Екатерина Григ
Ангел Автострады
Но и это не все: я кожей чувствовала взгляды. Похоже, сама того не желая, оказалась в центре внимания. Держу пари, однокласснички сейчас в шоке. Гадают, что делает новенький рядом с серой мышью. Краем глаза я видела Каролину: та снова выудила из сумочки зеркальце. Теперь мисс Гламур изучала меня, покусывая губу и презрительно кривясь: видимо, мое отражение казалось ей не заслуживающим внимания. И, вот ведь какая штука – я была с ней полностью согласна.
Урок английского пролетел незаметно. Я торопливо покидала вещи в рюкзак и собралась бежать. Подальше от чужих глаз и моего спасителя – слишком мучительно было представлять неловкое молчание, нет уж, лучше бегство.
Андрей догнал меня на полпути к кабинету биологии: пошел рядом, как ни в чем не бывало.
– Мне кажется или ты пыталась удрать?
Вопрос застал врасплох. Я почувствовала, как теплеют уши, и ляпнула:
– Опять «мне кажется»? Это становится скучным.
– Пожалуй. Тогда расскажи, почему ты ездишь так далеко одна? Это гораздо интереснее.
– Тебе какое дело? – огрызнулась я.
– Никакого, – согласился он. – Просто хочу знать, почему мне пришлось тебя спасать.
Я замялась. В конце концов, он прав – за мной должок.
– Хорошо. Только… давай после уроков.
Я кивнула ему и ускорила шаги, но было уже поздно: у дверей меня дожидалась Светка.
Глава 4
Теперь еще одного допроса не избежать. Сговорились все, что ли?
Подруга ликовала: плотоядно улыбаясь, она распростерла объятия, и пошла навстречу. Я попыталась проскочить мимо, но не тут-то было – попалась как рыбешка в сеть, Светка накрепко вцепилась в мой локоть и поволокла в другой конец коридора. У окна остановилась и резко повернулась ко мне.
– Ну?
– Что – ну?
Я постаралась, чтобы мой голос звучал удивленно: мол, и представления не имею, о чем идет речь. Но Светку разве проведешь?
– Рассказывай! – нетерпеливо потребовала она.
– О чем? – Все еще изображая полное неведение, поинтересовалась я.
– Не прикидывайся! – рявкнула Светка, – Все ты прекрасно понимаешь! Говори, что у тебя с новеньким?
– Ни-че-го
– Не ври.
– Я же говорю, ничего… особенного, просто дошли вместе до биологии.
Светка наконец отцепилась от меня и разочарованно взвыла.
– Это все?
Скорчив печальную гримаску, я подтвердила:
– Представь себе!
И, отодвинувшись на безопасное расстояние, мстительно добавила: – Если не считать, что на трассе меня спас именно он!
Выпалив это, я показала Светке язык и поспешно ретировалась в кабинет: подберет челюсть и без меня.
Оставшиеся два урока она дулась: сидела рядом, нахохлившись, как воробей и с мрачным видом что-то чиркала на бумаге. А когда я смотрела на нее – отворачивалась. Во время перемены она уткнулась в свой пухлый истрепанный блокнот и стала быстро-быстро писать. Скорее всего, жаловалась «милому дневничку», какая я предательница.
Этот спектакль одного актера мне надоел, поэтому я прекратила всякие попытки заслужить прощение. А когда началась вторая часть лекции, попыталась слушать, как устроена клетка.
Цитоплазма, аппарат Гольджи, ядро, митохондрии… Хватило ненадолго – перед глазами снова встала заснеженная дорога, руль, ночной лес и мой случайный попутчик. А что, если бы я его не встретила?
Сердце болезненно сжалось, к щекам прилила кровь, голова закружилась.
Что это? Отходняк задним числом? …Я ведь действительно, была в опасности… Страшно даже представить, что случилось бы, не появись Андрей. А ведь я его даже толком не поблагодарила.
Я украдкой взглянула на своего спасителя: улыбается чему-то, склонившись над тетрадью.
Странный он все-таки: непонятно откуда появился да еще так прочно завладел вниманием. Почему мои мысли все время возвращаются к нему? И главное – как он оказался здесь – именно в моей школе, в моем классе? Совпадение, судьба или план? Хм, «план»… Чей? Ерунда в голову лезет – так и до паранойи недалеко.
Долгий печальный вздох прервал мои размышления. Светка захлопнула блокнот, положила голову на парту и уставилась в окно. Ее нижняя губа предательски дрожала, а глаза наполнились слезами. Ну вот, накрутила себя: «бедная, несчастная, одинокая», она это умеет. Невыносимо!
Рванув лист из тетради, я быстро написала: «Светка, не обижайся! Я все тебе расскажу. Просто… рассказывать нечего. К тому же, я смущаюсь о нем говорить. Почему-то…»
Подтолкнула записку к подруге, отвернулась. Сейчас она еще немного подуется, для проформы, а потом прочитает – уж я-то Светку знаю
Ну-ка, что она делает?
Так и есть: по мере прочтения лицо подруги светлело, а потом – и вовсе засияло. Она что-то быстро нацарапала под моей писаниной и вернула записку мне.
«Получается, ты на него запала? ;)»
Ну вот, опять. Одни романы на уме!
Покрутив пальцем у виска, я укоризненно покачала головой. Но, похоже, моя пантомима Светку не убедила. Захихикав, она подтянула к себе многострадальный листочек и сделала приписку:
«Короче, если не запала, то это – дело времени. Я сразу после урока домой, надо бабушку в больницу. К тебе попозже забегу. Обсудим»
Я вздохнула: теперь никуда не денешься. Вот только сама не знаю, что обсуждать-то? Мне бы в себе разобраться…
От школы до дома – минут пять хода: мимо девятиэтажек, аптеки и маркета, все время прямо по асфальтовой дорожке. Сейчас, правда, этого самого асфальта не видно – закован в белый панцирь зимы.
Снегопад закончился несколько часов назад, его сменил пронизывающий ветер. Тоска – серое небо, серые дома, серые люди. Я натянула капюшон, забросила рюкзак за спину, нос прикрыла ладонью: буду дышать через варежку – не так холодно.
– Замерзла?
Едва не подпрыгнула от неожиданности: рядом шагал Андрей.
Вот они, издержки капюшона – тепло, но совершенно не слышно, что происходит вокруг. Как в скафандре. Наверное, убивать будут – и то не сразу заметишь. Слегка разозлилась.
– У тебя привычка такая – выпрыгивать, как чертик из табакерки?
– Вообще-то от школы рядом иду, – усмехнувшись, пояснил он. – Говорил же, у тебя проблемы с наблюдательностью.
Ах ты… Я остановилась посреди дороги, повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, процедила:
– У меня нет никаких проблем! Я самодостаточна. И в опеке не нуждаюсь.
Сказала и… испугалась: а если он и правда сейчас УЙДЕТ?
Сердце забухало, как отбойный молоток, ноги неожиданно стали ватными.
Только не уходи! Я больше не буду, я больше не, я… Я не произнесла ни звука. Смотрела на него снизу вверх, закусив губу.
Он внимательно, даже с каким-то беспокойством изучал мое лицо, а потом вдруг рассмеялся:
– Ты все-таки забавная. И так смешно разговариваешь сама с собой.
Я втянула воздух и недоверчиво уставилась на него.
– Кто разговаривает с собой?– пролепетала.
– Ты. Всю дорогу от школы бубнила себе под нос что-то про холод, ветер и мерзкую погоду.
Нормально. А я и не предполагала, что говорю вслух. Наверное, у меня с головой проблемы.
– Долго стоять будем? Холодно!
Андрей подтолкнул меня по направлению к дому и пошел рядом.
– Так что там с твоей машиной? – будто продолжая какой-то разговор, поинтересовался он
– В каком смысле?
– Ну, ты – школьница. Насколько я помню, школьники машины не водят…
Странный вопрос. Хотя ему-то откуда знать… Это мои одноклассники привыкли, что я вожу. А он – человек новый.
– Мне восемнадцать, и есть права – пояснила я. – Я старше всех наших: в третьем классе год пропустила. В аварию попала, потом в больнице лежала долго …
– И после этого ты водишь?
Еще один странный вопрос. Да я себе жизни без дороги не представляю!
– Вожу. У моего отца авторемонтная мастерская. А мама все время в разъездах. Я с двенадцати лет с ним в гараже. Он сам меня водить научил, и на день рождения машину подарил. Она, конечно, старая, зато на ходу. А на права я сама сдавала.
– Понятно. А как ночью на трассе оказалась?
– Ты действительно хочешь знать?Начинается. Опять все объяснять? Бессмысленно, не поймет. Как не понимают другие. Хотя…
Он кивнул:
– Хочу.
Ну что же, раз хочет…
– Дорога. Я не могу жить без дороги. Я чувствую зов дороги. Дорога для меня – ВСЕ…
Сказала – как в ледяную воду нырнула. Ну вот. Теперь и он будет считать, что я не в себе. Нормальные девушки не бредят дорогой.
До подъезда оставалось немного. Андрей молчал, молчание становилось все более тягостным. Похоже, ты добилась своего Алька. Он не будет тебе ни другом, никем. Кому нужны откровения психа? Ладно, рубить так рубить. Я остановилась у двери, и, уставившись на носки своих полусапожек, шепотом спросила:
– Ты считаешь… я сумасшедшая?
Молчит. Глаза наполнились слезами, я упорно продолжала изучать свою обувь. Что там? Царапинка? Нет – дырка. Дыра внутри меня. Пропасть. Пус-то-та. Секунды превращаются в месяцы, месяцы – в годы… Может он уже ушел?
Я подняла взгляд: Андрей был на месте. Он смотрел на меня. В его глазах были сострадание и … нежность?
– Понимаю, – сказал он.
Смахнул слезинку с моей щеки, кивнул и пошел – помахивая сумкой и ускоряя шаги.
Я смотрела ему вослед и улыбалась – совершенно по-дурацки.