Евгения Кретова
В потоках черных, Под сердцем тьмы
– А откуда такое название? – церианец подался вперед. – Я почему спрашиваю, на нашем языке «лианин» означает «Всевышний», так когда-то называли верховного бога в нашей системе верований.
Артем смутился:
– Н-нет, ничего такого. Это простая аббревиатура из первых букв слов «лоцманский искусственный антропоморфный нейрон» с добавлением суффикса «ин», для удобства…
Хозяин фрегата рассмеялся – громко, запрокинув голову. Пауков окончательно посмурнел, словно неразумное дитя, сказавшее несусветную, но очаровательную глупость. Церианец лукаво смотрел на него:
– Не обижайтесь, мой друг, просто это очень забавно вышло: я вам о богах, а вы о … как вы сказали? «Лоцманский искусственный антропоморфный нейрон» с добавлением суффикса «ин»? Ирида, тебе определенно будет гораздо веселее путешествовать а такой остроумной компании.
Девушка, все это время скромно стоявшая у стойки с креодисками, вздохнула:
– Отец, ты так меня не представил…
– Ай, прости, дорогая! Ираль, ты с моей дочерью, конечно, знаком. А вот твой друг, очевидно нет. – Он поманил к себе девушку, та плавно качнулась, подошла ближе. – Артем-друга-Ираля Танакэ, а это моя дочь Ирида. Тоже увлекается генетикой и всяческими изобретениями…
Девушка протянула руку. В отличие от отцовского ее рукопожатие оказалось искренним.
– Капитан Найда́н сказал, у вас случилась поломка.
Церианец за ее спиной согласно кивнул. Девушка взяла Артема под локоть, увлекая из конференц-зала:
– Мой отец уже дал распоряжение проверить ваш катер и произвести необходимый ремонт.
Ираль, оставленный наедине с церианцами, прошелестел:
– И необходимо сообщить на «Тамту» о нашем местонахождении.
Ирида, не оборачиваясь, улыбнулась:
– Обязательно. – Она придвинулась к Артему. – В качестве платы за свое гостеприимство и помощь, я прошу рассказать о вашей разработке. Мне очень любопытно, какие у нее перспективы и возможности использования…
Артем оглянулся на Ираля и лукаво улыбающегося Фламиньона, беспомощно откашлялся.
– Как вам будет угодно…
– Отлично, – Ирида просияла.
Она была завораживающе прекрасна. Волосы пшеничного света собраны в небрежный узел на затылке, глаза искрятся любопытством и ясностью ума, прикосновения ее напоминали касание нежного облака, в мятный запах, исходивший от ее рук, дурманил. Артем понимал, как глупо выглядит, но ничего не мог с собой поделать, продолжая глазеть на девушку перед носом ее отца, капитана линкора и собственного друга.
– Так вы покажете мне свою разработку? – она склонила голову к плечу и рассмеялась.
– А… Да, конечно.
* * *
Уже в конце смены, когда Артем оказался в выделенной ему каюте, он попытался препарировать то парализующее чувство, которое разрасталось в нем рядом с Иридой. Мог ли он быть влюблен? Определенно, мог. Церианка оказалась блестяще образованна.
– Так механизм вашего лианина рассчитан на высокую чувствительность оператора, я правильно понимаю? – спросила она, когда Артем закончил описывать работу своего изобретения.
Он кивнул. Девушка закусила губу, нахмурилась на мгновение.
– И вовремя сегодняшнего полета вы тестировали именно эту сторону вашего изобретения?
Артем снова кивнул. Он хотел еще пояснить о природе взаимодействия лианина с нервными клетками человека, когда Ирида совсем так же как недавно ее отец, расхохоталась.
– Боги… – она буквально складывалась пополам, захлебываясь собственным смехом: – И вы надеялись, что Ираль вам поможет?! Да это же самый бесчувственный из всех чурбанов, какие только можно найти в галактике!
Пауков не понимал, смотрел на нее выжидающе – она должна была пояснить. Девушка вытерла костяшкой указательного пальца выступившие от смеха слезы.
– Боги, я тысячу лет так не смеялась… Простите, вы, очевидно, не учли тот факт, что клириканцы вам не подходят для ваших опытов, они толстокожие как столетние граммы… – Они видела, что Артем все равно не понимает. – Поймите, вам нужен оператор с высокой эмоциональной чувствительностью, целым комплексом генетических особенностей, которые обеспечивают ему быструю реакцию клеток головного мозга на раздражители. А клириканцы вообще не умеют переживать. Они рациональнее вашего креоника, дорогой Артем.
Пауков в растерянности сел на крышку контейнера, едва не перевернув его. Лианин внутри опасно плюхнулся.
– Я не подумал об этом…
Ирида легко коснулась его руки, заглянула в глаза:
– Нельзя все предусмотреть, если ты впервые отправляешь в путешествие длинной в собственную жизнь, так говорят на моей планете.
– Как я не подумал об этом… Я вообще не учитывал биологические особенности оператора, считая, что представитель любой расы сможет принять управление кораблем, оснащенным искином с лианиновыми нейроузлами…
Ирида усмехнулась, удивительно, это не выглядело обидно или уничижительно, скорее наоборот:
– Все мы очень разные, Артем Пауков. Когда ты узнаешь нас получше, ты поймешь. Три расы основательницы Единой галактики слишком стары для твоего эксперимента, думаю, никто из нас не покажет достойного результата. Мы слишком рациональны. Если бы я была тобой, я бы обратила внимание на молодые расы…
– Вроде моей? – Артем вскинул голову, посмотрел на девушку в упор, рассчитывая, что в ее глазах скользнет тень неловкости. Но он ошибся, Ирида продолжала понимающе улыбаться.
– Земляне – это хорошая идея еще и по той причине, что вы неплохо сможете друг друга понимать и учтете все проблемы твоей разработки. Есть еще кое-что… – Она присела на спинку поврежденного навигаторского кресла. – В вашей расе женщины и мужчины отличаются разным уровнем эмоциональности. Думаю, для испытания лианина, тебе нужна женщина твоей расы.
То, что говорила Ирида, было очевидным, оно лежало на поверхности, Артем и сам мог бы додуматься до этого, но не додумался. А сейчас сидел в своей каюте, перебирая информацию и невольно вспоминая тепло рук Ириды и мятный запах.
Вечером в каюту зашел Ираль.
– Ты выглядишь удрученным, – отметил он, усаживаясь в гостевое кресло.
Артем смотрел на него и не понимал, как раньше не замечал подчеркнутой сдержанности друга.
– Ирида предположила, что неудача эксперимента связана с тобой.
Ираль скривился:
– Ирида – сайла́, каких мало, – отметил он. «Сайла» – по-клирикански означало «лиса». Что ж, это вполне могло быть правдой. Только зачем хитрить Ириде? – Не стоит верить всему, что она говорит, тем более, что за все сказанное, она потребует плату. И она может оказаться неприемлемой.
Пауков насторожился. Он лежал на узкой койке, закинув руки за голову. Слова Ираля заставили его приподняться. Клириканец отвел взгляд:
– Церианцы очень закрыты. Но они, впрочем, как и представители других старших рас, включая мою собственную, ничего не делают просто так. Плата будет назначена.
Артем нахмурился.
– Что с ремонтом?
– Капитан Найдан заверяет, что завершит работу в три рабочие смены. Из-за перепада в головном нейроузле перегорел адаптер искина, он перестал понимать команды, что, собственно, мы и видели… – Он встал.
– Ираль, – остановил его Артем, – ты сказал о плате. Что может ей стать?
Клириканец заложил руки за спину.
– Многое. – Он задумчиво покачивался, подбирая слова. – Старик-Фламиньон взял с меня обещание, что первый, с кем я поговорю, возглавив свой род, будет он.
Пауков присвистнул.
– Это много, да? Кстати, – он резко сел, – что за история с твоим знакомством с этим знатным церианцем, канцлером в отставке?
Клириканец вздохнул, посмотрел рассеянно:
– Ничего особенно интересного, мы, действительно, как-то встречались… Даже странно, что он меня запомнил.
– А почему тогда потребовал от тебя эту встречу в будущем?
Ираль пожал плечами:
– Я же говорю, плата может быть всякая, даже такая странная, как обещание разговора в будущем.
Он поторопился попрощаться, оставив Артема в сомнениях и тревоге.
А за несколько часов до отлета плату потребовали и с Артема.
Ирида вошла в его каюту, когда он уже оделся и собрал свои вещи. Улыбнулась приветливо.
– Вы, земляне, очень торопитесь. До отлета еще четыре часа, капитан Найдан готовит ваш катер, наш общий друг Ираль сверяет коды.
Она шагнула к нему, с интересом взглянула на лежавшую на столе фотографию немолодой женщины и неулыбчивого мужчины рядом с ней: у него были глаза Артема.
– Возможно, я ему нужен. – Артем чуть отстранился, чувствуя, что краснеет. Забрал фотографию со стола и убрал во внутренний карман кителя: фото родителей он всегда носил с собой.
Ирида рассмеялась. Расслабленно прислонилась бедром к краю стола.
– Он тебя предупредил, верно?! – она догадалась и в ее голосе послышалась грусть.
Артем сделал вид, что не понял:
– О чем?
– О плате за гостеприимство, конечно. Я говорила, что Ираль – невыносимый чурбан. Вот и сейчас он все испортил. – Ирида вздохнула и отошла к информеру, переложила оставленные у него инструкции по безопасности и основной перечень кодов для перемещения гостей по кораблю. Помолчав и будто собравшись с мыслями, церианка заговорила: – Отец говорил, что меня интересуют генетические исследования? Я не стала ученым официально, но глубокие знания генома различных существ позволяют мне успешно выполнять мою работу… Я хочу взять твой генетический материал.
Артем изучал ее профиль, хмурился, ничего не понимая. Ее предложение застало его врасплох.
– Зачем?
– Я не планировала тебя посвящать в свои планы, думала предложить тебе поцелуй, но раз Ираль все тебе рассказал, в этом нет никакого смысла. Теперь я просто возьму твою кровь.
Она подняла вверх руку, и Артем почувствовал, как тело парализовало. Он не мог двинуться с места, не мог что-то сказать, кричать, сопротивляться. Ирида все так же приветливо улыбалась, хотя в глазах появились хищные искорки. Девушка обошла его кругом, положила ладонь на плечо погладила, проверяя его крепость.
– Ты сильный. Умный. Нестандартный. Мне это нравится в тебе…
Она привстала на цыпочки и коснулась губами его губ. Прикрыла глаза, глубоко вдыхая.
– Майоран и горький перец, какой манящий запах. Постараюсь его запомнить.
Ирида вздохнула, достала из-за рукава длинную, расширяющуюся к рукоятке, иглу. Посмотрела на Артема снизу вверх:
– Тебе не будет больно. Больше того, ты не будешь знать, откуда у тебя след от укола. Крохотный… Скажем, вот здесь…
И она поднесла основание иглы к шее, чуть надавила на корпус, выпустив из колбы нейротоксин. У Паукова быстрее забилось сердце, пальцы похолодели, по кромке волос выступила испарина. Ирида заботливо вытерла землянину лоб, промокнув изящным носовым платком. Ее пальцы двигались нарочито медленно, дыхание почти касалось губ молодого человека, Ирида жадно разглядывая его, считывая смятение и гнев.
Провела подушечками пальцев по щеке Артема, вздохнула.
– Ты понравился мне, землянин, – прошептала у виска. – Ты забудешь обо всем, что здесь было. Забудешь об этой минуте. Да и мы вряд ли когда-нибудь встретимся. Во всяком случае, не наедине. Но отныне я всегда буду приглядывать за тобой. Мое имя Ирида гаррад Фламиньон, и могущество мое простирается много дальше, чем руки моего отца или ум моего брата. Ты станешь самым влиятельным ученым в Единой галактике, и однажды подаришь Цериане то, чего она желает больше всего на свете… Смерть.
Она вытащила иглу, спрятала колбу с кровью землянина за рукав и оправила платье. Безмятежно и ласково улыбнулась Артему, проведя рукой перед его глазами. Юноша моргнул, выбираясь из оцепенения. Нахмурившись, огляделся по сторонам. Рассеянно дотронулся до виска, будто прислушиваясь к чьему-то шепоту. Он не понимал, что произошло, но время отчетливо показывало, что он потерял связь с реальностью на одну минуту и сорок шесть секунд.
Церианка ласково улыбалась, изучая его.
– Если ты готов, я провожу тебя на катер. Уверена, наш общий друг Ираль заждался тебя.
Артем не пошевелился. Рука в задумчивости коснулась шеи – это место почему-то саднило. Артем с удивлением уставился на пальцы – на них осталась размазанная капля крови. Когда он успел пораниться?
– Так что насчет платы? Мне говорили, ты назначишь ее за помощь, – он растер собственную кровь между пальцами, перевел взгляд на девушку.
Ирида тихо рассмеялась:
– Не понимаю, о чем ты…[1]
