Евгения Ивановна Хамуляк
Минута Славы. Ромфант для проснувшихся творцов
– Правь! – прорычала волчица Славе, которая будто вышла из тела медведя и вновь направилась к ротонде, чтобы повернуть меч вправо, от чего трещина в полу вспыхнула новым светом. И тут же картинка реальности опять изменилась: колоссальная медведица и волчица, и тигры продолжали бороться с нечистью, но как бы стали менее видимыми, словно затуманились. А вокруг меча свет стал уплотняться, разделяясь на маленькие огонечки, похожие на большие жемчужины, о которых рассказывала Василина и которые видела Слава. Они разрастались до трехметровых фигур с белоснежными светящимися крыльями, зависая в воздухе около нее.
Слава посмотрела вверх и увидела прекрасные лики десяти ангелов, смотревших на нее доброжелательно. Один из них приблизился, и Слава сердцем услышала чуть печальную песнь:
– Его здесь нет, девочка.
– Правовея!!! – еще более яростно вскрикнула Слава и стала увеличиваться в размерах, становясь похожей на ангелов, принесших весть из своего мира.Ее крылья вновь засветились за спиной. Волчица услышала свое имя сквозь туман и отчаянно завыла, хотя звуки не проходили через толщину преграды, разделявшей миры, ставшие видимыми друг другу.
– Она говорит: открой Славный мир, только… – ангел запнулся. – Открыв его, ты переходишь на следующий уровень. Без возврата.
Слава, не раздумывая, схватилась за меч и, вытащив рукоятку, как учила ее Василина, ведь раньше оружие служило не для войны, а для материализации желаний, прокричала свою последнюю мечту в основание, от чего тот засветился по-новому и самостоятельно засверлил пол ротонды, пропадая в развергнувшейся бездне.
Ангелы, как по команде, расступились и стали таять в пространстве, растворяясь в пелене, разделяющей миры. Слава в смятении отошла назад, видя, как рушатся сцена, пол, земля, гигантской трещиной уплывая вперед, где ничего не было. Все три мира лишь тонкой рябью периодически прояснялись и снова пропадали из поля зрения. Из трещины разноцветными всполохами возносились и тут же растворялись зарницы: алым, затем оранжевым, зеленым, ослепительно-белым, становившимся стальным…
Слава ждала и с каждой последующей минутой теряла надежду. Ничего не происходило. Она заглянула в раскрывшуюся дыру, уходящую куда-то глубоко, наверное, в самый центр земли, из которой валил разноцветный жар, но оттуда так никто и не появился. И когда, наконец, истекли последние мгновения терпения, девушка поняла, что у нее ничего не получилось, – здесь тоже нет Славика. И все теории Василины про миры, пусть и являлись правдой, но не помогли найти друга. А без него живого, без его голоса, без тепла его объятий, без светлого взгляда, знакомого с детства, теряла смысл ее жизнь.
Она закрыла лицо руками, не в силах больше смотреть на этот и другие миры, которые больше не имели для нее никакого значения. Много всего хорошего и волшебного ждало и ждет ее здесь, но все это стало второстепенным, незначительным без возможности хоть раз услышать или увидеть своего друга.
И от такого отчаяния Славу пронзила невероятная боль. Маленькие и большие зеркальные осколки протыкали ее кожу, прорезаясь и облепляя ее тело, с которого спадали более ненужные латы Чуб Парси… Но она все равно не отняла рук от лица. Даже боль не пробудила в ней желания жить. И уже через мгновение на стыке четырех миров застыл зеркальный манекен с двумя огромными зеркалами вместо глаз, где отражалось все и вся и даже больше, но в стеклянном сердце которого больше не было сил для дальнейшей борьбы и существования.
И тогда волшебное существо обратило свой взгляд наверх, в черный безграничный космос. Там ярко и неспешно светили такие же зеркальные светила. Они звали Славу приблизиться и забыть все, что она знала и помнила до этого. Забыть старую жизнь навсегда и стать холодной звездой, создавая свои миры, заселенные миллионами Славиков, Василин, Марфуш – всеми, кем ей только хочется быть окруженной… Это было так притягательно, что новорожденное Зеркало потянуло к звездам свои зеркальные руки, тут же превратившиеся в белый поток света, который потянулся ввысь с космической скоростью. И в огромных зеркалах вместо глаз отразилась черная дыра с маленькими звездочками, становящимися все больше и ближе.
Зеркало стало таять, превращаясь в столб света, готовый отправиться кудаугодно, лишь бы не чувствовать пустоту.
И так бы случилось, если б в этот самый момент из гигантской расщелины не появилась колоссальная рука, держащая гигантский богатырский меч, с треском ударившийся о каменные глыбы славного мира. Потом появилась другая рука, а за ней показался стальной шлем, надетый на голову со светлыми волосами и ясными голубыми глазами Славика, увидевшего улетающую Славу.
– Постой! – задорно крикнул он. – Слава, постой!
Но поток света больше ничего не слышал и не видел, он уже был и не зеркалом, и не ангелом, и не девочкой.
– Да постой, говорю!
Великан, одетый в стальную кольчугу, спешно вылез из гигантской расщелины, сложил меч и шлем на землю, расправил свои богатырские плечи, а потом повел рукой, одетой в стальную рукавицу, в воздухе, будто отматывая пленку назад. И светящийся луч, уже устремленный в черный космос, вдруг как в старом кино стал раскручиваться назад, сначала уменьшаясь в размерах, потом обрастая зеркальными пластинами. А потом исчезли и осколки, изранившие тело Славы, по-прежнему закрывавшей лицо руками. Она так и осталась стоять, не в силах взглянуть на своего друга, уменьшившегося по велению волшебной палочки до ее размера. Он сам подошел и отнял руки от девичьего лица.
– Ты спасла меня, – просто сказал юноша, и в ответ девушка лишь заморгала ресницами, с которых стали капать кристальные слезы. Он, как в детстве, обнял ее, и они прижались лбами, через молчание передавая друг другу свои чувства. На миг они опять превратились в того маленького мальчика Славика Вселенского и в его самую лучшую подругу Славу, самую красивую девочку детского дома, стоявшего у моря. Эти дети были связаны чем-то большим, чем просто обещанием обязательно встретиться. Они составляли единое целое и были неразлучны.
Слава открыла глаза. Перед ней стоял ее друг. Славик Вселенский. Правда не совсем такой, каким она запомнила, когда уезжала из детского дома. Он вырос и превратился в настоящего юношу, такого молодого Дон Кихота в латах и с мечом, его длинные по плечи светлые волосы развивались на ветерке этого славного мира, где жили и живут лишь герои.
Кстати, за их спинами из расщелины действительно стали появляться другие герои, хмурые и суровые лица настоящих витязей, одетые в броню, готовые к приключениям и подвигам. Великаны выстраивались в ряд, походя на целое войско, переливаясь отвагой и удалью.
Славик обернулся к ним.
– Борис! Гаспар! Рамис! Альвародо! Бальтазар! Алуари! Други! Она спасла нас…
Ряд высоченных витязей, хмурых еще секунду назад и готовых к суровым походам, обернулся на голос своего предводителя и по-мальчишечьи рассмеялся, подбрасывая огромные, с целый дом, шлемы и мечи вверх.
– Ура! – пронеслось громогласное эхо по миру, где жили одни лишь великаны и богатыри.
– Отправляйтесь на все четыре стороны и восстановите хоромы, дворцы и святилища. Пусть вновь заблагоухают всеми чудесами света все четыре мира, стоявшие испокон веков. Пусть имена мое и всех повелителей Вселенной, святыми рощами исполненные, горами высоченными измолвленные, морями безбрежными омовенные, возвестят Отца нашего о том, что его завет исполнен. Сыновий долг свершен. Свободна колыбель! – Славик торжественно поднял руку вверх.
И огромные витязи, надев шлемы, доспехи, обернувшись вокруг своей оси четыре раза, разделились каждый на сто восемь образов, поспешили каждый по делам отечества и в поисках своих вотчин, порушенных и погубленных за время отсуствия героев на земле.
– Взываю к Хрону, богу времени! – торжественно провозгласил Славик, одной рукой держа Славу за руку, а другой, надев рукавицу, которая тут же стала переливаться стальным, повел рукой в воздухе, откуда вдруг возникла еле видимая доска с какими-то сверкающими алмазами, переливающимися молниями, наливными яблочками и колокольчиками, то и дело возвещающими о чем-то, бегущими клубками, светящимися стрелочками и галочками, указывающими то туда, то сюда.
Слава округлила глаза от удивления, увидев волшебную электронную доску, где вдруг пропали все знаки и возник образ сурового дяденьки с лаврами на голове и огромным скипетром в мощной руке.
Славик до земли поклонился светящейся фигуре, будто она была настоящая.
– Прошу, великий, до поры замедлить ход времен всех локов, покамест мы наведем порядок в колыбели.
Суровый кивнул и, сделав пасс рукой, бросил через доску, словно через стол, Славику свой скипетр, который упал в руки юноши настоящим золотым инструментом. Парень покрутил скипетр в руках, словно ключ, и вновь возвратил на доску, где уже пропал бог времени, но появилась корзинка, быстренько спрятавшая золотую игрушку к себе в нутро и обернувшаяся маленьким значком справа, помигивающим золотым.
– Теперь у нас есть время, – тепло сказал Славик, снимая шлем и перчатки, а доска сразу же исчезла. Он подошел вплотную к Славе и отодвинул от светлого лица ее локоны.
– Как ты догадалась, что я в Тартарах? Признайся, ты не знала, что переход на следующий уровень возможен только вдвоем? – он лукаво улыбнулся своей мальчишечьей задорной ухмылкой.
– Мне помогали друзья, – просто ответила она.
Он прикусил губу, взлохматил свои светлые волосы, до сих пор не веря в происходящее, что все-таки смог! Они смогли переиграть игру!
– Боролись мы с ними не на жизнь, а на смерть. Но загнали меня в ловушки, черти поганые! Ух, и скользкие! Ух, и зловердные враги! – он помотал головой, воспоминая приключения и злоключения, пытаясь вкратце объяснить свое исчезновение. – Знали, что силой нас не победить. Знали, что не пересидеть в удали, не сломить силу духа сынов Сварожьих. Догадались хитростью взять. Заманили на самые выси игры, где лишь герои пробиться могут, где победа вот здесь почти была, – и он показал молодцовый кулак с побелевшими костяшками от силы богатырской, – и тут только выяснилось, что дальше одному пройти никак. Ни вперед на волосок, ни назад бочком. Только любовь беззаветная, – он нежно взял Славу за подбородок и глаза его наполнились восхищением. – И дружба верная способны вперед продвинуть. Обоих.
Слава стала гладить шелковистые волосы своего героя, представляя себе, что ему пришлось пережить в ожидании ее помощи.
– Ну как же я могла тебя бросить, зная, что ты бы меня никогда не оставил. И только очень сильная беда могла не дать нам с тобой встретиться.
Неожиданно виртуальная светящаяся доска, как скатерть самобранка, сама развернулась перед ними, а на ней возникли четыре фигуры каких-то невероятных раскрасавиц, одетых в жемчуга и злата. Каждая из них была так прекрасна и лучезарна, смотрела с таким благодушием и приятием на счастливых друзей, что те только восхищенно ахнули.
Славик надел перчатки и взял меч, а потом склонился перед мерцающими женскими образами до земли:
– Приветствую Великую Явь и прошу разрешения навести порядок на ее просторах.
Фигура кивнула и, подняв свой жезл с сердцем на наконечнике, благославила просителя.
– Приветствую Великую Навь и прошу позволения устроить порядок и в ее владениях.
Благородная дама крутанула в воздухе свой артефакт с ромбом, и тот упал с доски в руки юноши.
– Приветствую Великую Правь и прошу соизволения открыть и ее мир для очищения.
Жезл с крестом и благословенный кивок были получены и от этой царицы.
Наконец, Славик обратился к четвертой, и голос его потеплел, словно обращался к родной душе:
– Приветствую, дорогую и горячо любимую Матушку, и прошу материнского благославения на правление славное.
Фигура красавицы засветилась, а величественное лицо озарилось улыбкой. Славь подмигнула юнцу и послала воздушный поцелуй. Тут же в правом углу в корзинку посыпался нескончаемый поток золотых монеток. А в левом углу, где билось красное сердечко, стали бить лучи, красный, оранжевый, потом зеленый. Сердечки множились и множились. Царица кивнула и Славе. Достав из широкого рукава какую-то вещицу, она передала через волшебную доску и ей подарочек.
Слава стала разворачивать узелочек, в котором оказалось невиданной красоты платье, сотканное из зеркальных ниточек, которые искрились, превращаясь в разноцветные узоры, сменяющие друг друга, словно бегущий ручеек. Под платьем хранилась корона из крупных и мелких жемчужин, которые словно живые вибрировали, раскидывая лучи в разные стороны. Только настоящие принцессы или королевы, или волшебницы могли бы носить такую красоту.
Только Слава стала разворачивать платье, как Василинины латы Чуб Парси сами собой сползли с тела девушки, собравшись у ног. А платье ожило и само собой по воздуху приплыло к Славе, на ходу превращаясь в новые легкие удобные доспехи настоящей принцессы, состоящие из маленьких и больших зеркал, отражающих все, что попадается в их гладь. Судя по всему, предстояли походы и приключения.
Славик лишь восхищенно преклонил колено перед своей сверкающей подругой.
– Мой подвенечный наряд, – серебристым голосом прозвенела Славикина доска голосом царицы славного мира. И четыре фигуры пропали с нее, послав воздушный поцелуй на прощанье.
– Повелитель! – позади возник суровый витязь, обращаясь к Славику. – Храмы Карны разрушены до основания, не осталось ни одного из ее учеников, кто бы смог занять место великой ключницы.
– Найдите ту, что прошла Фаты Сват и сорок сороков!
Борис лишь прискорбно покачал головой.
– Никого.
Славик задумался.
– Должен был хоть кто-то один остаться в живых, чтобы остальные не потеряли надежду на светлое будущее. Иначе б врата не открылись без ключа, – и он внимательно посмотрел на Славу, желая расспросить, как той удалось открыть все четыре мира.
– Ни один из ангелов, архангелов, мой повелитель, не смог…
– А смертная могла бы стать… ключницей? – вдруг спросила девушка.
– Если она осталась верна себе и делу, не потеряла настоящего человеческого сердца, в котором теплятся надежда и любовь, – она может стать новой ключницей. Новой богиней, которая справедливо рассудит, кому в какой лок стоит попасть.
– Не потеряла! – уверенно воскликнула Слава, надевая корону, чьи жемчуга засветились. – Пойдем, я познакомлю тебя с теми, кто верил мне, кто помог найти тебя.
Слава протянула руку своему лучшему другу, и тот радостно взял ее в свою, желая идти туда, куда только позовет дружба.
Впереди предстояло много дел. И, конечно, творить их вдвоем было веселее и интереснее. Именно поэтому боги придумали это правило.
– Но признайся, ты ведь не знала, что до конца игры можно дойти только вдвоем?
– Я это чувствовала, – с нежностью отвечала зеркальная принцесса. – Без этого терялся всякий смысл. Это ж элементарно, как дважды два.
Юный Повелитель Вселенной восхищенно поглядел на переливающуюся подругу.
– Недаром ты была отличницей в классе.
Продолжение следует….
