Елена Бушаева
Лучшее чудо
– Это что, духи? – чуть ли не с ужасом воскликнула Ирена. – Спасибо, Енко, но… это очень рискованный подарок. Личный запах такая вещь…
– Ты не бойся, открывай, – хмыкнул сын политика.
Девушка приподняла пробочку и вдохнула аромат. Капнула на запястье, и её глаза изумлённо расширились.
– Ох! Угадал!
– Ну, не совсем, – признался студент, забрал флакончик и капнул на запястье себе. – Попробуй вот.
Глаза Ирены распахнулись ещё шире.
– Это что, та самая «Душа»? Которая подстраивается под каждого? Где ты её добыл?!
– Это же новогоднее чудо, – важно ответил молодой человек. – Где они все добываются?
Ирена счастливо подпрыгнула.
– Это ты настоящее новогоднее чудо, Енко! А вот тебе от меня, – сказала она и протянула ему золотую цепочку для часов.
– Но у меня же нет часов, – смутился студент и прикусил язык. Вот дурак! Да какая разница! Нет, так купил бы!
Но девушка только улыбнулась.
– Теперь есть! – И достала большие элегантные часы. – Нравится?
– Мне ты нравишься, – признался молодой человек.
В небе бахнул фейерверк, потом тут же второй и третий. Ирена вздрогнула и задрала голову. Золотые огни раскинулись на полнеба, не спеша погасать. Следом ночь взорвалась синим, зелёным, фиолетовым, красным!
Енко что-то стукнуло по голове. Протянув руку, он снял с волос монетку.
– Денежный фейерверк! – завопил кто-то.
С неба сыпались деньги. Люди со смехом подбирали их, ползая на корточках и копаясь в сугробах, и засовывали монеты в карманы, а небо продолжало грохотать всё новыми и новыми огнями.
– Здорово я придумал, правда? – раздался довольный голос однокурсника Айкена.
– Очень красиво, – лучисто улыбнулась Ирена, мечтательно глядя на огни.
– И зрелище, и практическая польза. Два в одном. Очень мощное вышло чудо. А что ты наколдовал, Енко?
– Всё тебе расскажи, – буркнул студент.
– Как всегда, придумать ничего не может, – хохотнул Айкен. – Давай соображай быстрее, а то останешься на второй год.
Глядя вслед однокурснику, Енко только вздохнул. Ирена погладила его по руке и заглянула в расстроенное лицо.
– Не слушай. Любой медик тебе скажет, что выверенное решение лучше поспешного. Ты всё придумаешь.
– Я всё уже придумал и сделал, – проворчал студент, отворачиваясь.
– Ну вот! – посветлела Ирена. – Видишь, всё хорошо! А что ты сделал? Безлошадные сани? Или горячий шоколад из кранов? О, а ещё я видела, снеговики оживали, если хорошо слепить! Или… о боги, неужели это ты исцелил больных?! Спасибо, спасибо! Мы все так выдохнули!
– Пожалуйста, хватит! – страдая, воскликнул Енко. – Это не я! Я об этом даже не подумал. Я сделал снег! Я просто сделал снег!
Возвращаться из новогодних праздников на сессию всегда невесело.
Студенты столпились у входа в аудиторию. Кто-то перечитывал конспекты, кто-то проверял друг у друга вопросы, кто-то тупо глядел в стену. Все одинаково невыспавшиеся, красноглазые и помятые. Ночь без сна гарантирована, когда экзаменатор – магистр Рейдвиг.
Он прошёл по коридору, стремительный и неумолимый, словно вихрь, остановился возле двери, окинул учеников уничижающим взглядом и пригласил пятерых жертв в аудиторию.
Ждать пришлось недолго, первый вышел через сорок минут.
– Не сдал, – обречённо выдохнул студент. – Он даже по билету спрашивать не стал, сразу отчёт вытащил. Можно было и не готовиться. – В ответ послышались возгласы сочувствия. – Я наколдовал бездонный мешок конфет под подушку каждому ребёнку, – продолжил юноша. – Все детишки должны были быть в восторге. А на самом деле мало того, что я чуть не разорил кондитерские, у которых сладости это основные продажи на праздниках, так ещё и не у каждого ребёнка в городе вообще подушка есть. Рейдвиг сказал, я чуть бунт нищеты не спровоцировал такой явной демонстрацией классового расслоения. Теперь придётся отрабатывать на кафедре социологии.
– Мой шоколадный фонтан вообще не лучше, – уныло поделился второй вышедший пересдачник.
– А где был фонтан? – удивились все.
– Нигде. Я напутал заклинания, и шоколад из кранов потёк. Я даже переделывать не стал, думал, оно так даже лучше вышло. Рейдвиг сказал, он из-за меня ни в одном ресторане не смог свой любимый суп с кальмарами заказать, все предлагали пирожный да торты, а он их терпеть не может. Так что у него на меня теперь личный зуб. А шоколад замёрз в трубах, и их до сих пор прочищают. Отработка в коммунальных будет, а там что они ещё скажут. У меня уже заранее шея горит.
Денежный фейерверк тоже обернулся пересдачей. За монеты в некоторых районах развернулись массовые драки, и благотворительный госпиталь наполнился заново в один вечер.
– Рйдвиг сказал, хорошо хоть я монеты не золотыми сделал, – вздохнул третий пересдачник. – Не совсем, говорит, дурак, подумал о возможном финансовом кризисе. А ещё после меня королевский фейерверк пуляли, так он гораздо бледнее выглядел. Так что родителям придётся объясняться с королём, и ох как они будут злы.
Дверь в очередной раз открылась, и из аудитории вышел очень бледный Анхел. В руках у него светился золотой билет на королевский бал. Не отвечая на поздравления и вопросы, сын начальника королевской стражи ушёл в сторону кабинета ректора.
У Енко упало сердце. Неужели Рейдвиг купился?
– Эх, повезло, – завистливо вздохнул кто-то из бюджетников.
– Как бы не так, – хмыкнул вышедший следом Рисал. – Я-то сперва подумал, неужели этот хмырь прав оказался, и магистр наш расплылся от историйки про любовь. А потом слышу, а отчёт-то Рейдвиг разбирает совсем другой! Анхел наш дорогой сделал такой ход конём, что я не знаю, останется он на факультете или нет. Это он больных исцелил, чудо чудесное, весь ректорат был в восторге.
– А как же несчастные влюблённые? – удивился Енко.
– Он сперва так и наколдовал: все дела, любовь до гроба. До гроба и вышло: она выпила яд, а он закололся, – нервно рассмеялся Рисал. – Полный провал. Поэтому Анхел где-то добыл ещё магии и сделал второй отчёт. Да только вот Рейдвиг на все резервы, что нам давал, наложил отслеживающие чары, и всё, что мы колдуем, с самого начала знал. А тут такой фортель.
– А ты сам-то сдал?
– О, у меня всё ещё хуже. Я совесть прививал рецидивистам. Она очень хорошо прижилась, только они все вместо того, чтобы исправиться, принялись самоубиваться. Потому что по-новому жить не умели, а по-старому совесть не позволяла. Так что я теперь на практику в колонию. На самом деле отлично вышло, чем-то таким я и хотел заняться после Академии.
Экзамен шёл своим чередом. Некоторые чудеса были вполне безобидными: поющие огни, ожившие снеговики, неожиданные модификации домашних животных.
Некоторые, типа омоложения на одну ночь всех стариков и старух, – с неучтёнными последствиями.
Безлошадные сани, оставившие всех извозчиков без законного заработка, – на грани.
Енко бросил повторять билеты и, уставившись в морозное окно, думал о словах Рисала. Что всё колдовство Рейдвиг отслеживал. А значит, мог предотвратить последствия.
«Неужели, – думал студент, – даже самоубийство влюблённых не заставило его вмешаться? И что бы сказал на это папа?».
Он вдруг понял, что больше не боится экзамена. Подумаешь, завалил задание. Подумаешь, пересдача. Никто его не отчислит. Он сын министра и будущий ставленник короны. И пусть Анхел выиграл конкурс, и именно из-за него Ирена была такой радостной. Если кто-то счастлив, источник не имеет значения.
Даже билет, на второй вопрос которого он очень смутно помнил ответ, не заставил молодого человека дрогнуть. Глянув на незаконченное предложение, он сжал листок и отправился на растерзание.
