Елена Лисавчук
Тридцать четыре ёжки для Кощея. Книга третья. В погоне за женихом
Пролог
Калитка тихонько скрипнула несмазанными петлями, предупреждая хозяек о незваном госте. Послеобеденное солнышко приятно пригревало. Над клумбами порхали бабочки. Яблони, усыпанные наливными яблоками, радовали глаз голодного путника. Забыв, к кому, собственно, пожаловал в гости, Петруха прокрался к дереву и сорвал парочку сладких плодов. Вкусив медовых яблок и избавившись от огрызков перекинув их через соседский забор, домовой вспомнил о своей важной миссии. Он было пружинистой походкой направился к крыльцу, как выяснилось, что хозяйки сами вышли его встречать. Три милые старушки в ситцевых платочках да длинных расшитых по подолу яркой нитью сарафанах приветливо улыбались ему.
– Чаво добрый молодец к нам пожаловал? Чай заплутал, миленький?– Из уст старосты клана Ветров слова текли сладкой патокой. У неё и угощенье для гостя нашлось.
Откинув с тарелки салфетку, она протянула ему румяные пирожки.
– Перекуси с дороги миленький, – льстивыми речами уговаривала Петруху Евпраксинья.
Вспомнив наставления Мирославы, домовой выпучил глаза и замахал руками:
– Сгинь нечистая! Ничего мне от тебя не надобно! – От изумительно пахнущих пирогов у него снова засосало в животе от голода. – Разве что отведаю я ваших яблочек.
Протянув руку, он по-свойски сорвал, висящий прямо у него над головой плод.
– Кушай, милок, кушай, – ехидно протянула Евдокия и получала от старосты Акулины тычок в бок.
– Я говорила улыбаться. Улыбаться! А не скалиться, – негромко пробормотала предводительница клана Ветров.
– Ты нам всех женихов распугаешь, – пробурчала Евпраксинья, в кои-то веки полностью согласная со старшей сестрой.
И сделалось Евдокии так обидно, что она громко прошипела:
– Шо-о-о?
– Не шо, а приглашай нежданного гостя к столу, – велела ей Акулина, кося одним глазом на домового.
Приглашение к столу застыло на языке Евдокии. Она вместе с сёстрами уставилась на Петруху, удивляясь тому, как быстро он сгрыз яблоко. Прямо настоящий хомяк. Раз-два и нет его, один огрызок в руке виднеется. А после и от того ничего осталось – домовой посмотрел-посмотрел на огрызок да слопал.
– Вы обо мне говорите? – с набитым ртом, сам того не желая, напомнил о себе Петруха.
– О тебе, касатик. Там чай в самоваре подоспел.
От навязчивой заботы старосты проглоченный совсем недавно огрызок встал у домового поперёк горла.
– Ничего не надо! Ни чая вашего, ни пирогов! – закричал Петруха, плюнув на данное Мирославе обещание. – Не подходите! Живым не дамся!
Сначала нужно было ноги унести, а потом думать, как Кощея вызволять. Эти бабули, дабы было по-ихнему, в раскалённую печь засунут и не пожалеют. Вон как улыбаются, так и норовят втереться в доверия, а сами авось и огонь уже развели.
Петруха отступил к забору, а Ёжки с укоризной во взглядах двинулись к нему.
– Шо энто с ним? – задумчиво протянула Евпраксинья.
– От радости обезумел, – мудро изрекла Акулина. – Яблочки ему больно наши понравились.
– Яблоки и впрямь наливные уродились, – поддакнула Евпраксия, радуясь, что, если уж от солений ничего не останется, дык хоть яблоками запасутся. Эх, Кощеюга, почти все их заготовки на зиму извёл.
С опаской покосившись на бабуль, Петруха резвым козликом закинул ногу на деревянную перекладину забора, да и повис на нём мешком. Волшебный молоточек, что давненько хранился в закромах у старушек, пришелся домовому прямиком по темечку.
– Придётся соседа звать, чтобы ирода залётного треклятого в погреб затащить, – посетовала Евдокия, досадливо помахивая обычным на вид молотком.
–Ты Иванычу яблок предложи, он согласится, – посоветовала ей староста, заботливо накрывая полотенчиком остывшие пироги.
Сердце Евпраксии тоскливо сжалось – останутся они и без яблок.
Глава 1
В сад я возвратилась в радужном настроении, но прогуляться по аллеям и полюбоваться красивыми цветниками, перемолвиться парой слов с друзьями не довелось. Как и предвидел Драгомир, Колобок сам меня разыскал и напомнил о награде, ожидающей меня по случаю великой победы в состязании. С «великой» он сильно переборщил, но было приятно.
Увидев пронзившую воздух тёмную воронку портала, я вспомнила о замке Драгомира, и моё сердце учащённо забилось в предвкушении увлекательной прогулки по нему.
Мои ожидания рухнули с открытием портала – старейшина притащил нас в сущую глухомань. На ближайшие сотни вёрст ничего отдалённо напоминающего замок в помине не было видно. По обеим сторонам пропылённой дороги колосились бескрайние поля пшеницы. Шелест колосьев на ветру сливался с криком ворон, круживших над полями. Лязг жестянок, висевших на груди соломенных чучел, распугивал птиц, и воронья стая чёрными смазанными пятнами металась в синеве неба. Воздух был пропитан запахом хлеба и солнца.
– Где мы? – недоумённо спросила я, с сомнением рассматривая мужчин, сидевших на обочине дороги. За их спинами стояла телега, запряжённая каурой лошадкой, мирно пощипывавшей траву.
– Ваша милость! – вскочили на ноги широкоплечие молодцы.
Они проворно достали из телеги длинные гладкие палки и охапку мелких черенков для игры в городки.
– Мирослава, Вам выпала честь посетить княжеские угодья, – довольно пригладил рубаху на округлом животе Колобок и приказал мужикам: – Расставляйте!
Высыпав прямо на дорогу сгруженные деревяшки, слуги принялись с похвальным усердием расставлять фигуры и делать разметку. Попавшие под остриё перочинного ножичка камешки и веточки безжалостно отбрасывались в сторону.
Раздав приказы – поставить сложенную из рюх фигуру ровнее и чётче прорисовать линии кона и полукона, Колобок предложил мне руку и повёл вдоль дороги.
– Какие просторы! – удивительно вдохновенно произнёс он. Раньше я не замечала за ним сентиментальности, и подозрительно покосилась на него. Довольно щурясь, старейшина остановился и обвёл рукой золотистый ковёр, простиравшийся у его ног:
– Эти поля принадлежат Яну и Велимиру, – продолжая держать меня под руку, Колобок перешёл на другую сторону дороги.
– Хозяин этих угодий – Драгомир.
Земли братьев были обширными. Завидные женихи, ничего не скажешь.
– Впечатляюще, – ожидаемо, похвалила я из вежливости и пустилась в рассуждения, надеясь напроситься в гости к Драгомиру: – У Кощеев, наверное, и поместий много? Тяжело ими управлять? Думается мне, что в одном замке Драгомира Павловича забот невпроворот.
Старейшина сжал в пучок колосившиеся ростки пшеницы, на его лице промелькнуло разочарование.
– Не хочешь заключать брачные узы с нищебродом?
Угрюмо посмотрел на меня Колобок и скривил губы, выражая осуждение. Моя затея с треском провалилась. Я умудрилась настроить против себя одного из самых влиятельных вельмож Междумирья.
– Если у нищеброда будет дракон и забавный… дядюшка, – не стала обижать старейшину, называя дедулей. – Пусть лишь позовёт.
Уголки губ старейшины дрогнули в улыбке, но он её быстро подавил и пуще прежнего насупился.
– Вы злитесь из-за того, что мне захотелось прогуляться по прекрасному замку? – упрекнула Колобка я и напомнила: – Вы сами, Деян, отвели меня к владениям Драгомира. Вы не можете винить никого кроме себя.
Плечи старейшины дрогнули, и он от души расхохотался. Его грудь ходила ходуном, извергая хриплые, похожие на карканье ворон звуки. Мужики обеспокоенно посмотрели на нас и, поняв, что их господину ничего не грозит, успокоились. Им, похоже, было в диковинку слышать смех старейшины. Закончив с расстановкой деревяшек, они забрались в телегу и, свесив ноги, ждали следующих распоряжений.
– Ты очень похожа на свою бабушку Акулину, – вытирая выступившие на глазах слёзы, заметил Колобок. – Такая же любопытная и не умеешь извиняться.
Свершилось! Сам старейшина осчастливил меня своим прощением. А как я была рада, что мы смогли с ним договориться. Колобок по-дружески похлопал меня по руке, и мы пошли к разложенным на земле рюхам.
– Ты на самом деле считаешь меня забавным? – довольно улыбаясь, полюбопытствовал старейшина. Громко кряхтя, он наклонился и поднял с земли ровной формы круглый камень.
– Считаю. А ещё считаю слегка чудаковатым. – Убирая камень в карман, Колобок вопросительно приподнял брови, и я со всем уважением пояснила:– Иногда вы бываете странным, и в отличие от Агнехрона, с вами бывает интересно. Деян, зачем вам камень?
Мне было безумно любопытно, что задумал Колобок. Старейшина поскрёб подбородок, и в его глазах появился задор. Ему польстило моё любопытство. Я почувствовала, как румянец заливает щёки.
– Камни понадобятся для игры в канавки, – быстро и загадочно произнёс Колобок, казалось, ответ у него был наготове. Старейшина посмотрел на фигуру гордым оловянным солдатиком возвышавшуюся на дороге. – Если хочешь, могу научить. Но сначала, нужно нарыть вот таких размеров ямки.
И, соединив указательные пальцы с большими, показал их примерный размер. Представив себя ползающей на коленках и роющей в дороге углубления для непонятно чего, я пришла в восторг. Игра в ямки оказалась забавнее игры в городки. Прислуга в процессе рытья не участвовала. Колобок сказал, что им нельзя доверить такое ответственное дело, и мы вдвоём активно занялись созданием ямок. В телеге нашлись небольшие лопатки для посадки цветов. Таинственно спокойная прислуга к чудачествам господина была наготове, имея в запасе обширный инвентарь от трубочек для надувания шаров до плуга, заваленного хламом.
Рытьё канавок Колобок превратил в увлекательное соревнование. Сначала я вела в счёте, вырыв за добрые полчаса две ямки, потом удача повернулась ко мне задом, видно чтобы осчастливить Колобка. Вообще происходящее было странным. То ветерок подует и засыпет выкорчеванную мной с трудом землю обратно. То вороны налетят и как начнут каркать, мешая трудиться. Во время рытья велись душевные разговоры, напоминавшие обмен информацией. Я с неохотой рассказывала о себе, и с такой же угрюмостью старейшина расставался своими секретами.
Колобка интересовало моё участие в отборе, как я на него попала. Мне скрывать было нечего. Я в двух словах рассказала о коварстве бабуль, вытолкнувших меня в портал, чем повеселила старейшину. Восхищенный смекалкой бабушки Акулины, он вспомнил о первой их встрече. Бабуля и впрямь участвовала в отборе и была фавориткой тогдашнего князя – деда Кощеев. Он погиб в своей постели от руки любимой крепостной, примкнувшей к предателям. Бабушка Акулина не питала тёплых чувств к князю, но Колобок верил, что в отличие от правителя, он был дорог ей, а она предала его доверие. В подробности старейшина не вдавался. Сказал лишь, что без Акулины его жизнь опустела, часы растянулись в дни, а дни – в вечность. В его долгой жизни она была и осталась самой дорогим чудом, случившимся с ним. По словам Колобка, он готов был пойти на большое безумство ради неё. Бросить вызов судьбе и князю. Старейшина готов был рискнуть головой, дать ей своё имя и защиту…
Наверное, он не до конца был со мной откровенен, утаив порочащие его подробности – бабуля у меня мстительная и обиды не прощает. Стало быть, он чем-то её обидел, раз она каверзу придумала. Знать, были у неё веские причины.
Глубокие складки на лице Колобка проявились сильнее, а под глазами залегли тени. Заметив моё беспокойство, он грустно улыбнулся и сказал, что любовь у него была в прошлой жизни, а в этой от заката и до рассвета он занят княжескими делами и нужен мальчикам. То бишь Кощеям.
Поиграть в канавки нам не удалось. Мы закончили рыть ямки, и перешли к обсуждению правил, и здесь из портала вышел посланник: князь велел Колобку срочно вернуться в замок. Извинившись за порушенные планы, он предложил мне пойти с ним и лично узнать, что могло произойти такого важного в Княжестве.
Приказав прислуге закопать ямы и собрать разброшенные лопатки, Колобок вызвал портал. Было в нём нечто странное: приподнятое настроение. У меня зародилось странное ощущение. Чтобы я или кто-то другой ни делал, Колобок был на шаг впереди нас. Он незаметной тенью следовал за нами, иногда направляя в нужном ему направлении.
«Не может быть!» – мысленно махнула рукой на своё разыгравшееся воображение. Но, так или иначе, я не могла доверять Деяну. Было в нём что-то…
Портал открылся у замковых ворот, и мы потонули в возбуждённом шуме голосов. Выйдя на вымощенную камнем площадку, окунулись в переполох.
– Королевич! Он приехал за невестой! Счастливица! – завистливо верещали Ёжки, украдкой поглядывая на Савину.
Девушки кокетливо накручивали локоны на пальцы или торопливо оправляли одежду, а некоторые просто посматривали на незваных гостей.
Счастливица нашлась у ворот.
Глава 2
Савина с любопытством разглядывала прибывших.
Подъёмный мост был опущен, острые колья железной решётки свисали сверху, а вдоль замковых стен ровными рядами выстроились конные отряды. Заходящее солнце отражалось на начищенных до блеска доспехах могучих воинов, на поднятых кончиках пик и обнажённых мечах. Вышколенные скакуны стояли под ними смирно. Один вороной был без седока. Спешившийся предводитель конницы подошёл к ожидавшему его князю в сопровождении Драгомира и Агнехрона. Воин снял шлем и, тряхнув волосами, отдал оруженосцу. Влажные русые кудри упали на лицо Его Высочеству Станиславу – наследному принцу двенадцатого королевства.
Луноликая услышала мои молитвы! Он приехал!
Признав жениха, Савина смущённо отвела глаза, стараясь не смотреть в мрачное лицо королевича. Сняв железную перчатку, он провёл ладонью по лицу, стирая грязные разводы вперемежку с потом.
Тяжёлый взгляд Драгомира остановился на чужаке.
– Цель вашего визита? – грозно спросил он. От него исходила такая угрожающая мощь, что меня саму чуть не хватил удар. Не спасовавший перед ним королевич, в моих глазах мгновенно стал героем.
– Я приехал за невестой! – громко объявил Станислав.
Щёки подруги раскраснелись, она робко подняла глаза на жениха.
– Зря время тратили. Я никуда с вами, Ваше Высочество, не поеду. Я… – сердито ответила она, но увидев ласковую улыбку, подаренную женихом, запнулась. – Я остаюсь в Кощеевом княжестве. Вы позволите? – пересилив себя, обратилась подруга к князю.
Кощеи обменялись скептическими взглядами, и Велимир кивнул.
– Мы вас не гоним, Савина. У вас есть время подумать над предложением Его Высочества, – дал ей добро княже.
– Спасибо, – подруга с облегчением перевела дыхание.
– Ваша благодарность, сударыня, излишня. У вас неделя, чтобы привыкнуть к Его Высочество и признать своим супругом, – сдвинул брови Драгомир.
Дрожащая рука подруги, вцепилась в мою. Я и сама чуть густым киселём не сползла на землю.
От Драгомира веяло стужей. Его лицо сделалось суровым, а сам он был угрюм. Подруга инстинктивно закивала, толком не понимая, на что соглашается.
– Не бывать этому! – заступилась я за неё. – Светлейший княже, сам разрешил Савине остаться в замке, о свадьбе с королевичем речи не было.
Кощеи не стали со мной спорить. Вместо этого, Велимир обратился к королевичу:
– У вас неделя, чтобы убедить невесту уехать с вами.
Что будет потом, князь не уточнил.
– Да как вы смеете?! – воскликнул Станислав.
– Я посмею гораздо больше, если вы затянете с отъездом и не увезёте с собой свою невесту, – спокойно сообщил Велимир. – Мне хватает в замке и тридцати прекрасных дев. Невеста ваша – забирайте.
– Вы не рассматриваете её в качестве… гм, своей княжны? – подозрительно уточнил Станислав и, недовольно морща лоб, процедил: – Она для вас недостаточно хороша?
Рука Станислава легла на рукоять меча – он собрался вступиться за честь Савины. Назревал рыцарский поединок. Вызов пока не был брошен, но обстановка накалялась. В глазах многих девушек королевич стал воплощением мечты, а не мужчиной. Ёжки восторженно охали, обмахивались ладонями, взволнованно переговаривались.
С хмурой решимостью Станислав ждал от князя ответного жеста.
– Поединку не бывать, – повелительно сообщил Велимир. – Ваша невеста – безусловно, прекрасна, как нежная роза цвета утренней зари и достойна обожания. Но в моём замке целый цветник, и в нём все цветы без исключения прелестны. Я приму вызов при одном условии – в случае моей победы вы останетесь и на отборе невест займёте моё место, а я женюсь на царевне Савине.
Подруга вскинула голову и обеспокоенно посмотрела на жениха. В её встревоженном взгляде читалось: «Неужели ты меня отпустишь?! Неужели откажешься от нас?!». Мне почудилось, что я услышала биение её сердца, кричавшее «Не верю!».
К моему огорчению, Драгомир в беседу мужчин не вмешивался, и лишь слегка приподнятые брови выдавали его интерес.
Ответ князя понравился Станиславу, и он убрал руку с эфеса меча.
– Я отказываюсь Велимир от вашего щедрого предложения. Никто, кроме, Савины, мне не мил.
Откровение королевича растрогало подругу. Её глаза наполнились слезами, и она послала жениху робкую улыбку. Станислав распахнул объятия, надеясь на примирение, и шагнул к ней.
– Вам лучше уехать, – с грустью в глазах, остановила его невеста. – В мужья мне нужен тот, кто будет рядом, а не постоянно занятый королевский наследник.
Савина разрыдалась и, развернувшись, убежала в сад. Станислав опустил руки и с улыбкой проводил взглядом удирающую зазнобу.
– Она прекрасна! – восхитился он.
Если он считал зарёванную подругу прекрасной, то она и впрямь свела его сума.
Олицетворяя само спокойствие, Колобок подошёл к королевичу.
– Добрались без происшествий? Разбойники по дороге не попадались? – поглядывая на него с хитрецой во взоре, вежливо поинтересовался у него Деян.
– Обошлось без них, – улыбнулся Станислав и заговорил совершенно другим, официальным, тоном: – Ваши све́дения о местоположении моей невесты оказались своевременны и полезны. Приношу благодарность от себя лично и всего двенадцатого королевства. Мы согласны заключить с вашим княжеством торговый договор. Присылайте гонцов. Водные пути открыты для ваших кораблей.
Старейшины выразительно кивнули, показывая, что, бесспорно, согласны с предложением важного гостя.
Глаза Велимира гневно сверкали, а его советники сияли довольными улыбками
Вон оно что! А я удивлялась, с какого рожна Агнехрон принял Савину в отбор. Так он присматривал за ней. Старейшины не только провели Савину, но и держали в неведении самого́ князя. Те ещё пройдохи. Краска стыда не заливала их лица, а совесть крепко спала, ничем не напоминая о себе.
«Савина сама себя обманула, – встрял мой внутренний голос, – Они обещали ей жениха – вот он, получите и распишитесь».
Станислав обратил выжидательный взор на хмурого князя.
Отбросив обиды, Велимир во всеуслышание объявил:
– Не будем ждать гонцов. Вечером за ужином подпишем договорную грамоту. – На том щедроты князя закончилось. – Вы, Ваше Высочество, с воинами найдёте кров под замковыми стенами. Вам всегда будут рады во дворце.
Станислав, учтиво поблагодарив князя за оказанное гостеприимство, и вернулся к свите.
Глава 3
Как я и предполагала, зарёванная подруга дальше сада не ушла. На витой скамейке возле неё вполоборота сидела Аляна. Зависнув на самом краешке, она порывалась погладить по плечу расстроенную подругу, но её постоянно что-то останавливало.
Стиснув пальцами изогнутые железные прутья скамьи, Савина напряжённо рассматривала выложенную гладким камнем дорожку. Её взгляд бесцельно скользил по пышным благоухающим бутонам, закрывающимся вслед за уходящим солнцем.
В закатных сумерках над девушками стрекотали голубокрылые очаровательные стрекозы. В воздухе мерцала пыльца, а магические светлячки жужжали в фонарях.
Услышав мои тихие шаги, Савина подняла голову и подскочила ко мне. Подхватив под руку, усадила на скамью рядом с собой.
– Не томи, Мира, рассказывай! Станислав уехал? – лихорадочно и нетерпеливо стиснула она мою ладонь. Опасаясь, что за моим признанием последует новый взрыв жалости подруги к себе, я в раздумье постучала мыском туфли по земле. – Он меня бросил? Да? – плаксиво причитала Царевна.
– Что ты! – округлила глаза Аляна. Поборов смущение, она погладила её по плечу.
Савина полными слез глазами, смотрела на меня, прямо как узник, ожидающий приговора.
– Станислав принял приглашение Кощеев погостить у них. Он собирается добиваться тебя, – озвучила я осторожно, побарабанив пальцами по скамейке.
Не зная, к чему готовиться, я склонила голову набок и посмотрела на подругу. В её глазах блестели непролитые слёзы. Слёзы радости.
– Он остался? – расправив плечи, улыбнулась она.
– После твоего побега чувства Станислава не изменились – он хочет и собирается на тебе жениться, – подбодрила её, но вместо того, чтобы разделить мой оптимизм, Савина таки расплакалась.
– Он должен уехать, – прохныкала она.
Я не успевала за сменами её настроения.
– Почему? – недоумевала Аляна, и я вместе с ней.
Савина всхлипнула и, растерев по щекам слезы, с необъяснимым укором посмотрела на нас. Вроде как у неё и без наших глупых вопросов хватает переживаний.
«Пусть расскажет, чего напридумывала себе, а потом рыдает», – гневался внутренний голос.
– Я люблю его… – заливаясь горючими слезами, прорыдала Савина.
– Хватит сырость разводить, – велела я, теряя терпение, которым в принципе не отличалась. – Объясни нормально, чем тебя не устраивает твой жених?
– Приехал за тобой, жениться хочет, – включилась в разговор Аляна.
На наше счастье, Савина сразу успокоилась и, шмыгнув носом, выдавила из себя:
– Понимаете, он не конюх…
По мере того как она говорила, её голос становился громче и плаксивее, сообщая о новом приближающемся потопе.
– Тебе конюхи нравятся? – пока подруга не погрязла в печали, прицепилась я к ней.
– А свинопасы? Как ты к ним относишься? – заинтересовалась Аляна.– Есть у меня один знакомый. Хозяйственный.
Вот зря она о нём заговорила. Хозяйственные мужики не для Савины. К гадалке не ходи, ей королевичей подавай, да что б Станиславами звали.
– Не нравятся мне конюхи, – сморщила нос Савина и обиженно зыркнула на Аляну. – И свинопас мне твой не нужен. У-у-у… Я замуж за Станислава хочу… Ы-ы-ы…
– Ну так чего ты сидишь? Беги к нему, – посоветовала ей подруга, а я пошла на отчаянный шаг и попыталась направить зарёванную царевну в нужном направлении.
Раз, два, взяли!..
Силы приложила не маленькие, да вот Савина, похоже, прилипла к скамье намертво.
– Не хочу! Не буду! – капризно покачала головой царская дочь, вспомнив о своих исконных корнях.
– Что ж не будем мешать тебе горевать, – приподнялась я.
Савина с силой сжала мою руку и жалостливо попросила:
– Не уходите, – с трудом сдерживая победную улыбку, села обратно. – Понимаете, тот Станислав-конюх, которого я люблю, превосходно справлялся с лошадьми…
Какой там справлялся? Меня аж передёрнуло. Я бы её жениху доверила в лучшем случае навоз убирать. Когда мы с Драгомиром навещали царь-батюшку, я своими глазами видела нечищеных взмыленных лошадей в царских стойлах, их нечёсаные гривы свисали тугими сосульками, мухи роем, кружили вокруг животинок.
– …Он оставлял вечерами под моими окнами полевые цветы, читал стихи, называл ненаглядной, – не переставала восхищаться им подруга. Отпустив мою руку, она оправила юбку в бело-голубой горошек, собравшуюся на коленях, и, горестно вздохнув, призналась: – С отъездом Станислав изменился. Представляете, он совсем перестал меня навещать. Загонял гонцов, с посланиями для меня. А толку? Бумага не передаст мне тепло его рук и не обнимет. Выглядит теперь он тоже иначе. Да эта его армия… Его воины меня пугают. И знаете, девоньки, конюхи не правят королевствами.
–Ты несправедлива к жениху, Савина, – посмотрела я в знакомое с детства заплаканное лицо.
–Ты его совсем не знаешь, – вяло возразила подруга.
– Нам и не надо. Мы знаем тебя, – улыбнулась Аляна.
– Ты бы никогда не взглянула на обычного конюха, – заверила я подругу.
– Вот бы и взглянула, – сверкнула глазами царская дочь, вновь входя в величественный образ. – Я хочу, чтобы стало как раньше,
«Ишь чего захотела!» – напомнил о себе мой внутренний голос.
Эх, придётся прибегнуть к уговорам, в которых я, признаться, не особо сильна. На душевный разговор меня не прорвало, но на совет хватило.
– Ты должна узнать королевича лучше. Думается мне, другая его сторона тебя приятно удивит.
Савина вытаращилась на меня, и тут в её взгляде появилось обожание.
– Мирослава, почему ты мне раньше этого не сказала?
–Луноликая, дай нам терпения, – взмолилась Аляна, начиная раздражаться.
–Да что толку! Какое ей дело до вас, когда моя жизнь рушится? – небрежно пожала плечами Савина.
–Луноликая никого не обходит своей милостью,– обиделась Аляна и красноречиво отвернулась от неё. – Даже не знаю, что королевич в тебе нашёл.
Не спорю, иногда с Савиной сложно сладить, но у кого нет своих тараканов.
– Вместо того чтобы ругаться, подумали бы, как с королевичем будем мириться, – прямо заявила я. И прежде чем успела огрести от подруг, остановила взгляд на юбке Савины с грязными разводами: – Тебе бы переодеться. На ужин к князьям приглашён Его Высочество Станислав.
Оставив распри, обе девушки заинтересовались коленями царевишны.
– Моё платье! Оно грязное!
Прижав ладони к щекам, Савина в панике разглядывала некогда красивую шелковую юбку, больше не отливавшую приятным глянцем.
– Тебе не стоит показываться в таком виде на глаза жениху, – поколебавшись, посоветовала ей Аляна.
Савина на мгновение задумалась и неуверенно предложила:
– Очистка магией?
«Давненько мы ничего не поджигали»,– умилился мной внутренний голос.
Предвкушая увлекательный процесс дёрганья магических нитей, вытянув перед собой руки, согнула и разогнула пальцы.
– Приступим? – просияла я.
Услышав, в моём голосе, жажду безумного экспериментатора, царевишна поспешно соскользнула со скамьи.
– Ой! Давайте лучше до замка прогуляемся.
– В самом деле? – нисколько не огорчилась я.
– И я слышала, что вечерний воздух освежает цвет лица, – издав испуганный писк, поддержала царевну Аляна.
Поднявшись, она встала рядом с подругой, решительно настроенная отстоять платье.
– Лунный свет прекрасно очищает поры, – глубокомысленно поделилась Савина. На её лбу проступила складка беспокойства. Оценив сомнительный аргумент, она важно дополнила: – Лучше, чем маска из тыквенного желе.
– Вот зря вы отказываетесь от моей помощи, – сокрушалась вдохновенно я. Девушки выглядели расстроенными. Моё каменное сердце дрогнуло – подруга я им или нет? И я расщедрилась на прощение. – К лешему магию! Буду вместе с вами хорошеть!
– Видишь, воздух и на тебя уже благотворно действует. Ты на глазах добреешь.
Неужели Аляна поборола свою робость и начала обрастать колючками?
Я бросила на неё мимолётный взгляд. И впрямь произошло чудо. Подруга шла и посмеивалась.
