Евгения Кретова
В потоках черных, Под сердцем тьмы
– Это ничтожные крохи, – с ужасом прошептал он и обратился к старейшине. – Берете ли вы что-то от пустыни?
Он знал, что пустыня, раскинувшая свои золотые пески прямо за оградой поселения, богата оазисами, да, до ближайшего сутки пути, но это вода, плоды, орехи, это пища, которая может спасти от голодной смерти.
Старец посмотрел на него со злостью:
– Будто не знаешь ты о происках твоего племени: шарта, эти мерзкие убийцы, караулят нас. Никто из тех, кто уходил в пустыню, не вернулся…
Это было явной ложью: шарта не охотились в этих местах, значит, не вернувшиеся соплеменники, найдя оазисы, заселяли их. Диар не верил, чтобы ни у кого из них не было мотива вернуться и спасти близких. Но старец сказал, что никто не возвращался. Значит ли это, что в угоду удержания собственной власти, он или его дети уничтожали всех, кто пытался проникнуть в деревню со стороны пустыни?
Андроид тайком взглянул на старца: тот отодвинул полог и прошел внутрь шатра. Диар шагнул за ним следом. Его беспокойство нарастало.
Здесь неприятно пахло несвежей едой. Затхлый воздух пропитался запахом гари подслеповатых сальных свечей, пыли и подкисшей кашей. Мгновенно включившаяся опция ночного видения помогла сориентироваться. Внутри шатра сидели четверо старцев, двое на вид оказались такими дряхлыми, что едва могли сидеть – их обложили набитыми песком подушками, укрыли одеялами. Диар догадался, почему многие жители не имели волос – их состригали, чтобы плести из них одеяла и теплые накидки. «Они в самом деле используют все, до чего могут дотянуться своими голодными руками», – андроиду было несказанно жаль этих людей.
– Я привел чужеземца, братья, – произнес старец. – Он уверяет, что пришел с миром. Более того, он льстит речами, что может устроить его, так как является младшим сыном вождя шарта Кша Таяса.
Старцы зашевелились.
– Чем докажешь ты, Кша Таяса, свои намерения? – спросил один из них, одетый в ярко окрашенную тогу.
– Я пришел к вам без оружия, – отозвался Диар осторожно. – Мои руки открыты, как и мои мысли.
– Складно говоришь. Только зачем тебе мир с нами?
– Нас мало в этих землях. Мне претит мысль, что мы друг друга истребляем ради еды и питья. Вместе мы сделали бы этот мир счастливее.
Старики переглянулись.
– Как ты добьешься своего?
Вот тут у Диара был вполне реальный план, разработанный еще на станции:
– Я заручусь вашим словом и направлюсь к отцу. Я принесу ему ваше слово и взамен заберу его. Так станет возможен мир. Я возьму дочь племени аядель и сына племени шарта, вы станете одной семьей.
Старики забеспокоились:
– Нет-нет, плохая мысль. Подножия Аядель и так дают нам слишком мало пропитания, нам едва хватает самим, зачем нам еще шарта?! – первый стал грозить пальцем.
– Ты хочешь обманом завладеть нашими землями, Кша Таяса! – зашипел второй.
– Ты обманщик и провокатор, – закричал третий.
От воплей проснулся самый старший из совета, тот, что спал, укрытый одеялами:
– Кто сказал «Кша Каяса»? Я видел его труп…
Внутри шатра стало так тихо, что оказалось слышно, как воды стекает со склона на городской площади.
– Я так и знал, что ты лжешь, самозванец, – прошипел старик, приведший его на совет. – Ты будешь казнен!
Он протянул руку, чтобы перехватить андроида, но тот успел увернуться. Использовать козыри сейчас представлялось самой правильной идее. Отгородившись руками, он завопил:
– Остановитесь! Меня нельзя убивать, иначе я расскажу ваш секрет!
Старик сощурился, его пальцы уже сомкнулись на плече Диара, но пока еще не давили.
– Какой секрет?
– О том, что я видел в сердце рощи…
– Зловонный слизень, – старик дернул его на себя, прошипел в лицо. – Я лично уничтожу тебя, если ты проронишь хотя бы звук!
Остальные старейшины оживились, зашептали.
– Что он говорит?
Старейшина посмотрел на них, процедил сквозь зубы:
– Он угрожает нам, хочет рассказать о наших детях в роще!
Диар осел – вот такого он точно не ожидал: все старейшины замешаны в заговоре! Те вооруженные люди в доме, выдолбленном в стволе старого дерева, они все были потомками вождей.
– Придется заткнуть ему рот, – прошелестел тот, кто сказал о смерти Кша Таяса.
Так Диар оказался запертым в хижине, объятой огнем.
Андроид с сожалением перевел взгляд на креоксоновую кожу – такую тонкую, прочную и так напоминающую кожу человека: она покрылась копотью. Лиза, его связной, расстроится и будет ворчать, что новое покрытие пришлось заказывать на фабрике креоксонового полотна и ждать его целые сутки.
Все это будет после того, как он умрет. Опять.
Диар вздохнул.
А умрет он, если не придумает что-то стоящее.
Диар понял: придется обращаться к инструкциям, а инструкции позволяли в крайнем случае, при угрозе операции и целостности эксперимента, проявлять свои специальные возможности.
Андроид поправил тогу, полы которой уже начали тлеть, и, сложив руки крест-накрест на груди, прикрыл глаза и активировал защитное поле с температурными датчиками, и после этого перешел в режим сна.
Пи-ик…
Пи-ик…
Пи-ик…
Процессор автоматически вышел из режима сна, подключилась система жизнеобеспечения, активировались датчики: Диар начал снова ощущать место, в котором он находился, от удивления распахнул глаза – он обнаружил себя висящим вниз головой над пропастью. Вверху – ясное небо. Внизу – золотой ковер пустыни и глубокий овраг с каменистым дном. Мгновение – и эта миссия станет сокрушительной и самой короткой в его карьере.
«Может, лучше пойти тестировщиком?», – в отчаянье подумал андроид.
– Бросайте его, режьте веревку, он очнулся! – закричали с обрыва.
Диар попробовал приподнять голову, чтобы рассмотреть, что происходит, но не смог – его тело оказалось плотно связано его собственным плащом.
«Крайние меры», – понял он.
– Остановитесь! – закричал. – Вы видите, что меня не взял огонь. Не возьмет меня и вода, и камень. Потому что меня прислала Аядель, чтобы сказать вам, как сердита она на вас.
– Не слушайте, его отойдите прочь! – это был голос того самого старца, что привел его на совет.
Ну что ж, с этим Диар мог справиться, он активировал динамики на полную мощность. Эхо подхватило его голос, обрушивая его на притихших селян.
– Она взращивает урожаи сытных орехов, сладких ягод и полезных корнеплодов, чтобы ее любимые дети ни в чем не нуждались, но вы не берете в рот плодов ее труда.
– Ложь! Святотатство!
– Как истинная мать, Аядель извелась, она несчастна, считая, что вы брезгуете ее дарами! Только дети старцев вкушают ее плоды, но не все племя…
Наверху занялась потасовка, и вот сухая лиана, на которой был подвешен андроид с хрустом разорвалась. Чей-то крик разорвал пустыню, а Диар зажмурился – он так и не привык умирать.
* * *
– Диар… Диар, ты меня слышишь? – такой ласковый голос. Андроид сразу узнал его, это Лиза.
– Я все провалил… – микросхемы шелестели, будто присыпанные речным песком, а в голове тяжело перекатывался квантовый разряд.
– Наоборот, ты молодец, – Лиза коснулась его лба прохладной рукой. – Они услышали тебя и приняли твою жертву как знак гнева Аядель. Все наладилось, они заняли склон и направляются с миссией к вождю шарта, считая, что именно его сын принес им прозрение. Они намерены одарить его землей, саженцами и семенами, чтобы дети Аядель были счастливы по обе стороны ее склонов.
Диар был поражен. Приятная волна гордости заполняла его, только одно обстоятельство добавляло грусти – он лежал в полигласовой коробке и говорил через искин станции.
– Лиза, я потерял свое тело…
Девушка улыбнулась:
– Ничего, за спасение цивилизации тебе наверняка справят новое.
– И выдадут новую миссию?
– Уверена в этом, ты на хорошем счету.
Диар подавил вздох – все-таки надо как-то научиться умирать.
