Екатерина Неволина
Закрытая школа. Начало
Глава 7. Там, где живет гномик
Перед дверью в комнату девушки остановились.
– У них тихий час. Может, подождем? – робко предложила темноволосая, Вика, но блондинка покачала головой и решительно взялась за ручку.
Надя и Алиса спали, и Даша, подойдя к Авдеевой, осторожно тронула ее за плечо.
– Надя! Надюша! – тихо позвала она.
Надя открыла глаза и удивленно уставилась на старших девочек, прежде не проявлявших к ней особого интереса.
– Наденька, у меня к тебе просьба! – Даша улыбнулась и присела на краешек кровати. – Расскажи, пожалуйста, про кольцо, которое ты в лесу нашла.
– Которое мне гномик подарил? – серьезно уточнила девочка.
– Гномик? А кто это? – удивленно переспросила Вика. Она присела на корточки перед кроватью.
– Он живет в норке на поляне и охраняет меня и Андрюшу! – пояснила Надя.
– Наденька, а ты сможешь нас к нему отвести? Мы хотим с ним подружиться, чтобы он и нас охранял! – быстро проговорила Даша.
– А вы что, тоже боитесь? – шепотом задала вопрос девочка.
Вика и Даша переглянулись.
– Боимся, – подтвердила Вика, и Даша кивнула.
– Ладно, – Наденька зевнула и потерла глаза кулачками, – только надо Андрюше сказать.
– Нет, Андрюше не надо! – возразила Даша поспешно.
– Почему? – девочка в недоумении приподнялась в своей кроватке.
– Потому что мы… – Даша смешалась, не зная, что сказать.
– Потому что мы девочки, и мальчишкам наши секреты знать нельзя! – подхватила подруга. – Хочешь, чтобы у нас был общий секрет?
Девочка широко распахнула глаза.
– Хочу!.. А вы мне потом дадите взрослую помаду и пудреничку?
– Дадим! Конечно, дадим! – засмеялась от облегчения Даша.
Девушки быстро одели Наденьку в теплую куртку, завязали красную шапочку с помпоном, и вот уже все трое, взявшись за руки, побежали во двор.
Ворота были приоткрыты, однако возле них околачивался дворник, пытаясь расчистить нападавший за ночь снег.
Девочки притаились в кустах, ожидая благоприятного момента. И тут на плечо Даше опустилась чья-то тяжелая рука.
– И что это мы здесь делаем? – послышался знакомый голос Максима. За спиной Морозова, как всегда, стояли Ромка и Темыч.
– Тихо, не ори! – Даша приложила палец к губам. – Мы в лес.
– Неужели? – Макс нахмурился. – А киндера зачем с собой прете?
– Уходи! Это наш, девочкин, секрет! – заявила Наденька, как нельзя больше довольная своей особой миссией.
– Ах, девочкин… Не возьмете нас – поднимем шум! – пригрозил Морозов.
Даша с Викой снова переглянулись. Делать, похоже, нечего.
– Темка, отвлеки сторожа, а мы в лес двинем, – уже распоряжался Максим.
Они пробирались через занесенный снегом лес. Снега намело много, по колено, а то и больше, и Рома, шедший впереди, опирался на палку, чтобы облегчить себе передвижение.
Клац! – раздался неожиданный звук, и от палки Ромыча осталась только половина – другая торчала из незаметного под снегом капкана. Ребята вздрогнули: кажется, они избежали опасности только чудом.
– А вот и полянка! – обрадовалась Надя, указывая рукой на просвет между деревьями. – Вон там я колечко нашла!
– Ты не ошибаешься? – уточнила Вика.
– Нет, я вон то дерево помню!
Они подошли к старому дереву с неровной, словно покореженной корой. Обошли его… Вроде ничего. Дерево как дерево.
– А где гномик живет? – спросила Даша, рассеянно оглядывая нетронутый снег.
– Не знаю, – девочка пожала плечами. – Он мне колечко вот сюда, к корням, положил.
– Так я и знал! – зло хохотнул Макс. – Ни гномика, ни норки! Опять без толку прогулялись!
– Смотрите! – вскрикнула вдруг Вика.
На стволе, совсем неподалеку от того места, где девочка нашла колечко, было выцарапано всего одно слово: «Спасите».
– Это Савельич! – взволнованно предположила Вика.
– Откуда ты знаешь? Подписи ведь нет! – возразил Ромка, зачем-то ощупывая ствол.
– Буквы свежие, и кольцо неподалеку было! – настаивала девушка.
– Гм… – Ромка отдернул от ствола руку и с удивлением посмотрел на испачканные чем-то бурым пальцы. – А ведь тут, по ходу, кровь…
– Иван Савельевич! Это мы! Отзовитесь! – в панике закричала Даша.
Лес молчал, не отвечая на ее призыв.
Девочка в красной шапочке отошла от остальных и теперь смотрела прямо на Него. Не боясь, доверчиво, не так, как другие. Правильно, так и должно быть.
– Ой, это ты! Вот ты какой! – она улыбнулась, показывая щербинку между передними зубами. – Достань мне шишку, ну, пожалуйста!
Она стояла всего в двух шагах. Такая маленькая и хрупкая…
Он уже хотел было шагнуть к ней, но тут…
– Надя! Ты же обещала! – Андрей, появившийся, как чертик из табакерки, подхватил сестру на руки.
– Но я же не одна! Я со взрослыми! – возразила Наденька.
– Ах так…
Он оглянулся и только сейчас заметил сгрудившихся на полянке ребят.
– Вы, придурки, какого фига вы притащили сюда мою сестру? – закричал Андрей в их спины.
Они оглянулись.
– Андрей! Посмотри сюда! – Даша поманила его к дереву. – Похоже, с Савельичем что-то случилось!
Кровь… Он тоже ее заметил. И не поверил своим глазам. Такого не бывает.
– Если что-то серьезное, надо вернуться в школу. Позвать на помощь… – Андрей оглядел серьезные лица ребят.
– Здесь замешан кто-то из школы, – сухо остановил его Макс. – Ты что, хочешь, чтобы и нас… С Савельичем заодно?..
Между тем быстро, как это всегда бывает зимой, темнело. Где-то с громким шлепком упал с ветки снег. Андрей поежился.
– Значит, так, – решительно сказал он, – уже поздно. Девочки, возвращайтесь в школу, а мы пока поищем вашего Савельича.
Даша нерешительно посмотрела на подругу.
– Пойдем, – кивнула ей Вика. – С нами Наденька, нельзя рисковать.
– Хорошо! – Даша оглянулась на Андрея. Всего на минуту их глаза встретились, но в эту минуту обоим показалось, что между ними протянулась невидимая, но прочная нить.
Андрей четко ощущал ее, даже когда три тоненькие фигурки почти скрылись за темными деревьями.
– Может, я с ними… – Рома прятал глаза, не глядя ни на Макса, ни на Андрея. – Провожу. А то темнеет уже… Мало ли что. Вдруг собака эта… графская. Или еще кто…
Он стремглав бросился за девочками, а Максим и Андрей остались одни.
– Иван Савельевич! – позвал Макс.
Никто не отозвался. Ребята пошли, петляя между деревьями.
– Иван Савельевич! – закричал Андрей.
– По-моему, мы просто зря тратим время, – Морозов скатал снежок и запульнул его в дерево. – Если бы он был здесь, уже давно бы откликнулся.
– Может, он ранен или без сознания, – предположил Андрей.
– Слушай, Авдеев, – Макс остановился, исподлобья глядя на одноклассника. – И че ты весь такой правильный? Прям смотреть противно! Всех тебе надо спасти! Последний бойскаут.
– А тебе-то что?
– Да бесит меня это, понимаешь? Бесит!
И тут в тишине один за другим грянули два выстрела…
* * *
– Ну вот, это ты искала?.. – Володя протянул Маше пухлую папку.
Та открыла и замерла. Медкарты старшеклассников! Вот они – лишь протяни руку. Но отчего-то стало вдруг страшно. Сколько долгих лет она искала своего сына, и вот… А если она ему признается, что он скажет? Какой он? Господи, да она наверняка его видела! Уже десять раз проходила мимо…
– Ты что, не рада?
Маша поспешно бросилась Володе на шею, поцеловала в слегка колючую, пахнущую одеколоном щеку.
– Рада, рада, конечно! Только… – она смешалась.
Он посмотрел на нее, как всегда, проницательно.
– Ладно, вижу, ты и без меня справишься. Мешать не буду.
Шероховатая бумага шелестела под быстрыми пальцами. Одна карта, другая… И вот…
– Господи! Господи! – Маша опустилась на кровать и, прижав карту ко лбу, заплакала.
* * *
– Морозов! Авдеев! Вот уж неожиданная компания!.. Что это вы в лесу делаете? – Виктор вырос как из-под земли.
– Мы искали… – начал Андрей.
– Подснежники! – перебил его Максим, ухмыляясь. – Знаете, как в сказке.
– Давай в машину, сказочник! – хмыкнул Виктор Николаевич.
Чуть ниже, на дороге, действительно стояла знакомая директорская машина. Из салона выглянул физрук, Павел Петрович. Андрей уже слышал, что они с Виктором Николаевичем друзья. Видимо, собирались куда-то и вот так неудачно на них наткнулись.
– Садитесь, садитесь. Вам что, особое приглашение требуется? – усмехнулся Павел Петрович.
Пришлось залезть в машину. Поляков занял свое место за рулем, и тяжелый джип, сыто рыкнув, плавно двинулся по заснеженной дороге. Обстановка к разговорам не располагала, поэтому все молчали до самых дверей школы.
– Морозов, зайди ко мне в кабинет, – пригласил Виктор Николаевич, когда они, оставив машину на стоянке во дворе, вошли в здание.
– Что, бить будете? Или так, попугаете в воспитательных целях? – как всегда, ершился Макс.
– Переигрываешь, – неодобрительно глянул на парня физрук.
– А он, Паш, думает, что его отец купил нашу школу и он тут вроде наследника престола, – Поляков сухо посмотрел на ученика. – Но это не так. Собирай вещи, ты исключен… Кстати, твой отец здесь, – добавил он, заметив, как вытянулось лицо Максима.
– Э… Виктор Николаевич… А он и вправду здесь? – Макс вдруг растерял весь обычный апломб. – Он действительно приехал?..
– А ты думал, я с тобой шутки шучу?
– Виктор Николаевич… – Морозов закусил губу, видно было, что каждое слово дается ему с большим трудом, – не надо отца. Давайте мы сами все решим… без него.
– Поздно, Максим, – директор покачал головой. – За свои поступки надо отвечать.
В пустом холле было безлюдно и тихо, поэтому каждое слово раздавалось совершенно отчетливо.
– Тогда исключайте и меня! – Андрей, о котором все, казалось, забыли, шагнул к директору, загораживая собой Макса. – Я, кстати, не сильно расстроюсь.
– Нет, Авдеев, у меня относительно тебя другие планы. Пойдем, Морозов! – настойчиво повторил Виктор Николаевич.
Максим обошел своего непрошеного защитника и, сгорбившись, словно заключенный, ведомый на расстрел, поплелся за Поляковым.
В кабинете директора сидел, развалившись в гостевом кресле, уже немолодой мужчина с резкими чертами лица. На нем были дорогой костюм и умело подобранный к рубашке галстук. Однако при всей своей внешней аккуратной прилизанности производил он странное впечатление: было в его холодных серых глазах и тонкой линии рта что-то хищное, волчье. Да и улыбка, которой он приветствовал вошедших, походила скорее на оскал.
– Добрый вечер, Петр Алексеевич, – директор протянул Морозову руку, которую тот с секундной задержкой, словно нехотя, пожал.
– Привет, пап, – выдавил Максим, держа между собой и отцом некоторую дистанцию.
– Петр Алексеевич, вынужден сообщить вам, что мы исключаем Максима из школы, – произнес Поляков, усаживаясь в свое кресло.
– За что? – оскал у Мороза стал виден еще явственнее.
– За систематическое нарушение дисциплины, провокацию драки и самовольный уход с территории школы.
– Ах вот как… – Морозов сделал шаг к Максу и вдруг коротко, без замаха, влепил ему пощечину.
Рука у Морозова-старшего оказалась тяжелая, и Макс, отлетев в угол, упал.
– Вы что это делаете?! – Виктор Николаевич быстро поднялся из-за стола и хотел подать парню руку, но тот не принял директорской руки, встал сам, остановился, держась за щеку. – Максим, выйди, пожалуйста, – мягко попросил директор.
Парень молча вышел, едва не прихлопнув дверью застывшую за ней Машу Вершинину.
– Максим! – она рванулась к нему, словно хотела обнять, закрыть своими руками-крыльями.
– Отвали! – Макс шарахнулся от нее, как от прокаженной, и, стуча ботинками, быстро поднялся по лестнице.
* * *
– Пойдем, – на суровом лице завхоза нельзя было прочитать ни единой эмоции. Вероятнее всего, она собирается, как и обещала, вызвать полицию. Такие, как Галина Васильевна, слов на ветер не бросают…
Но Маше было уже все рано. Не возразив ни словом, она последовала на кухню. Здесь завхоз, не говоря ни слова, налила в чашку крепкого чая с прозрачно-тонким кружочком лимона и тремя кусками желтоватого тростникового сахара, так же молча поставила чай перед Вершининой.
– Что теперь собираешься делать? – спросила Галина Васильевна.
Маша тупо смотрела на плавающий в чае лимон.
– Попытаюсь вернуть себе сына, – наконец проговорила она тихо, но решительно.
– Да? – завхоз села напротив, поставила локти на стол и уперлась изучающим взглядом в лицо своей собеседницы. – Каким же образом, интересно? Отец его уже наверняка увез.
– Не отец он ему! Никогда не был и никогда не станет! – Маша в сердцах хлопнула рукой по столу. Золотистый чай пролился на столешницу, чуть поблескивая в искусственном свете лампы.
Завхоз хотела что-то сказать, но тут из коридора послышались торопливые шаги.
Виктор Николаевич вошел в кухню стремительно, почти влетел.
– А, вот вы где, – сказал он, окидывая взглядом компанию за столом. – Галина Васильевна, вы-то мне и нужны. Проследите, пожалуйста, чтобы Авдеев и Морозов оставались в своих комнатах, они под домашним арестом.
– Хорошо, – завхоз чуть приподняла аккуратно подправленные карандашом брови. – А разве Морозов не исключен?
– Нет, – Поляков привалился спиной к шкафу, на секунду прикрыл глаза, словно от усталости. – У меня была такая мысль, но я передумал. Парень не нужен собственному отцу. Он там совсем пропадет. Уж лучше пусть здесь остается… – директор встряхнул головой, словно пытаясь взбодриться, и уже совсем иным тоном продолжил: – Мне тут сказали, что приходили из полиции, искали какую-то женщину.
Галина Васильевна взяла тряпку, медленно вытерла чайную лужицу под Машиной чашкой.
– Да, они оставили фотографию… – проговорила она наконец, когда порядок был восстановлен.
– Ну? – Виктор Николаевич протянул руку.
– Вот, – завхоз протянула ему снимок, и Маша замерла, отсчитывая последние секунды своего пребывания в школе. И это сейчас, когда ей удалось найти сына!..
Директор без всякого интереса взглянул на фотографию серьезной светловолосой женщины и покачал головой:
– Не знаю, никогда ее не видел. Возьмите, у меня еще дела, – он отдал снимок Галине Васильевне и вышел.
– А кто это? – спросила Маша, глядя, как завхоз аккуратно убирает карточку обратно в карман.
– Моя дочь. Не важно.
– Галина Васильевна! Спасибо вам большое! – Вершинина кинулась ей на шею, чувствуя, что никто не сделал для нее больше, чем эта суровая, неприветливая с виду женщина.
– Ну, хватит, хватит уже, не плачь, – сухие пальцы бережно провели по щекам, стирая с них слезы. – Хватит. Я же не зверь. Тебе нужен сын, а мальчику – мать.
* * *
– Надя, что ты пишешь? – спросила Алиса, когда, почистив зубы, обернулась и увидела, что подруга, устроившись на подоконнике, увлеченно орудует ручкой.
– Письмо маме и папе. Я уже закончила. Хочешь, прочитаю? – Наденька отложила ручку и взяла в руки листок.
– Конечно, хочу!
Здравствуйте, мама и папа! Хотя вы еще на волшебном остове, не переживайте. Здесь все дети без мам и пап. Я помогаю Андрюше, а он мне. Взрослые девочки обещали подарить мне настоящую помаду и даже тушь. Но это девочкин секрет. Мама, когда ты приедешь, я тебе все расскажу. В школе у всех есть свои секреты, но никто никому ничего не говорит. Директор рассказывает нам сказки. Он думает, что он наш папа. А у меня есть друг. Он – гном и живет в лесу. А еще, помнишь, я уже рассказывала, есть подружка Алиса. Мама звонит ей каждую субботу. Если вам сделают роуминг, вы тоже можете мне звонить.
Очень люблю и скучаю!
Ваши Надя и Андрюша.
Глава 8. Тайна старого шкафа
– Хорошее письмо, – Алиса вздохнула. – А я своим родителям писем не пишу, только звоню.
– Это потому что у них есть роуминг, а у моих нет, – понурилась Надя, но тут же взяла себя в руки. – Пойдем в комнату, а то Галина Васильевна нас заругает.
– Не заругает! Она добрая! – хитро прищурилась Алиса.
– Вот поэтому мы и должны ее слушаться.
Девочки, взявшись за руки, пошли в свою комнату.
Воздух в спальне оказался неожиданно свежим и даже студеным. Дело в том, что окно было приоткрыто, а на подоконнике лежала… та самая шишка, которую Надя заметила в лесу.
– Это мой гномик принес! – Наденька схватила шишку и прижала ее к груди. – Надо Андрюше рассказать!
А в это самое время Андрей Авдеев как раз возвращался из душа.
– Андрей, погоди… – окликнула его Даша. Она показалась Андрею взволнованной и, конечно, удивительно красивой. Небольшой беспорядок в прическе только шел ей, делая ее необыкновенно, как-то по-домашнему милой, а на щеках розовел легкий румянец. – Ты извини, что мы Надю в лес потащили… Понимаешь, только она знала дорогу…
– Нужно было хотя бы предупредить меня. Ты не думаешь, что я искал ее, волновался?
Даша виновато опустила голову.
– Ладно, проехали, – махнул рукой Авдеев.
И в этот миг дверь перед ними распахнулась, и оттуда показалась Маша Вершинина с тележкой для грязного белья. Девушка поставила тележку так, чтобы она не позволяла двери захлопнуться, и ушла куда-то дальше по коридору.
– Это же комната Савельича! – выдохнула Даша. – Пойдем! – она, потянув Андрея за рукав, быстро втащила его в комнату.
– Что ты хочешь? – Андрей озирался, чувствуя неловкость из-за того, что без спросу проник на чужую территорию.
– Вдруг здесь остались какие-то улики?!
Даша осмотрела ящики стола. Ничего интересного. Затем распахнула дверцы старого массивного шкафа. В шкафу весели два костюма и несколько рубашек.
– Это любимый парадный пиджак Савельича! – схватилась Даша за одну из вешалок. – Он бы без него никуда не поехал!
Авдеев задумчиво кивнул и хотел что-то сказать, но тут за дверью послышались шаги. Оба новоявленных шпиона рассеянно переглянулись. Место, где можно было укрыться, имелось только одно: старый шкаф. Поэтому оба нырнули туда. Даша стояла у самой дверцы, следя через щелочку, как уборщица вывозит из комнаты тележку.
Дверь хлопнула. Теперь можно и перевести дух.
Даша вышла из шкафа и оглянулась, ожидая Андрея. Его не было. Ничего не понимая, девушка подошла к шкафу, заглянула внутрь. Костюмы и рубашки висели на своих местах – там, где и прежде, – а вот Авдеева не было!
Это было похоже на страшный сон, поэтому Даша ущипнула себя за руку, надеясь, что вот сейчас проснется. Но напрасно. Ничего не изменилось. Сон, если это был сон, удивительно напоминал реальность.
– Не может быть! – прошептала девушка.
В этот момент телефон, засунутый в задний карман ее джинсов, завибрировал, сигнализируя чей-то вызов.
– Даш, ты куда пропала! – послышался в трубке голос подруги. – Мы с ребятами тебя ждем…
– Я не пропала… – тихо проговорила девушка. – Это Андрей Авдеев пропал.
– То есть как? – не поняла Вика.
– Не знаю, только что был – а теперь нет! – Даша почувствовала, как паника завладевает ее сознанием.
– Так… Где ты? Оставайся на месте, мы сейчас будем! – оперативно отозвалась Вика и, кажется, даже не слишком удивилась, услышав, что идти нужно в комнату исчезнувшего историка.
Ребята действительно вскоре ввалились в комнату. Даша впустила их – изнутри дверь можно было открыть, повернув «собачку» замка.
– Ну рассказывай! – потребовала Вика, оглядывая комнату.
– Мы с Андреем сидели вот здесь… – начала Даша, приоткрыв дверцу шкафа.
– Не понял! – вскинулся Максим, с подозрением уставившись на девушку. – Чем это вы здесь занимались посреди ночи?
– Ничем! Прятались от уборщицы! – досадливо отмахнулась Даша.
– Ага, понятно, – Морозов хмыкнул. – Очень милая игра…
– Дверь была открыта, и мы… вернее, это я решила осмотреть комнату Савельича. Вдруг остались какие-то улики или записка…
– Очень-очень мило! – Макс, очевидно, был раздражен.
– Погоди, Макс, потом отношения выяснять будете, – остановила его Вика. – Рассказывай дальше.
– А рассказывать-то нечего! – Даша уже едва ли не плакала. – Мы даже толком осмотреться не успели, когда вернулась уборщица. Пришлось прятаться в шкаф. Потом, когда она ушла, я вылезла, а Андрей – нет.
– Прямо-таки «Хроники Нарнии»! – ухмыльнулся Максим. – «Лев, колдунья и платяной шкаф». В главной роли – Дарья Старкова.
– Старкова – суперстар! – с восторгом подхватил Ромка.
– А может, тут портал в четвертое измерение… Или в прошлое, – выдвинул свою версию Темка. – Вот сидит граф Щербатов, мемуары пишет…
– Ребят, хватит! – Даша захлопнула дверцу шкафа. – Не понимаю, куда он мог деться… Вот бы сейчас открыть дверь и…
Она открыла и вскрикнула: прямо перед ними стоял Андрей Авдеев!
– Вот он – наш Копперфилд! – недружелюбно пробурчал Макс. – Восходящая звезда, король трюкачей, магистр абракадабры и повелитель шкафов!
Но Авдеев на этот раз не повелся на провокации Морозова, похоже, он вообще не услышал его слов.
– Я там такое обнаружил! Вот смотрите! – выпалил он и, надавив, сдвинул заднюю стенку шкафа.
Стенка ушла вбок, открывая проход, в котором виднелись уходящие вверх деревянные ступени. Видно было, что ход старый. С потолка свисали клочья паутины.
– Вот это да! – выдохнули ребята хором.
Похоже, эти штучки были поинтереснее выступлений знаменитого фокусника-иллюзиониста.
– Пойдемте! – поманил их Андрей. – Там еще интереснее!
И вправду наверху обнаружился старый чердак, заваленный всевозможным хламом. Еще одна лестница вела вверх, уже на крышу. Под потолком висела на проводе лампочка. К счастью, она оказалась рабочей и послушно включилась, стоило только нажать на выведенный на стену выключатель.
Среди хлама обнаружились какие-то папки с документами, а на одной из деревянных колонн, поддерживающих крышу, было нацарапано:
Игорь
Вася
Коля
Миша
Ваня
И чуть ниже – «Пятое сентября 1979 года. Детдом № 8».
– Помните, здесь детдом был? – подтвердила Вика, роясь в бумагах.
В это время Рома и Артем обнаружили красное знамя, вызвавшее у ребят уйму восторгов.
– Выходит, это всего лишь обычный склад, куда стащили все ненужные вещи, – вздохнула Даша, ожидавшая, что они обнаружат здесь нечто особенное. Девушка подняла с пола какую-то банку и, вздрогнув, поспешила поставить ее обратно. – Фу! Мерзость какая-то.
Максим подобрал ее находку и осмотрел, поднеся к свету.
– Чуваки… А ведь это глаза… – потерянно произнес он.
– То есть? Какие глаза? – переспросила Даша.
– По ходу – человеческие, – отчетливо и оттого особенно страшно прозвучало в тишине чердака.
А потом они сидели в библиотеке, просматривая в Интернете материалы, которые удалось отыскать по детскому дому. Понятнее, что здесь происходило, пока что не становилось, да и сомнительно, что странные дела, если они в детдоме и творились, стали достоянием Всемирной паутины.
– Даже странно: и о школе, и о детском доме – минимум информации, только упоминание. Ну и реклама «Логоса», конечно, – заметила Даша.
Тема взял банку с глазами, покрутил в руках.
– По-моему, обычный муляж. Что вы так загоняетесь? – спросил он, взбалтывая банку так, что глаза закружились, словно в хороводе.
– Так открой и потрогай, – предложил Макс.
– Ну уж нет, – поспешно заявил Артем и, поставив банку на стол, покосился на копающуюся в старых газетах Вику.
– Интересный типчик наш Савельич, – задумчиво протянул Морозов. – Вроде тихоня тихоней, а как выяснилось, прямо-таки маньяк, подпольный доктор Лектор. Вот не верю я, что он о тайном ходе не знал! Вот не верю – и все!
– Чуваки, а может, в ментуру, а? Как-то мне не по себе… – Рома действительно поежился.
– Ух ты! – вдруг воскликнула Вика. – Только посмотрите, что я нашла.
Ребята тут же сгрудились за ее спиной. На старой странице газеты, датированной осенью 1979 года, размещалась статья с заголовком «Закрыт детский дом в бывшей усадьбе графа Щербатова». Дальше шли и вовсе интересные сведения о том, что при загадочных обстоятельствах исчезли пятеро воспитанников детского дома, и поиски не дали никаких результатов. Был в статье и список пропавших: Игорь Исаев, Николай Семенов, Василий Остапенко, Михаил Спиридонов и Иван Лавров.
– Игорь, Коля, Вася, Миша и Ваня!.. – в ужасе проговорила Вика, вспомнив написанные на столбе имена.
В газете имелась и фотография – человек пятнадцать детей у знакомых ступеней, ведущих в школу. Лица пятерых пропавших обведены кружками.
– Ой, смотрите, а среди преподавателей Иван Савельевич, Галина Васильевна и наш биолог Войтевич! – показал на снимок Тема.
– А автор статьи! Только взгляните на подпись! – вмешалась в разговор Даша. – Олег Птицын! Что-то мне кажется, именно это имя стояло в адресной строке не отправленного письма Савельича.
– Ну точно, Птицын! – хлопнул себя по коленке Ромка. – Я же говорил – то ли Орлов, то ли Воробьев! У меня глаз – алмаз!
– Посмотрим адрес в почте у Савельича, – предложила Вика. – Наверняка он там есть. Что-то типа: Птицын, собака…
– Или Собакин, птица! – перебил Рома, и парни, переглянувшись, засмеялись.
– Возьму-ка статью с собой. Что-то во всей этой истории неладно, – Вика аккуратно вырвала из газетной подшивки пожелтевшую страницу и, сложив вчетверо, спрятала в карман синей форменной кофты.
* * *
– Можно Татьяну?.. – Галина Васильевна затаила дыхание. Она, пережившая и повидавшее многое и, казалось бы, навсегда заковавшая себя в непробиваемый панцирь, робела, набирая этот номер. Она знала его наизусть, но решалась набрать так редко…
– А кто ее спрашивает? – подозрительно откликнулся в трубке мужской голос.
– Это… ее мать…
В этот момент в комнату вошла Маша Вершинина с большой стопкой глаженого белья в руках. Увидев, что непосредственная начальница говорит по телефону, уборщица кивнула, словно прося не отвлекаться, и принялась укладывать белье в шкаф.
Галина Васильевна выслушала ответ и тихо перевела дух, стараясь, чтобы Маша не поняла, что в трубке уже давно звучат гудки отбоя.
– Танечка, как твои дела?.. – преувеличенно бодро заговорила она, создавая видимость нормальной беседы.
Отношения с дочерью являлись слишком болезненной тайной, и делиться ею с кем-либо, даже с Машей, было совершенно невозможно.
* * *
А на следующий день, после занятий, обнаружилось, что банка с глазами, которую спрятали в комнате мальчиков, под кроватью Темы, исчезла.
Выходит, за ними следили, их вещи обыскивали. А значит, происходящее уже никак не счесть забавой, увлекательной игрой в расследование. Все ребята как-то вдруг почувствовали себя на крючке.
– Может, пора линять? Ну, совсем, с концами? Тут становится как-то… – Ромыч поежился, наглядно демонстрируя, как стремно здесь становится.
– Вам легко, – покачал головой Андрей. Он стоял посреди комнаты, словно отделенный от ребят, сгрудившихся у Темкиной кровати. – Вас предки, если что, заберут, а нам с сестрой тут жить.
– И что же предлагаешь? – спросил Максим.
– Надо разобраться, что здесь происходит. Не хочу, чтобы с Надей что-то случилось.
– Да ладно. Нам в первый раз по носу щелкнули, а во второй, может, что посерьезней сделают! – испуганно оглядываясь, предположил Тема. – Что, если в следующий раз за нашими глазами придут?
– Да вы просто трусы! – Даша встала рядом с Андреем и гневно посмотрела на друзей. – Думаете только о себе! Савельич нам доверился, ждет помощи, а вы при первом признаке опасности как тараканы по щелям попрятались! Трусы! Жалкие трусы! Кстати, знаете, отступать некуда – я написала этому Птицыну!
