Екатерина Кернер
Дети Дефолда
В тот день мы работали по обычной схеме. Двое в паре и берут то, что побольше размером, как-то: яблоки, груши, бананы, клубника, мандарины, апельсины, персики. В паре тогда брали я и Факел. Склад же пошел один, и, в сущности, ему-то было легче всех. Он брал мелочевку, которую легко взять и пронести, распихав по карманам штанов. Людские очереди за подобным товаром были большие и долгие, в таких легче быть незаметным. Затем, дойдя до середины взять то, что нужно и быстро выйти. Нам же приходилось все выносить в «конверте», т.е в широком кармане кофты, прикрыв ворованное руками. Охранникам это было проще заметить. Особенно если ты нервничаешь.
Я шел от Факела на расстоянии пяти шагов, совершенно не выказывая, что иду за ним. Его задача была выбрать лавку, из которой я умыкну еду, когда он отвлечет продавца. Прежде чем что-то выбрать мы сделали два круга по рынку. Факел решил начать с мандаринов и апельсинов. Что ж, мудрый выбор.
Он встал в очередь к продавцу-айзербаджанцу, имевшему очень хмельной вид, который читался на его лице. Я ускорил шаг и, сделав еще один круг, встал в ту же очередь. Она двигалась медленно, потому что продавец медленно работал и был рассеян. Отлично, для нашего способа «покупок»– самый лучший продавец. Вот уже спелые мандарины и пара сомнительных апельсинов (впрочем, в таких ситуациях особенно некогда выбирать) от меня на расстоянии одного движения руки. Я даже думал не дождаться действий Факела и почти поднял руку, но в ту минуту я ощутил на себе чей-то взгляд и отменил свое намерение. «Рисково, рисково, подожди» -говорило чутье. Тем временем Факел начал свой маневр:
–Скажите, пожалуйста, а почем вон те апельсины?
Помню то, как его звонкий мальчишеский голос врезался в его похмелье и искривил человеку за прилавком лицо:
– Сорак пьять килограмм – лениво ворочая синими губами, еле-еле пробормотал продавец.
– А откуда они? Свежие, да? А то они что-то на вид не очень…
–Да свэжие, свэжие. Бери не пажалеешь .-
– А хурма? Тоже свэжая? – начал Факел одну из своих любимых издевок. Он был грешен в передразнивании и гримасах, особенно по отношению к приезжим. Этот поначалу был не в тех чувствах, чтобы их заметить. Хотя тогда это могло вылезти нам боком.
– Да тоже свэжая, как и все, что в моей лавка.
– Да что-то не верится, у тебя вон как за тобой все грязно, гнилое все небось!
Надо признаться, здесь он перегнул с провокациями. Продавец нахмурился, положил свои грузные руки на прилавок и нетривиально намекнул Факелу:
– Слышь ты, вали отсюда, э. Иначе я тэбя сам на свэжее пусчу, маляфка!
По-видимому, хамство действует отрезвляюще. Факел тоже по-своему протрезвился, и уходя сказал:
«Так-то у вас обслуживают клиентов!»
Еще к середине их разговора я стащил три мандарина и апельсин, а когда Факел отходил от прилавка был уже на другом конце рынка. Там мы встретились и вынесли добычу наружу, где сложили ее в общий пакет. У нас была хорошая подкованность в блатном жаргоне ( его наша компания усвоила из уличных песен) и поэтому этот пакет мы называли «общ` аг». Его состояние нас обрадовало, помимо того, что принесли мы, там уже лежало четыре моркови и пять огурцов. Значит, у остальных дела идут хорошо.
Одно наводило на мысли – не было ничего от Склада, более того мы не видели, чтобы он хоть раз выходил с рынка, ему зачем-то понадобилось постоянно курсировать в толпе, а это привлекает лишнее внимание. Внимание – наш враг, если на нас его обращали, то мы редко уходили оттуда спокойным шагом. Впрочем, наша группа не слишком думала об одиночке, во мне и Факеле разгорелся мальчишеский азарт, нам захотелось принести еще больше. В итоге нашими стараниями после второго захода в общаг добавилось еще два банана и четыре груши. В третий же заход случился форс-мажор рыночных воришек.
Когда мы были уже со спертыми яблоками по кофтам, то рынок огласил громкий собачий лай. Послышался вопль продавщиц из отдела сладостей и сухофруктов:
«Воришка! Вор, держи вора! Держи! А ну его!»
Через секунду рынок рассекала кофта Артема, бегущего во весь опор, с перекошенным от страха лицом. В его руках было что-то зажато, что и явилось его главной ошибкой. Именно поэтому за ним погнался один сознательный гражданин в щегольском пальто. Видимо, хотел показать себя героем, догоняя десятилетнего пацана.
Мы с Факелом встали как вкопанные. С одной стороны– нужно помочь Складу, с другой – нельзя выдать себя и остальных. Я и он мгновенно переглянулись, на секунду опустили глаза в пол, а потом начали рыскать ими в толпе, отыскивая Димку. Ведь решения всегда принимал он.
Но Капитана в поле зрения не было, и решать, что делать пришлось бы нам( и скорее всего мы бы остались на месте, чтобы вскоре потихоньку выйти),но еще одна глупость этого дня тоже заставила нас ускорить свое тело. Какой же все-таки идиот этот Малой!
Дело в том, что он запаниковал, услышав крики. Без причины сорвался с места и бросился бежать, чем в ту же секунду себя выдал. Мало того, что себя выдал, так и нас умудрился под монастырь подвести! Пробегая мимо, он крикнул, вернее даже взвизгнул:
– Бегите! Ловят! Палево!
Вдобавок как назло рядом курили двое охранников, в желто-черной форме.
Мне кажется, что в ту минуту я и Факел слышали мысли друг друга. И в них оба выругались, настолько крепко, насколько тогда умели. Еще раз переглянулись и побежали. Он к северному выходу, куда истерически перебирая ногами, несся Солоухин младший, а я к южному, куда прорывался струхнувший Склад с соседнего ряда. Отчетливо помню то, как бешено, будто у испуганного щенка, стучало сердце, как я искал путь в этой толпе, которая шла на меня встречным потоком.
Люди реагировали на меня как инфузория-туфелька на капельку соли, брезгливо отползая или расступаясь. Кто-то равнодушно, инстинктивно переводя взгляд на раздражитель, кто-то с почтительным порицанием, выпучивая вперед глаза, намереваясь произнести какое-то нравоучение из междометий. В таких ситуациях сильно обостряется слух, слышать начинаешь все и без разбора. Я тогда убегал не только от справедливого наказания¸ но и от этих голосов, которые заставляют чувствовать себя виноватым:
«Шпана! Даже не думай никогда также…»– с неприязнью в голосе сказала какая-то женщина своему маленькому сыну, которого я чуть не сбил с ног, когда оббегал.
« Лови-лови!» – неслось изо всех прилавков.
«Хорошо бежишь! Тебе бы в атлеты!»– пошутил какой-то мужчина мне в спину.
«Ба, совсем дите… вот в наше время!»– покряхтела вездесущая старуха.
Охранник явно уступал мне в маневренности , его служебная форма не могла так легко огибать куртки, пальто и ветровки, как моя воровская кофта-конверт. Я был почти у входа, но вдруг другой охранник, мною незамеченный, сильной рукой ухватил меня за капюшон, думая, что словил меня. На секунду вашему рассказчику и самому показалось, что все, попался. Затем он еще раз выругался, выставил руки вперед, резки движением снял кофту и оставил этого простофилю в дураках. Не надо хватать за одежду, товарищи охранники, а то ведь уйдет!
Выбегая из больших дверей, я слышал, как посыпались яблоки из навсегда утерянной для меня кофты.
Еще около минуты я убегал от рынка, сбавив темп только у подъезда ближайшего жилого дома. Затем, обходя место моего бегства через дворы направился к общаг`у, где должны были собраться все остальные. Начал крапать мелкий, раздражающий дождь. Серые тучи зашевелились, медленно проплывая над металлическим навесом рынка, который мелькал между пролетами домов.
На месте были все, кроме Капитана. Артем стоял поодаль от ребят, которые со злобой смотрели на него. Я спросил:
–Где он?
Молчание, почти мхатовская пауза. Между прочим, такие вещи не на шутку пугают.
– Так, где он?– громче повторил я.
