Евгения Кловер
Добро пожаловать в «Сладкую мечту»
1. Неудачи, будь они неладны, и удачное приземление
Я крутила педали на своем стареньком, потрёпанном временем велосипеде, оставляя дом за спиной. Бирюзовая краска на железном друге местами облезла, спицы кое-где погнулись, а корзинка спереди несколько раз за последний год отпадала и была заново припаяна, так что выглядел он как дитя Франкенштейна. Но выбирать особо не приходилось – или так, или отцовский пикап, который мог разбудить всю округу, стоило лишь повернуть ключ зажигания. К тому же велосипед я ценила за возможность каждое утро заново влюбляться в родной городок. Особенно осенью. Деревья, ранее топившие улицы в пестрой зелени, теперь обжигали взгляд оранжево-красным веером, пока еще пышным, скрывающим наготу ветвей. Высаженные вдоль улиц клены, рябины, дубы вперемежку с плодовыми деревьями создавали собственный мир, общающийся с помощью шелеста листьев. По земле стелился слабый утренний туман, а сквозь просветы между ветками виднелась серо-голубая полоска моря. Под колесами велосипеда шуршал гравий, насыпанный в ямки и ухабы на протяжении всей дороги добрыми соседями. Дышалось легко, воздух был свежим и соленым. Казалось, что не по улице едешь, а гуляешь по храму, созданному природой – здесь не потревожит покой ни лишний шум, какофония искусственных звуков, ни чужеродный бензиново-терпкий запах.
Я чуть было не затормозила, взаправду решив проникнуться духом октябрьского утра. И заодно понаблюдать, как темное небо начинает светлеть, приобретать пурпурно-синие оттенки, а потом искриться всполохами багрянца. Но сегодня нельзя было поддаваться собственным желаниям. Я проспала, а мой несчастный старенький механический будильник, попавший под руку, упал с тумбочки и лишился верхних колокольчиков, закатившихся под кровать. На их спасение пришлось бросить все силы. И время. Так что теперь активно двигать ногами в надежде нагнать упущенные минуты становилось необходимой и первоочередной задачей.
Если для кого-то тридцать минут – это совсем незначительно, то только не для меня. За полчаса можно целые горы свернуть! И это не в переносном смысле. Горы муки, чтобы замесить тесто и оставить на расстойку. Горы сахара, отмеряемые под джем. Горы фруктов, которые необходимо измельчить для начинки. Но куда важнее – за полчаса можно привезти эти самые продукты, из которых горы «сворачиваются». Привезти в кофейню «Сладкая мечта», появившуюся несколько лет назад как росток, что случайно пробился за светом, а его взяли, да взлелеяли. Идея сделать из пристройки к нашему частному дому престарелых «Неувядающая роза» кофейню принадлежала маме, она и сама не догадывалась, что та успешно воплотится в реальность.
Конечно, они с отцом не всегда занимались именно этим. «Неувядающая роза» раньше и совсем непродолжительное время была пансионатом «Розочка». Родители своими руками построили трехэтажный домик с мансардой, выкрасили его в цвет дымной розы, покрыли крышу изумрудной черепицей и разбили вокруг сад, в котором со временем разрослись кипарисы, да одну из стен отвоевал себе плющ, добавив месту еще больше провинциального шарма. Отец думал, что многие захотят спрятаться от городской суеты и шума в маленьком, отдаленном от туристического маршрута городке у моря. Мама мечтала накрахмаливать постельное белье до чистоты и хруста, украшать комнаты живыми цветами и с улыбкой встречать гостей. Она даже купила звоночек на стойку администратора, чтобы как в фильмах по коридору разносилась задорная трель, оповещающая о новых постояльцах. Но молодежь гналась за увеселительными программами отелей крупных курортных городов с обустроенными пляжами и пенными вечеринками, а семьи с детьми хотели экскурсии, парки аттракционов и бассейны, желательно с барной зоной. Всего этого в «Розочке» не было. В итоге постояльцами все чаще становились одни и те же пожилые люди, приезжающие сначала на некоторое время летом, а потом задерживающиеся у нас на месяцы. Их не смущал абразивный берег с булыжниками, которые когда-то были частью отвесной скалы, и отсутствие променада, по которому вечером можно было пройтись и покрасоваться. Зато соленый ветер, влажный воздух и красивый вид не оставляли равнодушными, как и покой, уют и связь с природой вне суеты. Когда шесть старичков остались жить у нас на постоянной основе, родители превратили пансионат в частный дом престарелых, и «Неувядающая роза» отпраздновала свой ребрендинг. И со временем обзавелась пристройкой, ставшей кофейней «Сладкая мечта».
Именно с появлением последней жизнь моя круто изменилась. Точнее, она приобрела осязаемый смысл и значение. Я перестала видеть себя вне стен кофейни, без единого дня в кителе или повязанном через талию фартуке, без запаха молотых кофейных зерен в носу и привкуса горького шоколада на языке. Я стала ее частью, а она – частью меня. Но не только помощь родителям в качестве заместителя и девочки «на подхвате» входило в круг моих обязанностей. Не только эта ответственность вынуждала просыпаться и спешить по делам, очерчивая каждый день как четкий эскиз на листе бумаги грифельным карандашом. Одним из хобби, превращенным в призвание, стали конфеты, которые я создавала своими руками. С начинкой или без, из молочного шоколада или горького, с цедрой апельсинов или кокосовой стружкой… моя фантазия бурлила как котел с кипящей водой! О том, чтобы после школы и экзаменов уехать учиться на какого-нибудь менеджера, проводящего дни в стеклянных коробках у мониторов компьютеров, что я и планировала вплоть до девятого класса, уже не могло идти и речи. Я мечтала остаться в родном городе и пыталась донести до родителей смысл той самой вывески, которую они повесили над дверью. «Сладкая мечта» – это была именно моя мечта! И после толики уговоров мама с отцом приняли мой выбор и даже отправили в начале лета после окончания одиннадцатого класса на курсы кондитера-шоколатье, которые я успешно прошла за три месяца вместо официальных шести. Так что корочка, ставшая гордостью семьи Любимовых, теперь висела на одной из стен кофейни в рамочке из светлого дерева.
В штате кофейни совсем немного людей. Я, мама, тетя Василиса – наш повар-пекарь, и молоденькая девочка-бариста Лена. Иногда на подработки прибегают старшеклассники или кто-то из соседей, но это очень редко, большим наплывом клиентов «Сладкая мечта» похвастаться не может. Так что своим совсем небольшим кружком вместе с нашими постояльцами, которые чуть ли не прописались в «Сладкой мечте», мы образуем крепкую семью и единый слаженный механизм. И если я, будучи одним из винтиков, позволяющим ему функционировать, остановлю весь рабочий процесс, то что тогда? Кто будет виноват в том, что гость кофейни останется без завтрака? Пойдет на работу голодным? Лишится возможности попробовать булочку с грушей, только-только вытащенную из печи? Тот самый маленький винтик. Поэтому то тридцать злосчастных минут – это очень важно.
Когда велосипед свернул на дорожку, ведущую вверх по склону к цели моего назначения – фермерскому хозяйству, где мы закупались свежими фруктами, я с опаской поглядела на цепь под ногами. Та взяла себе вредную привычку периодически слетать не вовремя. Всему виной, конечно, неровные дороги и моя манера езды на велосипеде – увы, иногда приходится включать гонщика формулы-1, но я до последнего не оставляю надежд на то, что железный друг образумится и не будет подкидывать новых проблем. Не может же за короткий промежуток времени одна неудача следовать за другой?!
– Не подведи, дружочек, – вслух сказала я, не сбавляя скорости.
Я так часто преодолевала этот путь, что подъем почти не ощущался. Пульс не участился, и жара в ногах не было. Размеренно крутя педали, в итоге я добралась до места. С цепью, себе на радость. Вот только оставаться довольной долго не пришлось. Парковка из щебня возле фермерского хозяйства, огороженного высоким забором, была полностью забита машинами. Туда-сюда сновали люди, кто-то тащил перекинутые через плечо заполненные мешки, некоторые уже сгружали их в багажники. Я набрала побольше воздуха в легкие, лишь бы успокоиться и не начать злиться на себя, будильник и весь мир, после чего слезла с велосипеда, поставила его у забора и шагнула на территорию. Придется распихивать покупателей локтями, надеясь, что достанется хоть что-то более-менее пригодное для начинки в булочки. В идеале – груши, потому что ехала я сюда именно за ними. Ни у одного другого поставщика продуктов нет таких ароматных и упругих плодов, один лишь хруст которых при надкусывании вызывает желание съесть пару-тройку килограмм. А какой джем и варенье из них выходит! Баночки можно вылизывать до идеальной чистоты.
Фермерское хозяйство принадлежало Манане и Савве Букия, которые были дружны с нашей семьей. За небольшой территорией для покупателей с деревянными вручную сбитыми прилавками находились их фруктовые сады и парники. Однажды, когда я была маленькой, мне устраивали здесь экскурсию, которая произвела неизгладимое впечатление. Тогда я ощущала себя Элли, попавшей в волшебную страну, только дорога, петляющая между рядами ухоженных плодовых деревьев, была не из желтого кирпича. Сейчас аура волшебства немного угасла. Достаточно лишь представить, сколько сил нужно вложить в такую деятельность, как фермерство и садоводство.
– Уля, детка, здравствуй! Ты сегодня запоздала!
Услышав голос Мананы, я тут же обернулась. Женщина, одетая по погоде в утепленный спортивный костюм цвета спелой вишни, направлялась в мою сторону и несла в руках холщовые мешки. Пока пустые, но уже предназначенные для кого-то из покупателей. Долго гадать, кому именно, не пришлось. Я разглядела семью Кириченковых, они держали фруктово-овощную палатку ниже по нашей улице. Тучная Маргарита ходила среди корзин с виноградом и тыкала пальцем в нужный им сорт, пока тощий Дамир кивал, соглашаясь с женой, и клеил яркий стикер, обозначающий, что этот товар покупают. Я обвела взглядом здешние полки, ящики и корзины – все были помечены пестрыми наклейками. Вскоре их содержимое погрузят на автомобили и повезут до пунктов назначения, где ценники, как правило, увеличиваются вдвое, а то и втрое. Мое настроение стало падать с геометрической прогрессией.
– Доброе утро! Немного проспала. Откуда столько народу?
– Ох, ты же не знаешь! – Манана остановилась подле меня, и я отчётливо различила сладкий аромат, исходящий от ее кожи, волос и одежды. Казалось, что сама женщина как спелая сочная дынька. – У Петровых случился пожар на базе, теплицы погорели. И часть их покупателей перекочевала к нам. Мне грех жаловаться, выручка идет, конкурентов меньше. Но все же на душе гадко, не по-людски как-то, мы ж тут все соседи.
– Какой кошмар! – Я не смогла сдержать раздосадованного восклицания. Все-таки Петровы были нашими основными поставщиками овощей и бакалеи. Если пожар затронул и эти теплицы, то у нас намечаются проблемы. В курсе ли уже мама? И сколько убытков теперь выпадет на долю «Неувядающей розы» и кофейни?
– Да, отсюда и такой аврал.
Я еще раз окинула взглядом территорию, понимая, что ничего хорошего мне сегодня здесь не светит. Видимо, на моем лице отобразилась кислая мина, потому что женщина мягко коснулась моего предплечья и тихонько сказала, чтобы никто не расслышал:
– Но подожди тут немного. Кириченковы как уйдут, я кое-чего подкину, чтобы не отпустить с пустыми руками.
Она заговорщицки мне подмигнула и отправилась дальше, покачивая округлыми широкими бедрами. Я не сдержала улыбки. Все же Манана – тот человек, который даже в темном царстве укажет на крошечный светлый лучик. Следуя ее совету, я не стала спешить домой и осталась, но вышла за территорию. Наблюдать за мельтешащей толпой не хотелось, в груди волей-неволей разрастался неприятный комок. Если его и дальше взращивать, то он грозит превратиться во въедливое и неприятное чувство вины.
Прислонившись спиной к забору у припаркованного рядом велосипеда, я посмотрела вниз на город, раскинувшийся как на ладони. Вид отсюда был прекрасным как со смотровой площадки. Черепичные крыши домов собирались элементами пэчворка в разноцветное полотно, и деревья с пестрыми листьями помогали рисовать его узоры. Я вгляделась вдаль, ближе к береговой линии. Именно оттуда я приехала – сквозь рыжие кроны мелькала зеленая крыша «Неувядающей розы». А еще задумалась, почему проспала, будучи по хронотипу жаворонком.
Наверняка, сказалось нервное напряжение минувших дней, ведь другой винтик нашей «Сладкой мечты» вот-вот выскочит из пазов. Нежданно-негаданно Лена сообщила, что уезжает на учебу в Москву, а значит, некому будет варить кофе и приветливо улыбаться, когда над дверью звякает колокольчик. Жизненный компас девушки указал на потребность в изменениях, когда мой хотел лишь того, чтобы все было, как раньше, оставалось в вечном стазисе. Оттого новость обрушилась на плечи непосильным грузом. Кофейня без бариста это как хирург без скальпеля или водитель без машины.
Наш устоявшийся мирок накренился. Как если бы у стола немного подпилили ножку, и чтобы вернуть устойчивость обратно, нужно было его починить, или хотя бы подложить что-то твёрдое и прочное. Так что последние недели я обклеивала все улицы листовками о поиске сотрудника, размещала объявления в интернете и социальных сетях, устроила сарафанное радио, и чем ближе становилась дата отъезда подруги, тем в большее отчаяние я впадала. Отклика или не было совсем, или же он появлялся, но от кандидатов, которые не вызывали доверие. Мама считала, что я справлюсь. Отец тоже в этом не сомневался. А я… а я… просто хотела поверить в чудо.
А потом наткнулась на письмо от молодого человека родом из северной столицы, каким-то образом очутившегося за тысячу километров южнее. Резюме он прислал на электронную почту, сухое и скупое на информацию. Лишь имя, возраст и контактный номер телефона. И я бы отправила это резюме в корзину к нескольким предыдущим, если б не сопроводительное письмо. Его строчки так крепко засели в моей голове, что не надо даже видеть лист перед собой, слова сами всплывают в памяти.
«Я знаю, что по ту сторону экрана сидит живой человек, читающий это сопроводительное письмо к резюме. Наверное, он думает: «Почему я должен остановить свой выбор именно на тебе?». Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос. У меня нет богатого опыта, как профессионального, так и жизненного. Но в нескольких местах, где я подрабатывал бариста, меня называли «мальчик-золотые руки», это что-то значит, не так ли?
А еще я устал от людей, которые спешат и не видят дальше собственного носа. Я устал наблюдать за тем, как клиент берет в руки стаканчик с кофе и бежит, делая глоток за глотком, даже не чувствуя вкуса. Жизнь настолько стала доведена до автоматизма, что все забывают о ее ценности и смысле. Добавь кому-то в латте крошечный листик мяты или каплю шоколада, никто даже не заметит. Откуда я знаю? Я опробовал это лично. Ни разу меня не спросили, почему у напитка непривычный вкус. Его просто не заметили! (Зато эксперимент не остался незамеченным хозяином кафе, из-за чего меня, собственно говоря и уволили с последнего места работы).
Почему-то я уверен, что именно в «Сладкой мечте» меня бы смогли понять. На интуитивном уровне я ощущаю, что это так. Место, где есть душа, даст шанс такому странному парню, как я.
Если же сам ввел себя в заблуждение, то простите. И за то, что вы потратили время, читая это сопроводительное письмо.
С уважением, Марк Кравец»
Первый раз прочитав это сопроводительное письмо, хотелось посетовать на столь нерадивого сотрудника и сказать, что на месте управляющего я бы тоже уволила выскочку. Но что-то заставляло меня перечитывать эти строчки снова и снова, они задевали струны в глубине души. Чем-то этот Марк Кравец напоминал меня. Каждый раз, стоит клиенту надкусить конфету, сделанную моими руками, я украдкой начинаю наблюдать за спектром эмоций, отражающемся на его лице. Прикроет ли человек глаза от удовольствия? Сморщит ли нос? Распробует ли вкус, угадает ли все ингредиенты начинки? И я бы тоже огорчилась, увидев безразличие. Наверное, нет ничего хуже этого. Поэтому-то резюме Марка не очутилось в корзине, а осталось лежать на столе, притягивая взгляд и гипнотизируя. Так что в итоге я сдалась, пошла на риск и пригласила этого парня на очную беседу. До ужаса было любопытно, что он из себя представляет. И в преддверии сегодняшнего собеседования я весь вечер и половину ночи готовилась – выписывала свои вопросы и придумывала ответы на встречные, тренировалась перед зеркалом держать «лицо» и правильно говорить, чтобы выходило без неуверенности и дрожи в голосе.
Вот и наложилось это все – нервы и бессонная ночь. Организм решил, что понежиться в кровати будет приятным бонусом…
– Ульяна, здравствуй! А ты чего тут стоишь? – Дамир Кириченков вернул меня из собственных мыслей, в которые я погрузилась.
Мужчина шел по направлению к своему фургону с коробкой винограда сорта Августин, грозди которого с крупной ягодой так и просились в какую-нибудь тарталетку. Я вздохнула.
– Привет. Да так, воздухом дышу.
Он отметил, что корзинка велосипеда пустая, а в руках у меня нет ни пакета, ни мешка с фруктами, и удивленно приподнял брови. Его жена промчалась мимо, даже не заметив меня, заслонила своей могучей фигурой, так что диалог с Дамиром завершился, толком не начавшись. Я спокойно проскочила за ее спиной назад на территорию, уже заметно опустевшую. И от людей, и от урожая. Лишь Манана ловко порхала от одного угла к другому, что-то фиксируя, поправляя или убирая. А потом она притащила мне небольшую, но ярко-оранжевую спелую тыкву и пакетик свежих фейхоа.
– Знаю, что ты приехала не за этим, но хотя бы так…
– Ты моя спасительница! – я кинулась обнимать женщину, утонула в мягкости и тепле ее тела.
Грубоватые от мозолей, но тем не менее ласковые ладони стали гладить мои волосы прямо как в детстве – с материнской нежностью. Здоровье Мананы не позволило завести собственных детей.
– Скажи Вере, чтобы перестала отправлять тебя за фруктами, а заказала, наконец, доставку. Савва будет только рад привезти заказ да забежать в кофейню на чашку кофе. Он всегда жалуется, что я не умею как надо пользоваться туркой, и что нужно поучиться у вашей малой.
– Ты же знаешь, я сама люблю приезжать к вам и побродить между полок и ящиков. Мне тут очень нравится. Все равно скоро начнутся дожди, потом снег, тогда уже будет не до поездок на велосипеде, вот и настанет время доставки. А по поводу малой… Лена уезжает, – с грустью сказала я, мысленно возвращаясь к насущной проблеме и содрогаясь от ужаса, что наша кофейня останется без бариста, если сегодняшний кандидат совсем не подойдет.
– Уверена, что вы найдете достойного сотрудника. Вера и сама неплохо орудует этой жуткой кофемашиной.
– Почему жуткой? – я не удержалась и рассмеялась.
– Она всегда меня пугала. Стоит вся такая серебристая и блестящая, но выглядит как штуковина из Терминатора, готовая устроить судный день. Все же я далека от подобной техники.
Я прикусила губу, чтобы не захихикать. Манана как-то рассказывала, что Савва оформил им подписку, и теперь она открывает для себя мир кинематографа. Видимо, смотреть они решили сначала любимые фильмы мужчины. Если судить по его меняющимся футболкам, но не меняющимся рисункам на них, Савва фанатеет от кино с Арнольдом Шварценеггером.
– Если будет восстание машин, я тебя предупрежу, – пошутила в ответ, но потом вернулась к той теме, что мы затронули. – Маме, к сожалению, не до работы за стойкой. Много сил отдает «Неувядающей розе». Ты же знаешь, что она очень щепетильная, и не может все скинуть лишь на сиделок и приходящий персонал. А в прошлый раз одна уборщица стащила наше семейное столовое серебро, и мама вообще перестала доверять людям. Сказала: «Если человек смог укусить руку, которая его кормит, то на что способен к тем, кто намного слабее?». За старичков волнуется.
– Твоя мама – мировая женщина. Передай ей, что я забегу на днях и помогу с заготовками на зиму. Хоть так.
– Спасибо, Манана.
– Не за спасибо! – Чуть припухлый в местах суставов палец уткнулся в кончик моего носа, расплющив его. – С тебя за помощь мои любимые конфеты из темного шоколада с перцем. Никто кроме тебя такие сотворить не способен. А в моей жизни должно же хоть что-то быть с огоньком?!
– Эй, женщина! А чем я тебе не горяч?!
Я выглянула из-за плеча Мананы. Мимо нас шел Савва разбирать опустевшие прилавки и коробки. Мужчина, и сегодня одетый в футболку под свитшотом с надписью «I’ll be back», приветливо мне улыбнулся и махнул рукой. Я энергично помахала ему в ответ.
– Работай давай, нечего уши греть! У нас тут девичьи разговоры! – Манана в сторону супруга даже не обернулась, и я хихикнула, умиляясь их взаимоотношениям. – Так что про конфеты не забудь! – Это уже снова было обращено ко мне.
Я активно закивала головой. А сама понимала, что угостить конфетами совсем не приравнивалось к той помощи, которую всегда предлагала Манана. Я уважала женщину за широту души и отзывчивость.
Попрощавшись с семьей Букия, я втиснула сегодняшнюю добычу в сетку на велосипеде, благо все поместилось, и помчалась в сторону дома. Я не заполучила груш, но и из тыквы можно сделать начинку для булочек. И запеканку! Выйдет неплохой завтрак для постояльцев.
Ехать с горки было намного легче, ветер подстегивал в спину, а утренний туман успел рассеяться, так что можно было разглядеть каждую кочку. За поворотом вскоре показались «Неувядающая роза» и кофейня, примостившаяся к дому как маленький полип. До них оставалось всего несколько десятков метров по прямому участку улицы. Но неожиданно в районе солнечного сплетения дернулся невидимый узелок – так бывает, когда интуитивно предчувствуешь что-то плохое. Я успела быстро опустить взгляд на ноги, а потом будто в замедленной съемке стала наблюдать на слетающую с велосипеда злосчастную цепь. Моего железного друга резко дернуло, и эпичного падения носом в землю уже было не избежать. Я зажмурилась, готовясь к силе притяжения, к ободранным ладоням и впивающимся в кожу мелким камушкам и грязи. Но ощутила совсем иное. Как по-волшебству что-то меня отдернуло в другую сторону, закрутило на месте и оставило в вертикальном положении. Правда, на пару секунд. Вскоре я все же упала, но уже на что-то мягкое и приятно пахнущее. Нос уловил легкий аромат мяты и эвкалипта. Так обычно пахнут леденцы для горла из аптеки или жвачка.
Телу стало тепло. Я медленно открыла сначала один глаз, а потом другой. Подо мной лежал молодой человек в шерстяном свитере цвета оливок, и такой же оливковый оттенок принимала радужка его глаз, отчего-то показавшихся мне знакомыми. Темные волосы были забраны в высокий пучок, который теперь растрепало и расплющило о землю, а еще сразу же привлекли внимание туннели в ушах, небольшие, но даже с ними он слишком сильно выбивался из окружения того места, где я прожила всю свою жизнь.
– Привет.
Его голос был спокойный и тихий, шелестел как опавшие листья.
– Привет.
Я как болванчик повторила тихое приветствие за парнем, все еще не отрывая взгляда от его лица, рассматривая чуть впалые щеки и легкую щетину, пробивающуюся на подбородке. Почему он совсем не казался чужим и посторонним?! Это было так странно. Слабое чувство узнавания не покидало, как и стопроцентная уверенность, что мы не встречались раньше. Но я, наконец, пришла в себя, встряхнула головой и быстро вскочила на ноги. Глянула в сторону моего транспортного средства и ужаснулась. Тыква при падении велосипеда вывалилась и разбилась, попутно расплющив под собой фейхоа. Они лежали на земле в совсем нелицеприятном виде. Что я там говорила про невозможность одной неудачи следовать за другой? Какая ж я наивная.
2. А странности не заканчиваются
«Наши жизни как песочные замки. Их может разрушить сильный ветер или большая волна, растоптать чужой ботинок или сломать случайно прилетевший камень. Но взамен одного замка всегда появляется другой, ведь теперь мы знаем, как крепить основание и где его лучше строить, защищая от непогоды и вмешательства извне. И каждая песчинка станет все ценнее и ценнее»
Обладательница этой цитаты в прошлом году скончалась. Возраст и барахлившее сердце дали о себе знать, но ее песочный замок остался – он стал частью моего собственного, потому что память сохранила мягкий тембр голоса женщины, добрый взгляд глаз с катарактой, теплоту морщинистых рук. И всегда, когда мне плохо, когда что-то происходит не по плану, я вспоминаю ее слова.
Сегодняшний день начался с разрушения песочной башенки, но чтобы смести весь замок с основания, одного неудачного случая маловато. Я быстро стащила с себя любимый свитер лилового оттенка, надетый утром впопыхах, и стала делать из него нечто наподобие котомки, связывая между собой рукава. После чего направилась к месту, где лежал велосипед и погубленная «добыча», присела на корточки и принялась в эту самую котомку отбирать и укладывать более-менее цельные кусочки тыквы. Налипшую грязь пыталась игнорировать, отмывать придется долго и тщательно, так что лучше сразу с этим морально смириться. Когда под пальцами уже не осталось плотных кусочков, в свитер отправился и пакетик с фейхоа. Та, к слову, теперь выглядела с виду как кашица, причем не самая симпатичная. Но на что-то да сгодится, не время унывать!
Пока я была сосредоточена на деле, совсем не замечала, что продрогла. В одной рубашке, которую я надела под свитер, было зябко. Хоть на южном побережье осень обычно долго радует теплом, в этом году пришел неприятный циклон с пронизывающим прохладным ветром. Он проникал под тонкую ткань и покрывал кожу неприятными мурашками.
– Давайте помогу.
Я чуть было не подскочила на месте и не уронила свитер с тыквой и фейхоа, невольно позабыв, что рядом со мной находился посторонний человек. Все мои мысли были заняты лишь тем, как бы поскорее отнести в кофейню и использовать продукты, чтобы они не успели начать портиться. Я вовсе не озаботилась тем, как выгляжу со стороны: странная девушка, собирающая еду в свою одежду. И к мурашкам от холода присоединились другие, появляющиеся от неловкости и смущения.
– Буду благодарна, если ты поможешь дотащить велосипед, – я кивнула в сторону железяки с колесами, на которую сейчас неимоверно злилась. А еще надеялась, что невольный переход на «ты» с незнакомым человеком не покажет меня некультурной. Возраста мы были примерно одинакового, и «вы-кать» казалось еще страннее.
– Конечно, показывай дорогу.
Он принял правила игры и тоже отбросил все формальности. Так было лучше.
– На самом деле, мы уже почти на месте. Видишь ниже по улице кофейню «Сладкая мечта»? Велосипед можно облокотить о ее стену или забор. – Я кивком головы указала направление, избегая встречи взглядами. Неловкость еще не прошла. А потом осознала еще один важный упущенный момент, из-за которого была готова сквозь землю провалиться. – Я такая неучтивая! Бросилась к тыкве, даже не поблагодарив! Спасибо за то, что не дал мне проехаться носом по земле. Ходить с обклеенным пластырями лицом не очень приятно.
Парень мягко улыбнулся. Пучок его окончательно развалился, и он стянул черную спиральную резинку, так что волосы, которые оказались длиной по плечи, тут же разметало на ветру. Никогда бы не подумала, что мужчинам может идти такая прическа. Но этому парню она создавала интересный образ – что-то вроде смеси рок-музыканта и милашки-ученого, которому некогда сходить в парикмахерскую.
От нового порыва ветра собственные волосы облепили мне лицо, защекотали нос, и я не удержалась и чихнула. Утром так спешила, что даже не удосужилась их по нормальному расчесать и заплести в косу. Колосок был моей любимой прической не столько из-за симпатичного вида, сколько из-за удобства. С волосами, длиной до середины спины, это идеальный вариант.
– Думаю, нужно ускориться, чтобы ты не успела простыть.
Он поднял велосипед с земли и вместо того, чтобы катить его рядом, понес, просунув руку так, чтобы рама легла в локтевой сгиб. Листья и комочки грязи, прилипшие к колесам, перекочевали на свитер парня, и мне вновь стало до ужаса неловко. Хотя при условии, что из-за меня он уже побывал на земле, свитер и без того нуждался в чистке. Нужно будет оплатить из кассы ущерб, надеясь, что это не какая-то дизайнерская дорогая вещь.
Мы двинулись в сторону «Сладкой мечты». Я несла свою ношу перед собой, а парень вышагивал рядом, держа велосипед на весу и попутно разглядывая местность. Иногда краем глаза я замечала, что он оценивающе смотрит и в мою сторону, но списала это на интерес, вызванный внешний видом. Я любила сочетать несочетаемое, которое для меня вполне казалось уместным. Например, как сейчас – юбка из плотной ткани цвета фуксии с рядом круглых деревянных пуговок от пояса до самого подола, зеленая рубашка с восточным узором, несколько грубоватые ботинки с гетрами оттенка песочного теста до середины щиколотки, и в руках тот самый лиловый свитер. О том, что последний тоже нуждается в стирке, я подумала только сейчас и усмехнулась. Мама меня точно убьет.
– Ты работаешь в кофейне? Туда везла…эм…продукты?
Парень нарушил тишину. Он скосил глаза на мои руки. Точнее на то, что я в них несла. Хорошо, что хотя бы не смотрел как на сумасшедшую.
– Можно и так сказать. Все, что добыла потом и кровью, – я сделала попытку пошутить и усмехнулась, но с юмором у нас отношения сложные, поэтому совсем не удивилась, когда мой невольный спутник остался с серьезным выражением лица. – По плану у нас сегодня было “грушевое” меню, но не сложилось. Думала предложить на завтрак запеканку из тыквы и оставить часть ее на начинку в булочки. Фейхоа пригодилась бы для украшений и в желе. Сейчас нужно будет придумать что-то другое, тыквы на все не хватит, а фейхоа…ну, ты сам видишь.
Мы подошли к «Сладкой мечте», за которой высилась «Неувядающая роза». Одна из стен кофейни, выкрашенная в цвет кофе с молоком, чтобы контрастировать с нежно-розовым, своим большим панорамным окном выходила прямо на улицу и не была огорожена забором. Летом это окно всегда нараспашку, и вкусные запахи зазывают прохожих обязательно заглянуть внутрь. А сам вход в кофейню располагался сбоку дома, так что желающим угоститься напитком с десертом нужно сначала пройти на территорию через калитку. Для террасы кофейни родители пожертвовали частью сада. Здесь на уложенном из досок полу стояли кованые из металла черные стулья и круглые столики, а сверху от крыши кофейни до ближайших веток деревьев я протянула уличные гирлянды, от которых вечером шло теплое желтое сияние. Сейчас же они как толстые нити паутины с узелками-лампочками нависали над головами.
