Елена Калугина
68 дней
Ужас заключался в лестнице на четвёртый этаж её хрущёвки. Лифты в таких домах не предусмотрены. Влад с другом приезжали вдвоём, укладывали на ступеньки две доски и тащили кресло с Линой наверх. И спускали вниз. У неё совсем не гнутся колени, разработка коленных суставов оказалась невозможна – однажды массажист уже сломал кость на месте срастания. Лестница стала непреодолимым препятствием. Радовало лишь то, что в "Ниву" Влада Лина могла спокойно сесть и легко выйти – подходящая высота сидения, большая дверь, много места для негнущихся ног. Другие автомобили не отвечали потребностям Лины, потому даже такси вызывать бесполезно – "Нивы", как правило, в таксопарках отсутствуют. Пришлось Владу взять на себя доставку Лины на работу.
Обмен квартиры на первый этаж стал задачей номер один. Свою выставила на продажу. Нашёлся и покупатель, и подходящая квартира на улице Богаткова, совсем рядом с Наташкой, с её до боли памятной уютной квартирой. Вывезли Лину на дачу, где Влад приспособил всё так, чтобы Лина могла на костылях свободно передвигаться и минимально себя обслуживать. Перевезли вещи в новую квартиру, поклеили обои на кухне. Лина с Тасей стали обживаться.
Влад помогал, чем мог. Лина понимала, что у него своя жизнь, работа, семья, он не может много времени уделять ей. Придумали, как быть, чтобы ему не возить Лину на работу ежедневно. Заказали кресло-кровать, поставили в рабочем кабинете. Лина работала и жила там с понедельника по пятницу.
А потом что-то не заладилось. Влад стал пропадать, приезжал всё реже, уезжал всё быстрее. Лина запаниковала, и не без оснований. Влад стал необходимой, неотъемлемой частью её существования. Она остро нуждалась в его помощи и поддержке. Он знал это и тяготился свалившейся на его плечи ответственностью. Всё неумолимо катилось к разрыву. И разрыв произошёл. Лина цеплялась за расползающиеся отношения, как могла. Два года она боролась за Влада, два года не хотела принять неизбежное.
Позвала на помощь Фея. Он научил: "Обращайся к своему Роду, он поможет тебе. Только учти: нельзя в молитвах просить о благосклонности конкретного человека. Нельзя никого неволить. Проси, чтобы тебе дали твою половинку, без имён и образов. Дадут, обязательно, и это будет самый подходящий для тебя человек". По совету Фея Лина стала записывать свои ощущения, видения, сны, которые приходили к ней после многократного повторения молитв. Однажды ей приснился очень яркий сон, после него она проснулась, впервые за долгие годы, совершенно, невероятно, немыслимо счастливой. Ей приснился Макс. Но она, зацикленная на Владе, пропустила знак, не обратила на него внимания. Записала и тут же забыла.
Потом устала бороться за Влада. И решила сделать в квартире ремонт. Пригласила мастера, он привёл жильё в порядок. Стала привыкать жить одна, обходиться без помощи, рассчитывать только на себя.
Тася, по совету Фея, пошла на секцию у-шу. Познакомилась там с хорошим парнем, стали встречаться, со временем дочь ушла жить к нему. Лина осталась одна. Состояние её, если и улучшалось, то очень медленно. Её страшно тяготило ограничение в движениях, утерянная выносливость. Дважды ездила в специализированный санаторий на реабилитацию. Двигалась уже получше, окрепла, оставила костыли, ходила с тросточкой. Тряхнула стариной, дала в санатории часовой сольный концерт, песни под гитару.
В какой-то момент Лина поняла, что хочет новых отношений. Глупая идея, правда? Полная женщина, инвалид, ходит кое-как. Ну, какой дурак позарится?.. Лина решила проверить. Разместила честную анкету на сайте знакомств и стала ждать. Желающие нашлись. Даже закрутилось что-то вроде виртуального романа, на целых полгода. Но до реальных встреч дело так и не дошло. К лету Лина осмелела, обрела уверенность в себе, уже не так стеснялась внешности.
***
В одно прекрасное утро Лина серфила в интернете и набрела на сайт Института. Нашла обширный раздел "выпускники", стала пролистывать, нашла кучу знакомых. Прокрутила очередную страницу и… Потемнело в глазах. Макс. Он в Новосибирске. Занимает высокую должность в крупном предприятии связи. Скопировала электронный адрес, подумала и написала письмо.
Макс отозвался и дал свой номер телефона. У Лины тряслись руки, когда она набрала номер. Услышала голос и… тут же поплыла, как тогда, как молодая. Как тогда… Макс искренне обрадовался, поговорили коротко – рабочий день в разгаре у обоих. Обменялись несколькими письмами. Потом он предложил встретиться. Лина согласилась. Позвала в гости в ближайшие выходные.
Всё всколыхнулось. Всё вспомнилось. И Лина испугалась. Страшнее всего оказалось представить себе, как жалко она выглядит. Может ли представить себе здоровый человек, что чувствует инвалид, передвигаясь по улице? Вряд ли можно объяснить тому, кто не прошёл через это, что такое обжигающие спину взгляды. Жалостливые, брезгливые, ненавидящие. Да, есть такие люди, которым вид человека с физическими отклонениями портит настроение, выводит из состояния благости и гармонии. "Почему инвалиды не сидят дома? Как они смеют задевать моё нежное эстетическое чувство? Пусть прячутся, нечего им лезть на глаза нормальным людям!.." Если хотя бы раз поймаешь на себе такой взгляд, никогда его не забудешь. И десять раз подумаешь, прежде чем снова показаться кому-то на глаза.
Лина не подозревает Макса ни в чём подобном. Она боится другого: что он её пожалеет. И его жалость она не сможет вынести. Что угодно, только не это!.. И всё же, самое страшное в другом. Лина дико, панически, до обморока боится, что снова, как только увидит Макса, она захочет его. Захочет так, что не сможет с собой справиться. Живо представляет себе картину, как она, неуклюже ковыляя, хромая на обе ноги, гонится за Максом по квартире, а он убегает, пытается удержать тянущиеся к нему руки, с ужасом отталкивает толстую искалеченную старуху, которая возомнила себя жрицей любви… Жуть? Да уж, сценка не для слабонервных. Самоирония всегда была её сильной стороной. И Лина начинает хохотать до слёз, до истерики. А потом принимает простое и важное решение: всё время, сколько они пробудут рядом, под одной крышей, Лина будет воображать себя одетой в смирительную рубашку. В деревянные колодки, не дающие сдвинуться с места, приколоченные к стене для надёжности. Убедившись в собственной решимости противостоять искушению, Лина принялась за уборку и приготовление пирога с курицей – надо же чем-то покормить гостя, не один же чаёк хлебать? От алкоголя она сразу отказалась, ибо сказано: сто грамм – не стоп-кран, дёрнешь – не остановишься. И тогда может оказаться глубоко параллельно, где какие колодки и к чему они приколочены. А смирительную рубашку можно снять медленно и эротично. Тьфу-ты! Вот зациклилась-то! Ночная бабочка, мать её ети.
Конечно, мандраж. Конечно, невыносимо медленно тянущиеся секунды. Конечно, краткая потеря сознания от звонка в дверь. Открыла. Входит огромный букет роз. А за ним он. Макс. Лёгкий поцелуй в щёку. Лина не верит глазам. Он присылал фото, она внимательно разглядывала. На них Макс узнаваем, но он взрослый, солидный, представительный мужчина. В дверь вошёл юноша. Тот самый, которого Лина впервые увидела там, в лаборатории. Двадцать шесть лет назад. Он не изменился, совсем. Только взгляд стал другим. На дне глаз цвета июльского неба много боли, она остро чувствует это. Но главное – его глаза излучают столько тепла, что Лина мгновенно согревается. Под этим взглядом хочется нежиться, потянуться по-кошачьи, как бы невзначай протянуть руку и прикоснуться. Очень хочется прикоснуться. До боли, до внутренней дрожи. Но страх по-прежнему давит, не даёт пошевелиться. Безопаснее пригласить гостя на кухню, сесть по разные стороны стола и отгородиться им от соблазна, как барьером.
И потёк вечер, заколыхался тёплым маревом, окутал прозрачной тишиной. Лина рассказывала свою жизнь. Макс рассказывал свою. Две параллельные вселенные, которые вдруг сблизились. И от прикосновения что-то готово проникнуть, незаметно просочиться между тонкими мембранами невесомых прозрачных оболочек.
Они оба курят, чтобы как-то занять руки. Лина чувствует, что можно, можно попробовать подойти ближе. Ей до безумия хочется почувствовать тепло его рук. Прикоснуться к щеке. Провести ладонью по волосам. Кажется, нет в мире большего счастья, чем одно, только одно прикосновение. На большее она не смеет рассчитывать. Но как же страшно… Она украдкой смотрит на его профиль, и дыхание останавливается. Это невозможно вынести! Это счастье – видеть Макса – оно такое огромное!.. Его нельзя измерить ничем, никакие земные приборы для этого не годятся. Лина запрещает себе захотеть его сейчас. Она боится, что он почувствует. Она знает, что он почувствует. Сегодня она впервые поняла, что вообще ничего не может от него скрыть. Они настолько близки, что становятся одним, когда рядом. Как она могла раньше этого не замечать? Была слишком занята собой? Сегодня Лина впервые слушает и слышит Макса. И боится поверить тому, что услышала. Она слушает его и видит, что ещё чуть-чуть, ещё минута, и они бросятся навстречу друг другу, и он возьмёт её в кольцо сильных, нежных рук, и она, наконец, прильнёт к нему, вдохнёт его запах, и тогда… Тогда и умереть не страшно.
Макс возвращается домой. Всё удивительно, всё. То, что она живёт в двух шагах. То, что окна его новой квартиры выходят на её дом. Теперь он может в любую минуту взглянуть и вспомнить: она там. Странное чувство. Чего он ждал от этой встречи? Да ничего особенного не ждал. Хотел порадовать, поддержать. Бедная, бедная девочка. Искалеченное тело, искалеченная жизнь. Навязчивая мысль: есть, есть и моя вина в том, что с ней случилось. Жалел её. Пока не увидел. Не могу понять, что со мной стало, что с глазами. Только я вижу её. Лину, которую встретил двадцать шесть лет назад. Я вижу её такой, как тогда. Смотрю, а она молодая, красивая. Только на самом дне глаз много боли. И ещё одно я увидел: она любит меня. Любила все эти годы, любит сейчас, и потом будет любить. Неужели я ошибся?.. Неужели я был таким слепым, что не разглядел истины? Истина – в ней. В том, что я хочу её по-прежнему! Никогда не верил в такие вещи, но сегодня я понял: она назначена мне так же, как я назначен ей!.. Хочу быть с ней так сильно, что прямо сейчас развернулся бы и побежал назад!..
Нет. Не сейчас. Позвоню. Попробую немного остыть и позвоню.
Эти два Рода не встречались четверть века. Пришло время снова держать совет. Ничто не помогло. Максим снова хочет быть вместе с Полиной, и всё зависит только от него. Она его никогда не оттолкнёт сама. Их связь сильнее, крепче, прочнее, чем мы предполагали. Время над ней не властно.
Если они сейчас сойдутся близко, их не разлучить никакими силами. И тогда под угрозой будущее детей Максима. Они не выдержат удара, это их сломает. Вместо прямых, ровных, сильных ветвей будут искривлённые, больные, неспособные дать здоровое потомство. Нельзя, поздно. У Максима и Полины уже не будет общих детей. Великая Целесообразность диктует: вместе им не быть.
Пусть она отвлечётся. Её нужно заморочить. Если она сама оттолкнёт Максима, у них и теперь ничего не получится.
На сайте знакомств Лине пришло сообщение. Посмотрела анкету, возраст близкий, фотографии нет. Он задал один вопрос: "Почему вы одна?" И Лина бездумно, совершенно механически выдала стандартный набор информации. Незнакомец попросил телефон. Тут же позвонил. Голос приятный, низкий, бархатный, собеседник интересный, простой трёп, обмен поверхностными сведениями, даже без намёка на флирт. Можно поболтать, не убудет. Отвлечься от дум о Максе.
Незнакомец оказался напористым и решительным. На следующий день он вошёл в дверь её квартиры. И Лина остолбенела. В дверях стояла плохая, постаревшая копия Макса.
Это было какое-то нескончаемое наваждение. Говорили, говорили… Она хотела, чтобы он ушёл, но будто оцепенела, не могла просто взять и попрощаться, выставить его за дверь. Так и просидели до утра. Лина очень устала, не было никаких сил на сопротивление, когда они оказались в постели. Он больше не ушёл. Остался.
Макс позвонил. Лина всё рассказала. Её будто в лихорадке трясло, она ничего больше не понимала и не чувствовала. Только стало очень, очень больно, когда Макс прокричал в трубку: "Он не может быть похожим на меня!"
Незнакомец стал её вторым мужем.
Глава 15
Лина вышла на работу после отпуска, и её сразу вызвал к себе директор. Посмотрел куда-то за её спину и сказал, что НИИ больше в её услугах не нуждается. Неожиданно. Повод оглашён смехотворный, Лина тут же его опровергла, на что директор сказал "решение уже принято". Дали два месяца на передачу дел и поиск новой работы. Щедро. В принципе, Лине грех жаловаться: НИИ и так её вытянул после аварии, спасибо им всем большое. Пора и честь знать. Правда, финансовая подушка быстро таяла: у мужа тоже с работой не очень получается – нигде долго не задерживается, а жить привык, особо не ограничивая себя в средствах.
Лина довольно быстро прозрела и обнаружила рядом с собой вовсе не дубликат Макса, а совершенно другого, чужого, неприятного человека. Он беззастенчиво хозяйничал в её доме. Привёл на жительство дочку-подростка Раису, объяснив, что в его трёхкомнатной квартире, вместе со старшим братом, девочка совсем без присмотра. Поселил в комнату Таси. Райка оказалась девочкой способной. Мгновенно захламляла и превращала в помойку любое пространство, молниеносно съедала всё вкусное, до чего дотягивалась рука, подворовывала – таскала у Лины косметику и деньги из кошелька. Папа, как и положено отцу, при любых попытках Лины призвать девочку к порядку, всегда принимал сторону дочери, объясняя все её фортели тем, что "у девочки травма, потому что с матерью не повезло". Подразумевалась родная мать, спившаяся в ноль, которую на почве тотальной пьянки муж выставил из дома. Правда, забыл упомянуть, что бухали-то они с супругой вместе.
Вскоре выяснилось, что Второй Муж – запойный. Пил он, слава богу, не на глазах – уезжал к себе домой. Пробухавшись и проспавшись, возвращался. Райка однажды съехала, к великому облегчению Лины, оставив после себя в комнате Таси настоящий бомжатник. Лина дня за три выгребла грязь и немного приободрилась. Теперь Райка совершала набеги, когда Лины не было дома.
Единственное, что скрепляло их странный союз – проговоренное вслух желание обоих уехать из города насовсем, поселиться в деревне и зажить сельским хозяйством. Причины у Лины были весьма серьёзные: Фей сказал, что для неё это практически единственный шанс восстановить здоровье до такого состояния, чтобы она могла стать более самостоятельной. Лина желала этого больше всего на свете: инвалидность сковала её кандалами, очень хотелось, если не сбросить, то хотя бы ослабить их хватку. У Второго Мужа имелись свои резоны. Появилась идея, которая их объединила. Лина чувствовала себя с ним более-менее нормально и даже воодушевлялась, когда они искали точки на карте, объявления о продаже домов, обсуждали варианты. Строили в воображении совместное будущее.
В настоящем требовалось найти работу. Второй Муж особого рвения трудоустроиться не проявлял, но Лине искал работу охотно. Через некоторое время наткнулись на вакансию главбуха в детском парке развлечений, занимающем целый этаж торгового центра. Работа оказалась муторной и потогонной: кроме стандартного учёта и отчётности, кроме многостраничных ежедневных отчётов в московскую "голову", на неё повесили складской учёт сувениров для "одноруких бандитов" и "пищёвку" – кафе. Кроме того, по ходу пьесы выяснилось, что по всему залу и служебным помещениям натыканы камеры, ведущие прямую трансляцию в Москву, где внимательно отслеживают и фиксируют все действия персонала, включая частоту и продолжительность посещений туалета. Лине скрывать особо нечего, но находиться постоянно под прицелом очень неприятно. Весьма забавляли её утренние накачки аниматоров и продавцов: корпоративная песня, ритуальные телодвижения. Уровень энтузиазма на лицах тоже отслеживался Москвой. Поработав там месяц, Лина сбежала.
По собеседованиям Лина ходила много, но не везло – то зарплата сплошные слёзы, то вид её не встраивается в корпоративную этику. По профпригодности вопросов не возникало ни у кого. Однажды пригласили в контору, торгующую дисками – кино, игры, музыка. Руководитель оказался молодым, амбициозным, достаточно продвинутым и разумным, чтобы оценить "регалии" Лины и наплевать на её инвалидность. Так Лина попала в "КИМ-клуб" на должность руководителя финансового отдела – по факту, финдиректора.
Тогда же остро встал вопрос о том, как добираться на работу. Лина научилась усаживаться практически в любую легковую машину, кроме совсем крошечных и тесных. Общественный транспорт, сплошь с высокими ступеньками, оставался для неё недоступным. Лина заключила договор с одной из городских фирм такси, но и это оказалось не выходом – даже постоянных клиентов они частенько подводили. К тому моменту набрало обороты автокредитование. Предварительные расчёты показали, что ежемесячный платёж по автокредиту за недорогую подержанную "японку" (плюс топливо и техобслуживание) примерно равен затратам на аренду такси. Платить за услуги, выбрасывая деньги на ветер, или оплачивать собственную машину? У Второго Мужа имелись водительские права. Выбрали покупку.
Через пару месяцев в гараже, арендованном неподалёку от дома, стояла белая "Хонда Партнёр" – бюджетный праворульный универсал с просторным салоном и большим багажником. Второй Муж стал возить Лину на работу, оттуда уезжал в квартиру к детям, вечером забирал Лину домой. Правда, иногда он запивал, и Лине приходилось снова вызывать такси. Она стала подумывать о получении водительских прав. Муж дал ей несколько уроков вождения. Рулить Лине понравилось, коробка-автомат делала управление лёгким и уменьшала нагрузку на ноги. С двумя педалями правая нога управлялась нормально. Всё упиралось в автошколу, времени на неё не оставалось совсем, да и Второй Муж отнёсся к перспективе возить Лину ещё и туда весьма прохладно.
Проработала в КИМ-клубе три года, и в конторе запахло жареным, Лина почуяла, что пора валить, и очень вовремя покинула тонущий корабль – буквально через несколько месяцев хозяин продал бизнес, и большая часть управленческого персонала оказалась на улице. Но Лина к тому времени уже трудоустроилась. На этот раз в оптово-розничную сеть магазинов по продаже мототехники – официального дилера японской фирмы.
Сладкое слово "Ямаха" Лина знала давно, ибо кроме мотоциклов, квадроциклов, снегоходов и прочих игрушек для больших мальчиков, эта фирма делает прекрасные музыкальные инструменты. Директор очень понравился, Лина ему тоже, и пошло-поехало. Сначала офис располагался совсем недалеко от дома Лины – на улице Добролюбова. Потом все переехали на Красный Проспект, в здание бывшего завода, ныне принадлежавшего "Сибирской ярмарке".
В январе две тысячи десятого года Лина стала официальной женой Второго Мужа. Однако через две недели он собрал вещи и ушёл – дочурка Райка, узнав о вероломном поступке отца, ничего лучше не выдумала, как объявить ему: или я, или она. Папа выбрал дочку, что вполне логично. Лина испытывала смешанное чувство утраты и облегчения. Тем не менее, отношения не прекратились. Второй Муж продал свою квартиру, часть денег выделил на жильё старшему сыну, часть вложил под проценты, на остальное купил им с дочкой домик в деревне, в Новосибирской области.
Дочка Лины Тасёна с мужем собрались улучшить жилищные условия. В результате родился "родственный обмен", и Лина переехала в однокомнатную квартиру зятя. Квартира Лине нравилась – просторная, с высокими потолками, на первом этаже, в прекрасном районе – на улице Богдана Хмельницкого, рядом с ДК Горького. И до работы всего-то минут пятнадцать езды, если "огородами". Через дорогу от дома нашлась автошкола. Лина зашла туда и спросила, возьмутся ли её учить, с такими ногами? Её тут же отвели к учебной машине, она попробовала в неё сесть, и оказалось, что всё вполне удобно. Летом Лина получила права и сразу решила поменять автомобиль. Так её верным другом стал "маленький отважный джип" – японский полноприводный внедорожник "Тойота Ками".
Это был прорыв. Теперь она мобильна, теперь она ни от кого не зависит – села и поехала! Лина упивалась резко изменившимся качеством её жизни и так же резко расширившимися возможностями. И вернулась к мыслям о переезде в деревню. Второй муж нашёл удачный вариант в селе Каначак на Алтае. Для Лины присмотрел небольшой домик с большим участком, а себе с Райкой – полдома на соседней улице. Конечно, будь Лина совсем одна, она вряд ли решилась бы на переезд. Ну, какая из неё крестьянка? По квартире-то еле ходит. Но Второй Муж убедил, что хозяйство они будут вести вместе, и жить вместе. Дочка подрастёт и со временем перебесится.
В феврале две тысячи одиннадцатого Лина купила дом, а Второй Муж с дочкой уехали жить в Каначак. В марте Лина перевезла в дом часть вещей. В мае уволилась с работы и стала собираться. За неделю до назначенной даты отъезда Второй Муж объявился в дверях квартиры и сообщил, что они с Райкой уехали из Каначака. И возвращаться туда не собираются.
Узнав об этом, Лина приняла два очень важных решения. Первое – послать Второго Мужа в такое место, откуда не возвращаются. И второе – она едет одна. Договорилась с Владом, что он ей поможет обустроиться, а дальше – одиночное плавание по волнам моря житейского. Новый этап. Новая жизнь.
***
Герой фильма "Любовь и голуби" Василий Кузякин открывает дверь родной хаты и сразу падает в море. Примерно так же упала в алтайскую жизнь Лина, в одночасье сменив всё – географическое положение, среду обитания, род занятий. От пейзажа захватывает дух – кругом такая красота, хоть садись и картины пиши! Воздух, чистейшая река, вполне уютный, хоть и старенький, домик, просторный участок. Полная отрезанность от Большой Земли рекой Бией. И – свобода! Не надо больше ждать пятниц и бояться понедельников. Не обязательно знать, какое сегодня число и день недели. Можно вставать, когда захочешь, и спать, сколько захочешь. Можно делать пространство таким, как нравится. Лина почувствовала себя обновлённой, вольной птицей, душа её расправила крылья. Возилась в огороде, привыкала к дому, обустраивала его, как хотелось. И главное – она дышала полной грудью, остро ощущала вкус кристально чистой воды, запах трав и цветов, пила каждое мгновение жизни и не могла напиться.
С первого же дня Лина начала вести блог в интернете. Описывала в нём всё, что с ней происходит. Появились первые читатели, комментарии, отзывы. Оказалось, что её жизнь интересна кому-то ещё, не только ей самой, ближайшим друзьям и родственникам.
Лето закончилось, помощник уехал, Лина осталась одна. Стала потихоньку собирать урожай. Почти месяц копала картошку, одна, без помощников. Ей нравилось именно это: она на своей земле, ухаживает за ней самостоятельно. Устаёт, конечно, и ноги болят, но соседей не зовёт, и это повод для гордости – она справляется сама.
Она ощущала, что с ней происходит что-то волшебное, невероятное, как будто предчувствовала сказку. Наступил октябрь Однажды утром Лина проснулась и бросилась к компьютеру. Открыла страницу текстового редактора и… начала писать историю про шестьдесят восемь дней. Она не спала несколько ночей, забывала поесть, только ненадолго выходила покормить собаку и кошек. Написала, как выдохнула. Что делать дальше? От нового алтайского друга, барда и писателя, Лина узнала, что существует такой сайт – Самиздат, куда можно выкладывать свою писанину. Нашла, зарегистрировалась и выложила. Рассказала в блоге. Нет, не то, всё не то!.. Лина захотела, чтобы прочёл Макс. Прежних его координат не осталось. Вспомнила, что сын её друга работает на том же предприятии. Постучалась к нему в соцсетях, парень отозвался мгновенно, на следующий день получила электронный адрес и телефон. Собралась с духом и написала.
Макс отозвался быстро и попросил прислать ему текст. Лина выслала. Снова не спала ночь – боялась, что Максу не понравится. Ведь она выплеснула в словах всю обиду и боль. Она представила ситуацию только со своей колокольни, и получалось, что она – несчастная жертва, а Макс – ловелас, циник, жестоко обидел девушку и свинтил. А она, бедная страдалица, всё страдает и страдает, буквально по сегодняшний день.
Максу понравилось. Он сказал, что написано честно и очень искренне. Сказал "спасибо тебе за память о нас". И очень удивил Лину, прислав ей две фотографии, сделанные седьмого ноября восьмидесятого года, в их первый вечер, за столом в крохотной квартире Лёхи. Фото не самого лучшего качества, лица видны не очень хорошо. Но они оба узнаваемы. У Лины ком к горлу подкатил: он хранил эти фото больше тридцати лет! Получается, ему не всё равно, он не забыл, он тоже хранит память о нас. И Лина поплыла снова.
Буйная энергетика алтайских предгорий раскачала её эмоции так, что дальше всё пошло вразнос, вышло из-под контроля. Лина писала, писала, писала и не могла остановиться. Ей всё больше хотелось выразить Максу себя, поделиться своими чувствами, вовлечь в них. Письма Макса становились всё длиннее, слова всё откровеннее. Он включился, он почувствовал её, между ними снова полыхало то, что никогда не кончалось – чувство неодолимой тяги друг к другу.
Иногда они ссорятся, и Макс на время замолкает. В основном из-за того, что Лина, увлекаясь, переступает черту. Ей всё чаще хочется говорить с ним о любви, переполняющей душу до краёв. Макс не поддерживает, становится холоден или не отвечает совсем. Но желание Лины растормошить его не утихает.
Она начала рисовать. Берёт фото Макса и пытается воспроизвести, вдохнуть в рисунок живую душу. Получается редко. Только на одном рисунке молодой Макс выглядит как живой. Смотрит на Лину пристально. Ей кажется, что выражение лица меняется. Портрет теперь висит напротив кровати.
Макс стал часто сниться Лине, почти каждую ночь. Иногда она может увидеть его и днём, стоит только захотеть и сосредоточиться. Иногда от этих видений сносит крышу, потому что Лина чувствует примерно то же, что почувствовала бы, зайди в её дверь настоящий Макс. Всё это похоже на буйное помешательство. Но Лина не хочет излечиться. Она купается в своём безумии и наслаждается им.
Иногда, увидев сон о Максе, Лина записывает его. Получается что-то вроде маленького рассказа, миниатюры. Она публикует их. Люди читают. Некоторым нравится. Конечно, Лина не писатель, но с лихвой компенсирует недостаток опыта и мастерства искренностью. Рассказов недостаточно. Лина делится своими чувствами с читателями блога. Она открыта, беззащитна, уязвима, но и бесстрашна. Ей всё равно, что за её спиной судачат, могут осуждать за излишнюю откровенность. Главное, она находит выход тому, что генерирует её душа – любовь, боль, счастье, отчаяние.
Лина настолько увлеклась своими чувствами, что перешла черту, зашла слишком далеко. Она заговорила в письмах о любви. Макс помолчал какое-то время, потом позвонил. Лина так счастлива снова слышать его голос, что слова для неё не имеют никакого значения. Мягко, стараясь не обидеть её, Макс говорит, что ему нечем ответить на её чувства, что он любит жену и детей и никогда их не предаст. Лина слушает, понимает, но звук его голоса затмевает всё, весь горький смысл слов. Она любит его всего, целиком, он дал ей возможность насытиться голосом, и она не испытывает ничего, кроме невероятного счастья и благодарности.
Каждый август Лина на несколько дней приезжает в Новосибирск по делам. Встречается с родными, подругами, объезжает магазины, оформляет страховку на машину. Дел много, времени мало, крутиться приходится целыми днями. В её квартире живут дети алтайских друзей, потому Лина останавливается у себя дома.
Август две тысячи двенадцатого выдался особенно холодным, дождливым, тоскливым. Лина ждала этой поездки и страшилась её. Она очень хочет встретиться с Максом. Несколько раз проезжала мимо дома, пытаясь понять, где его окна. И в центре, где его офис, тоже бывала. Она едет по улицами на своём маленьком джипе и вглядывается в лица прохожих. И ей всё время кажется, что она его видит. Ей не везёт фатально. Было бы наивно полагать, что в миллионном городе случайная встреча двух людей реальна. Пожалуй, она возможна лишь в одном случае: если увидеться очень хотят оба. Лина собралась с духом и позвонила Максу по рабочему номеру. Никто не ответил.
Вечером накануне отъезда на Алтай Лина заехала, по совету зятя, в новый компьютерный магазин DNS, недавно открывшийся всего в остановке от городской квартиры. Она зашла в полупустой торговый зал и уверенно направилась к одному из продавцов. Почему именно к нему – она не смогла бы объяснить. Задала вопрос и… ноги подкосились. Молодой человек лет тридцати открыл рот и заговорил голосом Макса. Сходство оказалось поразительным: тембр, интонации, манера строить фразы, даже слова настолько повторяли Макса, что Лина поплыла. Она спрашивала снова и снова и не смотрела ему в лицо, чтобы не разрушить волшебство. Не уходила минут двадцать, пока покупателей не попросили на выход. Странно, но она чувствовала себя совершенно счастливой.
Вернувшись в Каначак, Лина спросила у Фея, что это было. Он ответил: "Твоё желание услышать голос Макса было настолько сильным, что осуществилось единственно возможным на тот момент способом". Позже Лина узнала, что в те дни Макса не было в Новосибирске, уезжал в отпуск.
Как-то Лине приснился необычный сон о Максе. Обычно во сне они разговаривают, ходят где-то, просто смотрят друг на друга. Лина увидела то, чего давно желала. Чувство, порожденное сном, было таким мощным, что она застонала, как будто отдалась Максу наяву. Соскочила, тут же записала и отправила ему. Реакция её потрясла. Он не был многословен, как всегда. Но он захотел ещё. Лине удалось вложить в слова сильное желание, и он это почувствовал. Лина подобрала ключ, нашла то, что цепляет его, трогает за живое.
И Лина стала писать длинную историю. История состояла из глав, эпизодов. Действующих лиц двое: Макс и Лина. Это никогда и нигде не опубликовано. Это только для двоих. Что происходит с Максом, когда он читает её строки? Лина не знает. Она знает одно: он хочет ещё… Но всё когда-то заканчивается. Шехерезада из Лины не получилась, не хватило её на тысячу и одну ночь. Переписка понемногу иссякла. С тех пор Макс и Лина пишут друг другу несколько раз в год, рассказывают новости, поздравляют с праздниками.
