Екатерина Клепикова
Граф-Т. 2
Глава 1. К чему приводят муки совести.
Первые две недели после окончания эксперимента были насыщены событиями. Я снял себе скромную однушку, выписался из общежития, погасил все долги, приоделся, подарил родителям машину, нанял риэлтора, чтобы приобрести дом, который отвечал бы всем моим требованиям. И много времени проводил, просматривая варианты покупки недвижимости.
Моя жизнь изменилась. Я не мог рассказать друзьям откуда у меня внезапно появилось деньги на жильё, где я пропадал и почему внезапно решил уволиться с завода. Меня буквально разрывало от желания поделиться своим секретом, но тогда бы я потерял всё заработанное и навлёк на себя неприятности. Поэтому я сосредоточился на поиске нового жилья и идеи для бизнеса. Эти мысли отвлекали ненадолго. Честно говоря, руководить собственным делом мне не особо хотелось. Я рассматривал франшизы, подающиеся бизнесы и ничего соответствующего моему бюджету и пожеланиям не находилось. Привкус от противных пилюль Граф-Т всё ещё не прошёл, еда не приносила удовольствия. И это послевкусие постоянно напоминало мне о трансграфтации.
Сон стал тревожным и напряжённым. Засыпая, я каждый раз ожидал увидеть вспышку света, фигуру Кирсанова или Нана с Дазимой. Но вспышкам неоткуда было появиться. Ночами, перекатываясь с боку на бок, я думал о сделанном мне предложении и о тех, кто трансграфтировался до меня. Как там мои новые друзья? Что стало с зуберами? Удастся ли всем покинуть подсознание Дениса без последствий? Парнишку тоже было жаль. Ужасно провести лучшие годы жизни под воздействием препаратов и в коме. Однажды, мне даже приснилось, что Кирсанов на коленях просит меня помочь. Я отлично понимал, что в ближайшее время другого человека, готового к трансграфтации, профессору не найти. Какая-то часть меня настаивала, что я должен позвонить Бергонцу.
Потом я вспоминал муки подготовки к трансграфтации, своё потерянное состояние во время эксперимента и практически провалившуюся ретрансграфтацию. Если бы не счастливые воспоминания о родителях, я бы стал таким же пленником как все остальные… Хорошо, что были эти воспоминания…
Я думал об этом часто, но не улавливал взаимосвязи. И тут меня осенило! Я лишь вскользь обмолвился о родителях, Кирсанов тогда не придал значения моим словам. А ведь ощущение счастья и любви стало решающим для вывода меня из трансграфтации! Я прокручивал свои воспоминания снова и снова. Да, это точно имело значение. Воспоминание из глубины подсознания позволило мне стабилизировать ход мыслей, выстроило цепочку воспоминаний и напоминало о том, кто я на самом деле. Если это помогло мне, то вполне могло сработать и у других. Надо было срочно сообщить Кирсанову. У меня была визитка Бергонца – единственного человека, кто мог помочь связаться с ним.
Едва дождавшись шести утра, я набрал номер полковника. Обычно на неожиданные ранние звонки люди отвечают недовольным и слегка удивлённым голосом. На полковника Бергонца данное правило не распространялось. Этот человек был сделан из другого теста. Я ни разу не видел, чтобы он отдыхал, нервничал, болтал, словом, вёл себя как живой человек. Вот и сейчас он ответил мне радостным, бодрым и немного загадочным голосом.
Едва поздоровавшись, я протараторил ему все свои соображения. Ничуть не удивившись, не проявив ни капли смущения или удивления, не проронив ни одного слова во время моего диалога, Бергонц подытожил: «Я выслаю за Вами машину, собирайтесь. Встретимся в лаборатории через сорок минут». Полковник закончил разговор. Тогда я подумал, что полковнику за время службы удалили нервную систему.
Сборы заняли всего пять минут. За это время я успел скидать в сумку те же вещи, что привёз из лаборатории пару недель назад. Тело била лёгкая дрожь. Я был взволнован и рад одновременно. Именно рад! И рад я был тому, что снова окажусь в этой странной Вселенной рыжего мальчишки! Осознание этого не стало для меня неожиданностью, просто я старался об этом не думать и впервые честно признался себе в том, чего хотел. И плевать, что моё решение показалось бы безумным всем вокруг.
Находиться дома я больше не мог и бегом спустился на улицу. Было прохладно, но я дрожал не от этого. Вскоре у подъезда припарковался УАЗик. Даже не спросив за мной ли это, я заскочил в автомобиль. Через полчаса мы были на месте. У ворот нас встретил Бергонц.
Глава 2. Предложение.
Полковник пожал мне руку и натянуто улыбнулся. Из вежливости он спросил, как у меня дела, и внимательно слушал пока мы шли в один из корпусов НИИ. Бергонц привёл меня в кафетерий. Сотрудников ещё не было в здании, поэтому полковник хозяйничал за прилавком. Включил термопод, опустошил буфет и налил нам две кружки растворимого кофе. Потягивая горячий горький напиток, мы ждали Кирсанова.
Профессор появился минут через десять. Вид у него был печальный: волосы взъерошены, очки криво висели на переносице, под глазами огромные припухшие мешки, одежда помята. Научный гений выглядел совершенно не выспавшимся.
Кирсанов также без слов налил себе кофе, поправил волосы пальцами, отчего те приняли ещё более странную форму, и после нескольких глотков бодрящего напитка спросил: «Надеюсь, причина, по которой мы собрались в семь утра действительно важная?».
– Я понял, почему мне удалось выбраться! – Выпалил я, – Тогда я сосредоточился на счастливых воспоминаниях о родителях! Это позволило мне выскочить из системы!
– Ваше состояние, юноша, было более ли менее стабильным и прогнозируемым в течение всего процесса трансграфтации. Вы покинули бы симуляцию в любом случае. Даже несмотря на гипоксию и остановку сердца. Порядок действий прописан до мелочей. Двенадцать моих сотрудников вели вас на физическом и психологическом уровне, работали с биополем в режиме non–stop. Да, у нас были опасения, что вам не удастся самостоятельно ретранграфтироваться. Это никому до вас не удавалось. Но сомневаюсь, что дело исключительно в воспоминаниях. Три бота и пятеро моих лучших аналитиков разобрали все записи вашей трансграфтации по секундам. Мы сравниваем закономерности поведения всех участников и пока что ничего особенного и уникального не встретили. Вы всерьёз считаете, что ощущение счастья стало ключевым? Открою вам небольшой секрет. Все, абсолютно все участники испытывали подобные чувства в ходе эксперимента и это никак не повлияло на способность ретрансграфтироваться. У меня нет оснований принимать вашу теорию всерьёз. – Профессор устало зевнул. – Зато мы оценили работу жидкого компонента. Продолжим улучшать базовый препарат и очень надеемся именно на него и датчик.
– Вы даже не хотите рассмотреть моё предложение!
Кирсанов и Бергонц переглянулись. Кирсанов сделал очередной глоток остывшего кофе и почти шёпотом ответил.
– Данил, вы заблуждаетесь. Я бы с радостью использовал вашу теорию. Я обязан проверять любую возможность вывода сотрудников из симуляции. К сожалению, у нас давно нет технической возможности сообщить испытуемым какую-либо информацию. Связь с трансграфтировавшимися утеряна безвозвратно. Я вижу только один способ передачи им информации – отправить в симуляцию нового участника, который убедит в нереальности мира и объяснит, какие действия предпринять для ретрансграфтации. Как вы помните, подготовка кандидата занимает более трёх месяцев, а у нас этого времени уже нет… Единственный шанс, который я считаю более ли менее перспективным – предложить вам повторную транграфтацию. Алгоритмы вашего поведения уже прописаны, карту мира Дениса вы знаете, представляете трудности, с которыми можно там столкнуться, и уровень препарата в крови у вас всё ещё достаточно высок. Для нас – вы идеальный кандидат. Но я прекрасно понимаю, что для вас наше предложение неинтересно, ведь мы не можем дать гарантий безопасности. У меня нет оснований полагать, что вы согласитесь. – Кирсанов встал из-за стола, указывая на окончание разговора.
– Профессор, я попробую помочь ребятам и готов рискнуть! – Внутри я был абсолютно уверен, что справлюсь.
Кирсанов широко улыбнулся. По его лицу было видно, что он не ожидал получить от меня согласие. На секунду он замолчал, а потом как будто пришёл в себя и радостно ответил:
– Отлично! Собирайтесь и приезжайте, край завтра утром.
Я многозначительно приподнял сумку, которую профессор не заметил, и развёл руками. Кирсанов улыбнулся.
– Замечательно, значит начнём сегодня. Полковник оформляйте документы.
– Хорошо, я распоряжусь, но мне понадобится пара дней на согласования.
Кирсанов устало посмотрел на меня и на Бергонца.
– Думаю, это не критично. – Ответил профессор Бергонцу, – Что касается вас, Данил, поселим вас в той же комнате… сегодня же начинаем приём таблеток. Так, так… Давайте… в десять будьте готовы приступить к ознакомлению с личностями испытуемых. Это важнее картинки внутреннего мира, так как она изменится. Мы провели уже четырнадцать трансграфтаций и каждый раз появление в подсознании нового участника так или иначе изменяло совместный мир. Появлялись новые существа, способности или что-то исчезало, но география остаётся примерно такой же. Трансграфтировавшись, вы окажитесь в другой ситуации и в других условиях. Прежними останутся расположение городов, да ваши старые знакомые. Всё остальное может изменится кардинальным образом. Есть основания полагать, что выполнять задание станет намного сложнее. Мальчик начал приходить в себя, его подсознание готово убить все чужеродные элементы, лишь бы выйти из комы. Его состояние не стабильно, значительно ухудшились показатели некоторых испытуемых… Нам надо торопиться. Датчик, датчик… Сегодня не успеть – точно. Давайте ориентироватся на завтра-послезавтра… Жидкого компонента недостаточно… хмм… Данил, пока мы готовимся к трансграфтации, не тратьте время впустую, изучайте личности всех участников эксперимента. И собирайте все свои счастливые воспоминания, они очень пригодятся, если Вы правы.
Кирсанов попрощался и ушёл. Практически тут же за мной пришла медсестра. Она проводила нас с Бергноцем в палату, вскоре принесла знакомые таблетки и стакан воды. Пришлось проглотить эту гадость на голодный желудок. Полковник согласовывал у вышестоящего командования условия моего участия в эксперименте и отдавал распоряжения по телефону. Коротко он пояснил мне, что повторное участие будет проводится в рамках первого контракта, но, согласно условий, размер вознаграждения будет зависеть от результатов и точно будет меньше, чем в первый раз. Кроме того я буду обязан помогать в расшифровке результатов трансграфтации некоторое время, но не дольше чем срок действия контракта. На этот период мне будет выплачиваться заработная плата сотрудника отдела. Когда Бергонц закончил отдавать основные распоряжения, мы быстро перекусили и отправились в кабинет, где Кирсанов и двое его помощников уже ожидали нас.
– Присаживайтесь. – Руководил Кирсанов. – Итак, перед вами личные дела каждого кандидата. Данил, вы должны изучить их все максимально подробно сегодня. Если необходимо, делайте пометки в блокноте. Вам в помощь Кирилл и Василий. Подскажут, покажут предыдущие проекции, особенности поведения каждого кандидата. Наиболее внимательно изучите дело Дениса. Как Вы уже знаете, он видел смерть собственных родителей. Они были дешифровщиками. Сын унаследовал их склонности, он интуитивно находил ключи к шифрам. Родители многому его научили, но у мальчика есть отклонения в психике. Он нелюдим, неразговорчив, недоверчив от природы. После потрясения он стал невменяемым, что значительно осложняет работу. Мы надеялись в ходе эксперимента не только восстановить нужную информацию, но и помочь ему с его проблемой.
– Мы с ним отлично общались в башне! Его речь логична и связана, он любит мороженое и ему нужны друзья.
– Ваш опыт нас удивил, если честно. Возможно, ему надоело одиночество. В любом случае, рассчитывать на такой же мир, те же декорации и такой же настрой Дениса нельзя. Опрометчиво! В ходе анализа записей трансграфтаций всех участников мы обнаружили некоторые закономерности в изменении мира и в поведении испытуемых. Страхи и опасения каждого трансграфтировавшегося обязательно проявляются в том мире, а Денис изменяет эти страхи так, как ему это кажется понятным или может быть менее страшным. Один из участников проекта боится ящериц и варанов. Зуберы появились в тот момент, когда он трансграфтировался. Любой страх, любая привязанность могут влиять на совместный мир, изучайте всё что известно об участниках. Эта информация может значительно облегчить вашу работу. Сосредоточьтесь на изучении характеров и личностей испытуемых. Проникнитесь их внутренними проблемами и страхами – это ключ к доверию. А оно Вам понадобится, иначе они Вас не поймут и не станут слушать.
– Профессор, я так понимаю, у Вас есть план?
– Предположение. Не больше, чем Ваше. Но ничто не мешает нам объединить наши догадки. Каждый из участников имеет привязанности и любимое дело. Весьма вероятно, занятие этим делом вызывает приятный воспоминания, ощущение счастья и очень надеюсь, поможет пробудить желание вернуться в реальность. Нейросеть запрограммирована таким образом, что стремиться исполнить желания каждого из участников, если они не вредят другим. Чем сильнее желание испытуемого, тем вероятнее осуществление запроса. Поэтому, в теории, любой трансграфтировавшийся может покинуть симуляцию, твёрдо пожелав этого. Думаю, мы можем это использовать. Для этого Вам нужно очень хорошо узнать каждого участника. Запоминайте мельчайшие детали, никто не знает, какая информация может пригодиться в трансграфтации.
– Профессор, как мне поможет эта информация, если у меня отшибает память?
– У меня нет ответа на ваш вопрос, Данил. Единственное чем мы можем помочь – обратная связь раз в сутки на одну минуту. В предыдущей трансграфтации вы подчинились приказам даже против своей воли. Надеюсь, в этот раз Вы сделаете то же самое и несколько быстрее. Попробуйте ничего не забыть. А пока вас начнут готовить к вживлению датчика. Все анализы сдадите заново. Определим уровень препарата в крови. Как только он достигнет пиковых значений, начнём безотлагательно. Отшельничества в этот раз не будет, у нас нет времени на полный цикл подготовки. Поэтому постарайтесь как можно скорее запомнить нужную информацию и разомнитесь как следует, Вам предстоит долго лежать. Мои ассистенты посветят вас в детали, а я сосредоточусь на более серьёзных вещах.
Кирсанов ушёл. Бергонц тоже попрощался и отправился улаживать юридические вопросы. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за молодым человеком в белом халате.
Глава 3. Досье.
Кирилл, молодой человек усыпанный веснушками, начал инструктаж.
– Профессор не сказал, но мы уверены, что уже сегодня в Вашей крови уровень препарата достаточно высокий. Надеемся на трех-четырёхдневный курс препарата. Если предположения верны, датчик вам введут завтра, пока вы придёте в себя после наркоза могут пройти целые сутки. Перед трансграфтацией будет необходимо отдохнуть. Соответственно время на подготовку у нас не более двух дней.
Это очень мало для того, чтобы изучить каждого участника эксперимента. Поэтому ваша задача как можно больше запомнить. Профессор всегда рекомендует представлять картинки. Может быть, вам его совет поможет, правда, мне этот метод ещё ни разу не облегчил задачу. Давайте ближе к делу.
Наши подопечные уже давно застряли в программе. Первым загрузили мальчика. Вы должны помнить, что его имя Денис. В проекции вы с ним общались в башне и это он зуберов взрывал.
Я утвердительно кивнул, в знак того, что помню кто такой Денис. Кирилл продолжил:
– Особенность прибора Граф-Т в том, что сознание первого трансграфтировавшегося является доминантным. Страхи, чувства, мысли, убеждения, эмоции Дениса будут намного более значительно влиять на формирование совместной проекции. Другие участники вносят гораздо меньшие изменения в общую проекцию. Вы это ощущали на себе – вспомните звуки габрука. Неконтролируемый страх не был вашим – это проекция страха Дениса. Его мысли, страхи и эмоции влияют на участников эксперимента очень сильно, сильнее, чем собственные. Мы рассчитали экспоненту погружённости. Как бы вам объяснить…Вспомните ужас, который вы испытали впервые, когда услышали габрук. В тот момент вы были напуганы на сто процентов, вы не могли контролировать свои действия и чувства. Это был всепоглощающий животный ужас. Услышав габрук во время побега из Туманного города, вы испугались, но смогли удержаться на птице и не потеряли сознание. В тот момент страх мальчика смог овладеть вами лишь на девяносто процентов. Потому что вы были знакомы с угрозой и знали, чего ожидать. Ваши внутренние механизмы защиты, наконец, начали работать. Когда вы находились в теле Зильбуса внутри габрука испуг Дениса смог воздействовать на вас лишь на пятьдесят, максимум шестьдесят процентов. И это феноменальный результат. Дело было не в машине, как тогда вы подумали. Это ваша личная устойчивость. Из всех участников эксперимента ваша экспонента погружённости самая низкая, а скорость выработки устойчивой реакции нервной системы самая высокая. У шестерых трансграфтировавшихся экспонента составляет около семидесяти процентов и эти люди обладают наибольшими способностями в мире Дениса.
– Это биеи? – догадался я.
– Да, биеи и Донна. Остальные имеют экспоненту восемьдесят и более процентов. Соответственно уникальных навыков у них меньше, а зависимость от внутреннего мира мальчика выше.
В этот момент к нам подошёл полноватый молодой человек в круглых очках.
– Объясняешь экспоненту на пальцах?! Похвально. Я – Василий, мы с Кириллом будем вас обучать особенностям алгоритмов системы и процесса ретрансграфтации. – Улыбчивый и разговорчивый ассистент Кирсанова протянул руку. Его рукопожатие было довольно крепким. Лицо Кирилла слегка искривилось, он явно не хотел отдавать пальму первенства в нашем ликбезе, но Василия это мало волновало. Он тут же вклинился в разговор. – Ты уже объяснил, почему он стал девчонкой?
– Очень хотел, но тут ты пришёл.
– Чудно, значит, я вовремя.
Молодые люди засмеялись. Похоже подобные соревнования у них были в порядке вещей. Василий продолжил разговор, а Кирилл лишь развёл руками и закатил глаза высоко в потолок.
– Всё дело в вашем детстве. Вероятно, вам частенько говорили что-то вроде: «Что ты как девчонка, не будь как девчонка, слабый как девчонка…». Вариации могут быть самые разные. Суть в том, что трансграфтировавшись вы частично утратили контроль над собой, и эта детская программа взяла вверх. В итоге оказавшись в непонятной ситуации, почувствовав свою беззащитность, вы увидели себя в роли слабой, щуплой непривлекательной девочки. Это ваши детские воспоминания и внушения взрослых создавали иллюзию, от которой мозг зависал и пытался восстановить знакомый порядок вещей. В целом это плохо только потому, что эта задача тратила на себя много сил. Мы не допустим, чтобы детская травма помешала вам в этот раз. Поэтому сегодня с вами будет работать психолог. Испытаете на себе гипноз…
– Разрешите себе плакать и футболку розового цвета. – Кирилл вклинился в рассказ коллеги. Оба сочли шутку очень смешной и громко загоготали. Я без тени улыбки смотрел на парней и даже слегка приподнял брови, давая понять, что мне непонятен их юмор. Ассистенты Кирсанова переглянулись, вернулись к деловому тону беседы. Василий продолжил.
– Как вы уже поняли, у трансграфтировавшегося две основные проблемы: слишком высокая экспонента погружённости в подсознание донора и собственные нерешённые психологические проблемы. Сама программа симуляции не при чём, алгоритм работы прибора создаёт возможность для ретрансграфтации всем тансграфтировавшимся. Поэтому основное внимание должно быть направлено на работу с «тараканами». Профессор рассказал о вашем предположении, что счастливые воспоминания помогают ретрансграфтироваться. И мы согласны – это может сработать, если соблюсти ряд условий.
– Прибор снимает рычаги контроля не только с негативных эмоций, но и с позитивных. Создав условия для активизации положительных эмоций, мы запустим воспроизведение приятных воспоминаний и включим внутренние защитные механизмы участников. У них возникнет непреодолимое желание вернуться, а с помощью жидкого компонента препарата это станет физически возможно. Ведь симуляция будет стараться исполнить желания людей. Чем сильнее желание, тем сильнее нервный импульс и тем больше вероятность ретрансграфтации. Если цепочки событий начнут правильно складываться, экспонента погружённости начнёт снижаться, а чем меньше доминирующее влияние мальчика на психику участников, тем проще вывести их из симуляции. План такой.
– Безусловно, было бы неплохо напомнить о близких, оставшихся здесь. Только вот возможности прибора этого не позволяют. – Кирилл вмешался в монолог коллеги. – Кирсанов считает, что надо каждому из трансграфтировавшихся напомнить о том, что ему больше всего нравилось делать в реальной жизни. У них должно возникнуть внутреннее желание вернуться к любимому занятию. И второе важное условие – в симуляции с этим видом деятельности они не должны были раньше сталкиваться. Иначе может не сработать. Мы с Василием провели много месяцев, изучая личности кандидатов, их поведение в симуляции и в жизни. И мы отыскали информацию, которая может помочь. Ну, в теории…
– Оставь немного теории и мне! – вклинился в разговор Василий, – И есть ещё одно предположение. Кирсанов считает, что это незначительно повлияет на задачу. Но мы проговорим. При вводе в симуляцию каждого нового участника проекция менялась в зависимости от предпочтений нового трансграфтировавшегося. Например, Солнечный остров появился вместе с Донной, до её появления его не было. Это единственное место во вселенной Дениса, где солнце светило каждый день. Многие годы остров оставался незамеченным для зуберов только потому, что подсознание мальчика было уверено в том, что там лишь вода. Мы думаем, что проекция будет также меняться и при выходе участника из симуляции. То есть я бы не рекомендовал находиться на Солнечном острове, когда Донна ретрансграфтируется.
Кирилл согласно кивал головой и заметив, что товарищ высказался полностью добавил:
– Ещё нюанс. Подсознание Дениса скорее всего будет менять привычный мир. Мы не уверены в этом, ведь после вашей ретрансграфтации этого не происходило, но вы были в симуляции меньше недели. Остальные участники провели там намного больше времени и так или иначе влияли на построение проекции, поэтому мы думаем, что ретрансграфтация каждого участника будет менять проекцию. А пока сориентируешься и разберёшься что к чему в новых обстоятельствах, потеряешь время… Старайтесь выводить ребят как можно быстрее друг за другом, а лучше по двое-трое сразу. Это по возможности. Вот, вроде бы все основные моменты мы рассказали. Идёмте в комнату «Т», там все испытуемые. Лучше посмотреть на них вживую, это оставит гораздо большие впечатления, чем фото.
– Кирилл, у меня снова будет только неделя. Почему именно этот срок? Нельзя как-то увеличить?
– Мы бы с радостью, но пока что все попытки сдвинуть безопасное время пребывания в подсознании не увенчались успехом.
– Считаем, что этот период связан с скоростью заживления ран. Если наложить шов на достаточно большую рану и снять через пять дней, то при движении рана разойдётся. На седьмой день такого уже не произойдёт, скорее всего. Мозг донора воспринимает каждого трансграфтировавшегося именно как ранение, ведь каждый транграфтировавшийся приносит во вселенную донора свои мысли, знания, чувства и организм реагирует на них как на ранение, инородный предмет. – Вмешался Василий. – У Дениса весьма лояльная защитная система, потому что он ребёнок. Предполагаем, что в подсознание психически здорового взрослого невозможно будет погрузиться дольше, чем на два-три дня. Так что считайте – вам крупно повезло…
Мы втроём пришли в подвальную секретную комнату. Мне вручили халат, бейдж и пропуск. Кирилл, как водилось у этих двоих, перебил Василия и сменил тему.
– Теперь прошу максимум внимания. Все наши кандидаты в возрасте от двадцати до сорока лет, кроме Дениса, естественно. Старше не берём, слишком большая нагрузка на сердце. Мы не хотели брать в проект женщин, так как они более эмоционально нестабильные. Но, практика показала, что это не имеет большого значения. Важно лишь отсутствие серьёзных хронических заболеваний и психических расстройств. На этом сходства наших подопечных заканчиваются. Они все очень разные.
Мы зашли в комнату «Т». Это помещение в голубых тонах было мне знакомо. Сегодня здесь было тихо. Две медсестры дежурили у мониторов, наблюдая за состоянием всех участников эксперимента. Василий жестом подозвал одну из медсестёр, а для меня прокомментировал:
– Желательно говорить шёпотом. Резкие и громкие звуки воспринимаются подсознанием и в иллюзии начинаются погодные катаклизмы. Грозы, штормы, бури. Это не то, чем мы можем помочь.
Дежурная медсестра с именем Алина на бейдже принесла нам планшет.
– Как состояние Дениса сегодня? – спросил Кирилл.
– Буянит. Импульсы за последние сутки не утихали. Боюсь, придётся подключать доппитание и антидепрессанты.
– Как думаешь, сможем четыре дня удерживать без антидепрессантов?
Сестра пожала плечами. Кирилл и Василий переглянулись. Кирилл забрал у Алины планшет.
– Кирсанову сказала?
– Сказала и в отчёте указала.
– Мы ходим по лезвию бритвы. Возможно, четырёх дней у нас и нет, – обращаясь ко мне, прокомментировал Василий. – Давайте, приступим к работе.
Мы подошли к кровати, на которой красовалась табличка с номером один. На кровати лежал худощавый, с провалившимися щеками, высокий мужчина. Его лоб грозно нависал над глазами, отчего голова казалась крупнее.
– Как ты понимаешь, это первый испытуемый. В симуляции ты с ним не встречался, только слышал. Это бией Зангур. Обладает сверхъестественными силами в симуляции. Как и все биеи может управлять погодой, манипулировать сознанием, используя страхи. Его фишка – умение повелевать техникой. Как бы не изменялась симуляция, он всегда может использовать в своих интересах любой механизм. В первых симуляция его дар был совершенно бесполезным, ведь дело происходило в лесу. В реальности Александр Шевчин – талантливейший инженер, вместе с Кирсановым один из разработчиков аппарата трансграфтации и датчика синхронизации. В симуляции дольше всех, почти четыре года. Так как большую часть своей жизни он посвятил разработке прибора, своей семьи у него нет.
В разговор вмешался Василий:
– В свободное от работы над проектом время Шевчин проектировал сверхскоростной лифт. Точных подробностей не знаем, но он хотел, чтобы кабина двигалась за счёт энергии, а не за счёт тросов. Александр уделял этой идее много времени и сил, ночами не спал. Поэтому Кирсанов считает, что ему необходимо напомнить именно об этом неоконченном проекте. Он был очень важен для Шевчина, по сути – это его детище, и лифт может заставить его вспомнить реальную жизнь. Но тут есть проблема – ещё ни разу в симуляции лифтов мы не встречали. Может быть, его придётся создать… В общем, задача довольно непростая.
– Вам не придётся конструировать лифт, если вы сумеете сохранить своё сознание, Данил. – Уточнил важный момент Кирилл. – Прибор будет стремиться удовлетворить ваши желания, при условии, что никто из участников эксперимента не возражает. Я думаю, никто не будет против лифта. Вам останется лишь отыскать лифт, поместить в него биея Зангура и напомнить ему о Кирсанове. Дальше всё будет зависеть от Александра. Если его подсознание идентифицирует себя и начнёт выстраивать цепочку событий из воспоминаний, то ваша миссия в отношении Шевчина будет завершена. Мы введём всем участникам жидкий компонент, он поможет запустить ретрансграфтацию. Это наши предположения. Более подробно с жизнью Шевчина ознакомитесь, полистав личное дело.
Кирилл вручил мне папку – личное дело Шевчина и перешёл к кровати с номером два. Именно в этот момент кровать перевернулась дном вверх. Рассмотреть человека на ней было невозможно. Кирилл пожал плечами.
– Это минут на двадцать, не больше. Пойдёмте к восьмому номеру.
Мы развернулись к противоположной стене. На кровати с номером восемь лежала круглолицая светловолосая, слегка полноватая молодая женщина лет тридцати.
– Зинаида Куваль, она же Дазима. Интересна история создания её имени. Была сложная ситуация с зуберами. Нан помог, всё обошлось, но Зина разозлилась. Когда Нан спросил её имя, она ответила: «Да Зина я». Он не расслышал, а у Зинаиды начала экстренно стираться память. Она не успела его поправить, с тех пор она Дазима. – Кирилл расхохотался, – Дазима единственная из участников эксперимента, кто изредка нас видит, но не слышит. Зина в реальной жизни всегда всем сопереживает, а в симуляции у неё дар читать и передавать на расстоянии мысли. Немного шьёт, иногда вышивает, изредка собирает дизайнерские комплекты одежды. Замужем за Анатолием Куваль, он же Нан, участник номер семь. Они оба чувствуют, что находятся в чужом мире, но, увы, уже погрязли по уши в симуляции. Тем не менее, на Вашем месте я бы пытался донести ситуацию в первую очередь до них. Как и Вы, Зинаида участник эксперимента со стороны. Согласилась на симуляцию, потому что её муж «застрял» на работе, а у них был запланирован отпуск и рождение детей…
Кирилла перебил Василий.
– Именно поэтому протокол выхода – новорожденный ребёнок. Любой младенец, оказавшийся на руках у Зинаиды, должен напомнить ей о её настоящей жизни, настоящих планах и в идеале привести в действие механизм ретрансграфтации. Есть одна только сложность. С момента трансграфтации Зинаиды в симуляции исчезли маленькие дети. Мы пытались отыскать хоть одного младенца в первую Вашу трансграфтацию, чтобы вытащить Зину. Младенцы исчезли, остались только подростки. Даже среди животных исчезли новорожденные. До её трансграфтации детишки появлялись на проекциях регулярно. Понять, почему подсознание Зинаиды блокирует рождение детей, мы не можем. Штатный психолог считает, что она боится не справиться с ролью матери или считает мужа недостаточно взрослым и ответственным. Мне кажется более вероятной вторая версия… Так или иначе причину надо будет выяснить. Уберёте причину – появятся младенцы, дальше вам останется только показать малыша Дазиме, остальное от вас не зависит.
Василия прервал Кирилл.
– Зина в симуляции всего полгода. Всегда старается действовать по правилам, ответственная, трудолюбивая, такая же в жизни. Больше ничего интересного, подробности о её жизни прочтёте в деле. Где родилась, когда замуж вышла, может ещё что-то зацепит взгляд. – Василий вручил мне папку с личным делом Зинаиды Куваль. – Мы не нашли у неё каких-либо страстных увлечений у Зины, поэтому считаем, что именно материнство может заставить её вспомнить о реальности. Но вы дело полистайте. Давайте дальше.
