Евгения Лопес
Последний несчастный
Глава 4. Освобождение
Домой Честер вернулся раньше, чем проснулись родители – никто ничего не заметил. В тот же день он известил мать, что пригласил внука леди Патрисии к ним на ужин.
– Ты с ним подружился? – тут же заинтересовалась она.
– Да, – подтвердил он.
– Ну что ж, внук леди Патрисии – наверняка достойная компания… Хотя, разумеется, мне необходимо лично с ним пообщаться. Очень хорошо, что ты его пригласил. Как его зовут?
– Реджи.
– Это значит Реджинальд? Какое благородное имя! Конечно, пусть приходит завтра вечером.
– Благодарю, мама, – в точном соответствии с правилами подытожил он.
И следующим вечером Реджи появился – вручив миссис Уилтон букет цветов и поцеловав ее руку так непринужденно, словно занимался этим всю жизнь. Облачен он при этом был в костюм-тройку из ткани высочайшего качества, ослепительно белую сорочку и галстук-бабочку. И строгий, оценивающий вначале взгляд матери смягчился почти мгновенно…
Ну а за столом, в процессе ужина, Реджи очаровал обоих родителей Честера окончательно и бесповоротно. Мать – тем, что ни разу не ошибся в выборе столовых приборов и их положения на тарелке, тем, что увлеченно обсудил с ней новинки искусства и литературы – причем все его симпатии совершенно случайно оказались на стороне тех писателей и художников, которые нравились и миссис Уилтон; отца – глубокими знаниями в сферах истории, политики и даже законодательства…
Никогда еще перед глазами Честера не разворачивалось столь блестящего выступления. Слегка ошарашенно, но с неподдельным удовольствием он наблюдал за этим спектаклем – скорее, бенефисом с элементами феерии…
Напоследок, при прощании, Реджи передал от своей бабушки ответное приглашение на ужин – для всего семейства Уилтон. Оно было с восторгом принято. А оставшееся до сна время, все утро и последующие несколько дней миссис Уилтон без устали самозабвенно повторяла:
– Вот что значит настоящий аристократ! Действительно – настоящий! Вот именно о таком друге для тебя, Честер, я всегда и мечтала!
«Результат спектакля превзошел все ожидания», – мысленно усмехался он…
В ближайшую пятницу они втроем отправились к соседям. Леди Патрисия на этот раз расстаралась не на шутку: наняла повара и официанта, надела вечернее платье и даже извлекла откуда-то с чердака огромный позолоченный подсвечник.
– Нравится? – шепотом спросил Реджи у Честера, кивнув на нелепое трехэтажное сооружение посреди стола. – Сам начищал…
– Спасибо, – растроганно поблагодарил Честер.
Миссис Уилтон была на седьмом небе от счастья. Ее вечер проходил в компании подлинной элиты человечества, в самой органичной для нее обстановке торжественности, церемонности и величия. Глаза ее сияли от удовольствия.
А графиня после очередной перемены блюд завела разговор о кино. И с самой что ни на есть любезнейшей улыбкой поделилась впечатлениями:
– Я недавно посмотрела замечательный сериал о взаимодействии людей и технологий – «Мутное зеркало». И в одной из серий, представьте себе, был сюжет о матери, установившей дочери в детстве в мозг чип с целью наблюдения за ней – по сути, усовершенствованный вариант «родительского контроля». Так знаете, чем закончился фильм? Дочь-подросток, вконец замученная слежкой, убила мать…
Честер мгновенно опустил голову – успев, однако, заметить, что миссис Уилтон слегка побледнела. А леди Патрисия, как ни в чем не бывало, говорила уже о другом – о тенденциях в кинематографе в целом. Но и мистер Уилтон-старший вдруг помрачнел и задумался…
Вернувшись домой, отец сразу обратился к матери:
– Эвелин, нам надо поговорить.
– Хорошо, Питер, – она тяжело вздохнула и распорядилась: – Честер, иди к себе.
Честер послушно поднялся к себе и долго просидел без движения, глубоко дыша и пытаясь унять колотившееся сердце. Его умершая было надежда волшебным образом воскресла, ожила и вполне ощутимо крепла…
И как оказалось, не зря. Весь следующий день мать была настолько отрешенной и задумчивой, что совсем не замечала сына. Даже падение куска омлета за завтраком вследствие неуклюжего движения осталось почти незамеченным – если не считать быстрого укоризненного взгляда. Наконец, вечером Честера пригласили в кабинет отца.
– Итак, Честер, – сказал мистер Уилтон-старший. – Мы с твоей мамой долго обсуждали сложившуюся ситуацию и наконец пришли к компромиссу. Мама больше не будет контролировать тебя в быту: возить в школу, убирать комнату, проверять уроки, гаджеты и отслеживать, чем ты занят. Мама согласилась со мной, что 16 лет – возраст, достаточный для того, чтобы ты мог все это делать сам. Одеваться тоже можешь, как хочешь. А, кроме того, мы решили оставить лишь минимальную версию родительского контроля. Она настроена так, что блокирует только совсем неприличные ресурсы, а местоположение начинает фиксировать лишь после 10 часов вечера – на всякий случай, если ребенок будет где-то вне дома в такой поздний час.
В душе Честера запели фанфары побед; но он изо всех сил постарался сохранить благопристойный сдержанный вид и ответил довольно спокойно:
– Спасибо.
– Я пошла на все эти послабления при одном условии, – торопливо пояснила миссис Уилтон. – Ты будешь дружить с Реджинальдом. Поскольку считаю, что эта дружба оградит тебя от всех дурных компаний.
– Хорошо, я буду дружить с Реджи.
– Все эти решения дались маме нелегко, – мягко подытожил отец. – Пожалуйста, веди себя разумно, чтобы не волновать ее.
– Конечно. Спасибо, мама.
– Тогда, пожалуй, все. Можешь идти, – разрешил отец.
– Нет, не все, – покачал головой Честер.
– Что еще?
– Вечеринки. Меня пора отпускать на вечеринки. Я никогда не был ни на одной.
– Нет! – мгновенно вспылила мать. – Ты даже не представляешь, что там творится!
– Эвелин, – отец тяжело вздохнул. – Ты настолько не доверяешь ему? Ты считаешь, что он настолько глуп, чтобы пуститься во все тяжкие?
– Не знаю, – растерянно протянула она. – Ну если только… С Реджинальдом. И если я сама буду забирать их оттуда…
– Договорились! – воскликнул Честер…
И, бегом кинувшись в свою комнату, он захлопнул дверь, набрал видеозвонок и ликующе закричал:
– Победа, Реджи! Свобода! Свобода!!! Спасибо! Я даже представить себе такого не мог!
– Ну вот видишь. А ты говорил, невозможно, – отозвался Реджи, и в его сощуренных от смеха глазах мелькнули синие искры.
Глава 5. «Фейерверк-21»
Вот так Реджи стал его спасителем. И впоследствии, уже будучи взрослым, Честер не раз задумывался о том, что было бы, не появись тогда в его жизни этот уникальный человек, словно ангел-хранитель, посланный самим богом? Скорее всего, от невыносимой боли он, Честер, и вправду натворил бы что-нибудь непоправимое…
Ну, а в процессе «операции по освобождению» оба они обнаружили, что понимают друг друга с полуслова. И что оба могут делиться друг с другом своими мыслями, переживаниями, планами и соображениями, не боясь неверной или обидной реакции. И каждый из них сразу может найти слова или идеи, чтобы поддержать другого или предложить решение. А самое главное – что все это навсегда останется только между ними. Словом, у Честера наконец появился друг – самый настоящий…
Это стало первым «бонусом» его обретенной свободы. А затем жизнь начала дарить и другие радости…
Оказалось, что ему есть о чем поболтать на перемене и с остальными одноклассниками. Что ребята не против его игры в баскетбольной команде. Что его готовы охотно приглашать на дни рождения и прочие вечерники. И даже – что он вполне нравится девушкам…
Но самым неожиданным и волнующим открытием стали собственные интересы и желания. Когда внутренняя борьба с запретами и многочисленными долженствованиями, отнимавшая все силы, прекратилась, он вдруг обнаружил, что ему очень нравятся мир, люди, общество – в глобальном смысле, с точки зрения устройства, различных явлений, мировоззрений и систем. Свободно «блуждая» теперь в интернете, чаще всего он задерживался на новостях – но не просто заголовках и событиях, а их анализе, мнениях экспертов, свидетельствах очевидцев – пытаясь увидеть не просто происшествие, а историю и обстоятельства, стоявшие за ним, мотивы человеческих поступков, чьи-то судьбы… И вскоре просмотры, запросы и ссылки вывели его на крупный ресурс под названием «Фейерверк-21».
В статусе платформы значилось: «Аналитическая интернет-газета». Ниже пояснялось, что цифра 21 в названии означает 21 век; а «фейерверк», как было понятно и без пояснений, метафорически означал совокупность происходящих на планете событий и процессов. Честера сразу увлек стиль издания – легкий, свободный, современный язык, выразительная подача материала в сочетании с отточенным профессионализмом и абсолютной достоверностью подтвержденных фактов. Главным редактором газеты являлся Найджел Донован – признанный авторитет в сфере журналистики…
И Честер с удовольствием погрузился в мир «Фейерверка» – в самую гущу очерков, интервью и аналитических обзоров. А самым неожиданным открытием стал для него жанр «журналистика под прикрытием»…
Первый же прочитанный в этом жанре репортаж захватил его без остатка и привел в полный восторг. Он тут же принялся подробно изучать эту профессию…
Журналисты, работавшие под прикрытием, внедрялись в различные общественные структуры. Они докапывались до скрытой правды, вытаскивали «на свет» жизненно важную для человечества информацию, разоблачали произвол и преступления – и писали об этом оглушительные резонансные статьи и даже книги. Эти, по мнению Честера, настоящие герои, порой рискуя жизнью, проникали в правительство, сомнительные компании и организации, национальные общины, психиатрические лечебницы и банды…
«Если даже простое чтение о расследованиях так захватывает, – размышлял Честер, – как же, должно быть, потрясающе этим заниматься…»
– Знаешь, – сказал он как-то Реджи, когда они медленно брели вдвоем из школы пешком, периодически останавливаясь и подставляя лица нежнейшему майскому солнцу. – Я понял, что точно не хочу жить на одном месте, ходить каждый день в один и тот же офис и всю жизнь видеть одно и то же. По-моему, это жутко скучно. Я бы хотел, чтобы каждый день… движуха какая-нибудь… Поэтому я, наверное, буду журналистом.
– Ну а что, – согласился Реджи. – Это, наверное, и вправду очень интересно…
Для самого Реджи проблема выбора не стояла – по его собственным словам, он определился давным-давно, еще лет в 12 – только программирование. Цифровые технологии были его стихией: он мог легко написать любую программу для школы и начинал уже понемногу сотрудничать с небольшими фирмами, выполняя несложные заказы.
– Журналист – это уж точно не скучно, – задумчиво повторил он.
– Но эта причина – не единственная. Я хотел бы стать именно журналистом под прикрытием. Понимаешь, они ведь не просто работают. Они меняют мир к лучшему. Пусть в небольшой части, но все же…
– Ого, так у тебя благородные мотивы.
– Ну… да.
– Круто… А ты уверен, что родители тебе разрешат?
– Ты думаешь, нет? – встревожился Честер. – А почему?
– Ну, насколько я знаю мистера и миссис Уилтон, они явно предпочтут для тебя профессию… Более почтенную, если можно так выразиться.
– А что не так с журналистикой? – изумился Честер.
– Ну, возможно, я и ошибаюсь.
– Ну вот, теперь я не успокоюсь, пока не поговорю с ними… Вот сегодня же и поговорю.
– Да, пожалуй, чем раньше, тем лучше. И будет очень хорошо, если я ошибся.
Но Реджи не ошибся…
В тот же вечер для Честера началось его новое противостояние с родителями – и на этот раз он оказался в меньшинстве…
За ужином он сообщил им о своем выборе.
– Честер, нет! – тут же воскликнула миссис Уилтон. – Ни в коем случае! Копаться в грязном белье? Бегать с микрофоном за каким-нибудь убийцей на суде?!
Мистер Уилтон поддержал ее безоговорочно.
– Честер, ты даже не представляешь, что такое изнанка современных СМИ. Заказные материалы, продажность. Передергивание фактов. Фейки. Клевета. Скандалы, в которых обиженная сторона, иногда очень влиятельная, может жестоко отомстить, – загибая пальцы, перечислил он. – Все это не просто дурно пахнет – это может быть опасным!
– Но я-то буду работать честно, – возразил Честер.
Отец с досадой покачал головой.
– Ты еще слишком мал и плохо понимаешь, что в этом мире не все зависит от наших желаний.
– Мы с папой мечтали, что ты станешь юристом. Уважаемая, респектабельная профессия… – добавила мать.
– Вы – мечтали? А может быть, стоило спросить меня?
– Ты все-таки еще подумай, – голос отца вдруг стал намного более жестким. – У тебя еще есть целый учебный год. И учти: твое обучение на журналиста мы оплачивать не будем. На юриста – пожалуйста.
– Вы не меняетесь! – Честер вскочил из-за стола и бросил на тарелку свою салфетку. – Все решили за меня!
С этими словами он покинул столовую…
Думать о предательстве своей мечты он, конечно, не собирался. Вместо этого он начал думать о том, как ее осуществить…
На учебу, допустим, можно взять образовательный кредит. Или попробовать побороться за стипендию. Жить – в кампусе. Но как оплачивать бытовые расходы? Для этого необходима работа. Он, конечно, готов работать, но ведь учеба займет очень много времени. Сколько он сможет заработать в оставшееся?..
Ответа на этот вопрос у него не было; он так и остался в «подвешенном» состоянии. И неизвестно, как сложилась бы его жизнь дальше, если бы не все случившееся в последнем учебном году…
Глава 6. Дипфейк
Сначала, когда в обычный дождливый, блеклый сентябрьский день одна из одноклассниц, Фиби Форестер, не пришла в школу, никто не обратил на это особого внимания – многие простужались и заболевали в этот период неожиданных ранних заморозков. Однако новость, распространившаяся к полудню, повергла в смятение и шок буквально всех – ночью Фиби покончила с собой. Наглоталась таблеток…
На каждого без исключения, вместе с ужасом и беспомощной растерянностью, словно ледяной ливень обрушился вопрос: «Почему?!». И ответ не заставил себя долго ждать – вскоре всем по очереди пришла ссылка на видео в открытом доступе. В ролике обнаженная Фиби в собственной комнате на собственной кровати удовлетворяла себя сама. Камера передвигалась: ракурс то приближался, то удалялся, снимая под разными углами и во всех подробностях. Неизвестный мужской голос за кадром «подбадривал» девушку, с омерзительным смешком повторяя что-то вроде: «Давай, детка…»
Досмотреть до конца Честер не смог. «Да что за бред?! Фиби?!» – мгновенно остолбенел он. Фиби была обычной, скорее даже скромной, девушкой, спокойной и доброжелательной ко всем, увлекавшейся типичными занятиями интроверта: чтением, вязанием, немного – готовкой. Кроме того, раз в неделю она помогала в приюте для животных – совсем, однако, этого не афишируя. И видео «не сходилось» с привычным для всех образом одноклассницы настолько, что мозг категорически отказывался верить…
После похорон, на которых мать Фиби, почерневшую лицом, поддерживали двое родственников – ноги у нее подгибались – Честер и Реджи сидели в комнате последнего, пребывая в какой-то оглушительной оторопелой прострации. Реджи, насупившись, напряженно рассматривал на экране своего компьютера остановленный кадр из ролика.
– Да убери уже это! – наконец с отвращением воскликнул Честер.
– Нет, ты не понимаешь, – ровным голосом пояснил Реджи. – Я изучаю саму запись. Это ведь, конечно, дипфейк. Но только очень, очень качественный дипфейк…
– А что такое дипфейк? – спросил Честер.
– Технология замены лица в уже существующем видео. Делается с помощью нейросети особого вида – генеративно-состязательной. Материалом служат фото объекта, но их необходимо много. Часто их берут из соцсетей. Сейчас посмотрим.
Реджи открыл страничку Фиби в соцсети. Фотографий за последние два года действительно было немало.
– Видишь? Тем более, что коллективные фото тоже подходят, лицо можно «вырезать», – прокомментировал Реджи. – Только одного я пока не пойму. Здесь нет фото ее комнаты. Ни одного. Даже фоном. Откуда же он, тот, кто сделал дипфейк, его взял? Только если снимал сам, специально…
При этих словах Честера словно ударила молния – он даже вздрогнул от воспоминания, которое вдруг выхватила его память. Случай, показавшийся тогда настолько несущественным, что он забыл о нем сразу же. Не придал никакого значения. Но, оказывается, сохранившийся в глубинах мозга…
– Тогда я знаю, кто это! – медленно, почти шепотом выговорил он. – Колин Пакер! Помнишь, весной Фиби устраивала в своем доме вечеринку? Праздновала день рождения. Было человек двадцать. Я тогда танцевал с какой-то девчонкой, потом потерял ее из виду и поднялся на второй этаж, чтобы поискать. И там, наверху, столкнулся с Колином, выходящим из комнаты Фиби. Он усмехнулся так неловко, сказал: «Заблудился!» и проскользнул вниз по лестнице. А сам в это время засовывал в карман смартфон… Я тогда еще приоткрыл дверь в комнату – там было пусто, никого. Ну, я ничего не понял и просто об этом забыл…
– Точно! – Реджи резко развернулся к нему. – А я на той вечеринке заметил, что Колин очень много фотографирует! Всех, но особенно – Фиби, практически каждый шаг!
С минуту они молча смотрели друг на друга.
– Но ведь то, что мы сейчас с тобой вспомнили – не доказательства, – покачал головой Честер. – Что будем делать?
– Пока понаблюдаем за Колином. А вообще, за что он так с Фиби?
– Не знаю. Поговорю с Самантой. Она с ней дружила…
С того дня они принялись наблюдать за Колином Пакером – своим весьма популярным одноклассником из очень состоятельной семьи. Красавчик-спортсмен, Колин очень любил, когда им восхищались, и терпеть не мог никаких возражений. И после смерти Фиби его поведение ничуть не изменилось: никакой подавленности или эмоций, напоминавших муки совести, друзьям заметить не удалось…
Спустя несколько дней Честер догнал на улице Саманту Бетелл. Девушка понуро брела домой, отрешенно глядя вниз, на тротуар.
– Сэми, – осторожно обратился он к ней, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче. – Ты ведь дружила с Фиби?
– Ну да, – кивнула она. – И что?
– А у нее было что-нибудь с Колином Пакером?
Саманта резко остановилась.
– Что за вопрос? Что ты пытаешься выведать? Почему тебя это интересует?
Честеру пришлось объясниться.
– Сэми, мы с Реджи… Ну, ты знаешь, он хорошо разбирается в компьютерных технологиях… Так вот, мы подозреваем, что видео – дипфейк. И еще думаем, что сделал его именно Колин. У нас есть кое-какие факты… Нет, скорей, предположения. Но доказательств – пока нет. А главное, нет мотива…
– Мотив есть. А вы как догадались о Колине? А впрочем, это, наверное, не для разговора на улице…
– Ты права. Может, встретимся вечером у Реджи? Обменяемся информацией…
– Хорошо. Я приду.
– Договорились. Будем тебя ждать.
Саманта кивнула и продолжила свой путь; а спустя несколько часов, вечером, она уже сидела на диване в комнате Реджи и внимательно слушала его короткую лекцию о способах создания дипфейков.
Когда лекция закончилась, Саманта некоторое время о чем-то размышляла, а затем спросила:
– Так почему вы подозреваете именно Пакера?
Честер изложил ей все, что они с Реджи вспомнили вчера о вечеринке Фиби. Девушка усмехнулась.
– То есть он так старался для достоверности, что не поленился даже сфотографировать комнату? Ну хорошо, я расскажу. Пакер пытался ухаживать за Фиби, предлагал встречаться. Не знаю, зачем она ему понадобилась. За ним бегают все чирлидерши модельной внешности, а Фиби… была… тихая, замкнутая… Может, поспорил с кем-нибудь на нее? Это не мои предположения, это сама Фиби так говорила. А самым странным в этой истории была его скрытность. В школе он к ней не подходил, зато вечерами постоянно бродил возле дома, звонил, звал гулять… Но Фиби он совсем не нравился. Она ему отказывала, несколько раз. Только он как будто не слышал. Ей пришлось поговорить с ним резко… И он ответил: «Ты сильно пожалеешь». Но кто же мог подумать, что дойдет до такого…
– Ну вот и мотив, – подытожил Реджи. – Картинка сложилась.
Саманта горестно вздохнула.
– Но неужели он так и останется безнаказанным? Полиция подтвердила самоубийство, они уже закрывают дело. А я как только представлю, что Фиби пережила… Что она чувствовала… – тут ее голос словно надломился от боли, в глазах блеснули слезы. – Боже мой…
– У меня есть одна идея, – медленно протянул Честер. – Хочу кое-что попробовать.
Глава 7. Предложение
На следующий день, во время баскетбольного матча, на скамейке запасных Честер сел рядом с Колином и тихо сказал:
– Я знаю, что это ты сделал дипфейк на Фиби.
Тот вздрогнул и быстро оглядел соседа, словно что-то прикидывая. Убедившись, что Честер одет в спортивную майку и шорты, следовательно, спрятать диктофон ему негде, процедил сквозь зубы:
– Что за чушь, что ты несешь…
– Фон на видео – ее спальня, – вполголоса продолжил Честер. – На вечеринке ты фотографировал комнату, я тебя почти застал, помнишь? А еще в тот же вечер Фиби рассказала мне, что ты ее преследуешь. И угрожал после отказа. Легко сложить дважды два.
Колин непроизвольно побледнел.
– Ты ничего не докажешь, – прошипел он. – Полиция не примет домыслы!
Честер усмехнулся.
– А я не собираюсь ничего доказывать. Я просто сообщу свои домыслы отцу и старшему брату Фиби. Как думаешь, долго тебе останется веселиться?
Дыхание Колина стало тяжелым и частым.
– Что ты хочешь? Деньги?
– Нет. Я тоже хочу наказать кое-кого. Сделай такое же кино для меня.
– Я не сам. Есть канал… Закрытый и платный. И там – только по рекомендации.
– Значит, дашь мне ссылку и рекомендацию.
Колин пару минут молчал, мучительно размышляя, и наконец выдавил:
– Пересылать ссылку со смартфона не буду. Напечатаю на бумаге. В 9 вечера в лесу. Один на один. Без гаджетов. Проверю.
– Договорились, – кивнул Честер.
Вечером, получив заветный листок от Пакера, он сразу помчался к Реджи…
Канал размещался в популярном мессенджере. Со смартфона Честера друзья послали запрос на вход, дождались оповещения о рекомендации действующего участника. Оплатили вступительный взнос – он был немалым, но у Реджи никогда не было недостатка в средствах. И от открывшейся картины оба пришли в ужас…
Владельцы канала принимали заявки на дипфейки каждую неделю. Здесь же демонстрировались видео, дружно одобряемые подписчиками, которых насчитывалось несколько сотен. Страшно было представить, сколько девушек и женщин так или иначе пострадали от рук неизвестных негодяев…
– Видео с Фиби я здесь найду, – пообещал Реджи, когда они более-менее пришли в себя. – И заказчика отслежу, хотя он, конечно, под псевдонимом. Но IP владельца скрыт, и вычислить его моих мощностей не хватит. Это уже только в полиции…
– Значит, родители Фиби должны подать заявление, – заключил Честер. – Я поговорю с ее отцом. Мать-то – в больнице…
Еще через день Честер и мистер Форестер, отец Фиби, стояли на крыльце полицейского участка, недоуменно глядя друг на друга: в приеме заявления им отказали.
– За изготовление дипфейков наказания не предусмотрено, – лишь пожал плечами офицер в приемной. – Не ввели еще…
– А если проконсультироваться у юриста? – предложил Честер мистеру Форестеру.
– Давай попробуем, – растерянно кивнул тот.
– Да, закона, который наказывал бы за такое, действительно еще нет, – подтвердил адвокат, к которому они также отправились вдвоем. – Пока на стадии обсуждений, и это надолго. Технологии, так сказать, опережают право… Можно подать претензию владельцу мессенджера с требованием закрыть канал. Можно подать иск на заказчика дипфейка по статьям о чести и достоинстве, по защите персональных данных…
– У нас нет доказательств насчет личности заказчика, – покачал головой Честер.
– В таком случае – только претензия. Составить ее для Вас?
– Да, пожалуйста, – попросил мистер Форестер.
Через три дня от службы техподдержки мессенджера пришел отказ. И на Честера впервые в жизни обрушилось ощущение беспомощности перед «непробиваемой стеной». Однако новая идея пришла почти мгновенно…
Пару вечеров он провел за ноутбуком, а затем выслал статью в адрес редакции «Фейерверка-21». И буквально в течение часа получил ответ о том, что его материал принят на проверку и публикацию…
И общественный резонанс полыхнул всей своей несокрушимой мощью. Нашлись еще множество пострадавших. Читатели сообщили еще о двух самоубийствах. Были поданы несколько исков, и под давлением заявителей и сочувствующих полиция наконец взялась за расследование всерьез.
В результате специалисты по кибербезопасности вычислили автора канала – им оказался неудачливый блогер, ранее пытавшийся привлекать подписчиков разными нелепыми и несуразными роликами – вроде лопания воздушных шаров или поедания всего подряд. «Шедевры» успеха не имели, поэтому «творец» решил зарабатывать изготовлением дипфейков… Он получил реальный срок.
Вычислили также и заказчиков – и всем присудили огромные штрафы. Семья Пакер была вынуждена продать дом и переехать в другой штат…
А Честеру позвонил сам Найджел Донован.
– Привет, – сказал он, когда Честер принял видеозвонок. – Значит, ты и есть тот самый Честер Уилтон? Хочу убедиться, что ты и вправду – еще школьник.
– Ну… да, это я, – потрясенно пробормотал Честер.
– Хочу сказать, что ты просто молодец. Благодаря тебе удалось разоблачить и обезвредить настоящих мерзавцев, не оставить их преступления безнаказанными. А еще – спасти множество потенциальных жертв… Скажи, как ты догадался предать дело огласке?
– Так я… Постоянно читаю «Фейерверк». Особенно – репортажи «под прикрытием»… И сам собираюсь учиться на журналиста…
– Вот как? Тогда я приглашаю тебя на работу. Можешь начать прямо во время учебы. Твой гибкий график – обсудим.
– Вы… Серьезно?! – Честер чуть не задохнулся от неожиданности – а заодно и от счастья.
– Вполне. Я придерживаюсь мнения, что талантливых сотрудников нужно прибирать к рукам как можно раньше, – улыбнулся Найджел.
«Талантливых!!!», – молнией пронеслось в голове у Честера…
– Да! Я согласен! Спасибо!
– Вот и отлично. Встретимся летом в Нью-Йорке, – и редактор отключился.
А Честер, едва отдышавшись и придя в себя, помчался с новостью к Реджи…
– Так это же… Просто потрясающе! – воскликнул тот, выслушав друга. – Ты понимаешь, что это разом решает все проблемы? У тебя будет работа, и ты сможешь учиться!
– Да! – сияя, подтвердил Честер. – Да еще и работа – именно такая, о которой всегда мечтал…
В Нью-Йорк после выпускного они улетели вместе. Мистер и миссис Уилтон перед расставанием сухо уведомили сына, что не изменили своего мнения о журналистике и никогда не примут его выбор. Что они крайне недовольны и раздосадованы. И чтобы на их помощь Честер впредь не рассчитывал.
Но все это уже не имело никакого значения. Свобода окончательно распахнула перед ним свои объятья.
* * *
– Ну что ж… Теперь я понимаю, кем был и что значил для тебя Реджи, – сказала Кира. Ее взгляд, еще влажный от недавно высохших слез, был наполнен искренним сочувствием.
– Спасителем. Ангелом-хранителем. Всем… – прерывисто выдохнул Честер.
– Судя по твоему рассказу, он был блестящим умницей, – слабо, одними уголками губ улыбнулась девушка.
– Был… Был!..
И снова боль, словно заточенная стрела, пронзила тело где-то посередине, согнула пополам, выжигая все внутри огненной лавой, вырвалась из раскаленного горла полукриком-полурыданием. Дрожащим пальцем он указал на пустой стакан.
– Есть… Еще… Успокоительное?
– Да, сейчас принесу, – Кира вскочила.
Она быстро убежала на кухню и через пару минут вернулась с той же розоватой жидкостью. Честер судорожно глотнул. Пожар в груди немного присмирел.
– Ты не хочешь открыть шторы? – девушка кивнула на окно.
– Нет, – он лихорадочно замотал головой. – Я не хочу смотреть на этот мир. Уже насмотрелся. И наслушался…
– Ты имеешь в виду то, что творится по ночам?
– Ну да. Ты тоже все это слышишь?
– Конечно.
– Я сначала вообще не мог спать. Но почти сразу стал затыкать уши…
– Я – так же.
– Сколько сейчас времени?
– Около полудня.
– Хорошо. А Реджи… Да, он был именно блестящим умницей. И именно он спасал нас всех, всех четверых в этом кошмаре…
– Как?
– О, об этом тоже нужно подробно рассказывать…
– Так мы же уже решили, что не спешим. Расскажи…
– Да… Наверное, мне это надо.
Честер на минуту задумался, упорядочивая события и чувства в собственной памяти.
– Скажи, а ты помнишь день, примерно два года назад, когда все это началось? Когда нам впервые сообщили эпохальную новость?
– О да, – усмехнулась она. – Помню прекрасно.
– Вот и я… Сам не знаю почему, но запомнил его с раннего утра, до мельчайших подробностей. Хотя в тот самый день как раз ничего особенного и не случилось! С него я и начну…