Екатерина Дереча
Прорицатель 2. Дочь рода
– Я… вроде как притягиваю неприятности. Будто во мне магнит, – я обхватила рукой амулет, который отец под клятвой подчинения на меня повесил. – Или он на мне…
– Выброси эту побрякушку, от неё на километр разит иномирной магией, – скривился Николай, указав на амулет. – Я было решил, что ты фульгурит в кармане носишь.
– Не могу, это подарок отца, – я потупила глазки как примерная дочь. – Глава лучше знает, что стоит дарить своим детям.
– Ты выбиваешься из образа, первый наследник, – сказал вдруг молчавший до этого отец. Я не видела его лица, но аура вспыхнула, окутав меня родовой магией. – Твоя задача – не привлекать внимания, не соваться в закрытые тоннели с друзьями из других родов. А что делаешь ты?
– То, чему ты меня учил. Собираю преданных людей вокруг себя, налаживаю связи и пытаюсь быть в курсе событий, – Николай окончательно перестал изображать идиота. Его глаза сузились, кулаки сжались добела, а родовая магия вспыхнула вокруг него не меньше, чем вокруг отца. – Вот только ты будто пытаешься утопить наш род на дне океана и закопать его так, чтобы он никогда не выплыл.
– Как ты смеешь?! Ты!..
– Тихо! Тихо… не надо, ваша аура давит, – просипела я, сжимаясь на коленях отца. Хаос не терпел магию, тем более – чужую, не мою. – Меня разорвёт сейчас.
– Что сделать? – быстро спросил отец, крепче прижимая меня к себе. – Как тебе помочь?
– Мне нужно… в комнату… под алтарём, – задыхаясь ответила я. – И не трогать… пока не выйду сама.
– Ты понимаешь, что будут допросы? – отец чуть развернул меня и заглянул в глаза. – В ближайшие дни вся Империя будет стоять на ушах. Да к нам пришлют не один отряд из службы безопасности, а половину управления! И среди них наверняка будут менталисты.
– Я не могу больше сдерживать это, – говорить было тяжело. Все мои силы уходили на сдерживание Хаоса.
К счастью, Колум уже ворвался во внутренний двор. Машина лихо затормозила, разбрызгивая во все стороны щебень. Брат выскочил первым, открыл дверь для нас с отцом и побежал следом. Отец не хотел, чтобы Николай спускался с нами, но на споры не было времени, а первый наследник упрямо отказывался остаться в поместье.
Когда отец опустил меня на пол рунного зала, древние письмена засветились ярче. Они пульсировали в такт моему дыханию, в такт биению сердца. Сейчас мне не нужны были свидетели, но выгнать отца и брата я не могла – не хватило бы силы.
– Вам… лучше… выйти… – попробовала я, но тщетно. Эти упрямцы остались. – Calhamus osierest incla vis on chanter.
Мои губы шевелились, но я уже не слышала слов. Слова моего народа, слова Древних вспыхивали в моей голове и на стенах, подсвечивая нужные – те, к которым я взывала. Я просила защиты, помощи. Я просила сил выдержать все испытания, которые Всевидящий насылает на мою голову.
Энергоканалы трещали, не способные впитать такое количество Великой Силы. Я пыталась направить её, напитать источник, но Хаоса было слишком много. Ему было тесно в моём теле, ведь четвёртый ранг не способен удерживать такую мощь.
Когда я уже чуть не потеряла сознание от боли, случился прорыв. Почти как выброс магии перед переходом на новый уровень, только Великая Сила другая. Эфир обрушивает свою мощь так, будто хочет прибить, проверить на прочность. Именно это и случилось в разломе – он проверял, готова ли я к переходу.
Хаос действовал мягче. Он окутал меня волной силы, будто обнял, а потом растворился в энергетических каналах параллельно Эфиру. А неплохо так он подпитался. Получается, что разломная энергия усиливает не только магический ранг, но и остальные Великие Силы.
Интересно, Материя тоже скакнула? Жаль, что проверить нельзя – физики не имеют ни рангов, ни уровней. Потому и определить, насколько физик силён, можно только сразившись с ним.
Второй уровень Хаоса я взяла. Хорошо это или плохо, не знаю. Но по крайней мере, теперь мне можно не опасаться видений и, соответственно, того, что меня могут подловить на них. Со второго уровня Хаосом уже можно управлять. Не так, как на пятом, но случайных проявлений быть не должно.
Я размяла затёкшие мышцы, неловко встала с пола и наконец смогла сделать целых два шага, а потом рухнула обратно. Не знаю, сколько времени я провела без движения, но точно не меньше пары часов, судя по отклику нервных окончаний. Пришлось лечь на спину и разогнать по телу энергию.
На то, чтобы прийти в рабочее состояние, у меня ушёл ещё один час. Мысли текли вяло, руки скрипели, а ноги переступали еле-еле, будто я провела в коме десять лет, а теперь заставляю их двигаться. Я была похожа на улитку, пробираясь почти ползком к выходу из подземелья.
У входа в алтарный зал я замедлилась. Запрет отца действовал, но ведь он сам принёс меня сюда. Вдруг получится войти и проверить свою теорию об усилении родового камня? Мне повезло, алтарь пропустил меня без каких-либо манипуляций с моей стороны. Это могло значить только одно – отец ослабил запрет, чтобы я могла свободно перемещаться по подземелью.
Я осмотрела родовой камень со всех сторон и заметила, что трещина стала больше. Значит, крови убитых гвардейцев Свиридовой оказалось недостаточно? Скольких же убил Кир-Ахшар, если его давно угасший алтарь вернулся к жизни, а потом ещё и набрал сил, чтобы отвоёвывать родовые земли?
Я перестроила зрение с обычного на магическое. Раньше это у меня не получалось, но я взяла четвёртый уровень, так что с этим проблем тоже не возникло. Как-то слишком уж легко всё получается. Где подвох?
Приглядевшись к камню, я увидела то, что было никак не увидеть обычным взглядом. Внутри него была червоточина, будто он заражён чем-то. Скверна? Если в этот мир пробрались слуги Незримого, то его уже не спасти.
Пришлось усилить давление взора, чтобы проникнуть глубже. К счастью, это оказалась не скверна, но… что-то очень тёмное и древнее. Аура от этой червоточины фонила смертью и кровью. Неужели я ошиблась, и жертвы не усиливают алтарь, а изменяют?
Итак, что мы имеем: внутри родового камня есть некая тёмная субстанция. Как она влияет на сам алтарь, я не знала, но зато могла видеть, что с трещиной она никак не связана. Так выглядит проклятье? То самое, что настигает род после того, как Глава предаёт родную кровь?
Это было самое логичное объяснение, но тогда откуда трещина? Это физическое проявление проклятья или нечто совершенное иное?
Меня вдруг резко отбросило от алтаря. Похоже, отец почувствовал моё взаимодействие с родовым камнем и недоволен тем, что я задержалась на этом уровне.
Когда я наконец преодолела ступени двух этажей и добралась до двери в поместье, в животе заурчало так громко, что я невольно согнулась. Первым делом придётся посетить не ванную комнату, а кухню. Вот повар удивится, когда увидит, как хозяйская дочка запихивает в себя еду будто оголодавшая тварь.
Но моим мечтам о сытной трапезе было не суждено сбыться. Стоило мне выйти из подземелья, как я тут же наткнулась на Матвея. Он оглядел меня с головы до ног, убедился, что я жива-здорова, а потом сообщил, что отец ждёт меня в кабинете прямо сейчас. Пришлось идти так – в порванной и окровавленной школьной форме. Времени переодеться мне не дали.
Глава 6
Я шагнула в кабинет и поморщилась – от засохшей крови школьный пиджак встал колом. Отец встретил меня хмурым взглядом и лёгким кивком.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он глухо.
– Нормально.
– У нас серьёзные проблемы, Ярина, – отец вышел из-за стола и шагнул ко мне. – Через два дня Николай отбывает в Китайскую Империю. Нас всех вызывают в столицу. Официально – для вручения награды, но нужно быть готовыми ко всему.
Отец принялся рассказывать, что произошло за те несколько часов, которые я провела под алтарным залом.
Всем выжившим на полигоне школьникам присвоены награды. Ордена мужества второй и третей степени. Для меня и Тараса Чебукова – первая степень, ведь мы сунулись в разлом и даже умудрились его закрыть. Белкин и Наумов уже на пути в столицу – их вызвали сразу же после распечатывания купола.
Награждать нас будет не император, конечно, – его величеству не до школьников и разломов, государственных дел хватает. Но сам глава Ведомства по защите от иномирного влияния окажет честь и вручит ордена за «мужество и отвагу при спасении людей в условиях, сопряжённых с риском для жизни».
Погибшие дети получат награды посмертно. Им, конечно, уже всё равно, но для их родов это дополнительный бонус. Ну и вряд ли кто-то откажется от ордена и подаст протест императору.
Кстати, школа закрыта до окончания расследования, а безопасники наверняка вытаскивают из разлома всё, что плохо лежит. Я не сомневалась, что эти падальщики ничего не пропустят и не оставят в разломе что-то ценное.
Н-да… а ведь и вправду обставляют всё так, будто закрытие разлома – нечто настолько сложное и уникальное, что без награды никак. Шумиха будет знатная, к нам будет приковано столько внимания, что уже сейчас я почувствовала, как по спине ползут мурашки. И это только начало.
– Через два дня после награждения будет слушание по поводу трагической гибели членов комиссии по надзору за иномирными животными, – добавил отец, заканчивая рассказ.
– Они же были подосланы Свиридовой, – удивилась я.
– Предлагаешь мне обвинить управление надзора за иномирными животными в сговоре и личном интересе? – отец выгнул бровь и невесело усмехнулся. – Или может мне стоит прямо указать, что конкретные представители впустили вражеских лазутчиков? Доказательств нет.
– Но свидетелей много и…
– Это политика, – жёстко припечатал он. – Мы не имеем права на ошибку. Ты понимаешь это?
– Да, но…
– И ещё… мы не провели полноценный ритуал твоего принятия в род. Как только Николай вернётся из Китайской Империи, сделаем всё по правилам, – устало сказал отец. Я присмотрелась и поняла – он действительно измотан, если не измождён. – Михаил приедет через две недели. Обязательное обучение он закончил, а практику можно отложить на месяц. Всё согласовано, печати уже стоят.
Он взглянул на монитор, покачал головой и снова посмотрел на меня.
– Чуть не забыл, – теперь в глазах отца появились смешинки. – После объявления о присуждении тебе ордена мужества предложений о помолвке прибавилось.
– Сколько и кто? – тоскливо поинтересовалась я.
– Уже шесть претендентов в общей сложности вместе с предыдущими, – улыбнулся отец. – Из последних – Наумов, Аристов, Чебуков и некий Кирилл Ахшаров.
– И что теперь? – спросила я. – Будешь просить за княжича?
– Это был бы крайне выгодный союз, но пока об этом рано говорить.
– А когда будет не рано? – я покосилась на кресло, но садиться не стала – не хотелось портить любимое папино кресло грязной одеждой.
– На входе в Ведомство по защите от иномирного влияния стоит арка, как в магической академии.
Теперь отец уже не улыбался. На его лице появилась такая скорбная маска, что я всерьёз обеспокоилась тем, что же он обещал своему покровителю. Не нарушила ли я условия клятвы, высунувшись из тени? Тем более, отцу пришлось показать на полигоне часть своей силы.
Я-то знала, что отец – маг вне категорий, но он не демонстрировал свой уровень прилюдно, не лез на рожон и будто бы вообще отошёл от дел. По крайней мере, так казалось со стороны. Ну а те, кто точно знают ранг аристократов из золотой сотни, тоже молчали.
– Ты боишься, что она считает Хаос? – прямо спросила я. Теперь уже не было смысла в притворстве – после того, как я несколько раз при отце проявила Хаос.
– И это в том числе… тебе придётся снять амулет, – отец кивнул на мою грудь, где рядом с иномирным артефактом была закреплена брошь, подаренная Максимилианом, – снимать её я так и не решилась, носила круглосуточно.
– Это проблема? Для тебя? – я нахмурилась. – Будет откат от клятвы?
– Нет, с этим всё в порядке, не волнуйся, – отец задумчиво покрутил кольцо на пальце и вдруг резко выдохнул, будто принял какое-то решение. – После возвращения, когда пройдёшь арку и возможное сканирование воспоминаний, мы поговорим. Обо всём поговорим, Ярина. Я расскажу всё.
– Почему не сейчас?
– Рано. Пройди арку, а там видно будет, – отец открыл дверь взмахом руки и указал мне на выход. – Выезжаем завтра утром. Если есть незавершённые дела, разберись с ними до отъезда.
Я кивнула и побрела в свою комнату. Тело чесалось, стоявшая колом одежда раздражала – хотелось стянуть с себя эти лохмотья и тереть кожу докрасна, смыть с себя всё, что случилось на полигоне.
Отец ничего не сказал о моём присутствии на слушании по поводу смерти членов комиссии по надзору, но я поняла, что Ахашши придётся пройти проверку – это ведь он покусал и отравил лазутчиков. Ну и, конечно, надо будет-таки зафиксировать смену хозяина.
К моему появлению в комнате горячая ванна уже была наполнена, на столике стоял накрытый крышкой поднос с обедом, но Ириды нигде не было – она всегда будто чувствовала, когда я хочу побыть одна. Пока я отмокала и одевалась в чистую одежду, думала только о том, как от души наемся и растянусь на кровати.
Но у отца на этот счёт было другое мнение. Целитель встретил меня на выходе из ванной, заставил раздеться и осмотрел с такой педантичностью, будто я вот-вот умру. Лечебные мази заняли половину столешницы комода, а рекомендации по питанию заставили меня скрипнуть зубами.
Вот уж нет! От жареного бекона и яичницы я ни за что не откажусь. Пусть сам хлебает постную кашу.
Выпроводив лекаря из комнаты, я принялась за обед. Пришлось снять ментальную стену, чтобы обсудить с Ахашши некоторые моменты. Оказалось, мой хамелеон скучал. Ему было не с кем общаться, он тосковал и грустил. Ага. Я сразу поверила, прониклась и умилилась.
Хаш казался полезным, но доверия к нему больше не было. Как только я спросила, не знает ли он, где может скрываться его бывшая хозяйка Людмила Свиридова и кто за ней стоит, хамелеон резко вспомнил, что пропустил обязательную прогулку.
Я проводила задумчивым взглядом Ахашши и набрала Макса. Мы должны были встретиться с ним в ближайшее время, но разлом спутал все планы.
А ещё меня пугало то, с какой активностью стали приходить брачные предложения. И ладно Наумов, он хотя бы честно сказал, что хочет защитить. Зачем его друг Семён Аристов в это ввязался? Или он тоже желает отдать долг жизни таким странным способом?
С Кир-Ахшаром всё понятно – он не скрывает своих намерений и хочет получить меня в своё пользование со всеми вытекающими. Будет учить подчинять Хаос или заставит убивать, чтобы моя душа окончательно почернела. Я ведь для Кира всего лишь местная малолетняя девица, которая ничего в жизни не понимает. Наверняка он думает, что сможет вырастить из меня удобную спутницу для его кровавых походов по миру.
Тарас же явно заинтересовался мной после разлома. Если сложить его страсть к убийствам, адреналиновую зависимость и кровожадность – получается взрывной коктейль из тех качеств, которые я не хотела бы видеть в будущем супруге. Но он княжич, а я графская дочка. Никто не поймёт, если мы откажем Чебуковым.
– Ma chérie, я рад, что ты нашла время для старого друга, – раздалось в трубке. – Чем порадуешь?
– Завтра утром я еду в столицу, – «порадовала» я его. – Если не передумал со мной встретиться, то это возможно только сегодня.
– Да, я в курсе. Так жаль, что тебе пришлось пройти через такое испытание, – сказал Максимилиан трагическим тоном.
– Ничего страшного не случилось, я в полном порядке, – соврала я, не желая делиться с Максом своими опасениями.
– Ты понимаешь, что после такой выходки будешь постоянно находиться под прицелом прессы и взора влиятельных людей, ma chérie? – после недолгого молчания спросил Макс. И могу поспорить, он уже принял решение насчёт меня. – Если на ваших землях откроется спонтанный разлом или ты подвернёшь ногу в ванной – это привлечёт одинаковое внимание.
– Неужели я стала для тебя бесполезной, Макс? – спросила я жалобно. Если я права – он начнёт новую игру, в которой я могу оказаться не на той стороне. – Ты спишешь меня, только потому что мне не повезло оказаться на школьном полигоне во время открытия разлома?
– Ты могла не подставляться так глупо, – осуждающе сказал он. В его тоне сквозило недовольство, даже не так… это была злость. Злость на меня.
– Могла, – я убрала жалостливые нотки и жёстко продолжила. – Но тогда я бы сдохла там вместе с остальными детишками, наблюдателями из военного корпуса и героем Империи. Так было бы лучше?
– Ты преувеличиваешь. Вас бы вытащили.
Он снова сменил тон. Эта игра интонациями утомляла меня больше всего. Максимилиан отрёкся от рода Дюсолье, но генетическую память поколений не отбросить в сторону одним лишь желанием. Как бы Макс ни старался, поколения предков за его спиной пестовали дар управления Голосом. Каждый разговор с Максом был игрой, каждая фраза, каждое слово – всё должно подчиняться той мелодии, которая играет в его голове.
– Тебя там не было. И ты не видел то, что видела я, – теперь я говорила устало, искренно, с некоторым надрывом. – Мы бы не дожили до того момента. Молнии запечатали полигон. Защитный купол стал ловушкой.
– Я видел отчёты. Это и вправду была ловушка, – вот теперь Максимилиан был доволен. Наигравшись модуляциями, он перешёл к деловому разговору. – Но я не знаю, ставили её на тебя или кого-то, кто был там. Князь Дорофеев взламывал щит, а Чебуков страховал. Вас проверяли.
– Это как-то связано с тем, что на чемпионат отбирают всех школьников старше четырнадцати? – получив одобрение и разрешение, я тоже перешла на деловой тон.
– Ты догадлива, ma chérie, – сказал Максимилиан уже совершенно обычным тоном. – Намечается кое-что масштабное. Империи нужна свежая кровь.
– Если бы я не вмешалась, мы бы не выжили, Макс. Я не шучу.
– Через четыре часа тебе нестерпимо захочется подышать свежим воздухом рядом с тем местом, где ты словила выброс, – сказал вдруг Макс. – Помнишь такое?
– Да…
– Я буду ждать тебя там. До встречи, ma chérie.
Фух… я выдохнула и потёрла лоб. Каждый раз после разговора с Максимилианом мне казалось, что я прошла через круг испытаний. Тренировать волю было тяжелее всего, но именно она помогала мне выжить. Пока что никому не удавалось вывести меня из себя и поколебать её. Никому, кроме Макса, ну и, может быть, Кир-Ахшара.
Кстати, о последнем. Я же и ему назначала встречу. Я посмотрела календарь и выругалась – сегодня через четыре часа я должна была встретиться с Киром в уютном ресторанчике на окраине Тугольска. Разорваться мне что ли? Отменить Кира – он может оскорбится; отменить Макса – тут вообще не представляю, что будет.
Я ходила кругами по комнате и думала. Перенести встречу с Киром можно на другой день, например, после возвращения из столицы. Но нервировать его без причины тоже не хотелось – мало ли как он отреагирует на такое предложение.
«К сожалению, я не смогу прибыть в назначенное время, – набрала я сообщение. Затем стёрла его. Несколько раз начинала печатать, стирала, а потом вернула первый вариант. – Можем ли мы перенести встречу на другой день?».
«Завтра я уезжаю в столицу по делам Рода. Сегодня в семь вечера. Там же».
Вот ведь гад! Это мне придётся быстренько переговорить с Максом, переодеться и успеть в ресторан. И ещё не факт, что из нашего «свидания» выйдет что-то хорошее. Макс выбесит и измотает меня, а Кир добьёт. В итоге вместо двух предполагаемых союзников я могу получить двух опаснейших врагов. Оно мне надо?
Телефон снова завибрировал. Что там ещё? Я приняла входящее сообщение и выругалась. Жанна вернулась в Тугольск и настаивает на срочной встрече. Сегодня. В пять вечера. Я ответила, что ожидаю её в ближайшее время, но не позднее четырёх часов.
Вот уж и вправду день встреч и свиданий. Сначала Жанна, потом на очереди Макс и Кир. Кто ещё изволит увидеться с графиней Войтовой именно сегодня? Может быть, сам император жаждет познакомиться?
Я вздрогнула и на всякий случай оглянулась. Чего мне точно не надо, так знакомства с местными власть имущими. Хватит с меня тайного покровителя отца, который до сих пор играет нашими жизнями, а я так и не выяснила его имя. А ещё есть некто, стоящий за Белкиным. Хаос не просто так показал мне то видение.
Плюхнувшись на диван, я сжала виски. Голова просто раскалывалась. Неужели всё дело в том, что я перешла на второй уровень Хаоса? Или в том, что я в один день подняла ранг Эфира и Хаоса?
Нужно встряхнуться, как-то вывести себя из этого состояния. Я притянула ближе ноутбук и открыла первую попавшуюся онлайн-игру в жанре стратегии. С этим мне всегда было непросто: я не любила расставлять людей, зная, кто из них умрёт первым, а кому придётся прятаться за трупами.
Но здесь были виртуальные люди. Не те, кого я знаю; не живые, с бьющимися сердцами и горячей кровью. Просто виртуальные картинки. Пиксели, как их называет Максимилиан.
Мне пришлось напрячься, чтобы заставить себя поверить в реальность картинок. Через полчаса я уже вполне сносно держала оборону, пока мой замок штурмовали пиксельные враги. Я так увлеклась, что потеряла счёт времени, не слышала и не видела, что происходит вокруг. Поэтому я натурально испугалась и закричала в голос, когда за моей спиной раздался голос Николая.
– Я знал, что у нас это семейное, – хмыкнул он в мою макушку, затем ткнул пальцем в экран с левой стороны. – Вот здесь у тебя брешь в обороне. Противник использует катапульту или тяжёлую артиллерию. Ты проиграешь через полчаса игрового времени. Ну или через две минуты реального.
– Напугал, дурак! – я стукнула брата по руке, перевела пиксельную армию на другую сторону и приготовилась встречать врага. – И вообще, это такая тактика. Как только они зайдут, я их встречу шквальным огнём. Видишь пушку. Она направлена во двор не просто так.
– Ты потеряешь много своих, – задумчиво сказал Николай, когда я начала переставлять фигурки.
– Нет, они все отойдут назад. Я завалю двор телами врагов так, что им придётся карабкаться по трупам, чтобы подобраться ближе.
– Это… кхм…
– Нормальная тактика, когда у тебя не осталось припасов, люди ранены, а помощи не будет, – я пожала плечами. – Выжить любой ценой, уничтожить противника и снять осадное положение.
– Ты знаешь, что все победы вносятся в специальный список? – тихо спросил брат. – Рейтинг делится на областной, общеимперский и международный. Любой может зайти и посмотреть запись твоего боя, Ярина.
– Правда? – я обернулась к Николаю и нахмурилась. – Зачем смотреть, как играют другие люди? Какой в этом интерес?
– Ну, ты должна понимать, что это не просто игра-тренажёр, – брат встретил мой взгляд и сглотнул. – Покажешь чуть больше – окажешься интересной разным людям.
– Поняла. Спасибо, – я вернулась к ноутбуку, развернула свою армию и приготовилась к поражению. – Поэтому ты постоянно проигрываешь?
– Эй! У меня десятки выигранных партий! К тому же, мне просто не везёт с расположением армии.
Мы замолчали, наблюдая, как пиксельные враги громят замок и убивают моих людей. Не знаю, о чём думал Николай, я же видела почти наяву, как льётся кровь. Я почти чувствовала запах смерти, слышала крики умирающих и даже ощущала привычный пепел похоронных костров на губах. Нет, такие игры не для меня.
– Твоя стратегия могла сработать, – через несколько минут сказал Николай. – Это была бы самая блестящая партия в данных условиях. Но тебе ведь не нужно лишнее внимание, правда?
– Правда. Очень не нужно, – я захлопнула ноутбук и посмотрела на брата долгим задумчивым взглядом. – Ты что-то скрываешь. Я боюсь думать о плохом, но… ты ведь не предашь меня, братик?
– О чём ты? – уточнил Николай, изображая идиота. Снова.
– У меня остались только вы, – тихо сказала я, прикрыв глаза, чтобы не видеть, как брат притворяется недоумком. – Ты, Миша и папа. Я не могу потерять вас.
– Яра, какая же ты глупышка! – громко рассмеялся он. – Мы ведь семья. А семья – это главное.
– И ты не спелся с революционерами и не работаешь на два фронта? – спросила я, не открывая глаза. – Я видела твой взгляд, когда отец сказал про связь Свиридовой с Африканской Коалицией.
– Не лезь во взрослые дела. Вообще никуда не лезь! – разозлился Коленька, а я наконец посмотрела на него. Сейчас он точно не притворяется. – Учи уроки, гуляй с подружками по ресторанам и спа, покупай красивые вещи и радуйся жизни. Не вздумай лезть в это, Ярина!
– Я не маленькая девочка, – я прищурилась и оглядела брата с головы до ног. – И вообще, у нас в семье из идиотов только ты. По крайней мере, ты весьма правдоподобно изображаешь слабоумного.
– Значит, так надо, – недовольно буркнул брат, вцепившись руками в волосы.
– А твои друзья в курсе? Наумов, Аристов? – я решила сегодня побыть немножко злой. – Ты знаешь, что они оба прислали отцу брачные договоры? Кого мне выбрать, Семёна или Алексея? Я прямо разрываюсь.
– Они – плохие кандидаты на роль мужа, – Николай сжал губы и свёл брови. Ой, какой суровый. Боюсь-боюсь.
– Почему? Ты же потащил их с собой в горы, – я пожала плечами и усмехнулась. – Хотел показать им ронантовые жилы?
– Замолчи сейчас же. И не смей поднимать эту тему. Слышишь меня?! Всё не так просто.
Брат так быстро подскочил ко мне, что я невольно отшатнулась. Он хотел закрыть мне рот ладонью? Это уже переходит все границы. Мой жест он не успел увидеть, но зато почувствовал, когда я заломила его ладонь в обратную сторону и выкрутила под нужным углом. Ну я же не виновата, что рефлексы сработали раньше, чем я поняла, что делаю.
– Тогда скажи, зачем едешь в Китайскую Империю? – спросила, отпустив руку Николая и выставив ладони вперёд.
– Вызов для всех Глав Родов или первых наследников, – брат сел на диван и повернулся ко мне. – Я не могу проигнорировать такое.
– И что же там случилось? – я выгнула бровь, ожидая продолжения.
– Это закрытая информация, – Николай потёр лицо руками и вздохнул.
– И всё же?
– Нашли очередной схрон Древних, – ответил он. – Что-то вроде святилища. Но никто не может войти. Над аркой входа начертаны гербы. Много гербов.
– Это то, что я думаю? – я приложила палец к губам и задумалась.
– Летописи Древних? Возможно. Но никто не сможет их прочесть, – брат покачал головой, а потом вдруг вскинулся и посмотрел на меня таким горящим взглядом, что мне стало не по себе. Такой взгляд я видела только у фанатиков и сумасшедших. – А вот артефакты всегда в цене. Если я смогу открыть этот схрон и войти первым – наш род вознесётся до небес.
– Ты же знаешь поговорку? – медленно спросила я, пытаясь понять, что же на самом деле так ярко сияет в глазах брата. – Чем выше взлетаешь, тем больнее падать.
– Это ты у Матвея набралась мудрости? Спроси у старика как-нибудь, какую должность он занимал. И ещё спроси, как он не разбился, когда падал.
Николай резко развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Я осталась сидеть на диване с совершенно пустой головой. Словно все мысли испарились, а вместо них появилась облако из ваты. Если бы не шум в коридоре, я бы, наверное, пропустила даже встречу с Максом, которой так ждала – слишком уж странно я себя ощущала.
К счастью, шумом оказалась Жанна де Берри, ворвавшаяся в мою спальню огненным смерчем. Подруга запыхалась, как будто бежала ко мне от самого поместья де Берри. Ну что ж, похоже, сейчас я узнаю причину того, почему подруга сначала игнорировала меня, а потом решила навестить с такой поспешностью, и почему её красивое лицо искажено маской ярости.
