Ева Василькова
Фальшивка
Глава 12
В магазине мы отвлекаемся от моих дел и возвращаемся к Лёхиному списку. Накупив несколько пакетов всяких полезных вещей, возвращаемся домой. Ещё вчера мы бы поехали назад на такси, но сейчас, не сговариваясь, идём к метро.
Подруга не озвучивает это вслух, но понимает, что, возможно, ей придётся мне помогать, а значит, она тоже должна экономить. От этого меня одновременно накрывает чувство вины и благодарности.
В коридоре общежития почти напротив нашей двери стоят две девушки и, совершенно не стесняясь, разглядывают нас.
– Ого, я бы такого тоже к себе на ночь позвала, – говорит одна из них вполголоса.
Значит, меня вчера видели не только ребята из соседнего здания. А эти ещё и думают, что могут обсуждать всё прямо при нас. Я ставлю пакеты на пол, подхожу вплотную к той девушке, что оценила меня, упираюсь рукой в стену рядом с её головой и говорю:
– У меня сейчас все ночи уже заняты, но могу записать тебя в лист ожидания.
Улыбаюсь и раскладываю её завитые локоны по плечам. Она так и застывает с открытым ртом.
– А тебе не стыдно так себя вести при своей девушке? – возмущается её подружка.
– Это моя сестра, – отвечаю я, кивая назад.
Девушка с локонами приходит в себя и, нахмурившись, смотрит мне за плечо.
– Правда? – спрашивает она с подозрением.
– Нет, – смеюсь я.
– Кирилл, шевели булками, – рявкает Лёха сзади.
– Прошу прощения, – улыбаюсь я.
Поднимаю пакеты и скрываюсь в комнате вслед за подругой.
– Есть какой-то способ тебя заткнуть? – злится она.
– А я-то что?
– Конечно, ничего. Не тебе же в этой общаге жить, – бубнит Лёха, доставая покупки.
– Ну скажи им, что бросила меня или ещё что-нибудь, если тебе так важно их мнение, – отмахиваюсь я, вынимая кастрюлю из коробки.
Наконец-то поедим что-то кроме бутербродов.
– Да плевать мне на их мнение. Меня достало, что ты вечно мной прикрываешься.
– Как будто ты никогда так не делала.
– Когда, например? – она останавливается, упирает руки в боки и ждёт ответ.
У меня сразу вылетают из головы все случаи, когда мы изображали пару по её инициативе.
– А помнишь, как в восьмом классе на дне рождения Кораблёва ты уселась ко мне на колени?
– А помнишь, зачем я это сделала? – передразнивает подруга.
Я вспоминаю, как всё было на самом деле, и сразу понимаю, что пример неудачный.
Я сижу на диване, никого не трогаю. Вдруг рядом, слишком близко ко мне, оказывается незнакомая девушка.
– Привет, – с энтузиазмом начинает она, – ты чего тут один скучаешь?
– Здесь моя подруга сидит, – говорю я, вжимаясь в подлокотник.
– Но пока её нет, так что ничего страшного, – отвечает девушка, даже не собираясь отодвигаться.
Не успеваю ничего ответить, только с облегчением выдыхаю, потому что в комнату возвращается Лёха. Она сразу всё понимает, закатывает глаза и направляется прямо к нам. Без лишних слов забирается ко мне на колени, в процессе пиная незнакомку по ноге. Я сразу вцепляюсь в подругу как в спасательный круг.
– Ой, я тебя не задела? – она невинно хлопает глазками.
– Кажется, я заняла твоё место? – цедит сквозь зубы девушка и потирает ушибленную ногу.
– Да ничего, сиди. Мне тут очень удобно.
Лёха закидывает руку мне на плечи, а я утыкаюсь в неё, чтобы не рассмеяться.
– Да уж, спасибо за тот раз, кстати, – говорю я. – Но ты тоже так делала. Пользуешься тем, что я не могу с ходу ничего вспомнить.
Мы раскладываем оставшиеся покупки. Лёха быстро остывает и уходит на общую кухню готовить нам обед в новенькой кастрюле, а я сажусь за её ноутбук разбираться с сайтами по поиску работы.
Резюме у меня получается какое-то уж очень скудное. Я всегда был сосредоточен на том, чтобы поступить в университет, не распылялся по мелочам, а теперь оказалось, что у меня нет ни образования, ни опыта, и к тому же я абсолютно ничего не умею.
До самого вечера с перерывами на еду я просматриваю вакансии, но даже на самые простые расписано больше требований, чем всё моё резюме от начала до конца. С этим ничего не поделать, приходится надеяться, что они позволят мне быстро всему научиться.
В первую очередь ищу медицинские центры – такой опыт может пригодиться мне в будущем. Отметаю те, что кажутся подозрительными, сравниваю предлагаемые условия. В итоге выбираю несколько вариантов и откликаюсь на них. Остаётся только ждать.
Весь следующий день я держу телефон при себе, чтобы не пропустить звонок, но это оказывается напрасным. Когда я захожу на сайт по поиску работы в следующий раз, то понимаю, что моё резюме ни одна компания даже не открыла.
Времени ждать у меня нет, поэтому я сажусь выбирать вакансии заново. В этот раз не ограничиваюсь медицинскими центрами, а просто открываю раздел «без опыта» и ищу всё, что выглядит более-менее прилично.
Делаю вид, что всё в порядке, чтобы не расстраивать Лёху. Ей и так непросто, а тут ещё я со своими проблемами свалился на голову. Мы несколько раз ходим за покупками, гуляем по району, чтобы лучше освоиться, и даже один раз выбираемся в центр.
Вечерами смотрим фильмы или просто болтаем, строим планы на этот год в Питере – куда хотели бы сходить и что посмотреть. Но меня никак не отпускает мысль, что мы просто обманываем себя и на самом деле оба знаем, что скоро это всё закончится, мне придётся уехать, и начнётся реальная жизнь.
Я очень быстро перестаю быть избирательным и откликаюсь на все вакансии подряд. Вот только результат от этого не меняется. Потеряв терпение, начинаю сам названивать в компании, которым отправлял резюме. По объявлению, которое понравилось мне больше всего, говорят, что они уже нашли человека. В остальных местах получаю примерно один и тот же ответ: «Мы рассмотрим вашу кандидатуру и обязательно вам перезвоним».
Глава 13
Сегодня Лёха впервые идёт в универ. Я собираюсь её проводить, но она заявляет, что не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел, как её привели на занятия за ручку. Мы ещё десять минут препираемся на тему того, что за руку я её держать вообще-то не собирался, но в итоге я отступаю.
Я думал, что готов к этому, но, когда она уходит, меня накрывает паника. Я сто раз скролю вакансии на телефоне и отправляю резюме почти не вчитываясь. За неделю я установил все возможные приложения по поиску работы, даже самые сомнительные, подписался на все группы, которые нашёл, и даже взял бесплатную газету в метро в надежде найти там объявления.
Но, кажется, всё, что я делаю, не имеет никакого смысла. Прошло уже несколько дней, а я не продвинулся ни на миллиметр. Завтра в комнату заселяется Лёхина соседка, и мне придётся съехать. Открываю приложение с билетами и тупо пялюсь на рейсы. И с чего я взял, что у меня всё получится?
От мрачных мыслей меня отвлекает уведомление о сообщении.
Морозов: Предлагаю устроить наш традиционный вечер игр и пиццы у Макса. Ты когда прилетаешь?
Несколько секунд я смотрю на текст, а потом нажимаю на кнопку звонка.
– Привет, – сразу берёт трубку Морозов. – Уже вернулся, что ли?
В ответ я вываливаю на него все свои проблемы. Всё же он единственный, кто в курсе правды, по крайней мере, частично.
– Я не знаю, что делать, – заканчиваю свой рассказ. – Дальше оставаться у Лёхи мне нельзя, денег на хостел хватит только на неделю. А дальше что? У меня даже на обратный билет не останется.
Внутри неприятно ноет, когда я представляю, как вернусь домой, поджав хвост, как мне придётся объяснять всем свою идиотскую выходку, извиняться перед отцом.
– Не психуй, – прерывает меня Морозов. – Что-нибудь придумаем.
– Легко тебе говорить, – возмущаюсь я.
И меня разбирает злость от того, как он спокоен. Конечно, у него-то всё есть: дом, адекватный отец, универ, Маша.
– Позвони Семёну, он сейчас в Питере.
– Зачем? – огрызаюсь я.
– Он поможет, – уверенно говорит Морозов.
– С чего бы ему мне помогать? Он – твой друг, а не мой.
– Говорю же, поможет. У тебя есть ещё варианты?
– Нет, – признаю я, помолчав. – Но…
– Ща я скину тебе его номер, – говорит Морозов и отключается.
Сообщение приходит сразу же, но перспектива звонить человеку, который, мягко говоря, меня недолюбливает, совершенно не радует. Тем более я не хочу просить о помощи, ведь это будет значить, что я не справился сам. С самого детства мне вдалбливали – нельзя показывать слабость. А в последнее время я только это и делаю.
Представляю, как нелепо сейчас буду объяснять Семёну, кто я такой: «Привет, это Кирилл. Да, тот самый, который сломал руку твоему лучшему другу. Ты ещё тогда чуть не прибил меня, помнишь?» Неужели я скатился до такого? Вот только что мне делать, если я не знаю больше никого в этом городе?
Оттягиваю этот момент, как только могу. Нарезаю несколько кругов по комнате, опять листаю вакансии, делаю себе чай, чтобы собраться с мыслями, потом тщательно мою чашку и только потом, переборов гордость, нажимаю на кнопку вызова.
– Да?
– Кхм… – я прокашливаюсь. – Привет.
– Привет, чувак. Я уж собирался сам тебе звонить.
– Морозов уже поговорил с тобой? – догадываюсь я.
– Ага. Короче, вариант такой, – сразу начинает Семён. – Мы с командой снимаем квартиру на Просвете, у меня своя комната. Я буду в городе до конца недели, можешь остановиться у меня. Только спать негде, второй кровати нет.
– Это ничего, я уже неделю сплю на полу в спальном мешке.
– Да? Ну супер. А я уже почти договорился одолжить раскладушку.
– Раскладушка – это было бы шикарно, – улыбаюсь я в трубку, представляя, что, возможно, наконец-то высплюсь. – Значит, до конца недели?
– Ага, – подтверждает Семён. – А потом мы все уезжаем в Сочи на десять дней, будешь жить один.
– Ты серьёзно?
– Успеешь за две недели решить вопрос с жильём? А то нас тут и без тебя пять человек.
– Успею, – заверяю его я. – А Морозов сказал тебе?..
– Сказал, у тебя какие-то проблемы. Захочешь – расскажешь, нет – я не буду спрашивать.
– Ладно.
– Во сколько тебя ждать?
Я отодвигаю телефон от уха и смотрю на время. Лёха должна вернуться уже совсем скоро, надо будет поговорить с ней, а потом ещё доехать до нужной станции.
– Часа через три, – говорю я Семёну.
– Хорошо, напиши, как будешь выходить. Я встречу тебя около метро, а потом вместе за раскладушкой пойдём. Ну давай.
– Семён, – окликаю я его, пока он не повесил трубку.
– А?
– Спасибо.
– Да брось, чувак.
Я сразу перезваниваю Морозову, чтобы поблагодарить и его.
– Да ну, я же ничего не сделал, – заявляет он.
– Не говори глупости.
– Ладно, – усмехается Морозов. – Кстати, судя по голосу, ты успокоился.
– Да, наверное, – соглашаюсь я.
Меня действительно немного отпустило, я выиграл для себя ещё две недели, а значит, всё правда может получиться.
– Кирилл, не обязательно держать всё в себе и пытаться справиться в одиночку, – говорит Морозов. – У тебя есть друзья.
– Только теперь мы в разных городах, – напоминаю я.
– За последние два месяца я понял, что можно оставаться друзьями даже в разных городах.
Я знаю, что он говорит про Семёна, и только что видел подтверждение его слов.
– Тебя даже в соцсетях нет, – отшучиваюсь я. – Скоро я забуду, как ты выглядишь.
– Тогда я буду присылать тебе свои фотки, – не смутившись, говорит Морозов.
– Ну теперь-то я спокоен, – фыркаю я.
– Вот и правильно. Звони, если что, ладно?
– Ага.
Я сбрасываю вызов, и тут же мне приходят два почти одинаковых селфи. На одном Морозов улыбается и показывает фак, а на втором – сердечко из пальцев. «Придурок», – усмехаюсь я про себя.
Сразу начинаю собирать свои немногочисленные пожитки: зубная щётка, зарядка для телефона, наушники, кое-какая одежда. Вскоре возвращается Лёха. Она выглядит уставшей, но довольной.
– Ну как в универе? – спрашиваю я.
– Хорошо, – говорит она, но замолкает, когда замечает мой готовый к переезду рюкзак. – Куда ты собрался?
– Я нашёл временное место, куда съехать, – сообщаю я радостную новость.
– Надеюсь, это не картонка под мостом? – подруга закидывает сумку на тумбочку, а сама садится на кровать.
– Нет, это раскладушка в квартире, куда можно заходить через дверь, а не через окно, как сейчас.
– С кем ты договорился? – спрашивает Лёха с подозрением.
– Помнишь Семёна Григорьева из пятнадцатой школы?
– Нет.
– Рыжий такой, друг Морозова, уехал из Арха в начале лета, чтобы в фаер-шоу выступать, – напоминаю я.
– Кирилл, ты сейчас шутишь? Этот рыжий?
– Ну да. А что?
– Господи, да он же отбитый на всю голову, – закатывает глаза подруга.
– Откуда ты знаешь? Ты его видела всего пару раз.
– И этого мне хватило.
– Зато он сразу согласился пустить меня, – заявляю я. – У тебя есть предложения получше?
– Нет, – сразу сникает Лёха. – Просто будь осторожен с ним, ладно?
– Расскажи про универ, – прошу я.
Мы вместе идём на кухню готовить обед, и Лёха начинает рассказ сдержанно, а потом распаляется и трещит без умолку. Я так рад за неё, что мне кажется, что и у меня тоже всё обязательно будет хорошо.
Глава 14
Я выхожу из метро и осматриваюсь вокруг, но Семёна не вижу. Наверное, он ещё не пришёл. Решаю отойти с прохода и подождать в стороне, но не успеваю я сделать и нескольких шагов, кто-то хватает меня за рукав.
– Привет.
Оборачиваюсь и непроизвольно фыркаю. Я привык видеть Семёна с ярко-рыжей, торчащей во все стороны шевелюрой, но теперь его череп покрывает едва заметный ёжик.
– Привет. Я тебя не узнал. Что с твоими?.. – я замолкаю, вдруг поняв, что вопрос может прозвучать неуместно.
– Это? – Семён проводит рукой по коротко-стриженной голове. – Случайно на работе поджёг.
– Блин, – пытаюсь я посочувствовать, но улыбку подавить не удаётся.
– Да ничего, вырастут, – отмахивается он. – У тебя только это? – он указывает на рюкзак.
– Да, – киваю я.
– Ну тогда погнали.
Мой новоприобретённый сосед ведёт меня за собой. Мы петляем дворами, то пробираясь между заборами школ, то ныряя в неизвестно откуда взявшиеся арки. Я быстро теряю ориентацию и сразу начинаю скучать по тому, как Лёха ходит с навигатором по прямой.
Вокруг обычные кирпичные дома и панельки. Если бы меня привезли сюда с закрытыми глазами, а потом попросили предположить, где я, я ни за что не догадался бы, что это Питер.
– Ты точно знаешь, куда идти? – на всякий случай спрашиваю я.
– А то! – оскорблённо заявляет Семён, хотя мне кажется, что мы уже дважды проходим одно и то же место.
Но в итоге нам всё же удаётся раздобыть раскладушку. Она оказывается даже лучше, чем я себе представлял – это не просто каркас с натянутой тканью, на ней есть ещё и небольшой матрас. От Семёна не укрывается моя радость, но он её никак не комментирует. И это подталкивает меня задать вопрос:
– Почему ты так быстро согласился мне помочь?
Он смотрит на меня нахмурившись.
– Ты это серьёзно? А что я должен был делать? Сказать Морозову: «Пусть твой друг ночует на улице»?
Я киваю в ответ. До самого дома мы тащим раскладушку молча. Хорошо, что живёт Семён совсем рядом. В квартире он первым делом отводит меня в свою комнату, чтобы положить вещи.
Она меньше размером, чем та, в которой мы жили с Лёхой, зато больше похожа на дом, чем на общагу: вместо протёртого линолеума ламинат, обои на стенах, коврик и мебель поприличнее.
– У тебя тут даже цветок есть, – удивляюсь я, замечая горшок с пышной зеленью на окне.
– Да, – кивает Семён. – Это хозяева оставили. Никто не хотел за ним ухаживать, вот я и забрал себе. Жалко только, что поливать некому, когда я уезжаю. Но в этот раз ты за него отвечаешь.
– Ладно, – соглашаюсь я.
– Пойдём, покажу тебе тут всё.
Я морально готовлюсь знакомиться с другими соседями и отвечать на любопытные вопросы, но, когда мы оказываемся на кухне, Семён бросает: «Это Кирилл, поживёт пока у меня». Трое парней окидывают меня безразличным взглядом. Семён перечисляет их по именам, а потом добавляет: «Ну ты всё равно не запомнишь. Спрашивай, если что».
Это кажется мне немного странным, но позже я начинаю понимать: кроме жильцов, в квартиру постоянно приходят какие-то гости, и, видимо, все давно привыкли к незнакомцам. Наверное, окажись я здесь неделю назад, был бы в шоке, но после общаги с общим душем, туалетом и кухней меня так просто не напугать. Но представить, что кто-то живёт так постоянно, мне всё равно сложно.
– Ты не устаёшь от такого количества людей? – спрашиваю я Семёна, когда мы снова оказываемся в его комнате.
– Меня это не особо напрягает, я люблю движуху, – признаётся тот. – К тому же, у меня есть своё место, – он обводит пальцем вокруг. – Сюда никто не заходит. Так что я могу остаться один, как только захочу.
И в этот момент я понимаю, что он пожертвовал такой возможностью, чтобы пустить меня.
– Спасибо ещё раз, – мямлю я.
– Да прекращай уже.
– А ты не скучаешь по дому? – меняю я тему. – Не пожалел, что уехал?
– Скучаю, конечно, – подтверждает Семён. – Но менять бы ничего не стал, снова принял бы то же самое решение.
Я киваю, это немного обнадёживает.
– Только иногда думаю: «Вот сейчас бы с Морозовым пошли мяч покидать» или ещё что-нибудь. Прикинь, у нас тут ни один человек в баскетбол не играет.
– Я играю, – напоминаю я.
– А ведь точно, – у Семёна загораются глаза. Он достаёт телефон и что-то быстро набирает. – И я знаю, где мы купим мяч.
Сначала я думаю, что Семён шутит, не сорвётся же он прямо сейчас играть. Но понимаю, что ошибся, когда из дверного проёма раздаётся: «Ты идёшь?» Мы отправляемся в магазин таким же странным маршрутом, словно у Семёна непереносимость простых путей, а потом с новеньким мячом под мышкой устраиваемся на первой попавшейся уличной спортивной площадке.
Она совсем маленькая, с одним кольцом, зато явно новая. На щите висят обрывки пакета, как будто его только распаковали, а мягкое покрытие пола яркое, с кислотными оранжевыми и зелёными полосками, и пахнет резиной. Командами здесь не сыграешь, просто не хватит места, но вдвоём нам как раз подойдёт.
Когда я отворачиваюсь, мне в голову прилетает мяч.
– Эй, – возмущаюсь я, – что за прикол?
– Ой, извини, – ржёт Семён, – это я по привычке. Мы с Морозовым вечно так делали.
– Ну конечно, – ворчу я.
– Да ладно, я же с отскока. Ну, не тормози.
Он хватает мяч, обходит меня за секунду, по пути пихнув плечом, и забивает. Пока я хлопаю глазами, он делает подбор и забивает снова. Я знал, что Семён хорошо играет, но на площадке мы с ним почти не пересекались, потому что оба были нападающими, в основном дело с ним имел Толстый. И сейчас я немного в шоке от такого напора.
Вот только уступать я не собираюсь. Выхватываю у него мяч, оттесняю корпусом и делаю бросок точно в корзину.
– Ну вот, другое дело, – улыбка Семёна выглядит немного пугающей.
С каждой минутой наше противостояние становится всё жёстче, в какой-то момент я даже забываю, что мы никакие не враги, а просто вышли покидать мяч во дворе. Трижды мы оба падаем на землю, столкнувшись. Если бы не мягкая резина, из которой сделано покрытие площадки, без ободранных коленок и локтей точно не обошлось бы.
Чувствую, как ноет плечо после очередного удара, но останавливаться не хочу. За такую агрессивную игру нас бы уже давно удалили с площадки, но сейчас сделать этого некому. Лёгкие горят огнём, когда Семён показывает скрещенные руки и говорит: «Всё».
Я киваю, сказать сейчас у меня всё равно бы ничего не вышло. Упираюсь ладонями в колени, закрываю глаза и пробую отдышаться.
– Держи, – Семён протягивает мне бутылку воды.
Улыбка у него широкая и довольная. Понимаю, что и сам улыбаюсь.
– Это было хорошо, – он вытирает предплечьем пот со лба, – надо будет повторить.
– Ага, – хриплю я в ответ.
Мы вместе идём к краю площадки и садимся около забора на оранжевое покрытие пола. Ещё раз глубоко вдыхаю и чувствую, как расслабляются мышцы, а вместе с этим спадает и напряжение, с которым я жил последнюю неделю. Жадно глотаю воду, как будто не пил целую вечность.
– А ты отбитый на всю голову, да? – говорит Семён.
От внезапного смеха я давлюсь водой.
– Не то чтобы я раньше об этом не догадывался, – продолжает он, наблюдая, как я откашливаюсь.
– Моя подруга сегодня сказала то же самое про тебя, – мне наконец-то удаётся ответить.
– И это говорит мне человек, который каким-то образом оказался в чужом городе без жилья, без денег и с одной парой запасных носков.
– Точно, – улыбаюсь я.
Кажется, со стороны это выглядит ещё более странно, чем есть. Немного посомневавшись, рассказываю Семёну в двух словах, что со мной произошло.
– В общем, мне нужна работа, – заканчиваю я. – Ты не знаешь какое-нибудь хорошее место, куда можно устроиться?
Семён задумывается.
– Сам я с пацанами познакомился ещё в Архе, когда они приезжали к нам выступать, так что здесь ничего и не искал. Это большой город, работы много, но и желающих её получить тоже немало. Думаю, из-за этого всё так затягивается. Если что-то подвернётся, я тебе скажу, ладно?
– Ладно.
Я упираюсь затылком в решётку забора и смотрю на небо. Удивляюсь, какое оно сегодня пронзительно-синее. Небо чужого города. Разве я мог представить, что окажусь здесь? Один и не один одновременно. Меня охватывает какое-то странное ощущение свободы – сейчас всё зависит только от меня. Не знаю, сколько мы сидим вот так молча, но почему-то это кажется очень правильным.
– Мне нравится здесь, – произношу я вслух, поворачивая голову к Семёну.
Он так хитро улыбается, как будто слышал всё, о чём я думал до этого.
– У меня было такое, когда я переехал, – смеётся он в ответ на мой озадаченный взгляд. – Сначала куча каких-то проблем, всё новое, сложно… А потом в один день я вышел на балкон, и меня точно так же накрыло. Я понимаю, когда сразу не получается, кажется, что всё бесполезно. Но ты вроде не из тех, кто легко сдаётся.
– Нет, – соглашаюсь я.
Не знаю, с чего Семён это взял, но попал он в самую точку. Может, я и не самый умный или талантливый, но я точно знаю, какого это – пытаться, пока не добьёшься цели.
