Хелена Хэлтон
Моя жена
Нори промолчала. Ответом стали легко вскинутые плечи.
Возникшая тишина позволила отдышаться в тёплых крепких объятиях. Интересно, при жизни он действовал на неё так же?..
– Значит… вау, – спустя пару минут молчания Саймон всё же заговорил, стараясь звучать спокойно, чтобы и Нори могла приходить в себя. – Я знал тебя при жизни.
Девушка закрыла глаза, слушая его и расслабляясь.
– Ты был так дорог мне, – наконец, сказала она, но даже теперь Саймон не отпустил, лишь сильнее сжимая руки на дрожащем теле. – Я ощущала это. Столько боли, – слёзы вернулись в глаза, стоило увидеть это вновь.
Драка, крики, страх…
Море крови и не дышащее тело родного человека.
– Но как можно узнать правду?.. – он опустил взгляд на Нори, которая, наконец, посмотрела на него. – Мы должны знать.
Раз пещера дарит видения, а он не сомневался, что это именно её проделки, значит как-то можно вызвать их искусственно.
– Ты говорил, что… – замолкла и грустно усмехнулась. – Ты так много говорил об этом, видишь, что-то запоминала всё же, – Саймон слабо улыбнулся, пока подруга продолжала говорить. – Воспоминания могут вернуться благодаря сильным эмоциям. Верно?
– Это мои предположения, конечно, но звучит верно, – он тяжело вздохнул. – Как я мог забыть тебя?.. Ты же стала всем для меня в жизни после смерти.
– Я забыла тебя, своего жестокого бывшего мужа, и любимую дочку, – неожиданная шутка всё же сопроводилась печальным вздохом. – Так что я как бы выиграла.
– Ты всегда, малышка, – сказал снова так мягко, как и всегда, что заставило Нори улыбнуться, изучая взглядом родное лицо.
– Сильные эмоции… – повторила она то, что уже говорила ранее, не сводя взгляда с голубых глаз. Каждый раз, стоило сосредоточить на ней взгляд, они горели.
– Что?
– Знаю, – она усмехнулась, будто поняла что-то безумно важное. – Мне кажется, я всегда это знала.
– О чём ты говоришь?
Пришлось выбраться из объятий, чтобы коснуться кончиками пальцев щёк высокого парня. Того, кто помогал во всём и поддерживал. Готов был драться до последнего, лишь бы с ней, Нори, всё стало хорошо.
Держал за руку, пока она плакала первые недели в пещере. Обнимал в минуты минора и смеялся вместе в моменты радости.
Саймон и был той самой сильной эмоцией для неё. И Нори верила, что это взаимно.
Наконец, она всё поняла. И поцеловала парня.
Ведь что может быть более сильным, нежели проявление их общих чувств?
Так они стали вспоминать…
Глава 19.
– Чёрт, я так опаздываю…
Нори родила месяц назад, и новая жизнь совершенно не оправдала ожидания. Отношения с Эндрю дали трещину почти сразу после свадьбы, и ребёнок их совсем не спас. А ведь они так ждали…
Сначала частые ссоры и упрёки, потом он злился так, что был готов распускать руки. Но Нори любила и говорила себе: всё пройдёт. Ведь у них есть нечто более важное, нежели постоянные ссоры, – семья. Любовь. Будущее.
Идя по магазину с тележкой, просматривала полки в поисках нужных баночек, дабы приготовить обед. Народа бродило не так много: рабочий день, ещё и утро, но всё равно тележка врезалась в парня, стоило отвлечься на новую порцию цветастых банок.
– О, чёрт, – Нори умудрилась испугаться неожиданному препятствию. – Простите, – резко подняла взгляд на молодого высокого парня, который уставился на неё в лёгком удивлении.
– Всё нормально, – он очаровательно улыбнулся, так искренне, будто улыбался кому-то знакомому. – Тем не менее… ауч.
– Я такая неловкая, – и даже небольшая шутка не спасла, Нори занервничала. – И эту пасту дурацкую не могу найти. Столько баночек и ни одной томатной пасты! – редкое общение вне дома давало о себе знать: общительная девушка вывалила на первого встречного кучу информации.
– Этой… пасты? – незнакомец протянул руку, одним движением взявшись за нужную банку с полки, возле которой они стояли. Немного усмехнувшись, следил, как взгляд брюнетки стал меняться.
– Оу… – выдохнула она, будто ей звезду с неба сняли, а не пасту нашли. – Вау. Вы волшебник! Спасибо большое.
Забирая красную банку с забавной помидоркой на наклейке, коснулась пальцами руки парня. Подняв взгляд, Нори увидела, что и незнакомец смотрит на неё. Мир, казалось, прекратил существовать на мгновения, пока голубые глаза двух молодых людей встретились…
– Я… – Нори не смогла продолжить фразу, не зная, что говорить, будто бы окончательно растеряв навык общения в недолгом декрете
– Вы… – он мотнул головой, сбрасывая таким образом ненужные формальности, сразу перейдя на «ты». – Ты в порядке? Выглядишь уставшей.
– В порядке, – быстро отозвалась девушка. – Наверное, – глубоко вздохнула, стараясь привести себя в чувства. – Я молодая мама, знаешь, так что…
– Оу. Мои поздравления.
– Спасибо… хм… – показалось, что из-за провалов в памяти она не расслышала имя парня, но он и не представлялся.
– Саймон, – незнакомец улыбнулся такой тёплой согревающей улыбкой.
– Приятно познакомиться, Саймон. Я Нори, – протараторила она, даря Саймону искреннюю улыбку. В последнее время для неё, кажется, находилось, всё меньше поводов.
И их знакомство стало только началом нечто большего…
***
– О, Боже. Она идеальна.
– Знаю, – Нори довольно улыбалась.
Прогуливая дочку в парке, они пересеклись с Саймоном, так он неожиданно познакомился с малышкой. Такая безмятежная, маленькая и не понимающая тягот мира. Всего через пятнадцать лет и это изменится.
– А у тебя есть кто-нибудь? – они присели на лавку, пока Кэрри уснула в коляске. Нори уже забывала ощущения лёгкого общения, но Саймон дарил ей прекрасные мгновения. Не хотелось возвращаться домой.
– Эм… – он задумался. – Дети? Жена?
– Нет, – Нори засмеялась, мотая головой. – Думаю, ты бы рассказал уже, – хотя сама так и не рассказала об Эндрю, Саймон самостоятельно сделал правильные выводы, опираясь на ребёнка и кольцо. – Может, родственники младшие.
– О, да, – Саймон воодушевился, взгляд приобрёл особую теплоту: он явно любил семью. – У меня есть младшая сестрёнка. На десяток лет младше, и просто очаровательна.
– Значит очарование в вашей семье по наследству передаётся, – хотелось сделать комплимент и пошутить, но скорее вышло признаться в симпатии к их недолгому общению.
– Надеюсь, это было обо мне, – Саймон улыбнулся, поддерживая лёгкую шутку, дабы разговор не перерос в неловкий. Ему не хотелось замолкать и терять новую знакомую из виду, будто знал, что нужен ей, дабы не отчаяться окончательно.
– Определённо о тебе, – Нори улыбнулась, но всё же решила пояснить. – Я имею в виду, что с тобой приятно общаться. У меня осталось не так много друзей после свадьбы… – и это было личной трагедией для общительной некогда девушки.
Кажется, она впервые упомянула своё семейное положение, из-за чего нахмурилась. Не должна эта информация расстраивать молодую жену…
– Но почему? Ты такая лёгкая в общении. Очаровательная, – с улыбкой «вернул» ей комплимент, из-за которого щёки Нори залились розовой краской.
Когда-то Эндрю часто говорил подобные слова. День ото дня он восхищался невестой, а потом и женой. Но в какой-то момент уничтожил всё одним…
– Да, я… – Нори замолчала, тяжело вздыхая. Никому она не открывалась ещё, да и некому. Сначала слова мужа, что «они лишь вдвоём в этом мире» воспринимались счастьем. Кто же знал, что он говорил буквально. – Всё верно, – лёгкий кивок передавал печальное осознание. – Эндрю – чудесный муж, но точно знает вещи, которые жене делать можно, а которые нельзя… – в голосе прорезались нотки злости. Еле заметные, невесомые.
– А друзья находятся в списке «нельзя»? – удивлённый взгляд Саймона лучше точно не делал. Становилось стыдно и неприятно, но не перед новым знакомым. А перед той собой, которую пришлось потерять.
– Нет-нет. Это просто… – всё же постаралась оправдаться, но правильные слова не нашлись. – Не знаю. Так получилось.
– Мне жаль это слышать, Нори, – искренность в голосе звучала бальзамом на израненное сердце.
– Всё в порядке. Правда. Просто одиноко бывает иногда, – заглянув ему в глаза, нашла там поддержку. Вот так просто без просьбы дать что-то взамен. – Наша встреча стала неким подарком. Я чувствую, что могу рассказывать тебе всякое.
Нори уже боялась, что он уйдёт, поэтому старалась говорить максимально открыто. Но, на самом деле, какому парню нужно общение с замужней девушкой и её тараканами?..
– Конечно, можешь. Если могу с чем-то помочь…
Но она просто ещё не знала Саймона.
– Ты уже помогаешь. С тобой так приятно гулять.
– Но мы же просто сидим. Не гуляем, – машинально проговорил он, из-за чего глаза Нори расширились в удивлении.
И снова смех. Такой искренний и забытый.
– Перестань, – не прекращала смеяться, легко ударяя собеседника по руке. – Ты зануда, – ладонь девушки осталась лежать поверх его кисти.
Так они не смогли отпустить друг друга даже спустя месяцы…
***
– Проходи, у меня для тебя сюрприз, – Саймон вёл девушку за руку к своему жилищу.
Работая экономистом в крупной компании, парень уже в свои двадцать пять добился многого. Собственная просторная квартира с парой лишних комнат, что холостяку и нужно не было. Дорогая машина с появившейся на заднем стекле наклейкой «Ребёнок в машине», ведь часто возил Кэрри. Техника, еда из ресторанов, брендовая одежда.
Саймон мог позволить себе многое, кроме той единственной, которую желало сердце…
– Надеюсь, сюрприз включает в себя алкоголь. Прошу, пусть там будет алкоголь.
Прежняя Нори постепенно стала возвращаться благодаря новому лучшему другу. Единственному, который оставался рядом несмотря ни на что.
Она смеялась, часто улыбалась, невпопад шутила, ходила танцевать, гулять, и померкшее после замужества счастье восстанавливалось. Что бы ни происходило дома, появился собственный уголок, где её ждал заботливо приготовленный горячий кофе и парень, приложивший к нему руку.
Нори зашла в хорошо знакомую квартиру. Аккуратно, чисто, минималистично. В этом весь Саймон.
Дни и вечера напролёт они смотрели вместе фильмы, уложив малышку Кэрри в соседней комнате, а иногда и усадив рядом с собой. Порой они просто разговаривали, не исчисляя часов за этим.
– Нет, прости, – Саймон засмеялся. – Но тебе всё равно понравится.
– Хорошо. Я доверяю тебе, – и это означало куда больше, чем просто фраза об ожидающем сюрпризе.
Они направились в гостиную, пока парень продолжал говорить:
– Знаю, как ты мечтала стать художником…
– Ну да, – Нори перебила его речь сразу же, будто не хотела слушать продолжение. Или попросту боялась… – Но этого так и не случилось, так что… – немного пожала плечами, стараясь мириться с тем, что мечты канули в лету из-за раннего брака, причём с таким сложным человеком, как Эндрю.
Но она была готова к жертвам ради их семьи.
И любви. Наверное…
– Знаю, – он, действительно, знал многое, если не всё о девушке рядом. – Но ведь никогда не поздно.
– О чём ты говоришь?
– Ты всегда можешь рисовать, Нори, – мягко, но настойчиво утверждал Саймон.
Минув гостиную, прошли в комнату, оборудованную под кабинет. Два стола: компьютерный и письменный, несколько стеллажей, принтер, кипы бумаг, и… красивый деревянный мольберт у панорамного окна. Рядом расположились палитра, множество красок, и куча других вещей, применение которым Нори не сразу вспомнила из-за длительного перерыва в так и не полученной профессии.
– О, Боже, Саймон! – машинально воскликнула девушка. – Это же… – раскрыла глаза так широко, осматривая добро, выглядевшее мечтой.
Так и не сбывшейся…
– Это для тебя, – пояснил Саймон, будто нечто не очевидное. – Надеюсь, тут есть всё, чтобы ты могла рисовать снова.
– Они… – слова неожиданно пропали из лексикона девушки. – Прекрасны, – причитала и бубнила себе под нос Нори, подходя ближе к уголку мечты.
Это было слишком много для неё, простой девчонки. А Саймон делал всё, помогая и поддерживая. Просто так. Не прося ничего взамен.
– Спасибо большое, – на глаза навернулись слёзы, делая их ярче.
Она повернулась к парню, быстро обняв, да так крепко, как, наверное, только могла. Трясущиеся руки обхватили худощавое тело… не желая отпускать никогда.
– Пожалуйста, Нори, – говорил он тихо и мягко, еле ощутимо поглаживая кончиками пальцев по спине подруги. Подруги… – Хочу, чтобы ты следовала за мечтой.
– Сай, ты потрясающий, – на выдохе произнесла Нори, не отстраняясь. Сердце бешено колотилось, потому что до него все вокруг говорили, что художник – не профессия. Отец и вовсе радовался, что раннее замужество отбило охоту к «рисулькам».
Но отбило силой. Неужели это хорошо?..
– И ты единственная, кто так меня называет, – он улыбнулся открыто. Во многом она стала единственной для него, не только в сокращении имени.
– Тебе нравится, – отстранилась, чтобы посмотреть в прекрасные голубые глаза. Такие родные…
– Мне очень нравится, – прошептал Саймон.
Не в силах оторваться смотрели друг на друга со столь близкого расстояния ещё минуту. А, может, прошли секунды или часы? Кто считает…
Потрясающее ощущение близости, будто две души, которые должны были пересечься, наконец, встретились. И отпускать друг друга не собирались.
Но у Нори оставалась другая жизнь, которая не вязалась с их душами, не позволяла прислушаться к сердцу. Вздохнув, отошла от парня и направилась к своему сюрпризу, осматривая всё внимательно.
– Что бы мне нарисовать первым? – подошла к мольберту, касаясь его рукой, не веря, что это сделано для неё.
Помогать не было обязанностью Саймона, но он всё равно так делал. Помогал, даже просто выслушивая возмущения Нори после очередной ссоры с мужем, а тут организовал целый уголок художника.
– Может, меня? – он улыбнулся, следя взглядом за счастливой девушкой. За её улыбку можно многое отдать. – Я был бы рад картине со мной, тем более твоего авторства.
– Надеюсь, не картину в стиле nude, хах? – глянула на него с улыбкой.
– Хей… – её шутки порой ставили в тупик.
– Прости, – она виновата улыбнулась, что заставило и парня улыбнуться. Кажется, никто больше не терпел её шутки невпопад.
Но Саймон оказался другим.
– Давай просто сделаем это.
Нори с улыбкой кивнула, кажется, просто не в состоянии перестать улыбаться.
И она всегда могла прийти к нему за помощью. Саймон бы ни в чём не отказал…
***
– Он ударил тебя?! – с яростью в глазах он смотрел на Нори, но, конечно, не на неё злился.
– Всё было совсем не так… – Саймон отчётливо видел раны и синяки на красивом лице. И такой печальный взгляд, за который можно…
– Я убью его… – сквозь зубы прошипел он.
– Перестань! – машинально дёрнула парня за створки рубашки. – Не говори так, – она тяжело вздохнула. – Пожалуйста, помоги привести себя в порядок. Нужно вернуться к Кэрри.
Саймон глубоко вздохнул несколько раз, чтобы успокоиться. Он был готов рвать всех ради неё, но как быть, когда она сама против такого?.. Покачав головой, направился к аптечке, вскоре возвращаясь к девушке.
Нори трясло, пусть и старалась крепиться. Заплаканный взгляд не давал покоя. Дышать стало тяжело, появился кашель. Это точно не был одиночный удар, хоть такое и не меняло сути…
– Я хочу, чтобы ты ушла от него. Сегодня же, – Саймон говорил твёрдо, чтобы она, наконец, поняла, что он не шутит.
Да и какие шутки, когда он поднял руку! И, кажется, не только…
– Не могу… – Нори опустила взгляд.
Стало невероятно стыдно. Неприязнь перебивала даже физическую боль.
– Почему? Какого чёрта?! – Саймон не смог сдержаться, прикрикнув.
– Он – мой муж и отец моей дочери, – как мантру, повторяла девушка.
– Ты даже не любишь его больше! – спокойствие в голос никак не возвращалось.
– Какого чёрта ты говоришь? – она подняла измождённый болью взгляд.
– Потому что ты любишь меня!
Нори резко замерла, не найдя, что ответить. Губы затряслись, успокоиться больше не представлялось возможным.
– Ч… Что? – снова стала говорить неуверенно. Вся деланая твёрдость куда-то делась. – О чём ты говоришь?..
– Ты знаешь, о чём говорю, – Саймон вздохнул, возвращая тону то, что было в нём всегда, когда говорил с этой девушкой. Мягкость. Заботу. Любовь. – Я знаю, что ты чувствуешь. Потому что чувствую взаимность от тебя, – посмотрел в родные голубые глаза, говоря твёрдо и мягко одновременно. Хотел показать тоном, голосом, словами всё так, как происходит на самом деле. – Я люблю тебя, как безумный. Хочу быть с тобой и Кэрри. Семьёй…
– Ты… – Нори с трудом дышала, став задыхаться, будто лёгкие одним движением вырвали. Она слушала парня не в силах поверить. Перейти эту черту… – Прошу, перестань, – не сдержалась, заплакав.
– Ты точно знаешь, что я прав…
– И что?! – она прикрикнула, как и он чуть ранее, из-за чего дыхание и вовсе растерялось. – Я теперь должна бросить своего мужа и быть с тобой?!
– Да! – Саймон снова повысил голос, быстро взяв девушку за руки. – Скажи мне. Скажи мне это, Нори…
Нори замотала головой не в силах произнести и слова, лишь промолвила «Не могу» почти беззвучно, одними губами.
– Неправда, можешь всё, что хочешь. Ты должна быть свободной, – он продолжал говорить так, чтобы Нори, наконец, поверила. И ещё более важное: поверила в себя.
– Я… – Нори задыхалась, но даже так нашла необходимые силы, крепко сжимая руки, поддерживающие её почти целый год. – Я люблю тебя, Саймон, – всхлипнула, пока тело затряслось, но не в испуге – нет… в облегчении. – Так люблю…
Саймон сосредоточил взгляд на любимых глазах, чувствуя каждую секунду, слово, эмоцию… Не желая оставаться в стороне, быстро приблизился и поцеловал девушку.
Наконец…
Так эмоционально и по-настоящему, отдавая всего себя.
Их прервал громкий стук в дверь. Ещё и ещё. Он не прекращался.
– О, Боже, – Нори отпрянула от парня, будто через дверь их могли увидеть. – Это он, – брюнетка выглядела испуганной, дыхание снова сбилось и совсем не из-за приятных ощущений, как секундами ранее.
– Нори! – голос Эндрю разрывал пространство из-за двери. – Я знаю, что ты там!!
– Мы поговорим с ним, – Саймон старался успокоить девушку.
– Не хочу его видеть… – слёзы вернулись на глаза.
– Это последний раз, – поцеловал её в щёку, шепча на ухо. – Мы будем вместе…
Предчувствие Нори не подводило, и сейчас, когда он открывал дверь, она боялась. Безумно боялась и не только за себя.
Но Саймон, как и всегда, не соврал. Это, и правда, стал последний раз, правда, не для неё, а для него самого. Он больше не видел Нори до её собственной смерти.
Глава 20.
Нори резко отстранилась от Саймона, желая заглянуть в любимое лицо. Глаза наполнились слезами, которые больше не обжигали болью, ведь он рядом.
Снова. Всегда. Навсегда.
– Саймон, – голос трясся, не позволяя произнести чётко родное имя. – Это ты, – шептала она. – Всегда был ты…
– Нори, – руки парня уже сжимали плечи возлюбленной, дрожащие пальцы касались шеи и щёк, а глаза не отрывались от лица… глаз, губ, всего, по чему он скучал, и даже не знал об этом. – Ты со мной, – приложив ладони к щекам, стал мягко вытирать её слёзы. – Любимая, – выдохнул Саймон и поцеловал пухлые губы, которые любил.
Любил при жизни, после смерти, и всегда. Только её.
«Мы будем вместе» никогда не было просто словами, пусть они тогда и не знали этого.
Их душам суждено быть вместе.
Теперь уже в вечности.
***
Дело о домашнем насилии закрыли быстро – как зачастую и бывает, но вот похищение игнорировать не получилось.
Допросы, расследования, поднятие информации от многих лет назад – всё занимало время, пока Эндрю был отпущен под залог. Он точно знал, что будет осужден: память стала возвращаться, так что сомнений не оставалось.
Прошедшие пару недель он занимался делами фирмы, менял завещание, чтобы не возникло юридических проблем, и много думал… вспоминал.
Советы и настояния адвокатов пропускались мимо ушей, потому что Эндрю точно знал и кое-что ещё…
Прости меня. Я был ужасным мужем. Всё, что сделал тебе…
Знаю. Теперь помню всё.
Помню всю нашу жизнь вместе, я так виноват.
И хочу извиняться миллионы раз, но понимаю: это не поможет.
Надеюсь, дети будут помнить что-то хорошее обо мне. О… я так их люблю.
Прошу… Никогда не забывай, что ты была моей жизнью. Я любил тебя, и буду любить всегда. Как безумный.
Ты – лучшее, что случилось со мной.
Прощай…
Эндрю тяжело вздохнул, безвольно опуская руку с телефоном.
Все сообщения были отправлены ей одной. Той, кого он любил.
Тяжёлый вздох, расслабленные пальцы, и смартфон полетел вниз, разбиваясь об твёрдую поверхность под ногами.
Грохот удара стоял в ушах, повторяясь раз за разом, пока Эндрю делал шаги вперёд. Сначала неуверенные, но потом такие осознанные и твёрдые.
Остановился на краю крыши, прямо под ним располагался офис, которому отдал много лет жизни. Он же будет содержать детей теперь.
Десять этажей… достаточно высоко для задуманного.
– Мне так жаль, – выдохнул с трудом, поднявшийся ветер мешал что-либо видеть.
Зажмурившись и помедлив лишь несколько секунд, Эндрю сделал шаг вперёд.
В никуда.
***
Оказаться в родном Балтиморе стало неожиданно для всех.
Но цель, приведшая их сюда, была самой важной за последние дни.
Расследование привело к дому, где когда-то жила Кларисса Лоусон. Долго она держала в руках бумагу с адресом. Пальцы тряслись, ладони потели. Это чувство сохранилось и теперь, когда такси подвозило парня, двух девушек и детей к белоснежному зданию с забором по периметру.
– Мы на месте, – прошептала Кларисса, смотря на явное приглашение войти. Калитка открыта. Их ждали.
Тошнота подкатывала к дому, где она не находилась долгие тринадцать лет. Доктора помогали памяти вернуться, но процесс оказался очень медленным. Родные края должны были помочь.
И семья. Мама…
Её не отвлёк даже сигнал сообщения, которое пришло на телефон Нори, хоть в общей тишине машины он и звучал слишком громко.
– Что такое? – Саймон посмотрел, как возлюбленная, поджав губы, читает входящие сообщения с экрана.
– Просто из школы, – повернула телефон экраном к парню, чтобы он видел эти душевные сообщения. – Пишут, как жаль, что мне пришлось так скоро уйти. Видимо, я им понравилась.
Нори звучала искренне и легко, будто освободилась от камня на шее, тянувшего вниз. Всё позади.
Но вопрос «Что же ждёт впереди?» оставался открытым и продолжал пугать.
– Ты не можешь не понравиться – взялся за её руку. – Мне жаль, малышка, что пришлось уйти оттуда.
Можно подумать, были другие варианты, но не хотелось думать об этом. Не сейчас.
– Ничего. Я сразу знала, что это ненадолго, – Нори смотрела в родные глаза. – Но по итогу получила куда больше, чем думала, – любимый парень, дочь, память и какой-никакой второй шанс. Определённо больше.
Краткосрочное путешествие в мир живых вернуло многое. Теперь – только вперёд.
И не в одиночку.
Кларисса краем глаза смотрела на влюблённых, скучая по мужу. Ох, как же его не хватало, но так лучше. Эндрю предъявят обвинения, будут лечить, а потом, возможно, они поговорят.
Пока что очень рано.
Вибрация телефона заставила вздрогнуть. Женщина схватилась за смартфон последней модели – подарок мужа на годовщину свадьбы, и прочитала сообщения. От контакта с наименованием «Любимый».
Нет, слишком рано.
Она нажала боковую клавишу, чтобы экран погас, после чего повернулась к детям.
Таксист вытащил вещи из багажника и возвращался на водительское место. Пора покидать автомобиль и идти туда, в новую старую жизнь. Сердце Клариссы не унималось, и успокоение она искала в родных дочке и сыне.
– Ну, ребята, готовы встретиться с бабушкой? – она улыбалась ободряюще, как настоящая мать.
– Мам, почему мы не встречались с ней раньше? – Майлс задавал вопросы напрямую, как и любой ребёнок.
– Она была потеряна для нас. Но теперь мы здесь. И сможем быть вместе, – голос Клариссы срывался, но умело выходило это скрывать перед детьми. Когда-нибудь они узнают правду, только не сейчас. – Я так люблю вас, ребята, – она взяла каждого за руку, крепко сжав. – Вы всегда будете самыми важными для меня. Что бы ни случилось.
Можно перестать быть женой, но мама – это навсегда.
– Мы тоже любим тебя, мам, – Кэрри смотрела в лицо той, кто не давала ей жизнь физически, но сделала ещё больше: любила, растила, никогда не предавала. И пусть внешне малышка похожа на отца, внутри она – мамина дочка.
– Папа когда-нибудь вернётся? – конечно, Майлс, скучал по отцу. Все скучали. И это стало губительным для семьи, но иначе жить больше не получалось.
– Когда ему станет лучше, у нас будет очень-очень долгий разговор. И мы всё решим, – поцеловала руку каждого. – Пошли.
Кларисса наскоро вышла из машины и глубоко вздохнула. Воздух ощущался другим: более свежим и таким… свободным. Как и она сама теперь.
Что же ждёт впереди?
Следом из жёлтого минивэна выбрались Нори с Саймоном и дети. Несколько пар глаз уставили на дом, пока таксист их покидал, отрезая пути к отступлению.
Но если Кларисса сомневалась, что готова, то теперь уйти уже не могла.
Она дома.
– Спасибо вам, – обратилась к своим спасителям позади, уже зная, что те покинут их сегодня же. Причины она знать не могла, но, вероятно, крайне существенные, раз Нори оставляет биологическую дочь. – Благодаря вам я снова могу быть собой.
– Желаю вам самой счастливой жизни, Кл… – Нори тут же исправилась, чтобы не смущать детей новым именем мамы, о котором им также предстоит узнать. – Элеанор.
Кларисса кивнула, подарив широкую улыбку, после чего направилась к дому. Майлс побежал следом, игриво врезаясь в мать. Та сразу обхватила его руками, успела чмокнуть в макушку.
– Кэрри, подожди, – Нори не позволила юной блондинке последовать примеру брата, задержав возле себя.
– Что такое? – Кэрри приблизилась к теперь уже бывшей учительнице, чтобы видеть лицо. Почему-то хотелось запомнить его черты сейчас, пока не поздно.
– Просто хотела сказать… – она тяжело вздохнула. – Я очень хочу, чтобы ты следовала за своей мечтой, – повторила она те слова, которые уже слышала от Саймона, и они так или иначе повлияли на неё тогда. Секундно глянув на парня, вернула внимание на девочку. – Какой бы она ни была, Кэрри. Если ты хочешь стать художником, не забывай об этом. У тебя это кстати чудесно получится, уверена, – она мягко улыбнулась дочери. – Ты… Ты всегда важнее всего на свете. Никогда не забывай о себе.
– Спасибо, Нори, – Кэрри расплылась в широкой улыбке. Всё ещё невероятно печальной, но когда-нибудь это изменится. – Ты была чудесным учителем. Я буду очень скучать, – не раздумывая, она приблизилась к той, которая любила её раньше всех остальных во всём мире. – Я же увижу тебя снова?
– Когда-нибудь точно увидишь, – Нори закрыла глаза, чувствуя на себе руки дочки. Она аккуратно коснулась их подушечками пальцев, чувствуя то тепло, которое должна отпустить. Кэрри ждёт впереди целая жизнь, но когда-нибудь придёт и её час. Тогда они снова смогут встретиться. – Живи самую лучшую жизнь, Кэрри.
– Конечно, – она улыбнулась. – Пока… – обратилась уже к обоим, замешкавшись перед тем, как всё же побежала к маме и брату.
Той семье, которую она знала. Покидая тех, кто мог стать её семьёй, но в силу обстоятельств не получилось.
– Нори… – Саймон тихонько позвал возлюбленную, заставляя печальную девушку посмотреть в свою сторону. – Она всё также идеальна.
– Спасибо, любимый, – смогла слабо улыбнуться, крепко взявшись за руку парня. Спасательный круг при жизни и после смерти. Это никогда не изменится, что бы ни ждало впереди.
Им ещё предстояло помочь с вещами и обустройством, но пока можно было погрузиться в собственные чувства, что и сделала Нори, смотря перед собой затуманенным из-за слёз взглядом.
Кларисса же прошла по каменной дорожке, окружённой идеальным газоном. Несколько клумб, уголок для барбекю, плодоносные деревья – ничего необычного. Но всё какое-то особенное.
Когда замок на двери щёлкнул, блондинка резко остановилась, смотря, как из дома вышла женщина. Высокая и некогда красивая, но теперь невероятно осунувшаяся, болезненно исхудавшая, в мешковатой домашней одежде. Даже с расстояния заметно дрожавшая, но вовсе не от прохладной погоды.
– Мама… – Кларисса не могла отвести от неё взгляда, заплакав. Слёзы водопадом ринулись по щекам, попадая на одежду. – Мамочка, Боже мой!..
И она побежала…
В самые родные объятия, которые успела забыть и снова вспомнить.
Такая взрослая жена и мать, работающая на прибыльной должности в самом центре Лос-Анджелеса, в дорогом костюме и туфлях… она рыдала на плече матери, чувствуя себя двадцатилетней.
Вот она ругается с матерью из-за очередного неудачного бойфренда, а вечером приносит набор кексов, и они вместе их едят, смеются, мирятся. А потом уходит в клуб… в последний раз покидает родной дом.
До этого момента, которого пришлось ждать долгих тринадцать лет.
Майлс остановился поодаль, в растерянности смотря на развернувшуюся сцену. Он не мог понять всего, да и взрослые не торопились пояснять, и невероятно боялся новой жизни, всех перемен, что случились за это время.
– Всё будет в порядке, – Кэрри встала рядом с братом и взяла его за руку, крепко сжав.
– Почему ты так уверена? – мальчик смотрел на неё с надеждой.
– Потому что мы вместе, – сестра ободряюще улыбнулась. – Пойдём.
И они направились к новой семье: к маме, не бросившую их несмотря ни на что; к бабушке, которая одним днём обрела не только дочку, но и двух таких важных людей в своей жизни.
Новой. Но приятно новой.
***
– Нет-нет-нет, – причитала Нори. Слёзы лились из глаз, не позволяя чётко видеть.
Долгий, тянущийся, мучительный месяц Эндрю удерживал её в квартире, намереваясь перевести в арендованный дом. Туда, где никто не услышит…
Смерть Саймона вырвала из девушки надежду, любовь, стремление к жизни, но… оставалась Кэрри. Ради неё она спасётся, дойдёт до полиции, что-нибудь да добьётся.
Но пока нужно покинуть квартиру…
Уходя с дочерью в магазин, Эндрю закрывал дверь на ключ – открыть изнутри невозможно. Немногочисленные соседи не помогут – не отреагировали на крики о помощи раньше, значит, им просто всё равно.
«Окно в детской… пожарная лестница», – мысль возникла неожиданно. В памяти всплыли шпионские боевики даже без каких-либо названий.
За прошедшие дни девушка исхудала, ослабела, отказываясь от еды. Да и как можно спокойно трапезничать, когда его больше нет?..
Эндрю был уверен: если запрёт Нори, она снова полюбит его. Но неужели это работает именно так? Ненависть росла, распространяясь по нутру, очерняя сердце и душу.
«Он за всё ответит», – говорила сама себе день ото дня. И не происходило ничего.
Но сегодня она справится. Ждать и пытаться достучаться бесполезно. Он безумен.
Из-за высокого роста вылезти в окно оказалось сложно, но Нори смогла, ступая на измоченный дождём металл. На ней были кеды, которые тут же промокли. Только было совершенно всё равно.
Спускаться быстро не получилось, но времени оставалось мало: она должна привести полицию так быстро, чтобы Эндрю не успел скрыться. Вместе с Кэрри.
