Елена Новоселова
Материнская власть. Психологические последствия в жизни взрослых людей. Как начать жить своей жизнью
Операция «Перехват»
Эта история похожа на предыдущую – с той существенной разницей, что у молодой мамы не было мужа. Разница существенная, потому что, если родителей двое, они хотя бы могут поддерживать друг друга и дочери проще отдалиться от мамы, особенно если молодая семья живет отдельно.
В этой истории мама, узнав о беременности дочери (девушку звали Аня), сразу заявила: «И очень хорошо, что нет никаких мужей, воспитаем сами». Она заботилась о дочке, купила ей дорогую страховку, присутствовала на родах. Аня никогда не видела младенцев, но часто слышала рассказы мамы о своем собственном детстве. Мама с удовольствием предавалась воспоминаниям о том, как они были близки, несмотря на то что она не кормила Аню грудью; об Анином раннем развитии (которое, несомненно, ставила себе в заслугу); о том, какой на редкость здоровой и умной девочкой и преданной дочерью выросла Аня благодаря ее воспитанию. В этом было много правды: Анина мама, несмотря на свою властность, действительно была очень теплой, заботливой, дружелюбной и, что еще важнее, никогда не навязывала дочке свою волю – с кем ей быть, куда идти учиться. Именно поэтому Аня привыкла полностью доверять маме. Она была полностью уверена в том, что ее мать – эксперт по родительству и что она может дать только хороший совет.
Родившийся ребенок был беспокойным, а молока у Ани оказалось немного (так часто бывает у молодых матерей). Но вместо того, чтобы прикладывать к груди каждый час, Аня по совету матери перешла на смесь: «Порода у нас такая – не молочная», – авторитетно заявила свежеиспеченная бабушка. Она деятельно включилась в помощь Ане, помогала с радостью и без упреков. Вставала ночью к ребенку, разводила смесь, вечером купала и укачивала малыша на сон – в то время как Аня проглаживала с двух сторон пеленки и марлевые подгузники (ведь памперсы, по мнению бабушки, угрожали яичкам малыша, которые могли в них «сопреть»). При этом бабушка работала, но как только появлялось свободное время, она немедленно перехватывала у Ани ребенка и занималась только им. Энергия у женщины била через край, ведь ей и самой еще не было 50. Как только Аня пыталась сделать или решить что-то самостоятельно, бабушка реагировала иронически или даже угрожала: не дай бог, что-то случится – ты себе не простишь. Аня теряла остатки уверенности и все больше сомневалась в себе как в родителе. Понемногу получилось так, что по каждому поводу Ане приходилось советоваться с мамой. Так и повелось: бабушка – в роли мамы, а Аня – на правах старшей сестры.
Когда сыну исполнилось пять, у Ани появился новый партнер. Они стали жить вместе, и Аня начала проводить с сыном больше времени. Поневоле теперь решение многих вопросов легло на нее, и Аня вдруг поняла, что она для сына – не очень-то и авторитет. Он часто просился к бабушке, а та подогревала ситуацию, охая по телефону, как скучает по своему «сыночку» (да, она его так и называла, а мальчик нередко звал ее не бабушкой, а мамой). Эти манипуляции плохо сказывались на характере мальчика, он все больше распоясывался, грубил, стал дерганым и тревожным. Ситуация начала угрожать новой совместной жизни Ани и ее мужчины.
К счастью, Аня осознала положение вещей как проблему. Она читала книги о детской психологии и поняла, что в этой ситуации стоит обратиться за помощью к специалисту. Ане удалось найти сразу двух хороших психологов – взрослого, для семейной терапии, и детского. С их помощью она начала распутывать тугие узлы своего и бабушкиного материнства. Она почувствовала, что может противостоять маме, и начала отстаивать каждый свой самостоятельный вздох, каждый шаг, каждое решение и желание.
Нет, легко не было! Когда у пары спустя два года родился второй ребенок, мама пережила обострение. Она снова пыталась взять бразды правления в свои руки. Сопротивление было резким и болезненным: такой Аня свою маму никогда не видела. Она плакала, кричала: «Воспитывайте как хотите, делайте что хотите, не увидите меня больше, знать вас не хочу!»
Но Аня уже обрезала пуповину. Теперь она жила отдельно и могла опереться на партнера. Вдобавок она больше узнала о разных стилях материнства и осознала, что мать с ее советами бывала, мягко говоря, не всегда права. Например, когда второму сыну Ани исполнился год, бабушка (к этому времени они помирились) начала настойчиво говорить, что грудное молоко ребенку уже не нужно. В ответ Аня уверенно сослалась на рекомендации Всемирной организации здравоохранения и дала понять, что дискуссии на эту тему больше не будет. Ее мама восприняла все правильно, и больше у них об этом речь не заходила.
Что произошло?
Ослушаться маму безумно страшно. Страшнее всего – если мама любимая и любящая. Ведь дочь привыкла, что та действительно обладает опытом, знаниями, часто оказывается права. А у самой молодой мамы нет уверенности, знаний для самостоятельного принятия решений. Не всем удается в этой ситуации быстро повзрослеть и взять на себя ответственность, многие перекладывают ее на маму – тем более что та и сама рада помочь и перехватить инициативу. Но со временем это может стоить дочери опыта собственного материнства: подросший ребенок, как у Ани, будет считать бабушку мамой, а настоящая мама не сможет завоевать авторитет и стать ему по-настоящему близкой…
Что делать?
Вы – молодая мама, и ваша мать охотно берет на себя инициативу, стремясь принимать решения вместо вас?
1. Старайтесь укрепиться в роли матери. Не давайте бабушке перехватить эту роль – ни на уровне слов, ни на уровне поведения. Если в вашей семье есть другие источники дохода, постарайтесь дольше не работать (вариант – работать меньше или делать это дистанционно). Не становитесь только зарабатывающим партнером. Даже если вы работаете полный день, постарайтесь не перекладывать на бабушку всю ответственность за устройство жизни ребенка. Проводите вместе больше времени вне работы, не сдавайте его бабушке в выходные. Его личным взрослым должны быть вы. Вам нужно обязательно построить детско-родительские отношения. В одной моей знакомой семье мама растила сына с помощью дедушки, и они устроились так, чтобы работать посменно: мама – утром, с восьми до трех, дедушка – на полставки: после обеда и вечером.
2. Есть английская пословица «It takes a village to raise a child» («Для воспитания одного дитяти нужна целая деревня»). Это значит: одной лишь семьи, состоящей из двух-трех взрослых, да детского садика, где все – ровесники, может быть мало для полноценного развития ребенка. Ему нужно видеть разных людей, близко общаться в неформальной обстановке со взрослыми, подростками и детьми разного возраста. Между тем в городе многие из нас одиноки, и ребенок тоже остается с нами наедине. Эта ситуация не очень здоровая. Попытайтесь ее изменить. Дружба и приятельство, клубы для мам и детей – годится все, что может расширить ваш собственный круг общения, а с ним и круг знакомств ребенка.
3. Старайтесь научиться компетентному родительству. Скорее всего, ваш родительский стиль не будет похож на стиль вашей матери. А может быть, в чем-то и будет, только знания эти вы должны добыть сами. Не слушайте мать только потому, что «меня-то она вырастила, значит, знает, как нужно». В эту ловушку особенно часто попадают молодые дочери хороших матерей. Одна моя знакомая, многодетная мать, удивляется тому, насколько глупы были советы ее мамы, которым она следовала, воспитывая первого ребенка. Впоследствии оказалось, что можно действовать гораздо эффективнее и жить комфортнее, меньше уставать. Нередко бабушки принимают собственный опыт за общий, а универсальные черты воспринимают как нечто уникальное. «Ты была такая требовательная!» – говорит бабушка, отмечая это как индивидуальную черту характера единственной дочери. Но оказывается, что все младенцы требовательны, эта функция эволюционно необходима для выживания любого детеныша.
4. Любящая мама может посеять сомнение в душе неопытной дочери, заставить ее передоверить ребенка себе и наслаждаться материнством вместо нее. Но это не полезно ни бабушке, ни дочери, ни ее ребенку. Старайтесь сохранять роль матери и отстаивать свои границы – тем мягче, но и тем настойчивее, чем лучше и ближе ваши отношения с собственной мамой.
Австралия слишком близко
Однажды ко мне обратилась девушка Лея, живущая в Австралии. Она была подругой моей давней клиентки, и та порекомендовала ей меня как «решателя вопросов с маминым контролем». Поэтому Лея стремилась побеседовать именно со мной. Мы назначили встречу в семь утра по австралийскому времени, и Лея поведала мне чудесную историю.
– Моя мама освоила «Ватсапп», «Телеграм», – пожаловалась Лея, – и пишет, пишет, пишет. Как будто ей делать нечего! А у нее и своих занятий полно. Она отважная и бодрая, я очень ее люблю. До сих пор реаниматологом работает. Тяжело переболела ковидом. Переживает за весь мир. Но, понимаете, у нее идея фикс. Она врач, папа врач, дедушки и бабушки врачи, брат стоматолог – и я выучилась на врача, а работать в клинику не пошла, стала книжным иллюстратором. Мама сильно переживает и пытается сделать так, чтобы я начала работать по специальности.
– А в чем проблема? – спросила я. – Вы рисуете. Мама пишет. Все идет своим чередом. Нет?
– Ну… если честно, не совсем. Мама же очень умная. И она сеет во мне сомнения. Приводит веские аргументы. Такие, с которыми я почти согласна. Пишет, например: «Смотри, ты потратила столько лет, чтобы выучиться, ты была уже интерном. Неужели все эти годы – зря?» Или: «Рисовать можно и в свободное время», а дальше про Чехова и кучу других примеров. А я, понимаете… У меня ведь тоже не сплошь удачи на новом поприще. И я часто думаю: вот врачом бы я была нужнее людям, больше заработала бы, а кроме того, это надежнее. Падают, в общем, ее слова на благодатную почву.
– Понятно. Мамина логика: капля камень точит.
– Да. И еще она искренне считает, что человек другой, не помогающей профессии просто не может быть счастливым.
– Вы с ней согласны?
Лея задумалась.
– Нет. Иначе бы не сменила сферу деятельности. Мне в клинике тесно. Я могу, но это все равно что… водителем трамвая. Для мамы это творческая работа. А я там не вижу творчества. Мне люди интереснее. Не с медицинской точки зрения. Лица, характеры, портреты, сюжеты.
– Очень вас понимаю, мне тоже, – призналась я. – Поэтому я не психиатр, а психолог. Получается, что у вас есть свое мнение и с мамой вы не согласны. Но и мамино мнение вы просто так отбросить не можете, оно тоже как бы немножко ваше. Вы в глубине души признаёте, что ее доводы вполне здравые.
– Точно.
– Может быть, вы спорите сама с собой? Одна Лея с другой Леей. Просто мама – на стороне «одной из вас».
Что произошло?
Мы пришли к тому, что никаких особых проблем с маминым контролем у Леи нет. Она приняла решение и следует ему. Проблема в том, что беспокойство мамы передается и Лее. Мама не способна заставить Лею свернуть с пути художника в клинику, но может заставить сомневаться, колебаться, подпортить ее решимость и уверенность в себе. Мама попросту передает Лее часть своей тревоги за выросшую дочь. И это вполне простительно, ведь лет маме много, нервы у нее не железные, работа сложная, а Лея уехала так далеко.
– Если бы вы рисовали в Москве, – сказала я, – может быть, мама волновалась бы меньше. Или если бы вы находились в Австралии, но работали в клинике. А тут и одно и другое сразу. Это слишком даже для вашей мамы…
Проблем с мамой у Леи в действительности почти нет. Мама и дочь уважают друг друга, мама не навязывает Лее свои решения. Проблемы есть у той и другой – поодиночке. И проблемы эти схожие, потому и резонируют. Мама тревожится за Лею, потому что та далеко и потому что ее выбор маме не вполне понятен. А Лея тревожится, потому что сама этот выбор до конца не сделала. Лее хорошо бы понять, разобраться, в чем корень ее собственных сомнений и как обрести твердость, продолжая идти «тропинкой художника» без оглядки на семейную историю. Как только Лея разберется и договорится сама с собой, она найдет слова, чтобы успокоить маму. Я знаю это почти точно, потому что слышу, с каким уважением и теплом Лея к ней относится. Итак, сначала – разговор с «другой собой», потом – с мамой. Иначе не получится.
Что делать?
Дальше я дам рекомендации для дочерей и сыновей. Как поступить, если мама, не принимая за вас решения, мягко и незаметно становится на сторону «одной/одного из вас» и сеет сомнения?
1. Постарайтесь разделить собственные сомнения и сомнения мамы, ее беспокойство и ваши тайные аргументы против. Встаньте на другую точку зрения и ответьте отдельно маме, а отдельно – себе. Может оказаться, что вас на самом деле беспокоят совершенно разные вещи.
2. Чаще говорите с мамой, но выбирайте для разговора другие, не конфликтные темы. Создавайте общий позитивный фон разговоров. Если мама настойчиво переводит разговор на волнующий ее вопрос, попросите отложить обсуждение. Вместе запланируйте отдельное время для такой беседы и подготовьтесь к ней.
3. Говоря с мамой о том, в чем она хочет вас убедить, твердо стойте на точке зрения, которой вы придерживаетесь. Сомневаться будете потом, отдельно! А с мамой – будьте абсолютно тверды и убеждены в том, чего хотите. Видя вашу уверенность, мама быстрее успокоится и примет путь, по которому вы решили идти. Пусть она почувствует, что не может на вас повлиять в этом вопросе – и что ваше расхождение никак не сказывается на ваших добрых отношениях.
