Екатерина Константиновна Гликен
Про буку страшного
Расскажи мне, нянюшка,
Расскажи мне, милая,
Про того, про буку страшного;
Как тот бука по лесам бродил,
Как тот бука в лес детей носил,
И как грыз он их белые косточки,
И как дети те, кричали, плакали.
Мусоргский. Вокальный цикл "Детская".
Алексей Николаевич только что пришёл с работы и с размаху плюхнулся перед компьютером. Толстая красивая жена его с полной молочной грудью и розовым младенцем наперевес кружила над ним, возникая то под правым, то под левым ухом, полная радостей семейной жизни, умиления от отрыжки первенца, возмущением от поведения соседей и вопросами на тему: как Алексей Николаевич провёл день.
День Алексей Николаевич провёл, как обычно, в заботе и хлопотах. Единственное, чего ему сейчас хотелось, – это что-нибудь съесть и чтобы все отстали.
Алексей Николаевич запустил всегдашнюю игру и быстро надел наушники.
Краем глаза он увидел резко поменявшееся выражение лица жены: только что оно было радостно-благодушным, сияющим, и вдруг помрачнело, нижняя губа оттопырилась и как-то чудно завернулась, обида выступила красной краской на щеках её. Младенец залился плачем.
Оба они исчезли из поля зрения. Алексей Николаевич понимал, что должен бы уделить время своей жене, что она сидит дома, целыми днями с «их общим» (как она не раз это подчеркивала) ребёнком, и это очень важно, и этот ребёнок – его сын, и так далее, и так далее. И ему было стыдно, что он такой стал невнимательный к своим домашним. Но сил исправить положение у Алексея Николаевича не находилось. Он просто устал. Устал от мыслей, как жить дальше: ведь, чтобы вырастить сына, нужно много сил и денег, а жизнь в сегодняшнем мире крайне нестабильная, устал от представлений, каким будет выросший сын, устал от того, что вместо сына у него пока что орущий розовый комок, устал от внезапно поглупевшей жены своей, устал от того, что ему просто негде скрыться и отдохнуть. Час, всего один лишь часок вечером, один, в тишине, чтобы никто не трогал…
