Екатерина Гейзерих
Русалка
Вдали закричали девушки. Пара звезд спустилась с небес на подлесок и приближалась к Игорю. Вот уж девушки в белых платьях, с освещенным кострами румянцем, бежали мимо него, и было их столько, что не сосчитать. Пробежали мимо него да показали языки. Игорь стоял, ошеломленный, точно призрака увидел. Его кто-то больно дернул за руку.
– Бежим скорей!, – наорал на него деревенский. Слишком серьезно они принимали к сердцу летний праздник, подумал Игорь, но осклабился и побежал. Пятки под белыми юбками мелькали тут да там перед глазами. Журчал девичий смех.
– Не догонишь, не догонишь!, – оборачивались девушки к преследователям и бежали дальше.
Пятки вдруг пропали. Игорь огляделся по сторонам – а никого и нет. Ни единой живой души. Ни белых рубах, ни мужчин с факелами. И смех не слышан был в темноте. Только гудение кровожадного леса. Игорь всмотрелся в темноту, а из темноты на него уже пристально смотрели. Он не видел глаз, но чувствовал, что за ним следят. В стороне мелькнул огонек.
– Эгегей!, – заорал Игорь и побежал на огонь. Он спотыкался, но бежал уже без шуток. Ноги сдирал в кровь об крапиву, лишь бы не потерять последний факел из вижу.
– Не догонишь, не поймаешь!, – смеялась Оля и бежала с факелом по лесу.
Она бежала легко, пусть и босая, будто не касалась земли и тысячи игл не впивались в нежную кожу. Оля тоже пропала из виду. Игорь остановился. Из темноты Оля прыгнула на него, как дикая рысь, и впилась зубами в его губы. Кровь текла по подбородку.
– Ведьма!, – захлебнулся Игорь кровью.
– Лучше, – Оля запрокинула голову к небу и захохотала в голос, как буйная. Игорь схватил её за плечи и притянул к себе. С плеча упал рукав, обнажив половину груди. Оля пахла болотной тиной, но вместе с тем соленой водой и ягодами. На вкус она тоже была, как ягоды. Поцелуй. Тьма. Гудящий лес.
Утром со свинцовой головой Игорь ходил по кладбищу. Работа не шла. Тошно было в душе, вспоминалась жена. Вспоминалась ягодная девушка в белом, что пахла болотной тиной. Её белое платье испачкалось его кровью.
– Ну что, нашел вчера папоротник?, – окликнул его могильщик. Иван ходил по кладбищу, собирая мусор в тележку. Он подбирал засохшие цветы и фантики от конфет. Иногда с надеждой заглядывал в стопки, но разочарованно опрокидывал их и забирал с собой.
– Что?, – переспросил Игорь. Из-за похмелья он и себя-то не слышал.
– Цветок папоротника, говорю, нашел? Кто его найдет, счастливым будет, – усмехнулся Иван, – Али ты очередной дурной? По-русски разговариваешь?
Игорь отвернулся. Он достал блокнот и записал имя с могильной плиты. Могильщик пожал плечами. Мало ли их, дурных, в местах диких водится. Тут взгляд Игоря упал на свежую могилу неподалеку. Игорь вскрикнул. Радостный, что можно почесать языком, Иван тут же подвез тележку к городскому.
– Красива девка, а? Жаль, без детей померла, – деловито кивнул Иван. С черно-белой фотографии улыбалась Ольга. Почти так же, как вчера она улыбалась Ивану в лесу. Земля вокруг могильной плиты цвела желтым цветом. Цветы были возложены на могилу, на плиту, разбросаны вокруг да вдоль дорог. Но только возле могилы Ольги.
– Померла…, – эхом отозвался Игорь
– Муж бил. Кстати, тёзка твой. Игорь её неизвестно где откопал. Будто из леса принес. Поженились. Олька и понесла от него сразу. Терпела побои ради ребенка, – могильщик сплюнул на землю, будто воочию видел, – Да только потеряла она. Ребятенка-то. Да с горя сама померла.
– У неё сестра есть?
– Не, одна была. Родителей она рано потеряла – вот замуж и выскочила. Семью хотела.
Телефонный звонок прервал беседу. Игорь поднял трубку. Могильщик никуда не отходил. Пытливо разглядывал Игоря и не скрывал, что слушает его разговор.
– Я перезвоню, – отрезал Игорь.
Телефон вернулся в карман. Иван расстроился больше, чем когда находил пустые стопки.
– Чой-то ты у нас забыл?, – дал он последний шанс городскому. Но Игорь не ответил. Игорь уставился на фотографию Ольги. Ольга смеялась. Он мог поклясться, что он слышал её смех.
Её смех был слышен и в бревенчатом доме, где ночевал Игорь. В доме скрипели половицы. На чердаке, полном пыли и птичьих гнезд, Игорь нашел иконы. Дюжину икон. Печь дымила внутрь. Он хотел приготовить ужин, но рисковал умереть от удушья. Огонь в печи погас. Голодный, Игорь сел за стол с грязной кружевной скатерью. Предстояло говорить с начальником.
– Не знаю, уехать хочу, – жаловался Игорь, – Место довольно мутное. Кладбище впритык к деревне, озеро грязное. Вряд ли имеет смысл что-то строить. Местные – два деда да бабка. Молодежь уезжает в город. Если кто и будет работать, их нужно привозить обратно из города.
Из ноутбука что-то квакало. Лицо босса исказилось. Связь прерывалась.
– Володь, ты слышишь меня? Приём? Приём! Меня слышно?
Игорь поднял телефон повыше, но бесполезно. Интернет был на нуле. Он поцокал языком и захлопнул крышку ноутбука. Утром нужно было написать письмо, начальник мог не услышать его последних слов, а для отчета нужна убедительность. Если их компания решится строить что угодно в окрестностях, они совершат большую ошибку. Игорь оттянул себя за волосы. Он так делал, когда нервничал. Закрыв глаза, он представил дом, полный холодильник еды и белый комфортный туалет. Хотел вспомнить жену, но не мог уловить её лицо. Жена ускользала, растворяясь в тумане, затем засмеялась. Прям как Ольга. Игорь открыл глаза. На столе звенел телефон.
