Дарья Донцова
Бутик ежовых рукавиц
Глава 7
– Замечательное платье, – чирикала Мадлен, пока я двигалась через зал, – единственный экземпляр, на него пошел шелк, сделанный вручную. Рисунок разрабатывал Готье, мы купили на него право. Не на Готье, конечно, ха-ха, на его эскиз. Обратите внимание на пуговицы. Штучная вещь! Выточены из кости раутского моржа и обтянуты кожей голубого пеликана. Все швы сделаны вручную, по лифу вышивка – цветы жасмина, они подчеркивают глубину цвета ткани и зрительно формируют грудь.
– Кхм, – издала Калистратова и потянулась за пирожком.
– Легкость юбки, – добавила децибелов в голос Мадлен, – делает вещь особо привлекательной, струящиеся складки прикрывают бедра. Вам-то, Ольга Сергеевна, нет никакой необходимости прятать фигуру, идеальные формы! Любой дом моды взял бы вас показывать свадебные платья. Но ведь должна быть тайна, загадка! Наденете платье и предстанете перед Николаем Егоровичем, пусть муж гадает, что там у супруги под юбкой… Это сильно освежает отношения.
– Кхм, кхм, – ожила Калистратова и схватила другой пирожок.
Я тем временем досеменила до стены и стала решать сложную задачу: как развернуться, чтобы не оказаться спиной к богатой обжоре. По счастью, на память пришли девушки, рассказывающие с телеэкрана о погоде. Они ловко ухитряются проделать фокус подобного рода. Значит, так, левая конечность вперед, правая назад, плечиком сюда… Получилось!
– Топорщится! – немедленно заявила Калистратова.
– Конечно, конечно, – заелозила на табуреточке Мадлен, – у Лоретты совсем не идеальная фигура, увы, трудно найти по-настоящему красивую манекенщицу. Вы же не пойдете на подиум? Ха-ха-ха.
Похихикав пару секунд, Мадлен замолчала, я замерла на месте.
– Ха, – коротко сказала клиентка.
– Ха-ха-ха-ха, – подхватила девушка, разливавшая кофе.
– Ха-ха-ха, – обрадованно завела Мадлен, – ха-ха-ха!
Я было тоже решила принять участие в акции веселья, но вовремя вспомнила о категорическом запрете на улыбку.
– Вы только посмотрите на Лоретту, – веселилась Мадлен, – волосы кошмар, ноги кривые, руки похожи на сучья, о носе лучше помолчу. Но приходится держать на работе. Человечество вырождается, мир полон уродов, редко встречаются красавицы вроде вас, Ольга Сергеевна!
Калистратова взяла одной рукой следующий пирожок, второй потянулась к чашке. Девушка, маячившая за спиной гостьи, быстро схватила кофейник, склонилась над столиком. Мадлен на секунду опустила глаза. Калистратова стала брать чашку, и в этот момент из волос жены олигарха выпала заколка, украшенная здоровенным блестящим камнем. Абсолютно беззвучно она свалилась на пол и улеглась на ковре под креслом, на котором восседала туша Калистратовой.
Следовало воскликнуть: «Вы потеряли невидимку!» – но я уже усвоила, что являюсь сейчас просто вешалкой и не имею права на проявление каких-либо эмоций.
Калистратова с шумом отпила кофе, Мадлен вынырнула из секундного оцепенения и понеслась дальше:
– К платью имеются туфли, сумочка и…
– Беру, – без всякого энтузиазма ответила клиентка. – Сколько?
– Пятьдесят тысяч евро, – живо ответила Мадлен.
Я постаралась не упасть. Наверное, ослышалась, старшая продавщица хотела сказать «пять тысяч». Правда, тоже невероятная цена, но ее хоть можно представить.
– Анисимова купила костюм за шестьдесят штук, – недовольно процедила Калистратова. – Считаете меня нищей? Может, мне лучше в другом бутике вещи покупать…
– Ольга Сергеевна, родная! – чуть не зарыдала Мадлен. – Платье на самом деле стоит семьдесят. И это без учета пуговиц. С ними оно на все девяносто потянет. Просто вам, как лучшей клиентке, делаем скидку.
– Да? – слегка изменив тон, спросила туша.
– Да, да! – запрыгала на табуреточке старшая продавщица. – Хотите, открою секрет?
Глаза Калистратовой блеснули, она кивнула и засунула в пасть очередной пирожок.
– Мы, естественно, – заегозила Мадлен, – никому никогда ничего не сообщаем о суммах, которые оставляют в бутике любимые посетительницы. Но… ладно, нарушу запрет. Анисимовой костюмчик обошелся всего в тридцатку.
– О! – воскликнула Калистратова.
– Абсолютно точно, уж я-то знаю.
– А!
– Остальное скинули.
– У!
– Ясное дело, Анисимова говорит сумму, которая стоит на ценнике.
– Э!
– А у вас там окажется девяносто.
– И!
– Можем поставить сто.
– Пирожки кончились, – вдруг по-детски обиженно заявила обжора.
Марлен замерла, потом вскочила на ноги.
– Кто ходил за угощением для нашей любимой Ольги Сергеевны?
– Владимир, – живо ответила девушка с кофейником.
– Сюда его, немедленно, мгновенно! – приказала Мадлен.
Я ощутила легкое недоумение. Насколько помню, в «Бургерброт» за гадкой выпечкой отправляли какую-то продавщицу. Но дальнейшие события стали казаться еще более странными. Не успела Мадлен захлопнуть рот, как в зал вошел… Миша, успевший переодеться в черный костюм с галстуком.
– Звали? – склонился он в почтительном поклоне.
– Ты ездил за специально заказанными и приготовленными по особому рецепту пирожками? – налетела на юношу Мадлен.
– Да, – потупился Михаил.
– Почему не привез сто штук? Мерзавец! Негодяй!! Болван!!! – с каждым словом, вылетавшим из разъяренной Гостевой, Миша делался ниже ростом. В конце концов юноша втянул голову в плечи и затрясся.
– Вон! – докончила выступление Мадлен. – Уволен! Без права работы в других бутиках! С волчьим билетом! Ни в один магазин не устроишься! Улицы мести станешь! Так невнимательно отнестись к привычкам Ольги Сергеевны! Пошел отсюда!
Миша, всхлипывая, исчез в коридоре.
– Беру, – буркнула Калистратова, – заверните.
Мадлен сделала нервный жест рукой. Я продолжала стоять, переваривая увиденное. Мне было жаль ни в чем не повинного парня.
Мадлен округлила глаза.
– Лоретта, переодевайся!
Я вздрогнула и посеменила к нужной двери.
– Еще кофейку… – снова замела хвостом перед клиенткой Мадлен.
– Нет, – ответила Калистратова, – курить.
– Галя, пепельницу!
Девушка с кофейником метнулась к окну, я продолжала бочком пробираться к двери.
– Душно, – заявила Калистратова.
– Пойдемте скорей в VIP-приемную, там и угоститесь сигареткой, – запела Мадлен. – Кстати, еще пирожков привезли!
Клиентка встала и повернулась спиной ко мне, я замерла. Тяжело ступая, Калистратова испарилась за дверью, Мадлен и Галя кинулись за ней.
– Чего тормозишь? – заглянула в зал Аня. – Живо, рыси в пошивочную.
Спустя пару минут я вновь оказалась в комнате с длинным столом и увидела совершенно не расстроенного Мишу с карандашом в руках. Тихо насвистывая, парень спокойно рисовал нечто на большом листе бумаги, на нем опять были рваные джинсы и футболка с малоприличным рисунком.
– Тебя же уволили, – не выдержала я, – с позором…
Миша оторвался от увлекательного занятия, одарил недоуменным взором:
– Че? Первый раз?
– Не поняла, – растерялась я.
– Ты где работала? У вас такого не было? – засмеялся юноша.
– Ну… нет… – осторожно ответила я.
– Калистратова любит почет и уважение, – начал пояснять Миша, выдергивая из платья наметку, пока Аня вытаскивала из шкафа длинную картонку и превращала ее в коробку. – Наша Ольга Сергеевна в молодости работала горничной в гостинице, постояльцам прислуживала. Там и сумела окрутить командированного из Москвы. Дело давно случилось, потом много всякого произошло. Теперь господин Калистратов в списке журнала «Форбс» среди самых богатых бизнесменов значится, а его женушка награждает себя за годы унижения. Нравится ей, когда кого-нибудь гнобят, вон гонят. Вот мы и стараемся. Меня всякий раз увольняют, с позором. Я – вечно провинившийся.
– А она тебя не узнает?
– Кто ж лакею в морду глядит? – фыркнул Миша.
– Хорош трендеть, – велела Аня.
Парочка принялась осторожно упаковывать вещь в коробку.
– Блин, – неожиданно с чувством произнесла Аня, – пуговица отлетела!
– Ща пришью, – кивнул Миша.
– Ее нет, – сердито пояснила Аня.
Я испугалась:
– Вот неприятность! Такая дорогая штука! Что же делать?
Миша и Аня переглянулись.
– Ты вообще откуда? – спросила портниха.
– Евлампия Романова, – представилась я, – можно просто Лампа. Меня Ирина Шульгина наняла. Я манекенщица!
– Отставной козы барабанщица, – хмыкнул Миша и нагнулся. – А не видно пуговицы-то… Из ментовки она, Ань. Точно! Ирка надумала позвать.
– Наверное, в зале оторвалась, – задумалась Аня и повернулась ко мне: – Сделайте одолжение, сходите и посмотрите. Вот, наденьте халат.
Отметив, что Аня перешла со мной на «вы», я кивнула и быстро пошла по уже известной дороге назад, в комнату, где почетным гостям демонстрируют одежду.
Кто-то позаботился потушить в помещении почти весь свет. Я, встав на четвереньки, принялась ползать по идеальному вычищенному ковру и с огромной радостью увидела пуговицу, лежащую под длинной консолью, на которой стояла ваза с веником из ярко-красных роз. Для того чтобы достать потерю, пришлось буквально распластаться на полу и подлезть между причудливо изогнутыми ножками.
Как раз в тот момент, когда мои пальцы дотянулись до пуговицы, дверь в зал, другая, та, через которую в помещение входят клиенты, тихо скрипнув, приоткрылась. Я вжалась в пол. Надеюсь, меня не заметят… Послышались очень тихие шаги, я осторожно повернула голову и увидела Галину, ту самую девушку, которая подливала кофе Калистратовой.
Галя нагнулась около кресла, где недавно сидела богатая клиентка, пошарила руками по полу, подняла заколку с большим камнем, поцеловала ее, потом задрала юбку, прикрепила находку к трусикам и выскользнула в коридор. Я выползла из-под консоли и побежала в пошивочную.
– Ну, нашли? – подняла голову от коробки Аня.
– Да, держите.
– Так и знала. Где ж ей еще быть!
– Как вы догадались, что я не профессионал в фэшн-бизнесе? – Меня разбирало любопытство.
Миша рассмеялся.
– Особого ума не требуется. Ирка бесилась, ее в воровстве обвинили. Цирк! Сначала орала: «Всех урою!», а потом примолкла. Сразу допер: решила наша мамочка ментов кликнуть. А тут ты являешься – в нашем деле ничегошеньки не понимаешь.
– Белье из дерьма, – покачала головой Аня, – а у девок всегда лифчики с трусами выпендрежные. И ногти они не красят.
– Почему? – заинтересовалась я.
– К зеленому платью розовый лак идет? – хихикнул Миша.
– Ужасно.
– Во-во. Чего зря время терять, – подхватила Аня, – все равно велят перемазать ноготки.
– А уж когда ты про пуговицу понесла, – развеселился Миша, – ваще цирк!
– Они не дорогие? – осенило меня.
Аня пожала плечами.
– Дешевыми, конечно, не назовешь, только их Лика делает, все эти бивни слонов…
– Кости моржей, тюленей, – подхватил Миша, – кожа голубого ящера…
– Тоже неправда?
– Нет, конечно, – спокойно ответила Аня. – Представляешь, на сколько платьишко тянет, если по себестоимости? Тысячи три евро: ткань, пошив, цветуечки дурацкие.
– За что же бешеную сумму платят? – вытаращила я глаза.
Миша начал бойко насвистывать бодрый мотивчик.
– За лейбл, – ухмыльнулась Аня. – Ты знаешь, куда пришла?
Я села на стул и устало ответила:
– Нет. А куда?
– А за каким фигом Ирка в ментовку обратилась? – вопросом на вопрос ответил Миша.
– У клиентки Гречишиной пропали ключи, – призналась я, – Ирина обнаружила их в своем кармане, и теперь милейшая Светлана Михайловна грозит ославить Шульгину за грабеж. Дала ей четырнадцать дней на обнаружение вора. Послушайте, не рассказывайте никому, кто я на самом деле. Кстати, не имею никакого отношения к милиции, работаю частным детективом.
Миша заморгал.
– Кем?
– Расследую преступления, но не служу в МВД.
– За деньги?
– Да, это мой способ заработать.
– Дети есть? – неожиданно поинтересовалась Аня.
– Двое, – машинально ответила я, – Кирюша и Лиза.
– А муж где служит? – продолжила любопытствовать швея.
– Я живу одна. Вернее, нас много: Катя, Юля, Сережа, Володя, сразу не разберетесь, что к чему.
– Охохоюшки, – вздохнула Аня. – Понятно, сама девку без мужика тяну.
– Баба Джеймс Бонд! – захихикал Миша. – Не имел дела с такими.
– А ты вообще с какими дело имел? – фыркнула Аня.
– Я не в том смысле, – миролюбиво ответил парень, – а в дружеском.
– Скорей уж я напоминаю Эркюля Пуаро, – улыбнулась я.
– Кого? – изумился Миша.
– Эркюля Пуаро.
– Это кто?
– Ты не читал Агату Кристи?
– А это кто?
Я укоризненно глянула на Мишу.
– Ничего себе! Неужели книги не любишь? С ума сойти, оказывается, есть люди, которые ничего не слышали о великой писательнице!
Щеки Миши окрасил легкий румянец.
– Ты о Елене Супрун чего знаешь?
– Это кто? – удивленно спросила я.
Миша скорчил презрительную гримаску.
– Оказывается, есть люди, которые ничего не слышали о гениальном модельере Елене Супрун. На мой взгляд, ты пещерная личность.
– Один – один, – кивнула я.
– Прекратите, – недовольно приказала Аня, – нашли место бодаться. Думаю, Галины происки.
– Угу, – согласился Миша, демонстрируя замечательно спокойный, беззлобный характер, – она нарочно.
– Верно.
– Больше некому.
– Ты Верку помнишь? – продолжала Аня, ловко пришивая пуговицу.
Миша заржал.
– Круто вышло.
– Вы о чем говорите? Если можно, объясните, – взмолилась я.
Аня, продолжая ловко орудовать иголкой, расплылась в улыбке.
– Есть у нас одна… Да ты ее видела, с кофейником. Галя Реутова.
– Думаю, она ключики у Гречишиной стырила и в карман к Шульгиной сунула, – подхватил Миша. – Небось предполагала: Светлана истерику закатит, прикажет своей охране нас обыскать. Ну и где найдется связочка? Супер выйдет: Ирку вон, Галку в управляющие.
– Софка ее никогда руководить не поставит, – засомневалась Аня.
– Только Галка об этом не знает, – возразил Миша. – Вышло, правда, слегка иначе.
– Так она еще что-нибудь придумает, – покачала головой Аня. – Вот стерва!
– В начальницы лезет.
– А нас чего гнобит?
– Из любви к процессу.
– Сука!
– Лесбиянка лысая.
– Дерьмо!
– Сволочь.
– Эй, вы опять говорите загадками, – остановила я разошедшуюся парочку, – ничего не понимаю, кроме ругани.
Аня наклонилась, откусила нитку, закрыла крышку коробки и тихо сказала:
– Мы с Мишелем никому про тебя словечка не оброним. Наоборот, похвалю перед Мадлен, скажу, классная «вешалка». А ты давай, рой землю. Воду у нас мутит Галка, но самим нам с ней не справиться. Если сумеешь бутик от сучки избавить, такое тебе платье соорудим! Правда, Миша?
Парень щелкнул языком.
– Супер-пупер-офигетер! А я тебя еще постригу, лично.
– Между прочим, Мишель талантливый, – похвалила коллегу Аня.
– Да ладно, – смутился парень, – просто умею ножницы держать.
– Согласна, – кивнула я. – Красивое платье мне не помешает. Кстати, без хвастовства скажу, в своем бизнесе я тоже спец. А теперь спокойно объясните, кто такая Галя и что случилось?
– Вы там что, умерли? – ожил вдруг селектор на столе. – Где платье? Калистратова ждет!
Аня ткнула пальцем в кнопку.
– Несем! Вип-упаковку делали! – Потом она глянула на меня. – Хочешь цирк увидеть? Тогда понесли платье вместе. Кстати, там и Галька будет.
Глава 8
Коробка оказалась легкой, но неудобной, громоздкой, вдвоем ее нести было действительно сподручнее. Аня привела меня не в зал, а в другую комнату.
– Вот ваше платьице! – счастливо залепетала Мадлен. – Упаковано, уложено в лучшем виде!
Стоявший за спиной клиентки шкафообразный парень взял покупку.
– Еще подарочек, – умильно засюсюкала Мадлен. – От нашего дома моды, милая игрушка. Галина!
Девушка, ранее подававшая кофе, согнулась в поклоне и протянула Калистратовой крохотный мешочек из бархата. Впервые за проведенное в бутике время в глазах дамы вспыхнул неподдельный интерес.
– Что там? – абсолютно по-человечески спросила она.
– Галина, покажи! – велела Мадлен. – Живо, не спи!
Тоненькие пальчики девушки слегка дрогнули, но потом ловко раскрыли горловину торбочки и вытащили брелок – абсолютно копеечную поделку из железа в виде кошечки. Таких «сувенирчиков» полно в лавчонках, вольготно расположившихся в подземных переходах.
– Какая прелесть! – взвизгнула Калистратова. – Дай сюда, скорее! Валера, глянь, она не золотая!
Охранник, державший коробку, оскалился.
– Верно подмечено, Ольга Сергеевна. Благородный металл тут, похоже, и не ночевал. Да и глазки у киски из… из… Одним словом, отличная вещь.
– Конечно, – закивала Мадлен. – Господи, кого сейчас ювелиркой удивишь? У всех полно. У Нифонтовых дома ручки на дверях золотые.
– И че? – презрительно протянул Валерий. – У Ольги Сергеевны на лестнице перила платиновые, так их ейный кот уже погрыз – мягкий металл, вот и мнется.
– А эта киска, – щебетала Мадлен, решившая не обращать внимания на речи приближенной к госпоже прислуги, – выполнена художником. Эксклюзив! Модное, стильное украшение, глаза из цереброкония.
Я успешно сдержала начинающийся кашель. Мадлен врет. Камня цереброкония не существует, скорей всего киске вставили в качестве глазок куски бутылочного стекла.
– Я ее повешу на ручку сумки, – закурлыкала Калистратова, хватая бочонок из белой кожи, – вот сюда. Эй, как вас там, немедленно прицепите!
Галина, вновь согнувшись в поклоне, взяла дорогущий аксессуар клиентки и принялась украшать его. Мне стало смешно. Сумка из белой лайковой кожи, расписана она красными вензелями «КВ». Мне они ни о чем не говорят, но, очевидно, буковки – логотип пафосной фирмы, небось «бочонок» стоит не одну тысячу евро… И на нем киска за три копейки!
Но Калистратова выглядела абсолютно счастливой. Платье ценой в квартиру оставило Ольгу Сергеевну равнодушной, а дурацкий брелок привел в невероятный восторг.
– Ах, какая прелесть! Красота! Чудесно! – все закатывала глаза дама. Потом притихла и с явной тревогой поинтересовалась: – Вы только мне кошечку дарите, другим нет?
– Эксклюзив для самой любимой клиентки, – заскулила Мадлен.
– Правда? – усомнилась Калистратова.
– Девочки, – повернулась к служащим старшая продавщица, – ну-ка, скажите…
– Подарочек уникален, – залебезила Галина, – он стоит…
– Молчи! – оборвала ее Мадлен. – Право слово, разве можно говорить о цене того, что дарят от всей души?
Глаза Калистратовой повлажнели, Валера мигом открыл сумочку хозяйки, огромной ладонью подцепил крохотный, кружевной платочек и подал даме.
– Вы меня тронули до глубины души, – со слезой в голосе заявила жена олигарха.
– Мы старались! – хором ответили Мадлен и Галина.
– Валера… – бросила взгляд на охранника мадам Калистратова.
Тот протянул хозяйке кошелек. Ольга Сергеевна порылась в нем, достала бумажку в двадцать долларов и протянула Мадлен.
– Спасибо, душечка.
– Ой, не следует меня баловать, – опустила взор старшая продавщица.
– Нет, нет, вы заслужили, – не стала слушать возражений Ольга Сергеевна.
Затем она выудила из роскошного кошелька десять долларов и сказала Галине:
– Вы, да-да, именно вы, подойдите.
Приседая на каждом шагу, девушка приблизилась к богачке, получила чаевые и, пятясь, вернулась на свое место.
– Ваша щедрость не знает границ! – заявила Мадлен.
Ольга Сергеевна улыбнулась и поманила пальцем Аню.
– Иди сюда. На, хорошо поработала.
Аня приняла пять зеленых рублей и мило присела в реверансе.
– Немыслимо! – захлопала в ладоши Мадлен. – Никто не бывает к нам так внимателен!
Калистратова шумно вздохнула, выцарапала из портмоне долларовую купюру и поманила меня.
– Это уже слишком! – всплеснула руками Мадлен. – Лоретта просто ходила в красивой одежде. Да за такую работу она нас благодарить должна…
Ольга Сергеевна погрозила Мадлен толстым указательным пальцем с двумя здоровенными перстнями.
– Я иного мнения. Если хочешь, чтобы люди исправно служили, плати им, зато потом и спросить можно. Держите, девушка!
Валерий кашлянул.
– Ольга Сергеевна слишком щедрая, мы ей иногда говорим: «Станете так разбрасываться средствами, умрете в нищете».
– Прекрати, Валера, – кокетливо дернула плечом хозяйка. – Ну, предположим, разорюсь, ты разве меня бросишь?
Гигант побагровел.
– Я? Вас? Мать родную всем слугам? Звезду нашу? Счастье общее? Господи! Да я…
– Замолчи, – приказала хозяйка, – лучше вызови охранников, пусть унесут покупки.
Валера нажал на лацкан пиджака.
– Бр, бр, бр, – донеслось оттуда.
– Второй, сюда пятого и седьмого.
– Понял, – неожиданно внятно ответил невидимый собеседник, – уже пошли.
Ольга Сергеевна поднялась из кресла.
– Простите… – залепетала вдруг Галина.
Очевидно, этой реплики не имелось в уже многократно сыгранной пьесе, потому что Мадлен без всякого фальшивого сюсюканья спросила:
– Что случилось?
– У Ольги Сергеевны заколка имелась, – промямлила Галя, – в волосиках, вот тут на височке, а теперь ее нет. Извините, если бестактность допустила.
Калистратова пощупала голову.
– Валера? – растерянно поинтересовалась она.
– Верно девка подметила, – прогудел великан. – Утром со шпилькой сидели, с той, которую Николай Егорович вчерась подарил.
– И где же заколка? – изумилась Ольга Сергеевна.
– Наверное, в зале уронили, – потупилась Галина.
– Немедленно найти! – приказала Мадлен.
Галина глянула на начальницу, и во взоре девушки вдруг блеснула такая ненависть, что мне стало не по себе.
– Зови уборщиц! – забушевала Мадлен. – Пусть все помещение на карачках проползут!
Галина кивнула и ушла.
– Ольга Сергеевна, – заблеяла старшая продавщица, – мы вам заколочку доставим на дом.
– Нет уж, тут пока посижу, подожду, – решительно ответила Калистратова.
– Кофе! – закричала Мадлен. – Эй, ты, Лоретта, ступай на кухню.
Я юркнула за дверь, постояла там минуту, затем заглянула в комнату и заныла:
– Ой, простите…
– Что тебе? – зашипела начальница.
– Дверь в кухню заперта.
Мадлен побледнела.
– Ольга Сергеевна, сейчас, извините, секунду, мигом, в момент…
Бормоча извинения, старшая продавщица выскользнула в коридор и чуть ли не с кулаками налетела на меня.
– Какого черта! Не видишь…
– Суньте руку в карман, – перебила я ее гневную речь.
Мадлен неожиданно подчинилась и… вытащила заколку с огромным камнем.
– Это откуда? – ахнула она.
– Пока не знаю, – покривила я душой.
– Кто ее туда сунул?
– Сейчас не время задавать вопросы. Через пять-десять минут уборщицы скажут, что в зале нет никаких драгоценностей, и тогда Валера прикажет обыскать присутствующих.
– Думаешь? – дрожащим голоском прозвенела Мадлен. – Что же делать?
– Возвращайтесь спокойно назад, – предложила я, – а заколку давайте мне. Как-нибудь купирую беду.
– Держи, – нервно кивнула старшая продавщица.
– В комнате, где сейчас сидит Калистратова, есть еще вход?
– Да.
– Где он?
– По коридору, налево, за бархатной занавеской.
– Хорошо, не волнуйтесь, и пусть сначала Галина вернется, – сказала я и пошла искать нужную драпировку.
Запутаться было сложно, никаких ответвлений узкое пространство не имело. Я благополучно достигла цели, аккуратно потянула ручку на себя и стала следить за происходящим в VIP-приемной.
Калистратова ела конфеты из большой коробки, лежавшей на столике около ее кресла. Аня и Мадлен стояли навытяжку, Валера мрачно смотрел в окно. Вскоре на сцене появились новые действующие лица – два парня в слишком строгих черных костюмах. Они унесли коробку с платьем, и в VIP-приемной вновь повисла напряженная тишина.
– Ольга Сергеевна, – пискнула Мадлен, – вам журнальчик принести?
– Нет, – сухо прозвучало в ответ.
– Может, лимонаду? – осмелела старшая продавщица.
Калистратова отвернулась к окну, а Валера так глянул на Мадлен, что та лишилась дара речи. Минуты тянулись, словно жвачка. Наконец появилась Галина.
– Нашли? – прогремел охранник.
– Нет, – прохныкала девица. – Все буквально носом пропахали, но…
– Значит, спер кто-то! – резюмировал великан. – Ну-ка, зовите всех, кто в доме есть, вместе с сумками!
– Я готова карманы показать, – живо отреагировала Галина. – Вот, гляньте, ничего! В зале были только мы, остальные туда не заходили. Заколочка выпала во время демонстрации, когда манекенщица работала, Ани не было. Кто рядом стоял?
Мадлен заморгала.
– Ты обвиняешь меня?
– Нет, конечно, просто констатирую, – пожала плечами Галина. – Около госпожи Калистратовой нас было двое. Я свои карманы вывернула. А что у вас?
Мадлен сняла пиджак и протянула Валере.
– Обыщите. В юбке и блузке ничего не спрятать, они в облипку.
Гигант осмотрел карманы.
– Пусто.
– Как? – подскочила Галина. – Совсем?
– А ты чего ожидала? – забыв на время об Ольге Сергеевне, поинтересовалась Мадлен. – Думала, заколку найдут?
Глаза Галины забегали из стороны в сторону.
– Нет… извините… очень перенервничала… отсюда и бестактность… не хотела…
– Где заколочка? – каменным тоном осведомилась Калистратова.
– Из-под земли достану, – пообещал Валера. – Ща мои пацаны тут всех обыщут!
Вот когда наступил час моего выхода на сцену.
– Извините, простите, не ругайте, – заквохтала я, втекая в комнату, – дело такое… э…
– Говори внятно! – гаркнул охранник.
– Э… э… э… – старательно изображала я страх, – а… о… у…
– Она дебилка? – прищурился Валера. – Ваще говорить не могет?
– С утра нормальной казалась, – настороженно ответила Мадлен. – Что там у тебя, Лоретта?
Я вытянула руку.
– Заколочка!
– Нашлась! – не слишком хорошо сыграла изумление Мадлен.
Галина оказалась более артистичной.
– Где ты ее взяла? – закричала она.
– В коридоре, – прошептала я. – Пошла на кухню, смотрю, блестит. Ваша?
– Наша, – оттаял бодигард. – Молодец, хвалю! Поедемте, Ольга Сергеевна, домой. Устали, наверное, изнервничались.
Калистратова встала, направилась к двери, потом вернулась к столику, взяла из коробки конфету и протянула мне.
– Держи.
– Спасибо, – закивала я, – очень польщена вашим вниманием.
Калистратова уставилась на Мадлен.
– Мне эта девушка нравится, пусть всегда тут вещи показывает.
– Ваше желание закон, – склонила голову Мадлен. – Лоретта, ты теперь старшая манекенщица. Ну, благодари скорей Ольгу Сергеевну.
Я принялась кланяться в пояс, бормоча:
– Мерси, мерси, мерси…
Калистратова ушла, Мадлен рухнула в кресло.
– А теперь все вон, – прошипела она, – хочу отдохнуть. Поговорим позднее. Есть интересная тема для беседы!
Мы с Аней ринулись в одну дверь, Галина, высоко подняв голову, пошла к другой.
– Во, блин, дурдом, – ожила Аня, вернувшись в пошивочную.
– Че, интересное пропустил? – вяло спросил Миша.
– Концерт в доме сумасшедших, – захохотала Аня и шлепнулась на диван. – Чаю хочешь?
– Да, – кивнула я.
Миша вытянул руку, включил чайник и зевнул.
– На подоконнике конфеты.
– У Лампы своя есть, – продолжала смеяться Аня, – ее Калистратова одарила, правда, сначала доллар дала.
– Один? – хмыкнул Миша.
– Ну! Целый бакс не пожалела, – веселилась Аня, – а потом шоколадку преподнесла. Кстати, ты видишь перед собой старшую манекенщицу.
– Это кто? – изумился Миша.
– Сейчас расскажу, – подпрыгнула Аня.
– Потом посплетничаете, – остановила я женщину. – Если хотите, чтобы я вас избавила от Галины, расскажите о ней все, что знаете.
