Edd Jee
Город Навь
*** 4 ***
Глеб проснулся от негромкого позвякивания посуды. Что-то шкворчало, источая умопомрачительный запах. Открыв глаза, он уставился на низкий закопченный потолок, освещенный парой свечей и отсветами пламени из печи.
– Вставай, раз проснулся. Уже рассвело, а впереди много дел.
Сашин голос был хриплым, но женственным. И как он мог спутать ее с парнем?
– Думаешь, оно того стоит?
– Думала я вчера. А сегодня понимаю, что лучше не думать.
– Я… – Глеб вдруг резко сел. – Я фары не выключил.
– Да.
– Аккумулятор?
– Он разрядился бы даже если просто клеммы на контактах оставить. Обе.
– А что…
– Это не впервой. Только бензина много уйдет, пока он зарядится хоть немного. А зарядить нужно. Вдруг возвращаться поздно – фары нужны. Но динамка там хорошая, так что все в порядке. Вставай, умывайся. Завтрак почти готов.
Освежившись, Глеб вернулся к печке, на краю которой его дожидалась порция рисовой каши с мясной поджаркой и пригоршня соленого арахиса. Запивали сладкой газировкой. После завтрака отправились в гараж. Ворота были открыты настежь. Волга тарахтела, надсадно свистел генератор, заряжая аккумулятор. Разгрузив автомобиль и вылив в бак внеочередные двадцать литров бензина, они поехали в город. Дни, похожие друг на друга, дальше потянулись нескончаемой чередой.
Тот день ничем не отличался от всех предыдущих, разве что поля вокруг стали немного зеленее, да трава вокруг Кучи подросла, закрывая прежнюю, скошенную. Вернувшись еще засветло – сказывалось наступление лета, они поужинали и занялись каждый своим делом. Глеб весь вечер перебирал кирпичи, которые отыскались в кладовке по другую сторону гаража, намереваясь в будущем из них сложить нормальную печь, чтобы можно было не переживать из-за осенних и зимних холодов. Кладовка была немногим меньше жилой части убежища и вся была завалена мало на что годным в повседневном выживании хламом. Саша, устроившись со свечой в изголовье своей кровати, читала.
Когда наступил час, после которого Саша запрещала шуметь, и даже разговаривать, они умылись по очереди слегка подогретой на свечах водой, и легли спать. Глеб, запрещая себе думать о прошлой жизни, мысленно крутил печь и так и эдак, пытаясь приладить ее ко второй трубе вентиляции. Саша, нависнув над свечой, которую собиралась задуть, дочитывала последние страницы главы. В ушах вдруг загудело, до глухоты. Глеб испуганно замер, а Саша, откинув книгу в сторону, вскочила с кровати и, не обуваясь, кинулась в центр комнаты, где принялась что-то нащупывать под ковром из шуб.
– Скорее сюда, – крикнула она. Но Глеб едва расслышал ее слова.
– Что случилось?
Тряся головой, он подошел к Саше.
– Потом, – отмахнулась она, сдвигая разом все шубы. – Открывай люк. Быстрее.
Сама она бросилась к полке, где принялась греметь посудой и громко ругаться себе под нос. Потом шмыгнула за занавесь. Еще раз встряхнув головой и пару мгновений помассировав виски, Глеб уставился себе под ноги. Из-под шуб виднелся край фанерного листа. Подхватив его и приподняв немного, чтобы оценить его размеры, Глеб осмотрелся, прикидывая, в какую сторону его лучше сдвинуть. Оказалось, что в сторону кроватей. Справившись с задачей, Глеб глянул на пол. Прямоугольник люка, сделанный из плотно подогнанных крашеных досок, четко выделялся на фоне отлитого из бетона пола. Нащупав кольцо, Глеб поднял крышку и отставил ее в сторонку.
– Далеко не убирай.
Гул немного стих, или скорее отодвинулся на другой план сознания.
– Что? – переспросил Глеб.
– Крышку от люка на пол положи, так чтобы ее можно было легко вернуть на место. Под лист фанеры ее задвинь.
Саша продолжала метаться по комнате, зажигая свечи. Их горело уже больше двух десятков и поэтому было светло как никогда прежде. Когда на очередном фитиле заплясал огонек, Саша бросила прогоревшую спичку рядом на полку, подхватила кружку со свечой и шагнула к двери. Отодвинув полог, отперла дверь и вышла. Послышалось бряканье – жерди подпиравшие следующую дверь покатились по бетонному полу, потом – скрежет и скрип. Судя по эху шагов, Саша прошла через весь гараж к стене напротив. Еще раз что-то скрежетнуло и она вернулась. Не запирая двери она подошла к Глебу. Теперь в ее поведении не было никаких признаков паники.
– Там еще одна крышка, – она указала на люк. – Там нужно задвижки с двух сторон сдвинуть, и она откроется. Быстрее.
Глеб повиновался. Едва мощные щеколды были отодвинуты, крышка обрушилась вниз и осталась бесшумно раскачиваться на пахнущих солидолом петлях.
– Лезь, – велела Саша, сунув в руки Глеба пару покрывал.
– А свечи? Там же темно.
– Нельзя ничего горячего с собой брать. Ну живее. Пошарь в углу. В правом. Там в коробке лежат световые палочки. Надломи пару штук.
Глеб спустился первым. Три высоких ступени-перекладины и он оказался в подполье. Потолок здесь был едва ли ему по грудь. Согнувшись, он отошел в сторону указанного угла в поисках палочек и почти сразу натолкнулся на коробку. Повернувшись уже с занимавшейся голубоватым свечением палочкой в руках, он увидел, что Саша, замерев на нижней ступени, повернулась и, помедлив немного, что-то перебирая под нависающими над краем шубами, потянула крышку люка на себя и та легко встала на место. Щелкнули задвижки. Спрыгнув, девушка подняла все еще слегка покачивающуюся нижнюю крышку люка.
– Помоги.
Глеб, выпустив из рук покрывала и кинув на них светящиеся палочки, подошел. Крышка оказалась тяжелой. Когда она встала на место, Саша задвинула щеколды и тяжело вздохнула. Присев на корточки, она потерла ладонями лицо и помассировала виски, затем подняла покрывала и не разгибаясь направилась к тому же углу, в котором стояла коробка. Рядом с ней стена была завешана старым ватным одеялом. Саша приподняла его, открывая нору до колена высотой.
– Лезь вперед, велела она, – подавая Глебу одну из палочек.
Понимая, что еще не время для вопросов, мужчина опустился на колени и заглянул в чернильную темноту лаза. Во рту пересохло и будто что-то тяжелое навалилось на грудь. Стало тяжело дышать, а ноги и руки будто свинцом налились.
– Скорее. Там впереди будут перегородки из одеял. Ты просто под них подныривай. А я расправлю как надо. Ну давай же.
– Ага.
Лаз был бесконечным. Это все, что Глеб сумел запомнить, кроме разве что того, что он еще и плавно уходил вниз. За очередной, кажется сотой по счету занавесью, проход расширился почти до человеческого роста, а под руками вместо земли оказались доски.
– Вот мы и на месте, – сказала Саша, выбираясь следом. – Посторонись.
Выпрямившись, Глеб взглядом обвел высвеченное голубым и розовым светом помещение. Свод грубого железобетонного потолка раскачивался перед глазами. Легкие с трудом втягивали уплотнившийся воздух. Ноги вдруг ослабели и мужчина присел на приделанную к стене лавку.
Саша тем временем, кинув свою световую палочку на стол, прикрепленный к противоположной стене, принялась поправлять занавесь над норой, из которой они только что выбрались. Справившись с задачей, она в два шага преодолела крохотное помещение и скрылась из вида. Но Глеб этого не заметил. Он сконцентрировался на собственном дыхании. Судорожный вдох, не менее прерывистый выдох. Казалось, стоит отвлечься от этого, и сделать очередной вдох не получится.
– Ты заснул что ли?
– Что? – прохрипел Глеб.
– Иди сюда.
Мужчина поднялся и опираясь о стену пошел к Саше. Она придержала для него очередную занавесь, а затем шагнула следом в помещение, оказавшееся еще меньше. По бетонной стене плясали живые отсветы пламени.
– Пригнись и забирайся внутрь.
Саша подтолкнула его куда-то влево и взгляд мужчины сфокусировался на оплывшей свече в граненом стакане. Глеб шагнул вперед, но споткнулся обо что-то, упершееся в колени, и упал. Под руками оказалось мягкое пуховое покрывало. Мужчина прополз вперед, к свету, в плотную к свече. Саша забралась следом и с характерным звуком задернула плотную штору на входе в нишу.
– Располагайся поудобнее – нам здесь до следующего утра куковать.
Глеб неуклюже перевернулся и уставился в потолок, нависший едва ли в метре над головой. Протяжно выдохнув, он закрыл глаза. Саша расположилась рядом и принялась расправлять одеяло, скатка которого лежала вдоль стены.
– Там… – ее голос изменился. – Наверху сейчас то, что вряд ли кто-то видел. Оно реагирует на тепло. Оно преодолеет любую преграду, если за ней будет что-то теплое – человек например. Но ты не переживай. Здесь над нами столько бетона и утеплителя, что мы для него невидимы.
Глеб не сумел сдержать судорожного вздоха. Взгляд Саши метнулся на него.
– Здесь и правда безопасно. Не сосчитать, сколько раз я здесь ночевала. Поначалу с родителями. Потом… одна.
– Не представляю, каково это, – сдавленно проговорил Глеб.
– Не хуже чем просто жить здесь, в этом умершем мире.
Взбив подушку, она легла и укрылась. А Глеб так и продолжал лежать с зажмуренными глазами.
– Ты укрыться не хочешь?
– Я… хочу… выйти отсюда.
– Чего? – Саша встрепенулась и, приподнявшись, нависла над мужчиной и внимательно вгляделась в его лицо. – Тебе плохо? Выглядишь ужасно.
– На меня давит… всё давит. Как представлю, что мы под землей. Что над нами метры и метры. Бетона. Хочется выползти отсюда обратно.
– Нельзя. Там, под Кучей нет утеплителя. Нет преграды, через которую оно не может чувствовать. Там оно увидит тебя и ничто его не остановит. Оно уже там. У свечей. Я зажгла их, чтобы оно увидело их, а не нас. Туда нельзя.
– Я понимаю. Но не могу. Быть здесь, хуже чем смерть.
Он попытался приподняться, но Саша, навалившись сверху, удержала его.
– Это похоже на… как там мне в книге встречалось. Клаустрофобия.
– Что-то типа того.
– Почему ты раньше не сказал?
– Я не знал. Да и что бы это изменило?
– А что же делать?
– Я буду терпеть. Если попытаться представить, что там, за слоем бетона, сверху, не многие метры земли, а крыша и небо, то может быть… Нет, не получается. Я буду терпеть.
– Даже если я усну?
– Постараюсь.
– Я не буду спать, – сдавленно проговорила Саша. – Я буду держать тебя, если понадобится.
Упавшие на щеки Глеба слезы показались ему обжигающими и он даже открыл глаза. Саша смотрела на него настороженно, между ее бровями пролегла складка. А глаза казались абсолютно черными. На щеках блестели слезы.
– Отвлеки меня. Расскажи что-нибудь.
– Хорошо, – Саша заговорила, шмыгая носом, – родители рассказывали мне, что раньше здесь было довольно много людей. Да и я помню нескольких соседей. Это не единственное убежище. И в каждом было человек по десять-пятнадцать. А потом… потом они ушли. Именно ушли, а не умерли. Нет, конечно люди погибали, и часто. Но не все. Они, пусть не сразу, научились здесь жить. У меня же получается. Нет. Они ушли. Ушли потому, что где-то есть безопасное место. Об этом месте, где-то далеко, кажется, на севере, часто рассказывали друг другу байки. О том, как там хорошо. Там сотни, а может даже тысячи людей. Там настоящий город. Живой. А не чистилище, как здесь. Сначала они просто рассуждали о том, что как было бы хорошо уйти туда. А потом и правда ушли. Все. Я одна осталась здесь. Точно одна. А иначе я бы заметила, что кто-то еще хозяйничает в городе.
– Мне хочется уйти туда прямо сейчас.
– Нет! – почти воскликнула Саша.
Глеб опять открыл глаза. Девушка сидела рядом с ним на коленях и смотрела на огонь свечи. Рука ее лежала на груди мужчины, будто бы она и правда могла его удержать.
– Нужно оставаться здесь. Сутки, не меньше. Оно может остаться здесь, глядя на догорающие свечи, до утра. И тогда не сможет выйти, пока светит солнце. Но на следующий день оно точно уйдет. И тогда, когда солнце будет в зените, можно будет выйти и проверить, что все в порядке, запереть убежище.
А потом Саша перевела взгляд на него.
– Не помогает?
Глеб покачал головой и вновь зажмурился. И тогда его губ что-то коснулось. Глеб открыл глаза. Лицо Саши было совсем рядом. Ее дыхание обжигало кожу.
– Что ты делаешь?
– Отвлекаю. Мама тоже так делала, когда думала, что я сплю… в соседнем отсеке. Но мне кажется папа притворялся тогда.
Целовалась она неумело, но это его смогло отвлечь.
Проснулся Глеб один. Догорающая свеча едва освещала нишу, в которой располагалась постель. Вспомнив, где находится, мужчина содрогнулся и прислушался к своим ощущениям. Чувство тяжести вернулось, но уже не было столь всеобъемлющим и непреодолимым.
Было тихо. Не стучала кровь в висках, не гудело в ушах. Вообще никаких звуков не было, кроме тех, которые издавал он. Встревожившись Глеб поднялся, отодвинул шторку и выбрался из ниши. От тесноты следующего помещения опять закружилась голова, но мужчина, не обращая на это внимания, отдернул следующую занавесь и зажмурился от яркого света нескольких свечей, отраженных в зеркалах. Саша была там. Она сидела на лавке, забравшись на нее с ногами и закутавшись в покрывало, и читала.
– Доброе утро.
Саша вздрогнула и, втянув голову в плечи, волком глянула на Глеба.
– Что, уже не утро?
Саша пожала плечами и вернулась к чтению. Но потом опять перевела взгляд на мужчину.
– Вон там съестное и газировка, – она кивнула на коробку на другом конце скамейки. – Под столом в бутылках обычная вода. А там, – она ткнула большим пальцем себе за спину, – можно умыться.
За деревянной перегородкой располагался вытянутый и ужасно узкий санузел с полным набором удобств. На пятидесяти литровом бачке в углу стоял таз и ковшик. Рядом под раковиной ведерко в которое стекала вода. В другом углу унитаз. На полке принадлежности для умывания, в том числе полотенца. Под металлическим умывальником уже привычная зажженная свеча, нагревающая воду. Проход закрывал не менее привычный брезентовый полог.
– А куда вода уходит? – спросил Глеб, справившись с водными процедурами.
– Просто в землю. Там небольшой сепс… септик. Но… Поэтому много лучше не лить.
И поправив не плече край покрывала, девушка уткнулась в книгу.
– Что-то случилось? – спросил Глеб. – Я тебя обидел?
– Нет, – буркнула Саша.
Глеб вновь присел на лавку и протянул руку, желая коснуться девушки, чтобы поправить прядь волос, но она отстранилась.
– Тебе вроде лучше.
– Да, – Глеб поднялся.
Заглянув в ранее указанную коробку, он взял пачку чипсов и бутылку коричневой газировки и отправился в нишу с постелью, где вскоре уснул.
Когда он вновь проснулся, отлежав себе всю правую половину тела, ничего не изменилось. Было так же темно и тихо. Правда свеча кажется горела другая, почти новая. Саши не было. И не было пакетика из-под чипсов и пустой пластиковой бутылки. Выйдя в первое помещение, которое можно было бы назвать тамбуром, или гостиной, но язык не поднимался, Глеб увидел, что девушка сидит на прежнем месте, все так же закутанная в покрывало и спит с книгой в руках.
– Саша, – позвал Глеб, присев рядом. – Иди ложись в постель.
Вздрогнув, она проснулась и отстранилась.
– Я выспался. Даже чересчур. Почитать хочу, – и он забрал книгу.
Саша поднялась и прошла к шторке, закрывающей коридорчик с нишами.
– Долго еще нам тут сидеть? – спросил Глеб, когда девушка, придерживая полог, оглянулась.
– Думаю, ночь только началась. Так что не очень долго.
– Хорошо. Спокойных снов.
И он открыл книгу и поднял ее перед собой. Но когда Саша скрылась, положил на стол. Предстояло подумать над тем, что делать. А единственным выходом было уехать следом за теми, кто отправился искать таинственный живой город. Даже если его нет, то все равно нужно уходить из этого мертвого города.
На следующий день жизнь продолжилась почти как прежде, разве что Саша стала еще более замкнутой.
Когда они выбрались из подземного убежища, была середина дня и весь его остаток они проверяли свое жилище – всё ли в порядке. Все свечи, оставленные зажженными, прогорели до конца и были составлены на печи в плотную кучу. В остальном ничего не изменилось.
Гараж был заперт, и только над воротами, ранее Глебом не замеченная, была открыта небольшая, в ладонь шириной щель.
– Это… эта сущность бесформенна, – принялась объяснять Саша, заметив недоуменный взгляд Глеба. – Она протиснется в любую щель, и если та была недостаточно большой, может все разломать. Там, – девушка указала под ноги, – мы от него всего лишь спрятались. Оно пришло на тепло нашего очага. Такое случается несколько раз в год.
Перед закатом они обошли Кучу вокруг и отыскали несколько пепельных следов – все, что осталось от нелюдей, пытавшихся затаиться в небольших ложбинках.
– Скоро нужно будет траву косить, чтобы они ни единого шанса спрятаться от солнечных лучей не имели. И от нас.
Вечером, уже запершись в своем пристанище, после ужина, каждый занялся своим делом. Саша читала, чаще задумываясь над чем-то и по полчаса или даже больше не переворачивая страницы. Глеб продолжал перебирать кирпичи, складывая их вдоль стены рядом с дверь, где не было полок.
Утро прошло как обычно. Умывшись и позавтракав, Глеб и Саша стали собираться в город, ведь и так было упущено уже два дня. И таких “прогулов” может случиться сколько угодно по разным причинам, и к ним нужно быть готовыми. А для этого нужно трудиться каждый день.
