Дон Нигро
Пугало

Полная версия

Действующие лица

КЭЛЛИ – 18 лет

РОЗА – 36 лет

НИК – 27 лет

Декорация

Четыре деревянных стула на пустой сцене. Все три персонажа на сцене постоянно. Они взаимодействуют друг с другом, но не демонстрируют и не имитируют те действия, которые они описывают по ходу разговора.

(Свет медленно загорается. На сцене трое. РОЗА, красавица, в простом платье из хлопчатобумажной ткани, КЭЛЛИ, ее дочь, в таком же платье, тоже хороша собой. НИК в джинсах и фланелевой рубашке).

КЭЛЛИ. На кукурузном поле рядом с нашим домом поставлено пугало. Оно там с давних пор, и я всегда его боялась. Летом, шагая по полю к речке, стараюсь не смотреть на него, но оно, похоже, притягивает меня. Днем на поле слышно карканье ворон. Шелестит кукуруза. Земля подается под босыми ногами. Ястреб парит высоко в небе. На поле, вне дома, мое тело живет.

РОЗА. И что тебе нынче снится?

КЭЛЛИ. Хочешь хлопьев, мама?

РОЗА. Ненавижу я хлопья.

КЭЛЛИ. Нет у тебя ненависти к хлопьям.

РОЗА. Ненавижу все, что хрустит на зубах. Словно ешь тараканов в молоке.

КЭЛЛИ. Ты любишь хлопья.

РОЗА. Я не ем хлопья. И у нас нет молока.

КЭЛЛИ. Есть у нас молоко.

РОЗА. Наше молоко скисло.

КЭЛЛИ. Вчера я принесла свежее от мистера Причарда.

РОЗА. Не знала, что мистер Причард дает молоко.

КЭЛЛИ. Его корова дает молоко.

РОЗА. Я думала, у них бык.

КЭЛЛИ. У них и бык, и корова, мама. Так получаются телята.

РОЗА. Да, и это большая ошибка.

КЭЛЛИ. Хочешь ты хлопья или нет?

РОЗА. Я неважно себя чувствую. Нечем дышать.

КЭЛЛИ. По утрам ты неважно себя чувствуешь, потому что не ешь.

РОЗА. Я не ем, потому что неважно себя чувствую.

КЭЛЛИ. Что ж, не удивительно.

РОЗА. Раньше я хорошо чувствовала себя по утрам.

КЭЛЛИ. Должно быть, до моего рождения.

РОЗА. Если на то пошло – да.

КЭЛЛИ. Я сожалею, мама. Если бы находясь в матке, я знала, что буду вызывать у тебя такую депрессию и напрочь отшибать аппетит за завтраком, то дважды подумала бы, прежде чем вылезать.

РОЗА. Ты за всю жизнь ни о чем не думала дважды.

КЭЛЛИ. Поешь хлопья.

РОЗА. Ешь сама.

КЭЛЛИ. Почему ты не можешь есть в завтрак, обед и ужин, как нормальные люди?

РОЗА. Да что тебе до того, завтракаю я или нет? Или ты собираешь наклейки на путешествие в Диснейленд?

КЭЛЛИ. Ты умрешь, если не будешь есть.

РОЗА. Вот и славно.

КЭЛЛИ. Может, тебе станет легче дышать, если ты выйдешь из дома? Как думаешь?

РОЗА. Пожалуй, выйду.

КЭЛЛИ. Когда ты в последний раз была в городе?

РОЗА. Да зачем мне в город?

КЭЛЛИ. Когда ты в последний раз выходила из дома?

РОЗА. В четверг сидела на крыльце. Думаю, в четверг. Может, и в среду.

КЭЛЛИ. Я не про крыльцо.

РОЗА. Ты спросила, когда я выходила из дома. Крыльцо – вне дома.

КЭЛЛИ. Мама, ты в очень плохой форме, если для тебя событие года – поход на крыльцо.

РОЗА. Все, что мне нужно, у меня есть здесь. Книги, картины, рукописи, пианино и прекрасная коллекция «Нэшнл джиогрэфик»

КЭЛЛИ. О чем еще может мечтать девушка.

РОЗА. Не знаю.

КЭЛЛИ. Мама, человек должен время от времени выходить из дома, чтобы покупать то, что необходимо.

РОЗА. Для этого у меня есть ты.

КЭЛЛИ. Вот уж мне повезло.

РОЗА. Что?

КЭЛЛИ. Просто ешь хлопья.

РОЗА. Это я уже слышала.

КЭЛЛИ. Мама, а если бы меня здесь не было?

РОЗА. Ты всегда здесь.

КЭЛЛИ. А если бы не было?

РОЗА. Ты собираешься сбежать от меня, речь об этом? Ты собираешься сбежать от меня и присоединиться к цирку. Отправишься в Колумбус, чтобы стать моделью и голой позировать на крыше автомобиля? Я знаю, что ты постоянно смотришься в зеркало. Раньше была такой же.

КЭЛЛИ. Ты и сейчас такая же. Отлично выглядишь.

РОЗА. Я старая.

КЭЛЛИ. Глупость какая-то. Тебе тридцать шесть. Ты гораздо моложе большинства этих женщин в телевизоре, и выглядела бы отлично, если бы следила за собой, и не листала эти журналы и не пыталась бы написать какую-то глупую книгу. На что ты тратишь жизнь? Ты должна начать вновь думать о себе.

РОЗА. Зачем?

КЭЛЛИ. А вдруг что-то случится со мной.

РОЗА. Ничего с тобой не случится.

КЭЛЛИ. А если? Вдруг совершенно неожиданно со мной произойдет несчастный случай?

РОЗА. И какой же?

КЭЛЛИ. Не знаю, что-то такое, чего не планируешь, поднимаясь утром с постели.

РОЗА. Ничего с тобой не случится.

КЭЛЛИ. Этого я и боюсь.

РОЗА. Так собираешься ты убежать, оставив меня здесь или нет?

КЭЛЛИ. Не знаю.

РОЗА. Пообещай, что не сделаешь этого.

КЭЛЛИ. Не хочу я ничего тебе обещать.

РОЗА. Пообещай, я хочу, чтобы ты пообещала.

КЭЛЛИ. Оставь меня в покое.

РОЗА. Готова спорить, ты уже все спланировала.

КЭЛЛИ. Нет.

РОЗА. Тогда почему не обещаешь?

КЭЛЛИ. Просто не хочу.

РОЗА. Неужели так трудно пообещать?

КЭЛЛИ. Не собираюсь я обещать тебе, что остаток жизни буду гнить в этом доме. Не могу.

РОЗА. Тогда ешь завтрак. Хочешь демонстрировать свое тело, нарасти на костяк немного мяса.

КЭЛЛИ. Я не голодна.

РОЗА. Ты слишком худая.

КЭЛЛИ. Как и ты. Модели худые.

РОЗА. Так ты хочешь позировать голой для этих журналов.

КЭЛЛИ. Да, мама, я хочу позировать голой для «Нэншл Джиогрэфик». Может, меня съест белый медведь или какой другой диковинный зверь. Это так интересно.

РОЗА. Разве что для медведя.

НИК. Я слышу, как они ссорятся в доме. Стою в кукурузе и слушаю их голоса. Дом в каком-то смысле матка. Я жду, кто же родится.

КЭЛЛИ. Дом наш старый фермерский. Кухня, гостиная, две комнаты наверху, переднее крыльцо с диваном-качелями. В гостиной старое пианино с фотографиями и нотами. Кресло-качалка, мягкое кресло с подставкой для ног, старый диван. В маминой комнате большая кровать, на стене множество фотографий. На кухне раковина и холодильник, старая плита, круглый деревянный стол и старые стулья с высокими спинками, буфет со стеклянными дверцами, заставленный чашками и тарелками. Еще и старый письменный стол, на котором ваза с фруктами. И повсюду тикают часы. В доме всегда прохладно. Иногда я чувствую себя в нем в полной безопасности. Иногда – в ловушке, как в гробу.

РОЗА. Где ты была?

КЭЛЛИ. Нигде.

РОЗА. Куда ходила?

КЭЛЛИ. Я была здесь. Я всегда здесь.

РОЗА. Держись подальше от кукурузного поля. Оно нам не принадлежит.

КЭЛЛИ. Никого не волнует, если я прохожу по нему.

РОЗА. Меня волнует. Просто держись от него подальше.

КЭЛЛИ. Господи! Неужели я не могу иногда пройтись по полю?

РОЗА. Не хочу об этом спорить.

КЭЛЛИ. Так не спорь.

РОЗА. Что ты вообще там делаешь?

КЭЛЛИ. Ничего. Будь у меня машина, вообще не ходила бы пешком.

РОЗА. Ты собираешься ездить на машине по кукурузному полю?

КЭЛЛИ. Нет, уехала бы в Диснейленд.

РОЗА. Я отдала тебе машину.

КЭЛЛИ. Ты отдала мне «студебеккер».

РОЗА. Это машина.

КЭЛЛИ. Она не ездит.

РОЗА. Нужно залить в бак бензин.

КЭЛЛИ. Она двадцать лет простояла в амбаре, вся в курином помете. Не могу я на ней ездить.

РОЗА. Ты ездишь на моей машине.

КЭЛЛИ. В город, раз в неделю в продовольственный магазин и на почту и раз в месяц в банк. И если я не возвращаюсь через полчаса, ты звонишь в полицию.