Дьякон Джон Святой
Игра теней
– Ага, вот она! – воскликнул вдруг Леонард, вынимая из-за рядом стоявшей книги небольшой том в темном переплете. – Думаю, это то, что вы искали, миледи.
Элизабет с благодарностью приняла книгу из его рук, ее пальцы на мгновение коснулись его ладони. Леонард почувствовал, как по его коже пробежала легкая дрожь.
– Огромное спасибо, господин Леонард, – произнесла девушка, внимательно изучая обложку. – Вы меня очень выручили.
Леонард кивнул, заметив, как на ее щеках снова появился едва уловимый румянец. Отвернувшись, он неторопливо вернул на место те книги, которые перебирал, чтобы скрыть внезапно проступившее в его взгляде замешательство.
Тишина, повисшая между ними, постепенно становилась все более напряженной. Элизабет, очевидно, чувствовала это и, казалось, хотела что-то сказать, но затем передумывала. Наконец она все же набралась смелости.
– Господин Леонард, позвольте спросить… – начала она чуть нерешительно. – Давно ли вы состоите на службе у моего отца?
Леонард на мгновение замер, затем медленно повернулся к ней, внимательно вглядываясь в ее лицо.
– Несколько лет, миледи, – ответил он, стараясь держаться непринужденно. – Я пришел в этот дом вскоре после того, как ваш отец занял высокий пост при дворе.
Элизабет кивнула, ее взгляд на секунду отвлекся, словно она задумалась о чем-то.
– Я помню вас с того времени, – тихо сказала она. – Всегда замечала, как вы незаметно наблюдаете за нами, за семьей. Вы словно… тень, скользящая по коридорам.
Леонард едва заметно улыбнулся, отмечая проницательность девушки. Она была гораздо наблюдательнее, чем он предполагал.
– Возможно, и так, миледи, – произнес он, слегка склоняя голову. – Но я всего лишь пытаюсь добросовестно выполнять свои обязанности, чтобы быть полезным для вашего отца и всей семьи.
Элизабет окинула его внимательным взглядом, ее темные глаза словно пытались заглянуть глубже, за маску сдержанности, которую он так искусно носил.
– Вы очень преданный слуга, господин Леонард, – заметила она. – Но порой мне кажется, что вы хорошо видите людей насквозь. Словно… знаете о нас больше, чем кто-либо.
Леонард внутренне напрягся, почувствовав, как его сердце на мгновение учащенно забилось. Неужели она догадывается о его истинных намерениях? Нет, это было невозможно – он так тщательно скрывал свои мотивы, так искусно играл свою роль.
Заметив его реакцию, Элизабет вдруг смутилась, словно осознавая, что позволила себе слишком откровенные слова.
– Прошу простить мою дерзость, господин Леонард, – поспешно сказала она, опуская взгляд. – Я, наверное, чересчур любопытна и читаю в вас больше, чем следует.
Леонард мягко улыбнулся, стараясь скрыть облегчение, которое испытал.
– Вы правы, что я понимаю гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, – произнес он, внимательно глядя на Элизабет. – Но я всего лишь пытаюсь быть хорошим слугой и другом для вашей семьи. Ничего больше.
Девушка кивнула, ее напряжение немного спало.
– Я рада это слышать, – сказала она, и в ее голосе послышалось тепло. – Мой отец всегда очень высоко отзывается о вас.
Леонард внутренне поморщился от этих слов. Разумеется, лорд Реджинальд высоко ценил его – ведь Леонард был идеальным орудием для его темных замыслов. Он умело использовал свою исключительную проницательность, чтобы служить интересам этой семьи, но при этом методично уничтожал ее изнутри.
Однако перед Элизабет он не мог позволить себе такой откровенности. Эта девушка была едва ли не единственным светлым пятном в его мрачных планах, и он не мог допустить, чтобы она узнала правду.
Поэтому Леонард лишь кивнул, изображая скромную благодарность. Но в глубине его души росла едва сдерживаемая буря – буря противоречий и сомнений, порожденных этим робким, но неумолимо крепнущим чувством, которое он так отчаянно пытался игнорировать.
Элизабет, казалось, уловила перемену в его настроении, потому что вдруг мягко коснулась его руки.
– Благодарю вас, господин Леонард, за то, что всегда готовы помочь, – сказала она с теплотой. – Мне приятно ваше общество.
Леонард ощутил, как от этого прикосновения по его телу снова пробежала дрожь. Сделав глубокий вдох, он сумел сохранить невозмутимое выражение лица.
– Я рад быть вам полезен, миледи, – ответил он ровным тоном. – И благодарю вас за доверие.
Элизабет одарила его еще одной мягкой улыбкой, а затем снова опустила взгляд на книгу в своих руках. Леонард же думал лишь о том, как ему удержаться на краю пропасти, в которую он так неумолимо срывался.
Элизабет неспешно шла по коридору, крепко прижимая к груди несколько тяжелых томов. Встреча с Леонардом в библиотеке все еще тревожила ее. Она никак не могла понять этого человека, ставшего правой рукой ее отца.
Порой Леонард казался ей таинственным и отстраненным, его пронзительный взгляд будто проникал в самую душу. В другие моменты он был вежлив и предупредителен, с готовностью помогающий ей в мелких поручениях. Но иногда Элизабет ловила во взгляде Леонарда что-то непонятное, будто в нем боролись два разных человека.
Остановившись у окна, девушка задумчиво провела рукой по корешкам книг. Ее всегда завораживала эта непредсказуемая игра теней вокруг Леонарда, но в то же время она побаивалась его. В его присутствии Элизабет чувствовала себя неуютно, словно он видит ее насквозь. Порой ей даже казалось, что в его глазах мелькает что-то недоброе.
Вздохнув, Элизабет продолжила свой путь, стараясь отвлечься от невеселых размышлений. Она должна была сосредоточиться на подготовке к завтрашнему празднику в честь именин отца. Этот праздник всегда был ее любимым – она с нетерпением ждала возможности провести время с родными, порадовать их своим пением и танцами.
Приближаясь к парадной гостиной, Элизабет услышала громкие голоса и остановилась, прислушиваясь. Судя по всему, в комнате разгорелся очередной семейный спор. В последнее время такие стычки между ее родственниками происходили все чаще. Элизабет тяжело вздохнула и, собравшись с духом, толкнула дверь.
Как она и ожидала, в гостиной собрались отец, ее дядя Чарльз и старший брат Генри. Все трое громко спорили, размахивая руками. При появлении Элизабет они на мгновение умолкли, но затем перепалка возобновилась с новой силой.
– Ты неразумно распоряжаешься семейными делами, Реджинальд! Это просто недопустимо! – гневно восклицал Чарльз, сверля брата яростным взглядом.
– Я знаю, что делаю, Чарльз! – раздраженно парировал отец. – Не смей указывать мне, как управлять имуществом нашего рода!
– Вы оба ведете себя, как дети, – презрительно фыркнул Генри, с насмешкой глядя на споривших мужчин. – Неужели вам обоим претит мысль, что управление делами перейдет в более умелые руки?
Элизабет с тревогой наблюдала за этим столкновением амбиций. Она всегда знала, что ее семья далека от идеала, но никогда не видела, чтобы родные так открыто враждовали между собой. Это зрелище наполняло ее сердце болью.
Наконец заметив ее, Реджинальд сделал глубокий вдох и поднял руку, призывая к тишине.
– Элизабет, дорогая… Прошу, оставь нас. Мы тут просто обсуждаем… некоторые вопросы.
Элизабет с сомнением посмотрела на него, но послушно кивнула и выскользнула за дверь. Оказавшись в коридоре, она прижала книги еще крепче и почувствовала, как по щеке скатилась первая слеза. Ей не давала покоя невеселая мысль, что за всеми этими семейными склоками скрывается что-то более серьезное.
Но Элизабет не могла понять, что именно. Порой ей казалось, что все они – ее отец, дядя и брат – играют в какую-то опасную игру, в которую она даже не посвящена. И присутствие Леонарда среди них лишь усиливало ее тревогу.
Тяжело вздохнув, девушка поспешила в свои покои, пытаясь успокоиться. Она не могла допустить, чтобы ее отвлекли от подготовки к празднику. Ее родные нуждались в ее заботе, а не в тревоге за них.
Но, проходя мимо библиотеки, Элизабет на мгновение замедлила шаг и бросила быстрый взгляд на закрытую дверь. Ей по-прежнему не давал покоя образ Леонарда, и она никак не могла понять, что же таит в себе этот человек. Будто его присутствие оказывало на нее какое-то странное влияние.
Торопливо отгоняя эти мысли, Элизабет продолжила путь. Ей нужно было сосредоточиться на предстоящем празднике и порадовать своих родных, пока они не поглощены этими ужасными ссорами и противоречиями. А Леонард… Что ж, возможно, ей удастся держаться от него на расстоянии. Хотя, глубоко в душе, Элизабет понимала, что это ей вряд ли удастся.
Покинув библиотеку бок о бок с Элизабет, Леонард на мгновение ощутил легкую дрожь. Ему все еще было непривычно чувствовать на себе ее взгляд, полный спокойного любопытства. Обычно люди смотрели на него с подозрением или страхом – такова была плата за годы, проведенные в тени, вдали от солнечного света.
Но Элизабет… Она была иной. В ее глазах не было ни тени осуждения или недоверия. Порой Леонард ловил себя на том, что невольно тянется к этому чистому, незамутненному взгляду, словно к источнику света в темном колодце его души.
Он бросил на девушку украдкой взгляд, отмечая мягкие очертания ее профиля, изящество движений. Ее присутствие действовало на него почти гипнотически, заставляя забывать обо всем на свете. И все же он не мог позволить себе поддаваться этому чувству. Оно было для него опасно, грозя разрушить осторожно возведенные стены, за которыми пряталось его ожесточенное сердце.
Погруженный в свои мысли, Леонард едва не пропустил момент, когда Элизабет замерла возле одной из книжных полок, внимательно вглядываясь в корешки.
– Вот она! – воскликнула девушка, осторожно извлекая тяжелый фолиант и бережно прижимая его к груди. – Я так давно искала эту книгу. Спасибо вам, господин Леонард.
Леонард кивнул, наблюдая, как ее глаза озаряются радостью открытия. В такие моменты она казалась такой восхитительно… живой. Не отягощенная бременем бесконечных интриг и скрытыми мотивами, как остальные обитатели этого дома.
– Передайте мои поздравления вашему отцу. Уверен, он будет рад, что вы пополнили свою коллекцию, – промолвил Леонард, все же заставляя себя отвести взгляд.
Элизабет кивнула, но затем вдруг замерла, глядя на него с беспокойством.
– Вы выглядите утомленным, господин Леонард. Надеюсь, груз обязанностей, возложенных на вас отцом, не слишком вас тяготит?
Леонард едва сдержал усмешку. Нет, Элизабет, эти обязанности не являются для меня тяжкой ношей. Скорее, они – средство к достижению моих собственных целей. Но конечно же, он не мог сказать ей этого.
– Не стоит беспокоиться, миледи. Я в полном порядке, – заверил он девушку. – Просто заботы семьи Реджинальдов отнимают немало сил. Но я справляюсь.
Элизабет внимательно вгляделась в его лицо, словно пытаясь уловить в его словах что-то, что ускользало от нее. Но Леонард умело скрывал свои истинные эмоции за вежливой маской.
Наконец девушка кивнула, хотя в ее глазах все еще мелькала легкая тревога.
– Если что-то будет не в порядке, вы не стесняйтесь дать мне знать, – мягко произнесла она. – Я всегда готова выслушать вас и помочь, чем смогу.
Леонард едва заметно улыбнулся. Этот неожиданный порыв заботы и участия снова всколыхнул в нем непривычные чувства, которым он изо всех сил пытался не поддаваться.
– Благодарю вас за предложение, миледи. Оно чрезвычайно любезно с вашей стороны, – ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. – Но меня не стоит беспокоить по пустякам. У вашего отца и без того достаточно забот, чтобы я еще добавлял ему новые.
Элизабет задумчиво кивнула, и они двинулись дальше по коридору, погруженные в молчание. Леонард, вновь сосредоточившись на своих мыслях, лихорадочно размышлял, как ему держать под контролем это возникшее влечение к Элизабет. Оно становилось все сильнее с каждой новой встречей, угрожая разрушить все, чего он добивался.
Но он не мог позволить себе поддаваться этому порыву. Эта девушка была для него не более, чем еще один элемент в его дьявольской партии, частью той картины, которую он так тщательно выстраивал. Он не имел права привязываться к ней, не тогда, когда его месть была так близка.
Скрипнув зубами, Леонард сжал кулаки, с трудом сдерживая бурю эмоций, бушевавших в его душе. Он должен был оставаться хладнокровным и расчетливым, иначе все его планы могли рухнуть.
Но в глубине сердца Леонард понимал, что эта борьба дается ему все труднее и труднее.
Леонард в задумчивости сидел в библиотеке, перебирая в памяти события прошедшего дня. Его встреча с Элизабет до сих пор не давала ему покоя. Неожиданная мягкость, проскользнувшая в его тоне и взгляде по отношению к ней, была для него самого удивительным открытием.
Леонард никогда не считал себя человеком, способным на искренние чувства. Его сердце было закалено годами горечи и одиночества, вызванными унижениями, которые ему довелось пережить. Став свидетелем жестокости и предательства со стороны собственной семьи, он научился не доверять никому и отгораживаться от мира.
Но в присутствии Элизабет все эти привычные барьеры, возведенные для защиты, таяли словно дым. Он ловил себя на том, что замечает малейшие детали, будь то легкий румянец ее щек или взволнованный блеск глаз. Его завораживало каждое ее движение, каждое слово. И эта неожиданная уязвимость пугала его.
Леонард понимал, что должен быстро избавиться от этих опасных чувств, пока они не разрушили все, к чему он так долго и упорно шел. Ведь Элизабет была частью того мира, который он хотел уничтожить. Она была дочерью его врага, тем самым человеком, ради мести которому Леонард все эти годы плел свою сложную интригу.
Сжав кулаки, Леонард в очередной раз попытался переключить свои мысли на более насущные дела. Ему нужно было сосредоточиться на своих планах, не поддаваясь соблазну отвлечься на Элизабет. Слишком многое поставлено на карту, чтобы позволить себе подобную роскошь.
Внезапно тишину библиотеки нарушил тихий стук в дверь. Леонард вскинул голову, ожидая увидеть на пороге кого-то из слуг. Но вместо этого в проеме показался знакомый силуэт.
– Леонард.
Услышав этот властный голос, Леонард поспешно поднялся на ноги и склонил голову в почтительном поклоне.
– Лорд Реджинальд.
Отец Элизабет неторопливо прошел в библиотеку, окинув ее цепким взглядом. Леонард внимательно наблюдал за ним, пытаясь угадать, с какой целью тот его вызвал. Лорд Реджинальд редко беспокоил его, доверяя ему ведение своих дел.
– Я наслышан, что ты весьма успешно справляешься со своими обязанностями, – заметил лорд, неторопливо располагаясь в кресле напротив Леонарда. – Мои партнеры по бизнесу весьма довольны твоей работой.
Леонард кивнул, ожидая продолжения. Судя по тону Реджинальда, тот был доволен его деятельностью, но что-то подсказывало Леонарду, что это всего лишь прелюдия к чему-то более существенному.
– Твоя преданность и старание не остались незамеченными, – продолжил лорд, внимательно наблюдая за своим собеседником. – И я решил вознаградить тебя за твою работу. Я готов принять тебя в нашу семью.
Леонард замер, пораженный этими словами. Семья? Неужели Реджинальд намеревается официально признать его в качестве своего сына и наследника? Такое предложение было полной неожиданностью для Леонарда, ведь за все эти годы он ни разу не слышал ни единого намека на подобный вариант развития событий.
Внимательно изучая лицо Реджинальда, Леонард пытался понять, что стоит за этим неожиданным предложением. Что заставляет этого расчетливого и хитрого человека принять в свой род незаконнорожденного сына? Неужели он чувствует благодарность за преданную службу Леонарда или в этом кроется какой-то иной, более коварный замысел?
Прокручивая в голове все возможные варианты, Леонард наконец поднял глаза и посмотрел на Реджинальда с едва заметной усмешкой.
– Я польщен вашим предложением, милорд. Но боюсь, что не могу его принять.
В глазах лорда мелькнуло удивление, быстро сменившееся недоумением. Он явно не ожидал такого ответа.
– Не можешь? – переспросил Реджинальд, внимательно вглядываясь в непроницаемое лицо Леонарда. – Но почему? Ты ведь всегда стремился к признанию и власти. Разве не этого ты желал все эти годы?
Леонард качнул головой, не меняя своего спокойного выражения.
– Вы правы, милорд. Я действительно хотел этого. Но не ценой предательства тех, кто был со мной всегда.
Он сделал паузу, давая Реджинальду возможность осознать весь смысл его слов. Старый лорд нахмурился, по-видимому, догадываясь о сокровенных мыслях Леонарда.
– Так значит, – медленно произнес он, – ты отвергаешь мое предложение из-за моей дочери? Из-за Элизабет?
В глазах Реджинальда мелькнуло понимание, и Леонард едва заметно склонил голову в знак подтверждения.
– Да, милорд. Я не могу предать ее ради своих личных амбиций.
Наступила тишина, во время которой оба мужчины мерили друг друга напряженными взглядами. Леонард внимательно наблюдал за тем, как на лице Реджинальда сменяют друг друга различные эмоции – от недоверия до осознания.
Наконец старый лорд тяжело вздохнул и опустился обратно в кресло.
– Ты полон сюрпризов, Леонард, – произнес он, качая головой. – Я никогда не предполагал, что ты способен на такие сложные чувства. Ведь ты всегда производил впечатление холодного и расчетливого человека.
Леонард молчал, не желая вступать в бессмысленные словесные баталии. Он прекрасно понимал, что Реджинальд пытается ощупать его слабые места, найти в нем уязвимость. И Леонард не собирался позволять ему этого.
– Ты поступаешь так, как считаешь нужным, – наконец сказал лорд. – Но помни, что твои личные предпочтения могут сыграть с тобой злую шутку. Ты не можешь позволить себе такую роскошь, как сентиментальность, особенно в нашем мире. Это может стать твоей гибелью.
Леонард едва заметно кивнул, понимая, что Реджинальд затронул самую суть его внутренних терзаний. Эта безжалостная правда, высказанная вслух, больно кольнула его, словно острие кинжала.
Бросив последний изучающий взгляд на Леонарда, Реджинальд поднялся с кресла и направился к выходу. Но уже в дверях он вдруг остановился и обернулся.
– Впрочем, – произнес он, холодно улыбаясь, – я ценю твою преданность. Возможно, когда-нибудь ты еще примешь мое предложение.
С этими словами он вышел, оставив Леонарда наедине с тяжелыми мыслями.
Медленно опустившись в кресло, Леонард прикрыл глаза, пытаясь совладать с бушующим в его душе штормом. Признание Реджинальда, его слова о сентиментальности и опасности чувств – все это било прямо в цель, заставляя его усомниться в правильности сделанного выбора.
А ведь Реджинальд был прав. Леонард не мог позволить себе подобную роскошь. Его цель, его жажда мести, ради которых он так долго шел, были важнее всего. И Элизабет, несмотря на ее чистоту и благородство, могла стать его ахиллесовой пятой, если он не избавится от этого наваждения.
Леонард сжал кулаки, чувствуя, как его решимость крепнет с каждым мгновением. Он должен избавиться от этих чувств, пока они не погубили все, что он так тщательно выстраивал. Не может быть и речи о каких-либо сантиментах, пусть даже Элизабет и волнует его сердце.
Открыв глаза, Леонард встал с кресла и направился к выходу. Впереди его ждали дела, которые требовали его незамутненного внимания. Он больше не позволит себе отвлекаться на пустые мечты. Отныне только холодный расчет и беспощадная решимость будут вести его по пути к давно желанной цели.
Тихий скрип двери библиотеки заставил Леонарда насторожиться. Он замер, стараясь уловить малейшие звуки, выдающие присутствие нового гостя. Шаги были легкими и неторопливыми – определенно, не слуга. Замерев в своем укрытии за стеллажами, Леонард ждал, пока незнакомец не покажется в поле зрения.
Наконец, знакомая фигура появилась в проеме, и Леонард едва заметно расслабился. Это был лорд Реджинальд, хозяин особняка и его…отец. Леонард все еще с трудом привыкал к мысли, что этот человек приходится ему кровным родственником.
Реджинальд неспешно прошел в глубь библиотеки, опустился в кресло за массивным дубовым столом и погрузился в изучение каких-то бумаг. Леонард наблюдал за ним, отмечая каждое движение, каждый жест. Годы практики позволяли ему читать этого человека, как раскрытую книгу.
Он видел, как слегка сдвинулись брови лорда, выдавая его озабоченность, как судорожно сжалась рука, держащая перо. Что-то тревожило этого влиятельного аристократа, и Леонард намеревался узнать, что именно.
Откинувшись на спинку дивана, он вновь погрузился в чтение, сделав вид, что полностью поглощен книгой. Но краем глаза он внимательно следил за каждым движением Реджинальда, ожидая, когда тот, наконец, поднимет взгляд.
Долгие минуты тянулись в тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц и скрипом пера. Леонард чувствовал, как напряжение накапливается в воздухе, как будто перед грозой. Наконец, Реджинальд отложил бумаги и устало провел рукой по лицу.
– Леонард, – негромко позвал он.
Услышав свое имя, Леонард поднял взгляд от книги, изображая искреннюю готовность помочь.
– Да, милорд? Что-то случилось?
Реджинальд медленно покачал головой.
– Не случилось, но… – он замолчал, подбирая слова. – Я получил тревожные известия из Истринги. Кажется, там разгорается новый виток конфликта, и мне придется туда ехать, чтобы лично разобраться в ситуации.
Леонард внимательно выслушал его, отметив, что лорд выглядит серьезно обеспокоенным. События в Истринге явно были важны, раз они вызвали такую реакцию.
– Это действительно может оказаться серьезным, – осторожно произнес Леонард. – Могу я быть вам полезен чем-либо, милорд?
Реджинальд задумчиво взглянул на него.
– Да, ты мне понадобишься, Леонард. Я хочу, чтобы ты остался здесь и присмотрел за делами в мое отсутствие. Это важно. Я не могу доверить это никому, кроме тебя.
Леонард кивнул, тщательно скрывая свое удовлетворение. Такое доверие играло ему на руку. Находясь в особняке, он сможет продолжать осуществление своих замыслов, находясь в самом эпицентре событий.
– Я сделаю все, что в моих силах, милорд, – заверил он Реджинальда. – Можете быть уверены, ваше хозяйство будет находиться в надежных руках.
Реджинальд удовлетворенно кивнул.
– Я и не сомневаюсь в твоей компетентности, Леонард. Ты зарекомендовал себя как достойный и преданный слуга. Я могу положиться на тебя.
Леонард позволил себе легкую улыбку. Именно этого он и добивался – стать незаменимым для Реджинальда, заслужить его полное доверие. Теперь, оставшись в особняке, он сможет беспрепятственно продолжить свою опасную игру, подталкивая членов этой семьи к катастрофе.
Но где-то на краю сознания вновь замаячила тревожная тень. Образ Элизабет, ее встревоженный взгляд и неуловимая хрупкость вторглись в его расчетливые планы, грозя нарушить привычный ход событий.
Нет, отбросил он эту мысль. Он не может позволить себе подобную слабость. Элизабет – всего лишь пешка в его игре, всего лишь ещё одно средство для достижения желаемого. Он не позволит ей встать на его пути.
Сделав глубокий вдох, Леонард вновь переключился на разговор с Реджинальдом, внимательно выслушивая последние инструкции и указания. Теперь у него есть все, чтобы продолжить свою опасную игру.
А Элизабет пусть остается в безопасности, не подозревая о надвигающейся буре.
Солнце еще не успело полностью подняться над горизонтом, когда Леонард бесшумно проскользнул в личные покои лорда Реджинальда. Его шаги были мягкими и плавными, словно он был призраком, бесплотным наблюдателем в этом затянутом полумраком кабинете.
Остановившись возле массивного письменного стола, Леонард позволил себе минутную слабость – медленно провел рукой по темному дереву, будто пытаясь уловить ускользающие призраки прошлого. Он так часто стоял здесь, склоняясь над этими бумагами, пытаясь распутать сложные клубки интриг и заговоров, плетущихся в этом доме.
Но сегодня его внимание было сосредоточено не на этих записях. Нет, Леонард пришел сюда за другим.
Осторожно выдвинув нижний ящик стола, он начал методично перебирать его содержимое. Здесь хранились самые сокровенные документы – частные письма, старые завещания, счета и даже неизвестные никому кроме владельца дневники.
Леонард медленно провел пальцами по потрепанным страницам, отмечая для себя, что некоторые из них были отмечены особыми пометками. Должно быть, лорд Реджинальд считал их особенно важными. Возможно, именно в этих записях скрывалась ключевая зацепка, которую он так долго искал.
Внезапно его пальцы наткнулись на тонкую пачку писем, перевязанных ветхой лентой. Леонард замер, почувствовав, как участилось его дыхание. Эти письма… Он знал, что они были. Но увидеть их самому, держать в руках – это было совсем другое.
Дрожащими пальцами он развязал ленту и осторожно развернул первое письмо, вчитываясь в знакомый изящный почерк. Его глаза быстро пробегали по строчкам, впитывая каждое слово, каждую интонацию.
Это были любовные письма. Письма его матери к его отцу.
Леонард сжал свободную руку в кулак, стараясь подавить волну неожиданно нахлынувших эмоций. Ярость, боль, разочарование – все это смешалось в нем, словно шторм, грозящий разорвать его изнутри.
Значит, его отец все-таки хранил эти письма. Все эти годы, пока он презирал и отвергал Леонарда, его сына, плод этой запретной связи, письма его матери продолжали лежать здесь, в этом самом ящике. Неприкосновенные реликвии, хранимые с такой тщательностью.
«Ирония судьбы», – горько усмехнулся Леонард, вновь возвращаясь к чтению. С каждой строчкой образ его отца, столь идеализированный и возвышенный в его собственном представлении, рушился, как карточный домик. Этот надменный аристократ, столь гордившийся своим безупречным именем и статусом, оказывается, сам нарушал все мыслимые правила и табу ради тайной связи с простолюдинкой.
Леонард поморщился, словно от физической боли, и поспешил свернуть письма обратно, пряча их в карман. Этого было более чем достаточно. Теперь он понимал, насколько хрупок и уязвим этот фасад благородства, которым так гордился его отец. И это знание лишь подстегивало его жажду мести.
Быстро прибрав за собой, Леонард покинул кабинет, стараясь не смотреть в сторону личных покоев лорда Реджинальда. Ему нужно было собраться с мыслями, продумать следующий шаг в своей коварной игре. Теперь, когда у него были эти письма, он мог приступать к воплощению своего плана в жизнь.
Вернувшись в уединенный уголок библиотеки, Леонард опустился в кресло, пряча лицо в ладонях. Всего лишь несколько строчек вывернули наизнанг все его представления о собственном происхождении, заставляя сомневаться в самых основах его существования. И теперь он не знал, как с этим справиться.
«Прошлое не отпускает так легко», – мрачно подумал он, сжимая в кармане драгоценные письма. От этого наследия не избавиться, как бы он ни старался. Оно будет преследовать его, подтачивая изнутри его решимость, его холодность, его жажду возмездия.
Этот грех его родителей намертво запечатлен в его крови, в каждой клетке его тела. И, быть может, именно поэтому сердце Леонарда столь упорно сопротивляется его разуму, стремясь вырваться на свободу.
Впервые за многие годы Леонард почувствовал, как все его тщательно выстроенные планы начинают рушиться под натиском этих непрошеных воспоминаний. Его облик безжалостного манипулятора дал трещину, обнажая потаенные уголки души, о существовании которых он предпочитал не задумываться.
И теперь перед ним стоял сложнейший выбор – позволить себе вновь окунуться в омут чувств и воспоминаний, отказавшись от своей мести, или же навеки похоронить эту слабость, продолжая свой беспощадный путь.
Леонард медленно поднял голову, его взгляд был полон решимости. Он сделал свой выбор – пусть эта сентиментальность и бередит его душу, но она не сломит его. Его жажда возмездия превыше всего, и ради нее он будет готов пойти на любую жертву.
Выпрямив спину, Леонард достал письма и начал методично их изучать, выискивая в каждом слове и строчке новые зацепки, новые возможности для того, чтобы обратить это грязное наследие прошлого против его собственного отца и его семьи. Его лицо было непроницаемо, как каменная маска, скрывая вспыхнувшие в глубине души отголоски боли.
Леонард знал, что ему предстоит пройти по лезвию бритвы, сохраняя хрупкое равновесие между своими личными чувствами и той беспощадной игрой, в которую он вовлек себя. Но он был готов рискнуть всем ради достижения своей цели.
Ничто и никто не встанет на его пути к отмщению.
Склонившись над массивным дубовым столом, Леонард внимательно перебирал бумаги, разложенные перед ним. Его острый взгляд цепко выхватывал каждую деталь, пытаясь уловить малейшее несоответствие или тайный подтекст.
Этот кабинет, пропитанный атмосферой власти и влияния, был его вотчиной. Здесь он чувствовал себя в своей стихии, окруженный плетением интриг и закулисной борьбой за первенство. Леонард был словно рыба в воде, умело маневрируя в этом мире, где каждое слово и жест несли в себе скрытый смысл.
Но сегодня его сосредоточенность была нарушена. Событие, произошедшее накануне в библиотеке, не шло у него из головы, беспокойными всполохами пробиваясь сквозь безупречно выверенные планы.
Элизабет. Эта девушка, которую он так тщательно оберегал от своих коварных замыслов, вдруг стала его ахиллесовой пятой. Леонард до сих пор не мог понять, как она сумела пробить брешь в его броне, затронув то, что он считал давно утраченным – способность испытывать настоящие чувства.
Нахмурившись, он сжал в руке лист бумаги, пытаясь сосредоточиться на насущных делах. Но мысли вновь и вновь возвращались к тому тревожному моменту в библиотеке, когда он встретился взглядом с Элизабет и ощутил, как его сердце предательски дрогнуло.
Он не мог позволить себе такую слабость. Не сейчас, когда его план наконец начал приносить плоды. Леонард сжал зубы, осознавая, что теперь каждый его шаг должен быть продуман с особой тщательностью. Одно неверное движение, одно непродуманное решение, и все, над чем он так долго и упорно работал, может рухнуть.
Взяв себя в руки, Леонард вернулся к изучению документов. Необходимо было закончить начатое, довести интригу до победного конца. Только так он сможет вырвать с корнем все, что отравляло его жизнь на протяжении многих лет.
Его холодная расчетливость и безжалостность должны были взять верх над непривычными порывами. Леонард не имел права на слабость, не в этой игре, где ставкой была месть.
Резкий стук в дверь заставил его поднять голову. Приоткрыв створку, на пороге появился один из слуг.
– Господин Леонард, лорд Реджинальд желает видеть вас немедленно.
Леонард коротко кивнул и, бросив последний взгляд на документы, направился к выходу. Отец вызывал его не просто так – значит, очередной этап его плана был готов к осуществлению. Сжав кулаки, Леонард зашагал по коридору, готовый к новым интригам и закулисным маневрам. Теперь, когда его цель была так близка, он не позволит ничему встать у него на пути, даже если это будет стоить ему разбитого сердца.
