Екатерина Чёткина
Подари мне шанс
Артём слушал, не перебивая, изредка делая маленькие глотки из бокала. Время остановилось. Тишина и чуткое внимание мужчины принесли в её душу долгожданный покой.
– Ты слишком добрая… Твой муж и подруга заслуживают наказания. Я бы не позволил им наслаждаться счастьем.
Ирина грустно вздохнула и ответила:
– Я не добрая. Просто думаю о дочке, как ей будет тяжело без мамы. Оленька привязана к Ксюше… Конечно, мне больно и злость берёт от того, что они не потрудились дождаться, когда меня не станет. Неужели я не заслужила этого? Хотя, неважно. На смертном одре нет ничего – ни чувств, ни страстей, ни планов.
– Правда? – хрипло уточнил он. – Я докажу обратное.
Она не поняла, как Артём так быстро оказался рядом с ней на диване. Она заворожено смотрела в его глаза цвета горького шоколада, мысли пропали, осталось лишь непреодолимое желание почувствовать себя живой в его объятиях. Он погладил её по щеке, ласково, еле ощутимо провёл пальцами по шее. Ирина облизнула губы и поддалась навстречу.
– Ну как? До сих пор считаешь, что ничего не чувствуешь?
Ирина ошарашено моргнула: «Что это значит? Он играет со мной? Дурацкая шутка? Конечно. Как я могла подумать, что нравлюсь ему? Скорее всего, Артём таким странным способом решил отвлечь меня от самоубийства».
– Не знаю, – ответила Ирина, а голос прозвучал слишком холодно и резко, выдавая обуревавшие её чувства.
– Прости, если обидел… Я не хочу торопить события. В прелюдии, куда больше притягательного, чем в кульминации.
– Как кошка с мышкой, – брякнула Ирина.
Артём пронзил её взглядом, но ничего не сказал. «Язык без костей. Сначала скажу, потом думаю. Кошка – хищник, в ней заложено охотиться, а последняя игра с жертвой наступает лишь тогда, когда она сыта или показывает котятам необходимые знания. В отношениях же между мужчиной и женщиной нет места данным инстинктам. Никто не караулит, не подкрадывается и не стремиться убить в любовной игре… Хотя с таким как Артём ничего нельзя сказать заранее», – подумала Ирина, непроизвольно дотронувшись до оцарапанной кустом щеки. Страха не было, скорее неловкость и желание оказаться в одиночестве.
– Как я успел заметить, ты не боишься высоты.
Ирина уже почти перестала удивляться оригинальности его логической цепочки, поэтому просто кивнула.
– Пойдём на улицу.
В небе царила полная луна. Желтоватый свет заставлял фосфорировать успокоившееся море. Дневной зной сменился освежающей прохладой. Ветер стих, лишь перешёптывание листьев указывало на его присутствие.
Ирина сделала глубокой вдох и улыбнулась, глядя в бархат неба, усыпанного яркими звёздами: «Красиво и так хорошо… Если бы я решилась на тот шаг, то ничего этого уже не увидела. Больше мной малодушные мысли не завладеют. Кто знает, может напоследок жизнь меня ещё не раз приятно удивит».
– Сегодня полнолуние, – сказал Артём, подходя сзади и обнимая женщину. – В такие ночи даже здесь случаются настоящие чудеса.
Она замерла, боясь неосторожным движением нарушить волшебство момента и разорвать тонкую связь, образовавшуюся между ними. Ирина перестала гадать, что свело их вместе, зачем он возиться с ней, зная о неизлечимой болезни. У них нет будущего… Что если это для него плюс, а не минус?
– Артём, а почему ты один?
– Кажется, мы уже говорили на эту тему, – в его голосе проскользнуло недовольство.
– Да, но… Извини, ты прав. Это действительно не моё дело, – пробормотала Ирина: «Что привязалась к человеку? Он не обязан передо мной душу изливать в первый день знакомства… Странно, но складывается ощущение, что я давно его знаю… И встретились две родственные души перед линией смерти. Патетично и красиво».
– Знаешь, такие как я способны любить только один раз. Многие не встречают избранную никогда. Мне, можно сказать, повезло.
«Однолюб, – вынесла вердикт Ирина, – это, несомненно, прекрасно, когда чувство взаимно. Если нет – сплошная мука, как для него, так и для той, которая рядом.
– Почему вы расстались?
– Она погибла, – резко ответил Артём.
– Прости, – виновато пробормотала Ирина. – Я знаю, какого терять любимых… Как её звали?
– Агата.
– Красивое имя. Необычное… Знаешь, агат мой любимый камень. Я готова все их скупить, а потом сидеть и любоваться.
– А ещё держать в руках камень и чувствовать тепло, – продолжил Артём.
– У тебя тоже так? – удивилась Ирина.
Он развернул её к себе. Лунный свет лился на его лицо, преображая и изменяя. Глаза вновь стали похожи на «змеиные», а кожа сделалась молочно-белой почти прозрачной, как у яблока зимнего сорта. Ирина смотрела на Артёма не в силах пошевелиться. Реальность меркла, она уже не понимала, где правда, а где фантазия. Самое страшное, что было всё равно, целый мир для неё сконцентрировался в глазах цвета золота.
– Ты когда-нибудь купалась ночью? – спросил он, отворачиваясь.
– Нет, – промямлила Ирина, приходя в себя: «Голова чумная, словно в дурман окунулась. Он действует на меня как наркотик. Мерещатся всякие небылицы. Вдруг он мне что-то в вино подмешал? Вполне возможно. Есть таблетки, от которых весело, легко и появляются забавные галлюцинации. Правда, они опасны для здоровья, но в моём положении на это чихать. Видимо, Артём решил подарить мне незабываемые приключения. Сама бы ни за что не решилась на подобные эксперименты».
– Стоит исправить оплошность. Пошли!
– Куда? – тупо переспросила Ирина.
Смысл происходящего упрямо ускользал от её разума.
– Купаться.
– Нет! Я не могу. Тут крутой берег и…
– Не беспокойся, чуть подальше тропа. – Артём потянул её за руку.
– Я не могу, – продолжала упираться Ирина.
– Почему?
– У меня нет купальника. – Она зарделась как спелый помидор, но темнота скрыла смущение. По крайней мере, Ирина надеялась на это.
– Долой комплексы, – усмехнулся он, ведя её за руку по крутому спуску. – Знаю, у тебя душа-авантюристки.
Ирина не стала спорить, хотя была уверена в обратном. Вся её жизнь прошла под лозунгами – правильность, порядочность, рассудительность. Она почти не позволяла себе необдуманных выходок даже в подростковом возрасте. Родители гордились умной и послушной дочкой, а она успокаивала себя их счастьем… «Он ведь попал в точку. Иногда мне безудержно хотелось сбросить отутюженные брюки с белой блузкой и, как истинной разбойнице, залихвацки свистнув, залезть на дерево. – Ирина улыбнулась воспоминаниям и свободе, расправляющей крылья после долгого сна. – Я существовала словно гусеница в коконе, запрещая себе превращаться в бабочку. Притворялась, точнее, играла чужую роль».
– Раздевайся и в море. Не стесняйся, мы одни.
Крохотный пляж с большой галькой скрывали от любопытных взглядов нависшие скалы, даже в лунную ночь при всём желании невозможно разглядеть пикантные подробности купания.
«Я показывала себя лишь мужу, моему Михаилу, а теперь… Нет, это неправильно. Я знаю его всего несколько часов», – подумала Ирина.
– Прости, но я не могу… Мне, правда, пора.
Артём подошёл к ней и, крепко обняв, прошептал:
– Всё, что было до нашей встречи ерунда, которая не стоит и капли переживаний.
Ирина изумилась: «Да? Моя жизнь, чувства, дочка – мелочь? Что он возомнил? Кто он для меня? Никто. Случайный собеседник. Скоро нахлынет боль, и я останусь один на один с воспоминаниями. Прошлое – ценность, которую нельзя отобрать… А он предлагает её добровольно предать, поступить так, как претит душе».
– Это наша встреча – пустышка и глупость, – презрительно бросила Ирина и попыталась вырваться из кольца его рук.
– Зачем же ты тогда пошла со мной? – прошипел он со злобой.
– Я… – испуганно начала Ирина, но Артём не дал ей закончить:
– Решила развлечься?
– Нет… То есть я хотела отвлечься от проблем, но не пускаться во все тяжкие.
– А я тебе что-то предлагал? – ехидно спросил он, и, чуть отойдя, стал снимать одежду.
Ирина почувствовала себя униженной: «Он прав. Я веду себя как истеричка. Меня силком сюда не тащили… Он снимает брюки. Что делать? Если сейчас уйду, то признаю сказанное им… А я не собиралась его использовать, вообще, считаю недостойным играть чужими чувствами. Тогда выход один… Но раздеваться не буду», – решила она и, скинув лишь босоножки, кинулась в море прямо в сарафане.
Вода благосклонно приняла Ирину, охлаждая кожу, мысли и даря наслаждение. Одежда прилипла к её телу, но почти не стесняла движений. «Хорошо, как… И страшно. Кажется, что находишься в бесконечном космосе. Звёзды и луна отражаются в водной глади, и ты теряешь восприятие реальности… Кстати, а где Артём? – успела подумать она и тут же почувствовала, как что-то тянет её вниз.
– У-у, – испуганно выдохнула Ирина и изо всех заколотила руками и ногами.
Инстинкт самосохранения и жажда жизни у неё развиты слишком сильно. И как она собиралась убить себя?
– Артём, помоги! – заголосила она, вновь ощутив, как что-то или кто-то настойчиво затягивает в глубину.
«Где же он? Почему не слышит? Успокойся, прекрасный рыцарь не спешит, поэтому надо взять себя в руки, расслабиться и подчиниться. Паника лишь уменьшает шансы», – подумала Ирина, пытаясь справиться со страхом. Один раз она уже попадала в подобную неприятную ситуацию – купалась в реке, и нога запуталась в брошенную рыболовную сеть. Благодаря тому, что перестала биться, Ирина дождалась помощи и не утонула.
– Кто-нибудь, помогите! – Её крик отразился от скал и растворился в море.
Усилием воли она прекратила попытки справиться с силой, тянущей вниз, и, глубоко вдохнув, подчинилась ей. Ирина плавно погружалась, не переставая лихорадочно искать причину. «Днём солнечные лучи доходят до самого дна, освещая каждый камешек, создавая иллюзию безопасности. В темноте же море показывает истинное лицо – равнодушной к людским желаниям, сильной и опасной стихии. Бескрайней и пугающей. Ничего не видно… Вдруг на меня напала акула и уплыла? – вновь зашептал её страх. – Ага, кархардон. Это при том, что в Чёрном море водятся только катраны, способные в худшем случае откусить палец. Хотя даже при не слишком большой ране шок способен убить, но я абсолютно не испытываю боли. Следовательно, нападение кровожадных тварей отметается. Что же тогда? Попробую ещё раз освободиться». – Ирина собрала силы и начала, что есть мочи пинать обступившую мглу, потом резко дёрнулась вверх… и без помех всплыла.
– Мамочки, – пробормотала она, переводя дыхание: «Что это было? Подводное течение? Или… Артём решил пошутить? Неудачный выбор, потому что я его точно зашибла».
Ирина приготовилась нырять и спасать кавалера, с изощрённым чувством юмора, как показалась его голова. Артём смешно отфыркался и улыбнулся.
– Ты совсем сдурел?! У меня чуть инфаркт не случился, – накинулась она на него.
– Прости. Я просто решил подурачиться. – Его голос выражал крайнюю степень раскаяния.
«Правда? Уходи от него! Кругом ложь! Он действовал слишком хладнокровно», – шипел её внутренний голос.
– Ты меня напугал, – пожаловалась Ирина.
– Как мне исправить вину?
– Пока не знаю, но обязательно придумаю, – строго ответила Ирина, но затем одарила его улыбкой и призналась: – Я очень переживала, что могла тебя утопить. Ты так долго был под водой.
– Если бы в этом мире существовала возможность отправить меня на тот свет, ты бы справилась на отлично, – усмехнулся Артём.
Ирина не успела понять, что ей не понравилось в его словах, как получила предложение плыть наперегонки. Как тут можно отказаться? Они резвились в воде до синевы губ и смеялись не переставая. «Я и забыла, как здорово веселиться! Он чудо! Мой ангел-хранитель», – подумала она, а вслух сказала:
– Пригласите даму на чашечку кофе.
– Непременно, – отозвался Артём.
– Отлично. Ты тогда выходи, а я ещё поплаваю.
Выходить вместе Ирине мешала природная стеснительность и издержки воспитания. Он в одних трусах, неприлично порядочной женщине смотреть на это.
– Русалка, выходи.
«С удовольствием, только ты отвернись, пожалуйста, – мысленно попросила Ирина, беспокоясь, что сарафан слишком откровенно прилип к телу. – Даже накинуть нечего… Хотя, темно, ничего толком не разглядеть».
Артём, словно почувствовав немую просьбу, отвернулся и поднял голову к небу. Он стоял не шелохнувшись, а когда Ирина вышла на берег, мгновенно оказался рядом и прижал к себе.
– Ты очень красивая, – обжёг он жарким шёпотом.
Ирина вздрогнула и попыталась отстраниться:
– Когда-то была… А теперь остались рожки да ножки.
– По-моему слишком самокритично, да и выражение странное.
– В самый раз. Муж заботливо наставил мне рога, а от всего прошлого великолепия остались лишь стройные ноги.
Он рассмеялся и сказал:
– Ты прелесть.
Ирина не стала спорить, ей очень хотелось верить в то, что она ещё способна нравиться.
– Проходи, чувствуй себя, как дома, – сказала Артем, галантно распахивая входную дверь коттеджа.
– Спасибо… Можно у тебя переодеться?
– О-о, прости. Отвык я от человеческих потребностей. Иди в ванную. Она прямо по коридору. Залазь под горячий душ, а я принесу полотенце и халат.
Ирина не заставила себя упрашивать, от холода у неё с трудом ворочался язык, да и дрожь в теле не добавляла комфорта. Нужную дверь она нашла без труда и вновь подивилась причудам хозяина. Помещение в десять квадратов, лишённое окон, устилал чёрный мрамор, в середине, как алый цветок, расположилась огромная ванная на резных золотистых ногах. На потолке висела массивная люстра с канделябрами. Куда меньше впечатления производила миниатюрная раковина, цвета свёклы, стоящая при входе, зеркальный шкаф в самом углу и ветвистая железная вешалка.
«Оригинал, – хмыкнула Ирина. – При таком смелом дизайне мало кто почувствует себя уютно. – Увидев деревянную ширму, она пришла в восторг и сразу же огородила место купания. – Вот теперь отлично».
Ирина не слышала, как Артём заходил, но закончив обогревательные процедуры, увидела на вешалке темно-зелёный махровый халат, большое полотенце и белые тапочки.
– Артём, ты где? – позвала Ирина, выходя из ванной.
– В гостиной.
Он успел переодеться в домашний тёмно-синий халат и сейчас, вольготно устроившись в кресле, потягивал вино из пивной кружки.
«Видимо решил напиться», – хмыкнула Ирина, глядя на его тару.
– Тебе налить?
– Не откажусь, только я предпочту пить из бокала, – пошутила она, и присела на диван.
– Конечно, – отозвался Артём, улыбнувшись.
«Прямо бездонная бутылка, – удивлённо отметила Ирина. – Когда уходили купаться, оставалось ровно столько же, что и сейчас. Тогда откуда он налил свою кружку? Сходил в погреб и выбрал выпивку получше? Ну и пусть. Не захотел делиться и ладно. Придираться к пустякам не моё амплуа».
Они сидели, смаковали напитки и молчали, думая о своём. Ирина от души наслаждалась выпавшим сказочным вечером, полным сюрпризов и впечатлений, а Артём что-то решал, сосредоточенно хмуря лоб.
– Почему ты меня пригласил?
– Неужели тебя волнует лишь это? – спросил он с насмешкой.
– Я хочу понять…
– Нравишься ли мне?
Ирина потупилась и ответила:
– Ты умеешь читать мысли.
– К сожалению, данная способность не входит в перечень моих достоинств. Просто я очень хорошо знаю людей, в частности женщин.
Укол ревности ощутимо ударил в сердце, но Ирина сдержала колкость, рвущуюся с языка, и подумала: «Что я здесь делаю? Надо уходить… Известно, что должно произойти. Хочу ли я этого?».
– Когда я увидел тебя, стоящей на краю скалы, то почувствовал потребность быть рядом. Сложно объяснить.
– Но ты говорил, что многим помогаешь.
– Не то чтобы… Просто случалось несколько раз… Но с тобой особенный случай, словно дежавю.
Ирина передёрнула плечами. Это совсем не то, что она хотела услышать.
– Я рад, что мы встретились. Ты искренняя и забавная. Мне давно не было так легко общаться с людьми.
«Забавная, – повторила Ирина с горечью. – Скорее, жалкая. Больная, растоптанная обстоятельствами, потерявшая веру в себя… В одном он прав, в этот вечер мне тоже было хорошо».
– Я хочу сказать, что ты особенная. – Артём встал и подошёл к ней.
Ирина заворожено смотрела на то, как он садится рядом, его губы тянутся к её. Поцелуй полон страсти и обещания. «Давно я не испытывала подобного. Семейная близость превратилась в обыденность, а беглые, торопливые поцелуи – данью… Какой странный солоноватый, металлический привкус… Неужели вино даёт такое послевкусие? Что оно мне напоминает? Знакомое и…».
Через минуту стремление решать ребусы пропало, как впрочем, и одежда, осталось лишь желание. Его руки сменили холодность на теплоту, движения обрели нежность, губы – упоительность, а взгляд стал глубоким, притягательным и манящим. Ирина растворялась в нём, в своих ощущениях. Кто бы мог подумать, что физическая близость может быть такой… божественной. Его движения стали более сильными и резкими, они догоняли скачущее в бешеном ритме сердце. Её тело наполнилось истомой, а в голове взорвались миллиарды ослепительных звёзд, словно рождалась новая вселенная… Сердце Ирины наполнилось эйфорией, ей хотелось признаться, что раньше ни с кем такого не случалось.
– Отныне мы едины, – еле слышно прошептал Артём. – Наш путь скрывается от Света Тьмою. Принимаешь ли ты мой дар?
Ирина кивнула и потёрлась о его щёку. Она понятия не имела, о чём говорит мужчина, но после восхитительного секса, готова была согласить на многое.
– Скажи вслух: «Я принимаю твой дар».
«Может, он так своеобразно намекает на ребёнка?» – подумала Ирина и повторила то, что он просил. От неё не убудет, если она уступит его странности, а мужчине приятно.
– Спасибо. Ты не пожалеешь.
Губы Артёма нежно заскользили вниз по шее, Ирина улыбнулась, готовая попросить временную передышку. И тут её накрыла острая боль, словно кинжал полоснул по шее. Женщина вздрогнула и начала вырываться, но тяжесть мужского тела, надёжно вдавливала в диван, лишала возможности освободиться и прервать пытку. Она силилась закричать и не могла, головокружительная слабость отобрала волю. Её глаза уставились на деревянный потолок, освещённый тусклым светом, а сознание медленно затухало, прощаясь с бренным миром.
Всё закончилось так же внезапно, как началось. Артём резко отстранился от неё и исчез из комнаты. Ирина лежала, не находя силы даже для простейших действий, мысли вяло текли, не останавливаясь и не принося результата: «Что произошло? Сначала так хорошо, а потом… Его лицо было в крови. Или мне показалось? Надо встать! – Руки нехотя повиновались и скользнули по шее. – Кровь, – отстраненно констатировала она, глядя на свои пальцы. – Вот почему я почувствовала боль… Чем он меня поранил? Ножом? Бритвой? Бежать! Неважно куда, главное подальше отсюда… Или смириться? Надоело бороться, хочется закрыть глаза и уснуть. Навсегда».
Артём вернулся и присел рядом.
– Прости. Я не планировал этого… Точнее, не так быстро и когда буду уверен, что всё пройдёт как надо.
– Чего? – с трудом прохрипела Ирина. Язык плохо слушался, а горло пересохло.
– Всего, – хмыкнул Артём. – Поверь, я всегда сдерживался, а тут… Чёрт, опять словно наваждение! – Он поднялся и стал расхаживать по комнате. – Мне показалось, ты на неё похожа. Только вот она сразу приняла меня таким, какой я есть… Она была особенной. Хотя допускаю, всё дело в том, где она росла и кто её воспитывал.
«Агата, – подумала Ирина. – Его ответ ничего не объясняет, наоборот. Если он увидел во мне любимую девушку, то зачем пытался убить?».
– Кто ты? – прошептала она, впуская в себя мысли, которые гнала прочь: «У него глаза действительно меняются от света… Ещё тот странный привкус. Кровь! Он спокойно пил её, словно вино. Ужас! Он маньяк! Что он сделал со мной?».
– Тебе так важно знать? – устало и чуть разочарованно уточнил Артём.
– Да.
Он окинул её взглядом и озвучил туманную, ничего не значащую фразу:
– Иногда ответ совершенно не важен, он придёт сам. Нужно лишь терпение.
Ирина прикрыла глаза, собирая силы: «Странно, но мне не становится хуже. Видимо, кровь остановилась. Но как? Рана пустяковая? Тогда почему я словно высушенная рыба или фрукт, из которого высосали все соки?».
– Что ты сделал со мной?
– Надеюсь, я принёс избавление.
«Избавление? У меня с данным словом лишь одна ассоциация – смерть. Значит, он перерезал вену, поэтому я не чувствую боли, слабость – симптом, что скоро душа улетит в лучший мир… Не страшно. Пугает лишь одно, он – убийца, безнаказанно гуляющий на свободе».
– Агату тоже ты прикончил? – испуганно просипела Ирина.
– Что за бред, – фыркнул Артём, вставая с дивана. – Я её любил. Она… Неважно. Главное, что Агата умерла до того, как я успел её обратить.
– Что?
– Возможно, поэтому я и поторопился с тобой, – задумчиво продолжил Артём. – Но столько не учтённых факторов: обычные гены, болезнь, отсутствие магии. Прошлые эксперименты…
– Поторопился обратить, – ошарашено прошептала Ирина, не слушая его рассуждения. – В кого?
– В вампира.
Она впала в ступор от его спокойного и несуразного ответа: «Я ослышалась?! Точно. В противном случае, по нему плачет психбольница. Слышала я о таких повёрнутых на культе вампиризма последователей великого графа Дракулы. Они искренне верят в то, что творят, и считают данный путь правильным и коротким для обретения вечной жизни. Не представляла, что встречусь с таким… Хотя это объясняет многие странности в его внешности и поведении… Но порезать меня ради крови. Я что, корова, коза? У них разве кровь менее вкусная?».
Горлу стало заметно легче, поэтому Ирина смогла выдать целую речь:
– Ты прекрасно смотришься в своём амплуа. Бледная кожа, глаза, меняющие цвет и форму зрачков… Это ведь специальные линзы, да? Только зря ты это затеял, глупо и противно.
– Почему? – с интересом переспросил Артём, нисколько не оскорбившись.
– Моя кровь твоему господину не понравится, я же тебе говорила, у меня третья стадия рака.
– Мой желудок способен это переварить, – хмыкнул Артём. – Только вот мне не импонируют твои слова. Какой, к дьяволу, господин?
– Тот, который вбил тебе в голову идею о бессмертии. Наверное, он заставляет вас убивать и расчленять жертву, а сам продаёт органы на чёрном рынке… Много в вашем клане подобных легковерных? Подумай головой, это полный бред. Если бы вампиры существовали, то их, как подопытных мышей, давно изучали учёные.
– Первый раз слышу подобную трактовку. Мне даже немного обидно.
– Плевать, – прошипела Ирина. – Добивай, хватит мучить.
– Тебе больно?
– Нет. Я просто устала ждать и хочу спать.
– Если станет хуже, сразу зови меня. Иногда инициация не проходит и… человек умирает или…
– Замечательно, – едко отозвалась Ирина, перебивая мужчину. – Про данный исход мне и так понятно. Если сейчас не намерен прикончить, то иди отсюда, не мешай спокойно сдохнуть от потери крови.
– Ты ничего не понимаешь. – Артём одарил её тоскливым взглядом, выключил свет и вышел из гостиной.
Ирина безвольно лежала и смотрела в потолок, окружающая тьма соединялась с беспроглядной темнотой дней, наполненных отчаянием и предательством самых дорогих сердцу людей: «Месяц, отпущенный врачом, – это одновременно так много и слишком мало, у них впереди череда из дней и лет, а у меня – боль. Скоро сознание начнет молить об избавлении… Надеюсь, этот псих убьёт меня быстрее, иначе я буду сильно жалеть, что не взяла морфий… Хотя, Артём достоин жалости. Здоровый мужчина променял реальную жизнь на выдуманную игру, гонку за право стать вампиром. Почему он поверил мошенникам? Его разум надломился из-за гибели любимой? Вечно я сочиняю красивые романтичные сказки. Возможно, он родился маньяком и ему нравится воображать себя чёрным плащом с клыками».
Глава 2
Артемидий стоял на белой террасе семейного замка, висящего над пропастью, и смотрел вдаль на горные вершины. Красное светило заходило за горизонт, уступая место фиолетовому собрату. Багровые облака становились тёмно-синими, а нежный ветерок крепчал. Время двух светил. Он всегда его любил. Но в этот раз даже местные красоты не поднимали настроение. Его одолела меланхолия. Кузен Эдвард, гостивший у них, предлагал поехать к Фитвардам на открытие Охоты, но что он там не видел? Бал посредственный, все знакомые порядком поднадоели, а гонять испуганных крестьян по поляне и убивать на время – скучно и противно. Может, присоединиться к Максимильяну в его исследованиях на Проклятом острове? Заманчиво, но отец высказался категорично: «Поедешь – отлучу от Рода!». Последнее время, он стал слишком подозрительным и осторожным, и с удвоенным рвением следил за двумя сыновьями. «Не участвуйте в сомнительных развлечениях, не охотьтесь свыше лимита, не суйтесь на чужие земли, особенно к оборотням, и ни в коем случае не лезьте во всё запрещённое!», – твердил отец, чем вызывал у Артемидия зубной скрежет. Он что маленький? Или не может за себя постоять? Или настолько глуп, что попадётся и подставит семью под удар? Совет Древних Рас совсем с ума сошёл, объявил почти все исследования Грани вне закона, запретил изучение старых строений и артефактов. Любые создания, пришедшие из других миров, подлежали немедленному уничтожению. Само собой, что даже неактивные Переходы следовало обходить стороной, не делиться информацией о них и ни в коем случае не пытаться воспользоваться. В противном случае, казнь всех причастных без разбирательств.
В это смутное время он завидовал менее знатному другу Максимильяну, сыну преподавателя математики в Академии Естествознания, и сочувствовал старшему брату. Джозиасу, как наследнику, приходилось совсем не сладко. Отец приставил к нему Тень, и за любое своевольное поведение, порочащее Род, наказывал. Ещё родитель часто «баловал» старшего сына Нектаром Разума. Артемидий тоже не раз вкусил настой редкого растения, дающего как впечатляющие возможности по усвоению знаний, так и временную атрофию всех чувств. Пренеприятные ощущения.
В небе раздался знакомый клёкот и шум могучих крыльев. Артемидий улыбнулся. Его верный друг вернулся и приглашал разделить небо. Силуэт парящего грифона закрыл фиолетовое солнце, а зов стал более резким и нетерпеливым. «Да, видимо и на этих брачных играх, Грому никто не понравился, раз настроение паршивое», – усмехнулся Артемидий и обратился к внутренней тьме, вызывая крылья. Такое расточительство магического резерва он мог себе позволить недалеко от Источника силы Рода, и пока не видит отец. Он перешагнул ограждение и кинулся в пропасть. Опьяняющий восторг свободного падения заставлял холодную кровь быстрее бежать по венам, а в сердце разжигать счастье. Только когда показались острые пики камней, он расправил крылья, сотканные из клубящегося чёрного тумана, и взмыл вверх. Гром уже ждал его. Когда они поравнялись, грифон довольно закричал и резко взял правее.
– Ну, показывай, что тебя так заинтересовало, – сказал Артемидий и последовал за крылатым другом.
Каменные исполины с шапками из белоснежного снега. Внизу еле слышен шум быстрой чёрной реки, берущей начало из глубоких недр. По некоторым легендам даже из священного подземного источника. Скоро во всей красе предстанет зелёная долина с россыпью человеческих поселений и синим озером, где вода всегда чиста и спокойна как зеркало. Здесь простирается власть их Рода Крылатых теней, а после Семи скал начнутся земли оборотней. Туда лететь не стоило по многим причинам. Во-первых, сила Источника Рода ослабнет, а магического резерва не хватит долго питать крылья. Во-вторых, велика вероятность попасть на глаза дозорным клана рысей. Стать причиной нового витка противостояния Артемидий точно не желал. Грифонов политические нюансы взаимоотношений волновали мало, поэтому Гром спокойно летел в направлении острых пиков скал. «Может, они там кормушку сделали?» – подумал он. Многие стремились заполучить расположение умных, сильных и верных существ, способных стать твоими глазами и крыльями.
Гром издал пронзительный крик, многократно усиленный эхом, и камнем ринулся вниз. «Выпендрёжник, – усмехнулся Артемидий, ни секунды не сомневаясь, что зрелищный манёвр лишний. Охотиться грифон явно не собирался, да после столь шумного извещения любая жертва успеет смыться. Впрочем, кто он такой, чтобы портить другу веселье?
Они летели на предельной скорости, почти касаясь крыльями, виртуозно огибая препятствия. Скалы сдвигались, добавляя остроты, а растущие на этой высоте кустарники, так и норовили вцепиться в одежду. Артемидий получал удовольствие от полёта и азарта, бурлящего в крови.
Неожиданно Гром стал замедляться, а когда появилось небольшое плато, выдал мягкий клёкот, похожий на хриплое, но крайне громкое мяуканье мартовского кота, и приземлился. Артемидий с интересом последовал за ним и подумал: «Он всё же нашёл пару и решил нас познакомить. Волнительно. Грифоны однолюбы, и если я не понравлюсь его даме сердца, дружбе конец». Артемидий окинул цепким взглядом пространство. Конечно, они не пересекли владения оборотней, но находились в приграничье, где осторожность лишней не бывает. От плато вверх уходила крутая и узкая тропинка, а за большим кустом колючего кустарника виднелся провал пещеры, но вход казался слишком маленьким для самки грифона. Пока Артемидий гадал, Гром вновь подал голос.
– Иду, мой милый, – раздался звонкий девичий голос откуда-то сверху.
Артемидий от удивления даже потряс головой. Грифоны не драконы и девушек не воруют. Или Гром большой оригинал?
Шорох камней на тропинке, лёгкие шаги и вскоре в поле зрения появилась стройная девушка в простом синем ситцевом платье, белом платке и с корзинкой в руках. Артемидий втянул воздух, анализируя запахи: «Человек без примеси крови других рас. Совсем молодая, не старше двадцати лет. Целый букет ароматов разных растений. Ученица травницы? Откуда она? Ближайшая деревня довольно далеко. Гром знал, что встретит девушку здесь. Значит, она живёт в горах. Игрушка оборотней? Возможно. Или изгнанница из поселения. Люди любят наказывать себе подобных».
– Привет, мой хороший. Извини, что задержалась. Зато я принесла твоё любимое блюдо, перепёлка в томатах, – прощебетала девушка, выходя на плато. Заметив незнакомого красивого мужчину рядом с грифоном, она смущённо пролепетала: – Здравствуйте.
Артемидий усмехнулся. Он знал, что даже без вампирских чар производит впечатление на противоположный пол. Ему нравилось купаться в лучах любви и обожания женщин. Недолгие, но бурные отношения с представительницами высших рас заставляли его сердце биться быстрее, но не затрагивали душу. Люди же его интересовали лишь как объект охоты. Хотя даже в этом качестве они умудрялись всё портить.
– Меня зовут Агата, – представилась девушка и улыбнулась, отчего её васильковые глаза стали ярче. – Рада знакомству с другом такого замечательного грифона.
Она без страха приблизилась к Грому, вытащила из корзины свёрток, положила у его лап и развернула. Аппетитный запах мгновенно защекотал ноздри. Вампиры знали толк в еде. Глупые люди придумывали небылицы о том, что они питаются только кровью, причём человеческой, боятся чеснока и плохо видят в лучах красного солнца. На самом деле, вампиры способны бодрствовать несколько суток и одинаково хорошо себя чувствовать при обоих светилах.
