Елизавета Рождественская
Никому ни слова
Глава 5
Адель смотрела в светло-серые, словно пасмурное небо, глаза Максимилиана и хотела только одного – развернуться на пятках и припустить в обратном направлении. Однако она взяла себя в руки и натянула на лицо холодную вежливую улыбку.
– Добрый день, месье Вебер, – произнесла девушка, спустя несколько бесконечных секунд. – Меня зовут Адель Ревиаль. Журнал «Краски времени». Сегодня я отвечаю за интервью. Хотелось бы обговорить некоторые нюансы.
Красивые, чётко очерченные губы мужчины сомкнулись в тонкую линию. Рука, придерживавшая дверь, напряглась, костяшки пальцев побелели. Адель вся внутренне подобралась, ожидая грозы, но она прошла мимо. Максимилиан стиснул зубы и вернул лицу безучастное выражение.
– Добрый день, мадемуазель Ревиаль, – произнёс он низким голосом с хрипотцой, от которого когда-то подкашивались колени. – Проходите. Обсудим все вопросы в моём кабинете.
Девушка кивнула и прошла внутрь, случайно коснувшись мужчины плечом. По телу прокатился ощутимый разряд, дыхание снова сбилось. Всё так же, как и три года назад… Адель мысленно отругала себя за разрушительную реакцию и постаралась отвлечься. Она оглядела просторный светлый холл с горизонтальным зеркалом на всю стену, расположенным над длинным узким комодом благородного тёмно-зелёного цвета, с латунными ручками и состаренными резными вставками. Поискала глазами вешалку и тумбу для обуви, отметив небольшую неприметную дверь, по-видимому, являющуюся гардеробной.
– Вашу верхнюю одежду?.. – тот же голос над ухом заставил вздрогнуть.
Не оглядываясь, Адель скинула пальто, которое мгновенно подхватили. Макс действительно скрылся за той самой неприметной дверью, а через мгновенье вышел оттуда уже без её верхней одежды.
– Пройдём? – мужчина указал рукой прямо перед собой. – Проведу вас в мой кабинет, где мы сможем обсудить тайминг и все детали сегодняшнего дня.
Адель кивнула и молча последовала за мужчиной, не имея ни малейшей возможности оторваться от широкой спины, утянутой в тонкую белую рубашку, под которой волнами перекатывались натренированные мышцы.
Максимилиан открыл перед девушкой дверь кабинета и вошёл следом, отрезая путь к отступлению. Адель с замиранием сердца смотрела на то, как мужчина медленно обходит широкий письменный стол и садится в мягкое комфортабельное кресло, вперяя в неё испытующий взгляд. Комнату накрыла тишина, нарушаемая только тиканьем часов и позвякиванием оконного стекла, сотрясаемого порывами ледяного ветра.
– Примерно через полчаса мы начнём, – произнесла девушка, нарушив молчание. – Сначала фотосессия и видеосъёмка. Затем беседа. Во время интервью фотограф сделает небольшую репортажную съёмку. Постараемся успеть с фото и видео в световой день. Уточнения и корректировки внесём после того, как отпустим съёмочную группу.
– Хорошо, – коротко ответил мужчина, продолжая исследовать её лицо.
Они снова замолчали. Адель очень захотелось стукнуть кулачком по матовой поверхности стола, снести на пол всё, что на нём находилось, и высказать в холёное высокомерное лицо всё то, что накопилось в душе за эти годы. Однако она лишь вздёрнула подбородок и холодно уточнила:
– Насколько плотно ваша семья будет включена в процесс съёмок?
– Минимально, – последовал очередной односложный ответ.
– Поняла вас, – Адель пометила информацию в блокноте. – Какой формат интервью для вас наиболее комфортен? Есть ли табуированные темы?
– Нет.
– Нет? – Адель на секунду уронила маску хладнокровия. – Вы хотите сказать, что я могу задавать вопросы на любую тему? Ваша несостоявшаяся свадьба не исключение?
– Не терпится узнать подробности, мадемуазель Ревиаль? – усмехнулся Максимилиан, утратив привычную отстранённость. – Не исключение.
Тело обдало липким холодом. Всё внутри кричало: «Ах ты долбаный засранец! Заносчивый индюк! Да кому сдалась твоя идиотская свадьба с идиотской семейкой в этом идиотском, прилизанном со всех сторон доме! Да катитесь вы все в адское пекло, чёртовы снобы!» Мысленно она уже произнесла эту речь, швырнула в голову Макса подставку под письменные принадлежности из чёрного глянцевого камня и, хлопнув входной дверью, вернулась в город.
Мысленно…
Адель с силой прикусила щёку изнутри, подавляя внутреннего палача, и окинула мужчину ироничным взглядом.
– Я журналист, месье Вебер, – деланно безразлично произнесла она. – У меня есть задача собрать достаточное количество материала, чтобы рассказать женской половине нашей аудитории о красивом и богатом холостяке, показав его жизнь в максимально розовом цвете. Если для этого нужно послушать вашу печальную историю любви и вероломного предательства, я стоически это перенесу.
Почти получилось. Адель встала и захлопнула блокнот.
– Начинаем через, – взгляд на часы, – двадцать минут. Постарайтесь подготовить всех членов семьи в соответствии с теми локациями, которые выбраны фотографом для съёмки. Одежда не должна выбиваться и пестреть разнообразием, для детей, если таковые имеются, желательно иметь сменный комплект и одну любимую игрушку. Фотографа и стилиста я сейчас пришлю к вам в кабинет. Ещё раз обговорите детали.
Она развернулась на каблуках и уверенной походкой направилась к выходу. Спину обдавало жаром, будто она, словно супергероиня, медленно удалялась от эпицентра сокрушительного взрыва, но девушка не оглянулась, не замялась у двери. И только закрыв её с обратной стороны, выдохнула, повела плечом, стараясь унять дрожь. Пять минут… нужно всего пять минут, и она придёт в себя, чтобы выдержать этот ужасно длинный день и не слететь с катушек.
***
Макс смотрел на плавно покачивавшиеся бёдра, утянутые в аккуратные брюки, и старался не дышать. Когда за Адель захлопнулась дверь, он прикрыл глаза и устало потёр лоб, выпустив воздух из лёгких тонкой струйкой.
Кто бы мог подумать… три года он изо всех сил старался забыть эту женщину. Три долгих года вытравливал её образ из своей головы и свято верил, что у него получилось. И вот она перед ним. Холодная и неприступная. Такая же острая на язык и такая же манящая, как и в то жаркое лето. Пульс мгновенно откликнулся на её присутствие, отбивая по венам тревожную дробь.
Тогда она исчезла. Растворилась в потоке небольшого продуктового рынка под знойным солнцем Тосканы. Он писал и звонил, а она отправила ему короткое: «Было хорошо, но на этом всё. Поиграли, и хватит».
И ни строчкой больше…
Сколько было перебито посуды в местном баре, куда Макс завалился в тот же вечер залить своё несостоявшееся счастье… Он пил и бесцельно смотрел в одну точку, сжимая в руке толстостенный стакан, запотевший от разницы температур. А потом сцепился с каким-то ушлым итальянцем и под звон стекла был выставлен из бара молчаливым охранником. Глядя на бескрайнее южное небо, мужчина достал из полуоторванного кармана тонких льняных брюк телефон и позвонил Элиз, с которой расстался накануне…
Проснулся Макс уже в самом лучшем номере единственного на весь город трёхзвёздочного отеля, под антимузыкальное пение своей бывшей. Она поправляла на безымянном пальце помолвочное кольцо и сияла от счастья, а он поклялся больше никогда не пить… и не верить в любовь.
– Всего несколько часов, – как мантру проговорил Макс, глядя на падающий снег, – несколько часов…
***
– Проходите сюда, – радушно пригласила бабушка Макса Жаклин Вебер, поправляя замысловатую причёску. – С некоторых пор – моя любимая комната.
Съёмочная группа вошла в стеклянные двери, обрамлённые белёным деревом, и рассредоточились по локации. Адель огляделась. Комната оказалась очень светлой и уютной. Высокие потолки и окна в пол, камин, с весело потрескивавшими в нём дровами, небольшой шахматный столик и два мягких кресла перед ним. Взгляд уткнулся в огромную ёлку, мерцавшую огнями гирлянд. На ветвях висели невероятной красоты игрушки. Адель невольно сделала несколько шагов к праздничному дереву.
– Моя гордость, – произнёс слегка скрипучий голос Жаклин за спиной.
– Ручная работа? – поинтересовалась Адель, глядя на миниатюрную пожилую женщину.
– Стоила мне десяти лет кропотливого труда, – с улыбкой кивнула она.
– Вы сделали их сами? Потрясающе…
В комнату влетел месье Жубер, и работа закипела. Адель старалась не особенно следить за ходом съёмок, но взгляд то и дело возвращался к Максимилиану. Вот он подкинул вверх маленькую пятилетнюю хохотушку – свою племянницу. Вот задумчиво встал у камина. Гордый волевой профиль, взгляд устремлён в окно. «Позёр», – фыркнула Адель и в очередной раз уткнулась в лист с вопросами, которые набросала накануне. Главное, задать их побольше в самое короткое время. Когда она окажется в своей уютной захламлённой квартирке, натянет любимые безразмерные вещи и прижмёт к боку пушистую нахалку, статья напишется сама собой. А там – премия, внеплановый отпуск и лучший отель Милана, в качестве бонуса к Рождеству.
– Итак, мы закончили, – месье Жубер сделал группе жест собираться. – Феликс! Ты делаешь репортажку. Буквально тридцать-сорок кадров и немного видеоматериала. На старт ролика должна попасть самая цепляющая фраза. Ясно?
Парень кивнул и начал настраивать фотоаппарат. Остальная команда попрощалась с хозяевами дома и направилась на выход. Адель стояла в дверях и тепло прощалась с ребятами. Приближение Тьерри она старалась не замечать, но парень намеренно остановился рядом.
– Ну что, красотка, едешь с нами? – подмигнул он девушке.
– С тобой я поеду только в бессознательном состоянии, Тьерри, – процедила она.
– Столько лет знакомы, а ты всё ещё брыкаешься, – засмеялся парень. – Строптивые штучки мне нравятся.
– Тьерри, родной, – Адель мило улыбнулась и сняла невидимую соринку с кислотной толстовки, – отвали, будь так любезен. И я даже не устрою скандал, в ходе которого ты обязательно потеряешь работу.
Парень метнул взгляд на Максимилиана, хмыкнул и дёрнул плечом.
– Зря стараешься. Такие, как Вебер, смотрят выше.
Адель покачала головой.
– Не сомневаюсь, красавчик. А ты смотри под ноги, а то споткнёшься о своё деревянное чувство юмора.
Адель обогнула парня и подошла к креслу, на которое указал месье Жубер. Максимилиан сел напротив, уделив всё внимание забравшейся к нему на колени племяннице, а остальные члены семьи разместились на широком комфортабельном диване.
– Для начала скажу, что для меня большая честь оказаться здесь, в самом укромном уголке сердца Максимилиана Вебера, – произнесла Адель, нажав кнопку на крохотном диктофоне.
Мужчина вскинул голову и напряжённо посмотрел на девушку. Она обворожительно улыбнулась.
– Я ведь не совру, если назову так этот уютный дом, собравший под своей крышей самых близких вам людей, месье Вебер?
Кадык на шее мужчины заметно дёрнулся.
– Такая прекрасная девушка не может врать, – ответил он ей в тон и улыбнулся одним уголком губ. – Вы абсолютно правы, мадемуазель Ревиаль.
В его глазах плавал лёд. Адель на секунду замешкалась, но вскоре взяла себя в руки.
– Что ж, – кивнула она, подмигнув корчившей рожицы маленькой хулиганке, – тогда давайте поговорим о традициях…
К третьему вопросу с эмоциями удалось справиться окончательно. Адель умело вела беседу, включая в неё всех членов большой семьи, собравшихся в загородном доме на настоящие рождественские каникулы. Бабушка и дедушка, мама и сестра с мужем и детьми – все они имели в арсенале несколько трогательных историй о Максимилиане, показывавших его исключительно с положительной стороны.
Под конец интервью Адель чувствовала лёгкую тошноту от всеобъемлющего совершенства месье Вебера. Она задала последний вопрос и мельком взглянула на часы. Восемь вечера. Вполне неплохо.
– Благодарю вас за такую душевную беседу, – искренне поблагодарила девушка и наконец выключила диктофон.
Она встала, поправила съехавший с плеча свитер и готова была уже окончательно попрощаться, однако её остановили.
– Мадемуазель Ревиаль, Адель… – Сильви Вебер, мать Максимилиана, подошла к девушке и взяла её за руку. – Вы чудесный организатор. Я восхищена!
Адель удивлённо распахнула глаза.
– Благодарю, мадам Вебер. Я рада, что вам было комфортно.
– Ты будес с нами кусать?
Ноги женщины обняли пухлые ручонки, а большие карие глаза испытующе уставились на Адель снизу вверх.
– Ты понлавилась месье Углюму…
– Кому? – Адель растерянно перевела взгляд на мадам Вебер.
– Лоретт называет месье Угрюмом своего прадедушку Луи, – пояснила женщина. – Но она права. Мы будем рады пригласить вас на ужин в нашем узком семейном кругу.
Девушка снова посмотрела на часы и виновато улыбнулась хозяйке дома.
– Мне у вас тоже безумно понравилось, – начала она издалека, – и я бы с радостью…
– Ну и прекрасно! – пробасил плотный мужчина преклонных лет, которого малышка Лоретт назвала месье Угрюмом, взяв Адель под локоть. – Прошу, мадемуазель. Такой невероятной лазаньи, какую готовит наш повар, вы никогда не пробовали!
– Это всё потому, что ты неровно дышишь к этой моложавой вертихвостке… – проворчала его супруга. – Старый перечник, а всё туда же.
– Ну начина-ается, – засмеялась Стефани – старшая правнучка четы Вебер.
– А я абсолютно согласна, – поддержала старика Сильви. – Лазанья у Аннет получается просто невероятная. Идёмте, Адель, отведаем любимое блюдо Максимилиана.
– Лазанья… – эхом повторила девушка.
«– Посмотри сколько соуса, Макс! Обожаю… Ты знал, что в Неаполе листы в форму укладывают совсем по-другому? На дно кладут вдоль длинной стороны формы, второй слой – вдоль короткой и так далее. Неаполитанцы утверждают, что так соус и соки не вытекают за пределы слоя…
– Одна капелька всё-таки не выдержала и переползла на твои невероятные губы, принцесса… Иди сюда…»
Адель рассеянно оглянулась в поисках Макса. Тот разговаривал по телефону и не слышал весёлой перепалки своей родни. Стало неуютно, но толпа неумолимо тянула её в просторную залу с длинным, накрытым по всем правилам столом.
– Вы знаете, уже довольно поздно, – снова попыталась отвертеться от идеи совместного ужина Адель. – Мне ещё возвращаться в город по незнакомой дороге и…
– Я отвезу…
Все замолчали и повернулись в сторону вошедшего в столовую мужчины. Максимилиан окинул Адель тяжёлым взглядом и пояснил:
– Я должен был провести ряд рабочих встреч. После ужина подвезу мадемуазель Ревиаль в город. Вернусь завтра вечером.
– Благодарю, месье Вебер, – ответила Адель, – но я способна добраться на своей машине.
– Вы только что сказали, что не знаете дорогу, – саркастически ухмыльнулся Макс. – Хорошо. Просто поедете за мной до поворота на трассу.
– Благодарю, – кивнула Адель.
Ужин прошёл в разговорах обо всём и ни о чём. Лазанья действительно была превосходна, и от этого хотелось плакать. Впервые за эти годы хотелось по-детски разреветься, роняя солёные слёзы в потрясающе вкусный бешамель9.
– Спасибо за прекрасный ужин, – Адель отложила приборы и промокнула губы салфеткой. – И за интересную беседу. Но мне действительно пора.
Они добрались до холла в гнетущем молчании. Макс, не говоря ни слова, надел утеплённую куртку, помог Адель надеть пальто и направился к выходу. Когда до двери оставалась пара шагов, он резко развернулся. Девушка едва не впечаталась ему в грудь и испуганно уставилась в светло-серые глаза. Мужчина резко выдохнул и зло прищурился.
– Ты…
– Месье Вебер! – дверь с шумом открылась, впуская в помещение облако белого снега и запыхавшегося молодого человека. – Нереально! Циклон всё-таки пришёл в наши края. Метёт так, что ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Выезд перекрыт – авария. В город сегодня никак не пробраться. Настоящее стихийное бедствие.
Макс замер. Адель видела, как на его скулах ходят желваки. Наконец он повернулся к девушке и, сжав переносицу, произнёс:
– Попрошу постелить тебе в гостевой.
С этими словами мужчина удалился, а Адель так и продолжала стоять, кутаясь в тёплое пальто и слушая, как завывает за окном нарастающая снежная буря. Осознание медленно обволакивало мозг, в памяти мелькнуло сообщение от метеослужбы. Пазлы складывались в общую безрадостную картину – она застряла в одном доме со своим бывшим и его не в меру жизнерадостной семейкой.
– Бред какой-то, – прошептала Адель, открывая тяжёлую входную дверь. – Просто бред…
Порыв ледяного влажного ветра ударил в лицо, руки не выдержали натиска и отпустили дверь, которая с шумным хлопком закрылась.
– Вот дерьмо… – тихо выругалась Адель и устало стянула с себя верхнюю одежду.
Надо поспать. Просто завалиться на кровать в отведённой ей комнате и проспать до утра. А там метель прекратится, и она с первыми же солнечными лучами вернётся в Париж.
Адель написала соседке, чтобы та не отводила кошку домой, перекинула ей деньги ещё на день и пошла выяснять, где находится комната для гостей. Горничная указала ей на дверь в конце длинного коридора.
– Дальше я сама, – улыбнулась Адель.
Девушка кивнула и скрылась из вида. Адель провернула замок и зашла в темноту помещения. Вот только там она оказалась не одна.
Глава 6
Макс стоял спиной к двери и смотрел на бушевавшую за окном стихию. Тусклый свет от небольшого настенного бра у кровати с высоким мягким изголовьем выхватывал из темноты его мощную фигуру. Адель замерла на входе и, затаив дыхание, скользнула взглядом по крепким широким плечам, сужающемуся книзу торсу и стройным ногам, расставленным на ширине плеч. Поза хозяина положения. Она устало опёрлась на дверь и приготовилась к не самому приятному разговору, который, в данных обстоятельствах, был просто неизбежен.
Мужчина медленно повернулся на звук и снова принялся буравить девушку испытующим взглядом. Казалось, что они могут вечность стоять вот так, не отводя глаз. Адель не выдержала первой. Судорожно вздохнув, она оттолкнулась от двери и подошла к кровати. Проведя ладонью по невесомому пуху одеяла, девушка снова подняла глаза на Макса. Он следил за каждым её движением, но в его взгляде был лёд. Адель ухмыльнулась.
– Вижу, с памятью у тебя всё в порядке, – девушка села на кровать, не разрывая зрительного контакта. – Мари была уверена, что ты меня не узнаешь.
– Действительно, – наконец подал голос он, – с чего бы мне помнить мимолётную интрижку…
В груди полыхнуло, но Адель лишь опустила глаза и кивнула.
– Согласна…
– Ты приехала сюда не просто так?
Вопрос застал врасплох. Девушка растерянно посмотрела на мужчину.
– Конечно, не просто так, Макс. Я приехала работать.
– Ты поняла, о чём я, – зло процедил он.
– Я поняла. А вот ты, похоже, не понял, – Адель встала и подошла к мужчине слишком близко, чтобы не заметить, как сбивчиво пульсирует вена на его шее. – Ты до сих пор не понял, что не центр вселенной, Макс. Если бы не Мари со своими безумными идеями, сейчас одна весьма эксцентричная особа пищала бы от радости, благодаря провидение за непогоду. Я последняя, кто хотел оказаться здесь. Поэтому просто закрой эту чёртову дверь с обратной стороны и постарайся забыть о нашей встрече. Рано утром меня здесь уже не будет.
Они затихли, тяжело дыша и глядя друг на друга. Взгляд Макса медленно спустился к губам Адель. Дыхание мгновенно сбилось. Девушка отступила на шаг и напряжение момента развеялось. Взгляд мужчины стал осмысленным. Он сжал зубы и вернул лицу маску холодного презрения, бросив уходя:
– Очень надеюсь, что так оно и будет.
Дверь закрылась, а Адель осела на мягкий матрас. Сердце ухало в груди, словно она, не останавливаясь, пробежала десяток километров по пересечённой местности. Поговорили. Столько лет она представляла себе их встречу в самых разных сценариях, но вот такого лютого холода не было ни в одном из них.
Девушка растёрла замёрзшие плечи и окинула взглядом комнату. Серо-оливковые стены. Кровать и тумбочка из светлого дерева, небольшой шкаф и письменный стол напротив, рядом с которым, выкрашенная в цвет стен, притаилась дверь в санузел. На спинке мягкого стула висела идеально выглаженная пижама. Адель встала и подошла к вещам. Коснулась маленькой перламутровой пуговицы на рубашке и беззвучно рассмеялась. Будь она дома, сейчас стащила бы с себя красивые, но слишком узкие брюки, закинула бы подальше колючий свитер, так тонко подчёркивавший изгиб её хрупких плеч, и закуталась бы в безразмерную толстовку на флисе, в которой обожала спать.
В этой стильной, лаконичной комнате было всё, что раньше составляло её мир, и ничего, что было бы действительно важно сейчас. Правильно она поступила, когда сбежала, увидев передачу, в которой рассказывали о невесте молодого миллионера Максимилиана Вебера, демонстрировавшей кольцо с огромным бриллиантом на безымянном пальце. Это не её жизнь… И никогда не будет.
Адель всё-таки разделась и направилась в душ. Стоя под тёплыми струями, она невольно унеслась мыслями в жаркий летний день…
«– Нет, Макс! Я не спрыгну!
– Давай же, принцесса! Я буду тебя страховать!
– Там глубоко…
– Эй! Девушка, спасшая меня из-под колёс машины! Ты что, трусишь?
– Ну знаешь… – она зажмурилась и прыгнула с небольшого отвеса, а вынырнула уже в кольце сильных мужских рук.
– Моя отважная принцесса…
Он целовал её долго и нежно, лаская кончиками пальцев покрывшуюся мурашками кожу. Горячие губы прихватили мочку уха…»
Вода вмиг стала ледяной. Адель вздрогнула и чуть не уронила душ себе на ногу.
– А потому что нечего вспоминать… Идиотка…
Она закрутила кран и наскоро обтёрлась большим махровым полотенцем, взглянув на себя в зеркало.
– М-да… – задумчиво протянула Адель, разглядывая бледное лицо, отмытое от косметики. – Надо уезжать как можно раньше…
Несколькими часами позже, покинув уютную тёплую постель и глядя на снежный ураган за окном, Адель сжимала телефон, на экране которого светилось сообщение от службы спасения:
«Служба спасения информирует. Ожидается дальнейшее распространение циклона «Габриэль» в регионе. Порывы ветра 20-27 м/с, снегопад, гололёд. Постарайтесь не выходить из дома и не садиться за руль в ближайшие несколько суток».
В душе тоже вьюжило. Адель ещё раз пробежала взглядом по строчкам сообщения и открыла мессенджер.
А: «Привет! Тео, прости. Вчера не успела доехать до дома, началась метель. А сейчас окончательно увязла. Надеюсь, у тебя всё хорошо».
М: «Привет, красотка. Ты с этим мачо-переростком? Плохо… И как он?»
А: «Старается меня не замечать. Хорошо, что ты успел улететь. Будем на связи».
М: «Не замечать, как же… Держи в курсе, Эдди. Обнимаю и целую за ушком, ми-ми-ми».
А: «Какой же ты дурак, Тео. Обнимаю».
Два следующих сообщения улетели в рабочие чаты. Адель быстро набросала сотрудникам план мероприятий на понедельник, если трудиться придётся удалённо. Затем она написала соседке и, получив от неё сообщение о том, что проблем с Мину не возникнет, открыла чат с Мари и, недобро прищурившись, забегала пальцами по сенсору.
А: «Я застряла с этой идеальной семейкой в закрытом пространстве. Отличные выходные. Всегда мечтала».
Ответ прилетел незамедлительно.
М: «Как там Макс? Вспоминали прошлое?»
А: «Обнялись и поплакали друг у друга на плече о несостоявшемся счастье…»
М: «Это игры провидения, детка. Наслаждайся открывшимися возможностями и не сомневайся, Макс согреет тебя в этот лютый мороз))»
А: «Вернусь в реальный мир и сразу же уволюсь!»
М: «Не убедила. Хорошего воскресенья, детка!»
Адель рыкнула и, заблокировав телефон, рухнула на подушку. Жизнь явно не вписалась в очередной поворот. Надо было проанализировать ситуацию, но мозг вяло болтался в невесомости.
– Итак… – постаралась собраться с мыслями она. – Я застряла в загородном доме Максимилиана Вебера без привычных вещей, вообще каких-либо вещей, косметики и даже зубной щётки. Дальше… Тут толпа людей, которые считают меня нежной фиалкой, дети, суета, праздничное настроение и Макс, который меня, судя по всему, ненавидит.
Адель закрыла глаза и тихонько хихикнула, и ещё раз. На глазах выступили слёзы, к горлу подкатила истерика. Она уткнулась лицом в подушку и рассмеялась. Игры провидения, шутки судьбы, издевательство вселенной. Как ещё назвать весь тот абсурд, что принёс в её жизнь циклон, с говорящим названием «Габриэль».
– Так. Всё, – девушка села, отёрла капельки в уголках глаз и ещё раз хихикнула. – Берём себя в руки и пытаемся решить вопрос. Может, ситуация не так сложна, как кажется, и за руль разок сесть всё-таки можно.
***
– Даже не думай подвергать себя опасности, дорогая, – Жаклин похлопала Адель по руке. – В новостях всё утро показывают, какое стихийное бедствие накрыло Париж, да и за окном ситуация не менее плачевная.
– Хорошо, что лошадок ещё не успели привезти, – не отрываясь от ноутбука, задумчиво произнёс зять Макса Ален Савар, симпатичный представительный мужчина сорока лет.
– Не то слово, – согласилась Сильви и повернулась к Адель. – Жаклин права, нет смысла рисковать. Ты никого не стеснишь, поверь. В доме только станет на одного чудесного человека больше.
Адель не смогла сдержать улыбки. Просто невероятная семья. Всего несколько вынужденных часов в их доме, отстранённая вежливость, а её уже чуть ли не в члены семьи записали. Но хорошее расположение духа длилось недолго. Дверь в столовую распахнулась и явила всем мрачную фигуру Максимилиана Вебера. Мужчина тучей пронёсся к своему месту у стола и, буркнув: «Доброе утро», упал на стул.
– На тебя взглянуть, так и не скажешь, что оно доброе, – усмехнулась Фрейя Савар, глядя на младшего брата.
– Что-то случилось, сынок? – заботливо поинтересовалась Сильви.
– Всё хорошо, мама, – голос Макса потеплел. – Стихийное бедствие влезло почти во все мои планы, думаю, что с этим всем делать.
– А потому что не надо планировать ничего перед праздниками, – назидательно произнёс Луи Вебер. – Всё бежите куда-то, всё суетитесь. Отец твой тоже…
– Дедушка прав, Макс, – перебила старика Фрейя. – Расслабься уже и побудь с семьёй. Когда мы в последний раз так собирались?
– Именно! – Жаклин звякнула маленькой ложечкой о фарфоровое блюдце. – А тем более у нас в гостях волей случая оказалась такая очаровательная мадемуазель.
Адель едва не поперхнулась. Горячий ароматный кофе резко превратился в лаву и обжёг нёбо. Макс нахмурился, будто только вспомнил о её существовании, повернулся и посмотрел нечитаемым взглядом. Внутри скрутилась тугая пружина. Секунда, и он опустил взгляд в тарелку, процедив:
– Да, конечно.
– Адель, у тебя ведь с собой из вещей ничего нет? – спросила Фрейя.
– Я не планировала такого развития событий, если честно, – качая головой, призналась девушка.
– Это не проблема, – влезла в разговор Стефани. – У мамы просто тонна вещей и косметики. Даже на праздничный ужин тебе платье подберём, верно, ма?
– Конечно, – улыбнулась молодая женщина. – У нас схожие фигуры, так что разберёмся.
– Можно устроить девичник с переодеваниями! – радостно пискнула Стефани.
– Почему нет, – улыбнулась Сильви. – Как в старые добрые времена…
– Кто бы что ни говорил, – хохотнул Вебер-старший, – а эта метель к нам неспроста прилетела. Глядишь, и старые традиции возродим. Кто его знает, сколько нам отведено.
– Что за глупости ты говоришь, – пожурил его Макс.
– Это не глупости. Это жизнь, Максимилиан, – старик пожевал губу. – Твой отец тоже меня ругал за эти слова, а вот что вышло…
– Луи, – оборвала мужчину Жаклин, – сейчас не время.
– Ну что, если все позавтракали, – Сильви Вебер скрестила приборы на тарелке, – тогда давайте займёмся делами? На повестке дня – гардероб нашей гостьи. Идём, Адель?
Голос женщины заметно дрожал. Было видно, что смерть мужа сидит в её сердце острым осколком и причиняет боль. Адель знала, что такое терять, понимала, как это – годами безрезультатно пытаться залечить без конца кровоточившую рану. Повинуясь секундному порыву отвлечь женщину от ранивших мыслей, девушка поднялась и кивнула. Взгляд Макса мгновенно среагировал на её движение и окатил ледяной волной с головы до ног. Адель отвернулась. Сердце обиженно трепыхнулось в груди. Если у кого тут и есть повод презирать, то явно не у того, кто заводит жаркие романы при действующей невесте, так что все эти взгляды и поджатые губы мимо, месье Вебер.
– Скалей! Девисник! – раздался в коридоре звонкий голосок.
– Уже спешим, Лоретт! – засмеялась Жаклин.
Перспектива провести ближайший час за переодеванием и бесполезной болтовнёй радовала едва ли, но роль милой девушки, волей судьбы оказавшейся в гостеприимном доме, никто не отменял, поэтому Адель бесшумно выдохнула и направилась за женщинами семьи Вебер.
За несколько часов беспрерывных обсуждений, она выпила пару бокалов Шато Грюо Лароз, узнала все тёмные стороны личности бывшей невесты Максимилиана, пару раз сыграла в прятки с неугомонной пятилетней егозой и устала так, как не уставала, закрывая все предпраздничные дедлайны разом.
Нагруженная стопкой одежды на все случаи жизни, девушка медленно плелась в комнату для гостей, а когда наткнулась на Макса, раздражённо шагавшего по коридору к ней навстречу, даже не удивилась. Мужчина посмотрел на вещи в её руках, и на его скулах заходили желваки. Адель устало усмехнулась.
– Я так понимаю, что вчера ты сказал не все, полагавшиеся моей персоне, гадости.
– Говорить гадости я ещё даже не начинал, – ответил Макс, проходя вслед за Адель в комнату для гостей. – Но если уж так получилось, что мы застряли в одном пространстве, то давай постараемся максимально не пересекаться.
Девушка сгрузила вещи на кровать и резко развернулась лицом к мужчине.
– Ты предлагаешь мне пересидеть в этой комнате, пока вьюга не утихнет? – внутри начал собираться чёрный клубок гнева.
– Послушай, – Макс подошёл к окну и вгляделся в снежную завесу, – ситуация играет против нас, однако… Ты слишком резво начала вклиниваться в жизнь моей семьи. Я не знаю, зачем ты это делаешь, но… это бессмысленно, Адель… Непонятно и дико раздражает!
Это был конец. Конец её терпению и попыткам держать в себе всё то, что копилось годами…
– Делаю что, Макс? – холодно спросила девушка. – Проявляю вежливость? Я хотела провести эти выходные совсем по-другому, но вынуждена была тащиться в дом человека, причинившего мне боль и делать вид, что мы впервые видим друг друга! Сейчас я застряла здесь, и что прикажешь делать? Изобразить болезнь? Спрятаться? Какой вариант лучше?! А может… Дай подумать… – Адель приложила пальчик к подбородку. – Ну конечно! Просто объявить твоей семье, что я немножечко была твоей любовницей! Совершенно случайно! Даже не подозревая, что у мужчины, который каждую ночь проводит со мной в постели, есть невеста, раздающая интервью о приближающейся свадьбе налево и направо! Может быть, тогда они перестанут проявлять такое непомерное дружелюбие, и я, так и быть, отсижу в этой комнатушке положенный мне срок! Если тебя устроит такой волшебный расклад, то я не против, а пока, извини, буду изображать из себя грёбанную благовоспитанную фиалку. И мне глубоко плевать, что я для тебя та самая заноза в твоей высокомерной двуличной заднице!
