Дмитрий Витт
Маньяк Синкевич
Эпизод второй
Свет на сцене загорается. За столом сидят Синкевич и Качалов.
Синкевич. Всё это походит на злую шутку. Бог решил посмеяться надо мной. Впервые я набрался смелости сказать пациенту правду и достойно принять смерть. И этот пациент стал первым, кто вылечился от смертельного вируса.
Качалов. И всё благодаря вам, доктор Синкевич. Спасибо вам!
Синкевич. Чем планируете заняться дальше, Василий Андреевич?
Качалов. Знаете, я всегда мечтал играть в театре.
Синкевич. Да что вы?
Качалов. Удивительное дело! Столько раз я водил учеников в театр. Смотрел на сцену и представлял там себя. На следующий день на уроке ребята рассказывали, кто из актёров им понравился. А я представлял, как они говорят обо мне. Как гордятся видеть своего учителя на сцене. (Закрывает глаза.)
Радиоприёмник. (Детские голоса) Василий Андреевич, браво! Вы были невероятны! Василий Андреевич, когда следующий спектакль? Василий Андреевич, это я кричала вам из зала! А я хотела подарить вам цветы, но мама их не купила. Василий Андреевич, давайте сфотографируемся! Василий Андреевич! Василий Андреевич! Василий Андреевич! (Диктор) А на сцене народный артист, Василий Андреевич Качалов! (Аплодисменты.)
Качалов. (Открывает глаза.) Вы тоже это слышали?
Синкевич. Простите?
Качалов. Из радиоприёмника.
Синкевич. Я слушаю музыку.
По радиоприёмнику действительно играет песня «My Way» Фрэнка Синатры.
Качалов. Странно.
Синкевич. Что странно?
Качалов. Ничего. Не обращайте внимания.
Синкевич. Василий Андреевич, какие препараты вы принимали?
Качалов. Те, что вы мне прописали. И ничего больше. Ах, да! Ещё я слушал Моцарта.
Синкевич. Слушали Моцарта?
По радиоприёмнику играет "Турецкий марш" Моцарта.
Качалов. Да! Вы мне советовали. И хоть я понимаю, что с вашей стороны это была всего лишь злая шутка, я каждый день слушал по одному сочинению.
Синкевич. И сколько времени у вас ушло, чтобы прослушать всё?
Качалов. Год. Один год.
Синкевич. То есть вы слушали Моцарта в течении года?
Качалов. В течении года.
Синкевич. Каждый день?
Качалов. Каждый день.
Синкевич. И ни дня не пропускали?
Качалов. Не пропускал.
Синкевич. Думаете, вы из-за Моцарта вылечились?
Качалов. Я не знаю. Доктор Синкевич, я пришёл благодарить вас.
Синкевич. Это вы уже говорили. Не помните?
Качалов. Да, говорил.
Синкевич. Зачем вы пришли сюда?
Качалов. Я пришёл благодарить вас.
Синкевич. Зачем вы пришли сюда?
Качалов. Я пришёл благодарить вас.
Синкевич. Вы понимаете, что не оставляете мне выбора?
Качалов.О чём вы говорите, доктор?
Синкевич. Вам был дарован второй шанс. Вы могли начать новую жизнь. Но вы пришли сюда. Зачем?
Качалов. Я пришёл благодарить вас.
Синкевич. Прямо сейчас вы могли быть на собеседовании в театре, и возможно вас бы взяли на стажировку. Зачем вы пришли сюда?
Качалов. Я пришёл благодарить вас.
Синкевич. Сначала вы бы играли в массовке, танцевали в ансамбле, пели в хоре. Потом постепенно вам бы давали эпизодические роли. Зачем вы пришли сюда?
Качалов. Я пришёл благодарить вас
Синкевич. Со временем маленьких ролей становилось бы всё больше. И, наконец, вас бы заметили и дали первую главную роль. Зачем вы пришли сюда?
Качалов. Я пришёл благодарить вас.
Синкевич. Главных ролей становилось бы всё больше и больше, и в скором времени вы становитесь ведущим актёром театра. Ваше лицо на всех афишах. Зрители приходят увидеть именно вас. Зачем вы пришли сюда?
Качалов. Я пришёл благодарить вас.
Синкевич. У вас был шанс начать новую жизнь, наконец-то, зажить по-настоящему. Зачем вы пришли сюда?
Качалов. Я пришёл благодарить вас.
Синкевич. Так благодарите!
Качалов. Что?
Радиоприёмник. А концертная программа на сегодня окончена. Далее служба новостей.
Синкевич. Василий Андреевич?
Качалов. А? Что вы хотите?
Синкевич. Вы пришли благодарить меня. Так благодарите.
Качалов. Благодарить? Смеётесь надо мной? Вы выписали мне смертный приговор! Я хотел жить. Собрал последние деньги и пришёл к вам на приём. Вы же сказали мне сдаться и добровольно принять смерть. Вы даже не хотели выписывать мне препараты! И даже от тех, что вы прописали, не было никакого проку. Я переписывался на форумах с другими больными. Всем прописывали эти препараты. И никому они не помогали. Я пришёл к вам лечиться, а вы предложили мне сдаться. Но знаете что? Я не сдался. Я принимал все выписанные вами препараты. И слушал Моцарта. Хоть это была ваша злая шутка. И я выздоровел. Другие умерли. А я выздоровел и остался жив. И я пришёл сюда посмеяться над вами! Вы выписали мне смертный приговор, а я выжил. И всё это не благодаря вам, а благодаря мне. Это я до последнего цеплялся за жизнь. А вы выписали мне смертный приговор. За что вы так со мной? Я пришёл к вам лечиться, а вы выписали мне смертный приговор. Что я вам сделал? За что вы так со мной?
Синкевич. Качалов!
Синкевич встаёт из-за стола, подходит к Качалову и крепко обнимает его.
Синкевич. Качалов, простите меня! Это я сдался. Вы не сдались. А я сдался. Как мне всё это осточертело! Каждый день я получаю свидетельство о смерти очередного пациента. Что я ни делал, ничего не помогало. Все они умирали. И я сдался. А вы не сдались. И вы выжили. Качалов, вы живой, здоровый! Вы понимаете, что это значит? Что лекарство есть. Болезнь можно победить. Мы завтра же должны обследовать вас. Понять, как вам это удалось! И пусть у меня на это уйдёт вся жизнь, но я найду лекарство.
Качалов. Подождите. А я? Я тоже должен убить всю жизнь, пока вы ищите лекарство?
Синкевич. Василий Андреевич, эти люди! (Показывает на радиоприёмник.) Эти люди умирают каждый день. И каждый из них надеется, что появится кто-то, кто найдёт лекарство. И это мы с вами! Мы нашли лекарство! Осталось только понять как его использовать.
Качалов. Доктор Синкевич, вы ведь не знаете, почему я выжил. Вы прописали мне то же, что и остальным. А что, если дело не в препаратах, что если дело во мне. Я сильный. Я сам победил болезнь!
Синкевич. Не мелите чепуху, Качалов. Любая болезнь лечится только лекарством. И мы должны понять, почему оно подействовало именно на вас?
Качалов. Доктор Синкевич, позвольте я вам что-то покажу.
Качалов берёт Синкевича за руку. Свет на сцене гаснет.
Свет на сцене загорается. На столе появились книги и стопка бумаг. У стены стоит доска.
Качалов. Это мой кабинет. Здесь я провожу каждый день. Фактически, я здесь живу.
Радиоприёмник. (Шум детей. Детский голос) Здравствуйте, Василий Андреевич! А сколько ещё до звонка?
Качалов. Это Максим. Он хороший мальчик. Ни раз помогал мне убирать кабинет. Но он любит футбол. Ему не интересна литература. Он постоянно шумит на уроках, пускает бумажные самолётики. Я несколько раз вызывал в школу его родителей. Но это не помогает. Он ребёнок, и он хочет играть. Но он не плохой мальчик. (Смотрит в зрительный зал.) Взгляните на них. Они все хорошие дети. Я их всех люблю. Но часто они доводят меня до нервного срыва. Я принимаю успокоительные и не могу уснуть по ночам, а на следующее утро нужно снова идти к ним. (Синкевичу) Взгляните на эту гору бумаг. Я не знаю, для чего они все предназначены, но заполняю их каждый день. Каждый вечер я прихожу домой и валюсь с ног, но у меня нет времени сесть перед телевизором и отдохнуть, потому что мне нужно садиться за эту бесконечную кипу и полночи её заполнять. А всё из-за них. (Смотрит в зрительный зал.) Они все из школьной администрации. Они не плохие. Среди них много хороших людей. И они все тоже, как и я, ненавидят заполнять бумажки. Но заполняют их. И требуют это с меня. Потому, что это их работа. Но они не плохие. (Синкевичу) И так каждый день. Понимаете, доктор? Такой жизнью я жил. Разве это жизнь?
Синкевич. Ну, отчего вы жалуетесь?! Вы же сами выбрали такую жизнь.
Качалов. Да, выбрал. Не спорю, каждый из нас сам творец своей судьбы. Но ведь никто из нас не совершенен. Каждый из нас каждый день совершает выбор. И далеко не каждое решение верно. Я ошибся много лет назад. Но знаю, что не ошибаюсь сейчас!
Синкевич. Так же вы думали и тогда, когда шли в школу. Отчего вы решили, что сейчас делаете правильный выбор?
Качалов. Я не знаю. Возможно он будет такой же неверный, как и тот. Но я хотя бы попробую. И, если выяснится, что я ошибся снова, я просто найду другую дорогу.
Синкевич. Пока вы блуждаете в темноте, умирают тысячи людей.
Качалов. Люди рождаются и умирают каждый день. И всё же ничтожная доля из них учится жить настоящим. Я знаю, о чём говорю: я работаю с детьми, которые не помнят прошлого, не видят будущего, и не хотят жить настоящим. Уверен, вы понимаете, о чём я говорю. Через вас тоже проходит множество судеб.
