воды не легче, чем раздобыть ее посреди пустыни.
Теоретически, вода была рядом – зашел в любой магазин и купил, но с тем же успехом она могла быть и на Марсе. Ральф долго блуждал между кафе и мини-маркетами, но те, если и работали по выходным, то открывались в лучшем случае через час. К этому времени он успеет умереть от обезвоживания. Пустые уличные столики и свернутые зонтики выглядели издевательством.
Вдалеке проехала разноцветная машина. Ральф узнал молочный фургон. Он чуть не подпрыгнул от радости: есть справедливость в этом мире! Ральф припустил к грузовичку, мысленно смакуя вкуснейшее холодное молоко. Напиток богов, лучшее, о чем можно мечтать.
Но водитель ждать его не собирался. Грузовичок скрылся за поворотом, и надежда на спасение растаяла, как мираж.
Ральф поплелся вслед за исчезнувшим фургоном. Может, тот задержался или оставил под какой-нибудь дверью пару бутылок молока? Вряд ли хозяева расстроятся, если он положит взамен двойную цену? Но все было напрасно.
Ральф дошел до конца улицы, мысленно проклиная собак, молочников и утренние пробежки. Сидел бы дома, мог бы литрами пить молоко, соки и воду. Он свернул за угол и уткнулся в дверь китайского ресторана.
Заведение называлось «Хрустальный Карп»; вывеска из неоновых трубок тускло мигала над дверью. Фасад умело стилизовали под пагоду и украсили резными рыбами и драконами. С козырька свисали круглые бумажные фонари. Но главное – на дверной ручке покачивалась табличка «Открыто».
Открыто!
В другой раз Ральф и на пушечный выстрел не подошел бы к подобному заведению, но ему не оставили выбора. Он рванулся к двери, предвкушая, как по пересохшему горлу заструится ледяная вода. Даже если вода окажется из аквариума с голотуриями и крабами, Ральф был готов на это.
Сразу за дверью стоял гонг – огромный диск тусклой бронзы, закрепленный на деревянных столбиках. Рядом горбился невысокий человек в халате до пят и в конической тростниковой шляпе. Привратник походил на восковую куклу. По крайней мере, это было единственное достойное объяснение пустому взгляду и застывшей на губах улыбке. Пока Ральф мялся на пороге, человек не шевельнулся. Но стоило шагнуть вперед, как привратник взмахнул войлочной колотушкой и ударил в гонг.
Низкий гул прокатился по залу; Ральф аж подпрыгнул от неожиданности. Ох уж эти китайские церемонии! Человек в халате продолжал улыбаться, не спуская глаз с таинственной точки над головой Ральфа. Тот невольно пригладил волосы и, косясь на привратника, проскользнул в ресторан.
Как и следовало ожидать, посетителей не было. Обстановка зала предполагала полумрак: темные стены, массивные столы мореного дерева, красные абажуры ламп… Но жалюзи были открыты – яркое утро не оставило от мрачности и следа. Солнце дробилось в чисто вымытых окнах, и по потолку скользили слепящие зайчики. Даже рыбы в настенных аквариумах выглядели жизнерадостно.
Китайские рестораны – явление уникальное; уже в самом словосочетании заложен подвох. С одной стороны, вроде не грязная пивная и не фастфуд, но назвать настоящим рестораном язык не поворачивается. Полумера, наподобие шикарных туфель со шнурками из полиэтиленовой веревки. Потому там всегда темно – в полумраке не сразу заметишь нюансы. То, что в этом заведении пустили внутрь солнце, добавляло «Хрустальному Карпу» очков. Правда, немного.
Ральф уселся за ближайший столик и огляделся в поисках официантки. Та, к счастью, не заставила себя долго ждать. Девушка подошла бесшумно, со спины, потому Ральф вздрогнул, когда услышал:
– Доброе утро!
– А?! Здравствуйте. Стакан воды, пожалуйста, – прохрипел Ральф. – А лучше – сразу два…
– Меню? – спросила официантка, протягивая раскрытую папку. Даже не взглянув, Ральф постучал пальцами по горлу. Он словно пробежал марафон через Сахару. О каком меню может идти речь?
– Просто воды… Главное – побольше.
Девушка не стала его уговаривать и вышла. Тяжело дыша, Ральф откинулся на спинку стула. Пластиковая ножка тут же подогнулась. Чтобы не упасть, Ральф схватился за край стола, мимоходом опрокинув вазу с искусственными цветами. По столешнице растеклась большая лужа, которая повергла Ральфа в недоумение: зачем ставить пластмассовые растения в воду?
Он быстро собрал цветы и вернул на место. Успел как раз к возвращению официантки, хотя все следы скрыть не удалось.
– Вы бы намекнули, что настолько хотите пить, – сказала девушка, косясь на лужу.
Официантка поставила поднос на край стола и достала из кармана тряпку. Вид у девушки был не самый довольный.
– Давайте я сам, – Ральф схватил девушку за запястье. Испугавшись собственной наглости, отпустил и резким движением сбил поднос. С грохотом тот упал на пол. Девушка вскрикнула, но отскочить не успела. Долгожданная вода выплеснулась официантке на ноги. Один стакан разбился, второй закатился под стол. Ошарашенная официантка осталась стоять в луже, растерянно хлопая длинными ресницами.
– Э… Извините… Я случайно…
Официантка глубоко вдохнула. Губы беззвучно шевелились, пока она мысленно считала до десяти.
– Ничего страшного, – улыбнулась она. Но во взгляде плясали искры – не будь она связана этикетом, ответ был бы куда более красочным.
Девушку звали Стефани; по крайней мере, именно это было написано на нагрудной табличке.
Честертон назвал бы ее «хрупкой девушкой с тонким лицом», и она бы точно приглянулась прерафаэлитам. Что-то в ее облике наводило на мысль о средневековых миниатюрах. В то же время Стефани была подвижной, как капля ртути. Сходство подчеркивали волнистые волосы металлического пепельно-серого оттенка.
Ральф совершенно не представлял, почему ее взяли на работу в китайский ресторан. Здесь же предпочитают девушек восточного типа. Но он был рад этому отступлению от канона – прежде он не видел такого красивого лица.
А спустя секунду Ральф осознал две вещи: а) он влюбился с первого взгляда; б) здесь ему ничего не светит.
В силлогизм закралось некое раздражающее противоречие. Прежде чем эта мысль улеглась в голове, Стефани успела сходить за шваброй, убрать осколки и снова принести воду.
– Ваш заказ, – мрачно сказала она.
Ральф одним глотком осушил стакан, но легче не стало.
– Можно меню? – спросил Ральф.
– А разве я вам его не предлагала? – вздохнула Стефани.
– Да. Но знаете, как бывает – сначала вроде сыт, а потом… такая приятная обстановка, что не уйти.
– Не знаю, – честно призналась Стефани, проигнорировав комплимент. Но меню принесла.
Ральф уставился на ламинированные страницы, не решаясь поднять взгляд на девушку. Есть он не хотел ни капельки, тем более в китайском ресторане, но сейчас это единственный повод задержаться.
Беда в том, что Ральф понятия не имел, как знакомятся с официантками. Пригласить ее на завтрак в ресторан? Абсурднее предложение придумать сложно: он и так завтракает с ней в ресторане. Но ничего другого в голову не приходило.
Меню его не обрадовало. Может, среди ценителей китайской кухни «Хрустальный Карп» пользовался популярностью – разнообразие экзотических блюд налицо. Но при всем богатстве выбора Ральф не видел ни одного, которое можно съесть без опаски. Вот, например, «Ча ен тан» – яйца и чай. На первый взгляд, классический завтрак, но Ральф прочитал описание: яйца, маринованные в чае… Брр… Он поежился. Или еще хуже: «Борьба дракона с тигром» – три вида ядовитых змей, дикая кошка и гарнир из листьев лимонного дерева и лепестков хризантемы. Кому только в голову пришла идея, что это можно есть? Так дойдет до того, что как приправу будут класть мышьяк, а на гарнир – цикуту. Морской гребешок, тушеный с цветами, бульон с трепангами и каракатицей… Ужас!
– Не могу выбрать, – сказал он. – Может, вы посоветуете?
– Рыбу, мясо или птицу?
– Наверное, рыбу. Или птицу. Точно, утка по-пекински…
– Ее готовят двое суток. Будете ждать?
Предложение выглядело более чем заманчиво. Но Ральф не настолько потерял голову.
– Действительно долго…
– Если нужно быстро, то у нас есть «Карп из озера Куньминху». Очень интересное блюдо – готовится четыре минуты. Когда жареная рыба подается на стол, она открывает рот и у нее двигаются жабры. Она продолжает открывать рот даже тогда, когда съедена до костей…
Это было уже слишком. Если это месть за пролитую воду, то своего Стефани добилась. Ральф очень живо представил этого карпа: он разевает пасть так, что осыпается золотистый кляр, затем бросает печальный взгляд на гурманов, которые едят бедолагу заживо… Ральфу стало дурно; к счастью, под рукой оказался еще один стакан с водой. Он сделал жадный глоток, проклиная богатое воображение. Стефани виновато улыбнулась; она не рассчитывала, что шутка примет такой оборот. Ральф же подумал, что совсем на нее не злится – не ее вина, что у китайцев столь извращенный подход к приготовлению пищи.
– А сами бы вы что заказали?
– Могу предложить куриные крылышки по рецепту императрицы Гуйфей, – сказала девушка.
Ральф задумался. Звучит, конечно, красиво, но в китайской кухне все названия звучат красиво. А про эту самую императрицу он ничего не слышал – кто знает, какие безумные идеи могли прийти ей в голову?
– Я пробовала, мне понравилось, – сказала Стефани, решив судьбу заказа.
– Вот и отлично, – Ральф захлопнул папку-меню и во второй раз сбил вазу. Стефани успела отпрыгнуть.
Курица императрицы Гуйфей оказалась вполне съедобна. Конечно, слишком сладко и слишком остро, да и к палочкам Ральф не привык, но это лишь придирки. Присутствие Стефани, пусть и в другом конце зала, окупало все. Под конец Ральф вошел во вкус и решил, что был несправедлив к китайской кулинарии.
Кура закончилась быстро, но как углубить знакомство с девушкой, Ральф так и не решил. Пришлось заказывать еще «Тань Су Ю» – кисло-сладкую засахаренную рыбу. С этим блюдом Ральф не справился. Битый час он ковырялся в карамельной подливке, но не осилил и пары кусочков.
Стефани же, устав от восхищенных взглядов, которые Ральф бросал в ее сторону, то и дело пряталась в подсобке. Стрелки настенных часов накручивали обороты, но в ресторане пока не появилось других посетителей. Проклятье – и обстановка способствует, а он не решается заговорить! Видимо, не в этот раз… Значит, пора уходить, хотя, будь его воля, Ральф просидел бы в кафе до заката. Зато он даст стопроцентные чаевые. Нет, лучше – двухсотпроцентные!
Ральф тут же осадил себя. У всех бывают глупые идеи, но по сравнению с этой любая чушь будет разумна, как толковый словарь. В системе отношений официантка—клиент подобные чаевые равносильны непристойному предложению. Стефани наверняка не из тех, кто будет терпеть грубости, пусть и высказанные столь вычурным образом. Пощечина в ответ гарантирована.
Нет, здесь нужен тонкий подход. Пожалуй, стоит ограничиться двадцатью процентами. Больше обычного, но не настолько, чтобы вызвать подозрения. Завтра, а лучше послезавтра, прийти опять…
– Можно счет?
Стефани выполнила просьбу незамедлительно. Хотелось думать, потому что умело справлялась с работой, а не из-за того, что Ральф уже сидел у нее в печенках.
– Как я погляжу, рыба вам совсем не понравилась, – сказала она, протягивая чек.
– Весьма специфическое блюдо, – согласился Ральф. – С первого раза сложно оценить все нюансы.
– Проще говоря – редкостная гадость, – усмехнулась девушка. – К китайской кухне надо привыкнуть.
– Я постараюсь, – пообещал Ральф. – Если вы…
Он полез в карман за кошельком и замер. Стало невыносимо тихо, так что отчетливо слышался лязг посуды на кухне.
Кошелек отсутствовал, как, впрочем, и сам карман. Одна большая дыра. Гадкий терьер нанес ответный удар, с коварством, непостижимым даже для собаки. Наличные, кредитки, ключи – пропало все. Вывалились, когда он перелезал через ограду или же через кусты. Осталась лишь скрепка, найденная в парке и зацепившаяся за драную подкладку. Но вряд ли этого хватит, чтобы расплатиться за завтрак, не говоря о чаевых.
Стефани терпеливо ждала, прижав поднос к груди и выбивая пальцами замысловатый ритм.
– Слишком много? – спросила она, не совсем верно истолковав побледневшее лицо Ральфа. – Я могу объяснить: тридцать пять – это куриные крылья, двадцать…
– Нет-нет, – остановил ее Ральф. – Со счетом все в порядке. Только… Да, сейчас это слишком много.
– Вы отказываетесь платить? – в глазах Стефани мелькнуло почти детское удивление.
– Э… я не отказываюсь, совсем нет! Просто я потерял кошелек.
– Но это и значит, что отказываетесь!
– Неправда! Давайте я схожу домой и принесу деньги? Это совсем недолго…
Хотя с учетом пропавших ключей пробежка за деньгами могла и затянуться. Позвонить кому-нибудь из друзей и знакомых тоже не получится – телефон Ральф оставил дома, а на память он не знал ни одного номера.
– Я спрошу у администратора, – с сомнением сказала Стефани. Она отошла к подсобке, то и дело оборачиваясь, опасаясь, что Ральф сбежит.
– Господин Чанг, вы не могли бы…
Администратор появился, как чертик из табакерки. Ральф не успел и глазом моргнуть, а тот уже стоял рядом со столиком, скаля в улыбке желтые зубы.
– Доброе утро.
Ральфу он совсем не понравился. Невысокий и сутулый, видимо, китаец. Половину лица скрывали огромные очки с зеркальными стеклами. На нем был светло-серый костюм в полоску и темная шляпа, хоть он и находился в помещении. В целом – вызывающе безвкусно, так одеваются мафиози в гангстерских фильмах. Но куда больше Ральфа смутила рукоять пистолета, выглядывающая из-за пояса. Разве по закону можно открыто носить оружие?
– Как я понял, у нас здесь небольшая проблемка, – голос у администратора был противно-визгливый.
Ральф откашлялся. Горло вновь пересохло – и толку от выпитой воды?
– Нет-нет, – поспешил сказать он. – Просто недоразумение. Я потерял кошелек и только сейчас заметил. Но я могу принести деньги…
– Ясненько, – администратор продолжал улыбаться. – Ничего убедительнее не придумаете?
– Я никого не собираюсь обманывать. Да сами поглядите!
Он продемонстрировал господину Чангу драный карман. Администратор кивнул.
– Очень убедительно. У нас дела так не делаются: поели – извольте расплатиться. Вроде ничего сложного?
– Я и предлагаю: давайте я схожу домой и принесу деньги.
– А в залог оставить нечего? Документы, ценные вещи? Сами посудите: вы предлагаете поверить на слово незнакомцу, скорее всего, мошеннику. Вы бы поверили?
Господин Чанг повернулся к Стефани.
Она бы поверила, подумал Ральф, но девушка промолчала. И что теперь? Вызовут полицию? Наверняка в участке дело будет улажено за час, но какое впечатление он оставит о себе? После этого инцидента путь сюда заказан. И план познакомиться со Стефани поближе отправляется в тартарары.
Он посмотрел в окно в надежде, что мимо пройдет кто-нибудь из знакомых. Вместо этого он увидел написанное от руки объявление, скотчем прилепленное к стеклу: «Срочно! Требуется распространитель листовок. Оплата сдельная, обращаться к администратору».
– А если я отработаю? – ухватился за соломинку Ральф.
– И как? – насторожился администратор.
– Распространителем листовок, – сказал Ральф. – Я прекрасно справлюсь с этой работой. У меня большой опыт ведения рекламных кампаний.
Господин Чанг на секунду задумался.
– Чтобы расплатиться по счету, вам придется работать четыре дня, – сказал он.
– Не страшно, – поспешил сказать Ральф. Тем более что вечером он доберется до дома и уже сможет окончательно расплатиться. А так – считай, день вместе со Стефани. По окончании можно попытаться ее проводить…
– Тогда господин Вонг Хо готов вас принять, – администратор указал на дверь подсобки. Стекла очков грозно сверкнули. Ральф решил: спорить с этим типом себе дороже – не исключено, что тот является членом какой-нибудь триады, а в кафе подрабатывает для прикрытия. Он покосился на Стефани в поисках поддержки, но девушка хмурилась.
Расправив плечи, Ральф пошел вслед за господином Чангом. Кухня ресторана оказалась куда больше зала для посетителей. Все свободное пространство занимал лабиринт из металлических столов и газовых плит. То и дело к потолку взвивались столбы ярко-голубого пламени. Вдоль стен стояли огромные мутные аквариумы; за зеленоватым стеклом неторопливо плавали громадные рыбы, ползали длинноногие крабы и суетились каракатицы. Коллекция морской живности сделала бы честь любому океанариуму. С потолка на крючьях свисали ощипанные птичьи тушки. Не менее дюжины поваров-китайцев суетились вокруг кипящих котлов и шипящих сковородок, разделывали мясо и рыбу.
Господин Вонг Хо встретил Ральфа в самом сердце лабиринта, окутанный клубами пара, поднимавшегося над жаровнями и чанами с рисом. Белые петли то и дело скрывали его лицо, придавая китайцу вид загадочный и даже инфернальный. Он походил на сома, а если быть точным – на жертву жестоких опытов доктора Фу Манчу по скрещиванию человека и рыбы. Эксперимент удался на славу. Хозяин ресторана был невысоким и рыхлым, будто изнутри его набили влажным песком. Редкие прядки точно приклеенные свисали с лысого черепа, поблескивая от окружающей влаги. На шее складками лежала бледная и дряблая кожа. Руки он прятал в рукавах широкого халата.
– Господин Вонг Хо, – администратор поклонился, хозяин ресторана ответил легким кивком. Ральф же не понял, должен ли он следовать этому ритуалу. Где-то он читал, что у китайцев существует строгая иерархия поклонов, понять которую человеку, далекому от восточной культуры, невозможно. Один неверный кивок с легкостью мог обернуться кровной обидой.
– Здравствуйте, – он шагнул навстречу владельцу ресторана.
Тот долго смотрел на протянутую ладонь, но рук из рукавов халата так не вынул. Кланяясь через слово, Чанг рассказал о казусе с неоплаченным счетом и предложении Ральфа отработать долг. Владелец ресторана слушал, не перебивая, без тени эмоций на лице. С тем же успехом администратор мог обращаться к ближайшему столу. Лишь в конце речи Вонг Хо повернулся к Ральфу. Некоторое время он молча смотрел на него, так что Ральфу стало не по себе от столь пристального внимания.
– Хорошо, – сказал владелец ресторана. – Можете приступать. Листовки и костюм получите у господина Чанга.
– Костюм?!
– Разумеется. А вы думали, что встанете на углу в своих дырявых штанах. Это недопустимо – у нас заведение с репутацией.
– Какой костюм? – тихо спросил Ральф.
– Большая панда. Это символ Китая, и она очень нравится детям, настраивает на веселый и дружелюбный лад. Лучшей рекламы китайского ресторана не придумаешь.
– Панда? Да, конечно…
Появляться на улице в костюме панды совсем не входило в его планы. А если увидят друзья и знакомые? Что ни объясняй, все равно поднимут на смех. Но выхода не оставалось.
Ральф собрался. Не стоит вешать нос – костюм панды не так уж и плох. Мог бы оказаться карп, а расхаживать по улицам в костюме рыбы куда как глупее.
– И вот еще. Если вам взбредет в голову мысль сбежать – господин Чанг найдет вас очень быстро. Если это случится: приношу свои соболезнования.
И словно в подтверждение его слов ближайший повар одним ударом отсек голову большеглазой рыбине. С громким стуком тесак вонзился в разделочную доску.
– У меня и в мыслях не было ничего подобного, – искренне сказал Ральф.
– Вот и замечательно. Вам положен бесплатный обед за счет заведения. Хотя вы у нас вроде уже позавтракали? Но ничего, не в наших правилах держать сотрудников голодными.
Китаец сухо рассмеялся. Ральф посмотрел на аквариум, кишащий толстыми тараканами, на грязное ведро, полное мохнатых шариков – свежевыловленных губок, на склизкого угря, которого потрошил повар, и мысленно застонал.
