Евгения Михайлова
Во мраке сверкающих звезд
Глава 9
У Карины был день рождения. Двадцать восемь… Она не готовилась к нему, никого не приглашала и ничего не планировала. Она сама и не отмечала никогда в традиционном смысле дни рождения. Это было только в первые восемнадцать лет, в доме родителей, где готовила мама, убирала домработница, а Карина, нарядная и счастливая, принимала подарки от большого количества гостей – сверстников и взрослых. В последний раз – в день восемнадцатилетия – за поведением Карины уже строго следил жених. Они вместе собирались из родной Самары в Москву, где Карину ждала подаренная ей на совершеннолетие папой квартира. Отца, известного в их городе профессора медицины, пригласили в министерство на серьезную, но уже чиновничью должность. И как-то по умолчанию всем дома стало ясно, что он поедет туда без жены. Новое место, новая жена. Но о дочери он позаботился. И когда она поступила в МГУ, он часто ей звонил, приглашал, она несколько раз побывала в его чисто чиновничьих апартаментах, а не человеческой квартире. Как он мог там жить? Карине там не понравилось. Новая папина жена была ничуть не лучше и даже не моложе мамы, вела себя как-то взвинченно и напряженно, а гости совсем никуда не годились. Это были или нужные папе люди, или папа им был нужен. У них имелись хорошие должности, звания, но Карина там ни разу не видела интеллигентного человека. Такого, какие приходили к ним домой в Самаре.
Все закончилось как-то быстро и страшно. Папа успел только разрулить ситуацию с квартирой Карины, когда она убежала от мужа. Мужу нашли недорогое жилье, а Карина вернулась к себе. И тут папа, совсем не старый и, казалось, здоровый человек, очень крупный, полный, внезапно умер. Он почему-то отпустил в тот день водителя, а сам решил проехать несколько остановок на метро. Приехал на свою станцию, а там было какое-то ЧП, на платформе скопилась масса народу, у него, наверное, закружилась голова, кто-то толкнул, и он упал лицом вниз… Патологоанатом потом сказал Карине, что отец раздавил своим весом сердце.
– Как это? – в ужасе спросила Карина.
– К сожалению, он оказался в ситуации, в которой у него не было шансов. В нем почти двести килограммов, под два метра рост. Больное сердце. Всегда носил в кармане нитроглицерин. Он был у него и в тот день. Попал в это ЧП, давно не ездил на метро, в принципе. Видимо, стало плохо, не успел достать лекарство, упал лицом вперед, на грудную клетку. Как говорил Амосов, сердце – это всего лишь насос… Всего лишь. Двести килограммов остановили кровообращение. Что увидели мы – я не буду тебе рассказывать, детка. Несмотря на то что твой папа был в Самаре лучшим патологоанатомом и ты многое знаешь. Просто сейчас тебе это не стоит представлять…
На отпевании в церкви у вдовы вдруг от свечки загорелся воротник норковой шубы и прядь волос. Карине это показалось ужасным знаком, она не осталась на поминки. С кладбища мчалась домой и думала о том, что этот город их не принял. Карину лишил иллюзий, отца убил. Мама уже жила в Испании с другим мужем.
Мама сегодня позвонила поздравить первой.
– Здравствуй, доченька! Поздравляю тебя. Ты так и не выбралась к нам. Почему?
– Надо сдать работу. Мало времени на то, чтобы валяться и лениться. Потом опять будет работа.
– Плюнь! Или тебе есть нечего? Прислать денег?
– Не вздумай. Мне хватает. Плюнуть просто нельзя. Из режима выпаду. Но я приеду. Господи, по сути, рукой подать!
– Мы желаем тебе всего-всего! Ты моя Кара, не забывай!
– Спасибо. Как интересно получилось. Ты меня Кариной назвала. Уехала в Испанию. А на испанском «кара» – это «любимая». Вы поэтому меня так назвали?
– Нет. Ты была такая чудесная, мы не могли ничего достойного придумать. И пришел папин друг, профессор. Посмотрел на тебя, на нас и говорит: «Тут и думать нечего. Помните, как назвал ребенка настоящий отец в «Оводе»? Это потом он стал Артуром. А отец, падре, назвал его «Карино» – драгоценнейший. Назовите Кариной. Пусть ей повезет». Мы так обрадовались. Я только не знаю, помогло это или нет…
– Помогло, конечно, – сказала Карина. – Понемножку все время везет. Когда случится что-то очень-очень, обязательно сообщу.
– Да, – почему-то грустно сказала мама.
После ее звонка Карина уже не хватала телефон сразу. Отвечала далеко не всем. Поговорив с несколькими знакомыми, решила, что устала благодарить за пожелания счастья и здоровья, неохота тратить на это день и разочаровывать людей, которые явно ждут приглашения. Вот это – нет. Потому что на самом деле у Карины был план на этот день. Она хотела отпраздновать в одиночестве тот факт, что родилась на свет двадцать восемь лет назад. Только для нее это сложное и неоднозначное событие, только для себя она хотела ясного и честного, что ли, дня. Чужой день рождения – это всегда протокол. Говорить приятности, дарить ненужные вещи, шутить, неискренне смеяться чужим шуткам и в результате напиваться… Как-то так. Она собиралась помыть голову и уложить волосы, подкраситься, надеть красивое платье. Однажды к ней приехала бабушка, тогда уже отношения с мужем трещали по швам. Он ушел на работу после очередной ссоры. А бабушка сказала: «Кариночка, накрась губы. Когда женщина подкрашена, люди думают, что ей хорошо живется».
Карина собиралась сегодня выглядеть как женщина, которой хорошо. Ей и на самом деле неплохо. Она совершенно не понимала людей, которым бывает скучно в одиночестве. Ей казалось, они как-то неправильно созданы. Чего-то не хватает в организме, и это приходится искать в других. Другое дело – любовь, но это на самом деле такой обман. По крайней мере, таков ее опыт, и второго ей не нужно. В истории остались имена нескольких врачей, которые сознательно заражали себя чумой, чтобы найти способ спасения для человечества. Они погибли. А один неожиданно для всех выжил, хотя его метод не стал открытием. Случайность. «Примерно так и с любовью, – завершила мысль Карина, – погибает или экспериментатор, или любовь». Она отправилась в ванную. Оттуда вышла с красиво уложенными волосами и подкрашенная. Надела очень простое и очень дорогое темно-зеленое платье на бретельках, которое однажды купила на весь гонорар от перевода. Посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Ей показалось, что тонкий, чуть поблескивающий шелк оттенил ее лицо, как зеленые листья – цветок. Она себе понравилась и почему-то сразу подумала об Игоре. Он обещал позвонить, когда купит новый телефон. В тот день, когда он уходил, она спала. Проснувшись, обнаружила, что он с одного ее телефона послал на другой смс: «Спасибо. Позвоню. Мой адрес, чтобы ты могла найти, когда увидишь, что я тебя все-таки обчистил». И адрес. Интересно, он заходил в спальню? И какой она ему показалась, когда спала? И вообще, какой показалась?
Когда зазвонил телефон, Карина взглянула на незнакомый номер и сразу ответила. Она не сомневалась, что это Игорь.
– Привет, – сказал бывший муж Стас. – Поздравляю тебя с днем рождения.
– Здравствуй, – ответила Карина. – Спасибо.
– Не пригласишь?
Она уже смотрела с балкона вниз и видела его на дорожке, ведущей к подъезду. Черт побери, он ведь так поступает не в первый раз, она должна была предвидеть! Был день, когда он сидел на скамейке детской площадки часов шесть, сгорбившись, опустив голову. А она металась по квартире и казалась себе чудовищем, злопамятным и мстительным, которое причиняет человеку страдания просто так. Но тогда Карина обнаружила в себе островок здравого смысла, соломинку самосохранения и уцепилась за нее. Уходить нужно только один раз. Жалость может затянуть в такое болото…
– Не приглашу, – ответила она спокойно. – Я тебя вижу. Пожалуйста, не устраивай мне блокаду у дома. Я не одна, ко мне придут еще гости. Короче, ты зря сюда приходишь без договоренности. В принципе, мы можем встретиться, конечно, но звонить от подъезда нельзя.
– Не одна? – произнес он таким тоном, как будто ненадолго отлучался по делам, а она ему сразу изменила. – Значит, у тебя кто-то ночевал?
– Господи! – простонала Карина. – Какое твое дело?! Ты сумасшедший! Мы давным-давно не живем вместе. И я этому очень рада. Уходи, Стас.
Она разъединилась, ушла с балкона, чтобы не видеть, как он, сгорбившись, сядет на скамейку или поплетется прочь, как изгнанник, как изгой, как жертва. Дело в том, что он опять ей таким казался. Возможно, он таким и был. И она просидела часа два на кухне, просто сжав до боли руки, зубы, уже не отвечая на звонки и даже не глядя на дисплей телефона. Когда она наконец решилась опять посмотреть с балкона, его уже не было. Теперь нужно вернуться к себе и к своему плану. Она пойдет в магазин, купит бутылку хорошего шампанского, торт, что-нибудь еще и просто расслабится. Потом послушает музыку. Может, посмотрит кино. Она редко устраивала себе выходные.
Карина взяла сумку, положила туда бумажник. И вдруг нашла в телефоне смс с адресом Игоря. В конце концов, он ее находка. Если бы она его не разбудила тогда, неизвестно, что бы еще с ним произошло. А вдруг что-то уже произошло? Парень-то стремный…
Глава 10
Карина приехала по нужному адресу очень быстро. Нашла в конце Большой Дмитровки старый отреставрированный кирпичный дом. Въехала в довольно пустынный двор, поставила машину у ограды, нашла нужный подъезд. Входная дверь была открыта, из нее вывозили детскую коляску. Карина вошла и обратилась к парню-консьержу за стеклом:
– Мне нужно в сорок пятую квартиру, к Игорю, мы договорились… – Она с ужасом подумала, что не знает фамилии Игоря и ситуация может показаться неприличной.
Но парень просто кивнул:
– А, они как раз приехали.
Карина благодарно ему улыбнулась и пошла по лестнице, мимо лифта. Ей было неудобно спрашивать у консьержа, на каком этаже квартира. «Авантюры – это не мое, – думала она. – Или просто нет практики?»
Дверь квартиры открылась сразу после ее звонка, и Игорь застыл на несколько мгновений, изумленно ее разглядывая.
– Ты, что ли? Ты меня нашла?
– Думаю, как ответить на твои вопросы. Это я. Карина, если ты не совсем узнал. Я тебя не искала. Я приехала по адресу, который ты мне оставил сам в эсэмэске. Сразу отвечу на твои неозвученные вопросы. По тебе не тосковала, на тебя не запала. Просто я нашла тебя в плохой ситуации, и мне хотелось узнать, не оказался ли ты в еще худшей. Вот и все. Позвонить мне, как обещал, ты и не подумал…
– Слушай, Кара, ты вроде злишься и в то же время очень красивая, – просиял улыбкой Игорь. – Я звонил тебе полчаса назад! Честное слово. У тебя телефон не отвечал.
Карина достала из сумки телефон и посмотрела журнал вызовов.
– Врешь. Впрочем, ты на какой номер звонил?
Игорь выпалил номер, как ученик, ждущий пятерку.
– Это может быть, – согласилась она. – Я тот телефон оставила дома. Потом проверю.
– А этот такой? – И он так же радостно выпалил еще один номер.
– Да. Хорошая память?
– Феноменальная. Так все говорят. Я с домашнего тебе звонил, потому что не успел купить телефон. Сразу проблемы навалились.
– Я так и думала – насчет проблем. А по поводу домашнего телефона – как-то не сообразила посмотреть по адресу. – Она смущенно улыбнулась. – Спонтанно решила подъехать.
– Не оправдывайся, – расплылся он в довольной улыбке. – Ты этим себя выдаешь. Шутка! Проходи. Особенно ничего не рассматривай. Я здесь в основном один живу, предпочитаю срач. Иногда приезжает мама и его разгребает. А сегодня я с отцом приехал. Недавно. Так что ты по домашнему все равно бы не дозвонилась. И, не дай бог, начала бы по моргам звонить, как делала иногда моя мама, когда я убегал.
– Я не знаю твоей фамилии, – спокойно напомнила Карина, окинув взглядом большой холл, в не таком уж запущенном состоянии, – поэтому по моргам бы звонить не стала. Я точно вам не помешала?
– Нам можно только помочь, – тяжело вздохнул Игорь. – Такие мы хронически невезучие люди. Опять у меня такая петрушка… Проходи в комнату.
Они вошли в гостиную, там было все нормально, не хватало только влажной уборки. Карина села на краешек очень большого дивана.
– Надо бы тебе чего-то дать, только у меня ничего нет, – сказал Игорь. – Я и сам хочу есть, пить, забыться и заснуть.
– Давай сходим в магазин, – предложила Карина. – У меня на сегодня был план. Я хотела купить шампанского и торт.
– Мне??? – Игорь от удивления приоткрыл рот.
– Себе! Ты вообще возник внезапно, как объект благотворительной миссии, – холодно заметила она. – Я собиралась одна, как люблю, отпраздновать свой день рождения.
– А давай! – обрадовался Игорь. – И пожрать!
– Сидите, – раздался мужской голос, и в комнату вошел очень крупный мужчина с неподвижным, тяжелым лицом. Отец Игоря. Как они непохожи! Она встала, поздоровалась и протянула мужчине руку:
– Карина.
– Андрей, – он легко сжал ее ладонь. – Я говорю, вы посидите дома, я сам схожу в магазин. Насчет торта и шампанского понял. И что Игорь, как всегда, голодный – тоже.
Он тяжелой походкой направился к выходу, они услышали, как хлопнула входная дверь.
– Неудобно как-то, – сказала Карина.
– А в чем неудобство? Он бы и так пошел, без тебя. Теперь и шампанского принесет. Нам надо. У нас такое… Сейчас расскажу. Да, а как тебе мой папахен? Только не говори, как все, что я на него не похож. Этот вопрос обсуждается двадцать один год безрезультатно, поскольку он точно мой отец. Я спрашиваю, как он тебе показался независимо от меня?
– У меня как раз не возникло сомнений в том, что он твой отец. Совершенно одинаковая форма руки, рост, плечи… Только он очень удрученный. Из-за тебя?
– Серьезно? Я удивляюсь. Как будто бы мне сказали, что этот шкаф удрученный. Нет, я хорошо отношусь к отцу, но у него не бывает никаких изменений и выражений лица. Может, ты это имела в виду?
– Приблизительно. Но какая-то у него на душе большая тяжесть. Я выразилась, как цыганка-гадалка, но примерно так и почувствовала. Ну, что у тебя стряслось?
Когда Игорь все рассказал, Карина некоторое время сосредоточенно думала.
– Ты тоже считаешь, что все так хреново? – не выдержал он.
– Знаешь, тут просто нужно правильно выстроить линию поведения. Не дергаться, не пугаться заранее. Подписка о невыезде – вещь неприятная, но это объяснимо с позиции следствия. Ты единственный свидетель.
– Я никакой не свидетель! Я что, видел, кто его ударил? Следователь видел ровно то же, что и я!
– Ну хорошо, не свидетель, хотя именно так сейчас называешься, раз нашел его. Но ты единственная зацепка. Иногда люди вспоминают какие-то детали… В общем, я тут не сильна. Но ты же ко всему еще и знаешь его!
– Один я его знаю, что ли? Он тут живет! Или жил, не знаю, как на данный момент. Он квартиру снимает через дом, уже года два.
– Вы хорошо знакомы?
– Да никак не знакомы. Здрасте – до свидания. И то когда он со Светкой шел, которая со мной в школе училась. Она пропала, между прочим.
– Что значит «пропала»?
– Не знаю. Говорят, от этого Арсения с другим уехала. Ладно, ты не отвлекайся. Так ты думаешь, меня не схватят и не станут признание выбивать, чтобы повысить раскрываемость преступности?
– Я думаю, что нет. Просто худший вариант всегда нужно иметь в виду и не исключать его заранее. А вообще такие истории чаще всего кончаются ничем. Просто никого не находят.
Карина замолчала и глубоко задумалась.
– О чем ты думаешь? – нетерпеливо, как ребенок, спросил Игорь.
– О том, что все случившееся радовать, конечно, не может, но на данном этапе у вас слишком тяжелая реакция. Даже не у тебя, ты просто немного перепуган, а у твоего отца.
– Ты не знаешь еще, какой у меня дед. Он генерал МВД.
– Тогда вообще какие могут быть опасения?
– О! Деда надо видеть. И слышать. И тогда станет ясно, что лучше в таком деле без него. От его честности люди звереют. Но мы с папой хотим все же к нему стукнуться. Вдруг адекватность проявит. Ради разнообразия. И любви ко мне. Он ко мне как-то лучше относится, чем к остальному человечеству, включая жен и сына, то есть папу. Слушай, что я хочу тебе сказать в дополнение к твоим цыганским забобонам, – тяжесть там какая-то над моим папашей. Мы с ним ехали в машине, он мне велел следователю позвонить насчет Арсения. В смысле живой ли еще. Дал свой телефон. Я позвонил. Ну, ничего хорошего, конечно, сразу вызвал опять к себе, Арсений был тогда живой, но я о другом. Я сообщение свежее у папы в телефоне прочитал: «Я съела то, что ты приготовил. Спасибо».
– И кто это?
– Неизвестно. Я спросить как-то постеснялся.
– Но что ты думаешь? Ты говорил, у них с твоей матерью плохие отношения. Может, дело в этом?
– Если ты считаешь, что таким может быть послание от возлюбленной, то оно сильно странное. Поела и поела. Кто об этом пишет?
– Может… Ну, я так, совсем от балды. Вдруг у него есть другая семья и это другой ребенок? И поэтому такие плохие отношения с мамой твоей?
– Это могло быть с любым другим человеком, но не с папой. Знаешь, я тоже не первый день на свете живу. И вижу, что мои родители как бы соревнуются, кто честнее, кто вернее, кто больше ненавидит другого… И вообще, такие вещи, как любовница, другие дети, – это не скроешь. Нет ничего такого.
– Смешной ты, самоуверенный мальчишка. Скрыть можно все. А можно ничего не скрывать, а именно за это друг друга ненавидеть. Ты же ничего не знаешь, кроме своих проблем. Я – тем более с твоих слов. Когда-то, правда, все тайное становится явным.
– Точно? Расскажи про это! А еще лучше – погадай и полетай на метле. Нет. Тихо! Дверь открылась. Вставай. Начинаем готовить твой день рождения. Видишь, как тебе повезло! Не пришлось самой ходить за шампанским и тортом.
Глава 11
Надежда несколько часов пыталась заниматься обычными делами, вытесняя, как привыкла, тревогу, обиду, досаду на задний план. Это ведь почти нормальное для нее состояние. Но нет! Что-то изменилось даже по сравнению со всей ее неудачной семейной жизнью. Что-то совсем ужасное у них произошло. Она рассказала Андрею, что Арсений подозревает его в числе других мужчин в причастности к исчезновению Светы. Что Арсений собирается чего-то добиваться, жаловаться. И утром его находят с пробитой головой. Отсюда до их района – часа полтора езды в один конец. Андрею было бы легко уложиться до утра. Конечно, он не мог предположить, что найдет Арсения именно Игорь. Это чудовищное совпадение. Но теперь Игорь в двусмысленном положении. Он говорит, у него руки были в крови Арсения. Его могут обвинить! А Андрей… Он способен подставить собственного сына? В этом вся проблема. Она не знает, на что он способен. Достаточно того, что она готова поверить, что он на это способен. С Игорем, конечно, все получилось случайно, по вечному невезению Игоря. Но сейчас Надя почти верит в то, что Арсений прав. Что Андрей изнасиловал и убил эту девочку. Потому что с момента ее исчезновения он значительно изменился. У него только выражение лица не меняется. Но за двадцать два года совместной жизни он никогда не отказывался от дальних экспедиций. И это – точно не совпадение. Или он был влюблен в Свету больше, чем это казалось Надежде, или он в чем-то виноват. Возможно, даже во всем. Он был единственным мужчиной Надежды, но она так много ждала от него, такой привязанности, преданности, страсти и благодарности, что постоянно думала лишь об одном: почему всего этого нет? Так много думала, так напряженно следила за ним, анализировала, что чувствует себя экспертом мужской психологии. И физиологии. Психологии и физиологии одного мужчины. Андрей способен на сильную страсть, но в браке он ее не удовлетворяет. При этом он, такой прямолинейный, с четкими, как квадраты, представлениями, семью разрушать он не хочет. Он мог так усердно давить в себе страсть, что она стала маниакальной идеей. Так бывает. Кажется, именно так и бывает… Надя явственно увидела только что созданную в теории ситуацию, незаметно и глубоко вошла в этот ад, и ее руки, всегда уверенные, ловкие, задрожали. Большая тяжелая ваза из бордового стекла, в которую она ставила букет свежесрезанных белых роз, опрокинулась, вода разлилась, розы рассыпались по широкому подоконнику террасы, упали на пол. Она смотрела на них с ужасом, как будто причинила им боль. Возможно. И еще – это знак. Ее жизнь, которая держалась на порядке, на любви к цветам, на уверенности в том, что именно она поставила сына на ноги, почти вывела в люди, у него будет прекрасная профессия… Все вот так рассыпается сейчас. Потому что одна беда потянет за собой другую, иначе у них быть не может. Все было слишком непрочно, ненадежно. Вот и сын получился такой – бродяга. Добродился. Есть еще свекор, он, в принципе, Надежде нравится, Игорька любит. Но он всю жизнь ведет себя как слон в посудной лавке. Он и сейчас все запросто усугубит. И все тайное станет явным… А, пусть! Игорь-то ведь точно ни в чем не виноват. Он хотел как лучше.
Надя собрала цветы, налила в вазу свежей воды, бережно их поставила, поправила лепестки, вытерла пол. Больше оставаться здесь она не могла. Нужно ехать в Москву.
Она открыла дверь московской квартиры, в которой не была довольно давно, и без удивления, готовая ко всему, прислушалась к голосам, которые звучали в гостиной. В основном говорил Игорь – как всегда: шутки, стеб. Иногда вставлял пару слов Андрей. И оба они умолкали, когда раздавался женский голос, хорошо поставленный, как у актрисы или преподавателя. Надя крепко сжала губы, потому что они дрожали от гнева. Она увидела себя, брошенную на даче, рассыпанные, никому не нужные розы на полу… Она не смогла без них, своих родных людей, она приехала, чтобы что-то вместе решить, сделала первый шаг. А они… Как-то так получилось, что другие женщины очень редко бывали у них дома. И всегда это были жены друзей Андрея или сокурсницы Надежды с мужьями. Игорь своих девушек, разумеется, при родителях в дом не приглашал – не те отношения в семье. Андрей, само собой, никогда бы не пригласил, к примеру, актрису, которую снимал. Опять же, не те отношения в семье. И как они мгновенно объединились против нее, как легко договорились, как все изменили в такую трудную минуту и, решив, что она точно сюда не приедет, пригласили… Кого? И кто именно пригласил? Может, там не одна женщина? Просто говорит только одна?
Надежда с трудом оторвала ноги от пола, как будто подошвы балеток приклеились к паркету. Но в гостиную вошла уже легко, с прямой спиной и легкой улыбкой на лице. На диване перед большим журнальным столом сидели Игорь и Андрей, а напротив них в кресле – незнакомая женщина. Стол был просто праздничный. Несколько бутылок шампанского, фрукты, торт, тарелочки с салатами и нарезкой. И букет красных роз в белой керамической вазе! Купленных, импортных. Негромким фоном звучала любимая музыка Игоря, поэтому они Надю не замечали. У них как будто все в порядке! А ведь когда она сюда ехала, в ее душе теплилась надежда, что все подозрения развеются и общая проблема сплотит ее с мужем! Надежда смотрела на женщину, чтобы определить самой, кто ее пригласил. Нестандартное лицо, очень сексуальное платье, непринужденное поведение – она чувствует себя как дома. И она явно старше Игоря. Но дело даже не в этом. Лица с такими высокими скулами очень любят операторы. Это актриса, ее привез Андрей! Может, решил поделиться с сыном? И они так празднуют освобождение от ига Надежды?!
– Не помешала? – произнесла Надя громко, как на сцене.
– Мама! Ты как здесь оказалась? – первым изумленно воскликнул Игорь. – Прямо как в цирке: разрезанная женщина из-за ширмы.
– Отлично! – неестественно рассмеялась Надежда. – Какие у тебя верные ассоциации! Разрезанная женщина. У тебя тоже такие ассоциации, Андрей?
– Ох, – громко выдохнул муж, и она услышала в этом полустоне и разочарование от того, что сорвано удовольствие, и отвращение к ней самой, и… В общем, чего она только не услышала! Она привыкла трактовать каждый его вздох – за неимением другого материала.
– Здравствуйте, – спокойно произнесла Карина, поднимаясь.
– Здравствуйте! – уже совсем не владея собой, ответила Надя звенящим голосом. – Андрей, ты представишь мне свою подругу? Как у тебя все просто всегда! То пребывал в тоске по исчезнувшей девчонке, то вдруг приехал на дачу и захотел со мной отметить какой-то свой праздник. Потом нашел повод обидеться и удрать сюда, прихватив сына. А этот праздник вы захватили по дороге? Девушка одна или подойдут еще?
– Мама, притормози, – встал рядом с Кариной Игорь. – Мы с папой знаем, что ты не дура. Но для постороннего человека это сейчас выглядит именно так. Карина сама приехала именно ко мне, а не к папе. Она подобрала меня на рассвете на скамейке, когда меня обокрали и чем-то напоили. Я оставил ей адрес, потому что телефон украли. Она приехала узнать, жив ли я. Ну, вроде находка, жалко. И у нее день рождения. А ты с таким кавалерийским налетом…
– Да, все именно так, – ровно произнесла Карина. – Спасибо за то, что отметили мой день рождения, я поеду.
– А можно я с тобой? – спросил Игорь. – Придется такси брать, мы выпили.
– Нет, нельзя, – мрачно сказал Андрей. – Мы должны с утра поехать к дедушке, ты же знаешь. А перед этим надо обсудить, как ему рассказать…
– А вы отправляйтесь к Карине! – так же звенел голос Надежды. – Раз я вам помешала. У нее продолжите. А от нее – к дедушке.
– Тьфу! – Игорь взял Карину за руку и повел к выходу. – Я сейчас поймаю тебе такси. И вернусь. Мне всю жизнь кажется, что они однажды поубивают друг друга. Но сейчас это некстати, как никогда!
Он вернулся с порога, вытащил из вазы букет и сунул его в руки Карине.
