Двадцать пять веков люди ломают голову над загадкой древних: что такое Атлантида – миф или история? Что же значит миф Платона? В трех великих столкновениях Запада с Востоком ставится один вопрос: кто утолит вечную жажду человечества – Атлантида в рабстве ли Европа в свободе?
Но для Дмитрия Мережковского, через двадцать пять веков после Платона, эти вопросы относятся не к мифу, а к истории. Мережковский пишет о погибшей Атлантиде в 30-е годы ХХ века, по крохам собирая самые невнятные, глухие упоминания. И приготовления к войне, неразумная европейская и агрессивная большевистская политика напоминают ему о том, как некогда подошла к своему концу атлантическая цивилизация, как милость богов сменилась на гнев и как была разрушена и ушла под воду Атлантида.
Книга закончена в канун Рождества 1929 года, Великая Война уже закончилась, но в Европе чувствуется приближение новой. Дмитрий Мережковский это особенно прочувствовал и постоянно намекает на приближающуюся войну, предупреждая, что в новой войне вся Европа может погибнуть как когда-то Атлантида. Вся книга основана на мысли, что Атлантида была реальна. Из Атлантиды вышла цивилизация расположившаяся на Крите (а возможно и индейцы обоих Америк), из Крита вышли греки, а на греческом наследии основана Европа.В предисловии, как мне кажется, расположены две главных мысли книги. В первой он отмечает, что Первая мировая война дала развитие для химии как для средства уничтожения человечества, а после отмечает, чтоК химии прибавится физика – еще мало известные непосвященным, но уже похожие на черную магию, действующие на расстоянии, электромагнитные волны; прибавится и биология – война микробами сапа, чумы, холеры, а может быть, и других, еще неизвестных зараз.К Лео Сцилларду, одному из теоретиков обосновавших возможность создания ядерной бомбы такая идея пришла лишь в 1933 году.
Вторая:Кажется, вторая всемирная война будет уже не взаимным истреблением народов, а самоистреблением человечества.Двумя этими высказываниями Мережковский опережает и Эйнштейна с его: «Не знаю каким оружием будут сражаться в третьей мировой войне, но в четвёртой в ход пойдут камни и дубинки».В первой части обосновывается идея о реальном существовании Атлантиды. Правда источниками для подтверждения этой идеи служат греческие мифы и цитаты из Библии и Евангелий. Наиболее авторитетными из таких источников можно считать диалоги Платона. На первой части и заканчивается всё интересное и разумное в книге. Потому что во второй части начинают появляться бредовые и порой взаимоисключающие идеи. Например сначала одобряет идею Толстого из «Крейцеровой сонаты» о том, что человечеству необходимо перестать размножаться и тогда наступит рай на земле. Потом доказывает, что лучшая форма семьи это два андрогина и расшифровывает, что на современный лад это четыре человека, такой свингер-пионер. Но на этом Мережковский не останавливается, приводит примеры того как боги занимались кровосмешением и инцестом, но выводит из этого круга Иисуса, намекая, что он произошёл от простого римского солдата по фамилии Пантера.Получилась бы достойная книга, если бы не вторая часть, которая выдолбила и высушила мне мозг и испортила всё впечатление от первой части.
Начинает автор очень интересно: предчувствие второй великой войны, гипотеза о первом погибшем человечестве, отсылки к катастрофе России, сравнение гибели Атлантиды и Европы, обращение к Платону и другими древним авторам, систематизация археологических сведений и т.д. Но потом пошла интерепретация библеских сказаний, довольно спорная.
Тезис о том, что «Рим погиб, но мир спасся» и сравнения с человеческими жертвами мезоамериканцев – все это не кажется убедительным. Можно было спасти свою веру и свои Тайны без принятия чужой идеологии и человеческих жертв. (Кроме того, чем лучше костры инквизиции вырыванию сердец на вершинах пирамид?). В Азии, например, свою религию многие народы сохранили и это не мешает им сейчас успешно развиваться.
Неправильной дорогой шли, вы, господа декаденты, – до российской Катастрофы и после. Пробредили страну. Если Гераклита именовали Темным, то Мережковского можно здесь назвать «мутным».
Но первые десятки страниц «Атлантиды – Европы», повторяю, очень неплохи.