Евгения Олеговна Садовская
Ничего не бойся
– Присели, – скомандовал отец и ушел под воду с головой. Марик последовал его примеру, неловко зажав нос рукой, но почти сразу же вынырнул, хватая воздух ртом. Алик появился следом и насмешливо спросил:
– Боишься?
– Наверное, да, – признался Марк.
– Будем страх лечить, – прищурился отец, перехватил легкого гибкого мальчишку за талию, раскрутил и запустил на середину реки. Марик побарахтался на поверхности, ушел под воду, вынырнул, булькнул и пропал, скрывшись под водой.
Алик скрестил руки на груди и ждал появления сына. Но того все не было. Выждав с полминуты, Алик громко сказал:
– Хорош комедию ломать! Вылезай!
Нет реакции. Тишина.
В легком пока беспокойстве отец шагнул в сторону, где Марк ушел под воду, и тут же попал на глубину. Оказалось, что мелководье заканчивалось там, где пропал Марик, и вода здесь скрывала Алика с головой.
Поняв, что могло случиться непоправимое, Алик нырнул, пытаясь разглядеть дно. Но в мутной реке видимость была отвратительной – не дальше вытянутой руки. Гнилой запах воды комфорта тоже не добавлял. Алик нырял еще и еще, ощупывая дно шаг за шагом. Ничего.
Поднявшись в очередной раз на поверхность, Алик понял, что прошло никак не меньше пяти минут с тех пор, как пропал сын. Уплыть куда-то он не мог, раз уж не умел плавать. Вокруг стояла такая беспощадная тишина, которой Алик и представить себе не мог. Даже на помощь позвать некого.
Окончательно ударившись в панику, Алик принялся нырять уже совсем куда попало, забираясь все дальше и глубже. И через пару минут услышал слабый голос:
–Папа, я здесь…
–Где? —просипел обессиленный Алик, разгребая воду вокруг.
–Дальше. Еще чуть дальше…
От ужаса Алик перестал соображать, и даже не удивился тому, что сын разговаривает с ним как будто из-под воды. Он нырял и нырял на близкий, как ему казалось, голос.
Пока больше так и не вынырнул.
Прошла минута. И еще две.
Из-за крепкого дуба на противоположном от «своего» места берегу, вышла тонкая высокая фигурка.
Марк без всякого страха вошел в воду и переплыл речушку, избегая места, где исчез отец. Вышел к машине. Оглянулся на реку. Достал полотенце из сумки и тщательно вытерся. Неспешно оделся и медленными шагами двинулся в сторону рощицы, за которой была деревня. Туда Марк раньше не раз ходил с отцом за продуктами.
Он шел, вспоминая события прошлого года. Как отец избил мать до страшных кровоподтеков на лице. Как родители отправили его к бабушке на две недели, чтобы он ничего не узнал. Но он все знал. И уже тогда решил, что отец – чудовище, которое не исправится никогда. Что он однажды просто убьет Марикову любимую маму. Марк научился плавать. Специально. И придумал этот план. Который мог не сработать. Но сработал.
Марк ускорил шаг. Из глаз покатились первые горячие слезы. Увидев первый дом на окраине деревни, мальчик побежал, крича на ходу «Помогите! Помогите!».
Часы показывали полдень.
«Я его любила»
Она сыпала в чай уже пятую ложку сахара. По рассеянности, конечно же. Стоя в дверях кухни, он смотрел на нее и умилялся. Умилялся так он уже долгих пять лет: и рассеянности ее, и абсолютной погруженности в себя, и некоторой даже бытовой неприспособленности. Наверное, кто-то скажет, что подобные женщины скучные, нудные и вообще непонятные.
Но Олег так не считал. Он уже был женат на чрезвычайно эмоциональной даме и вылез из-под обломков этого брака, готовый отгрызть себе ногу – только бы спастись.
Аня, вторая жена, не била посуду, не устраивала сцен и не ревновала. К тому же, была значительно моложе мужа, и в свои двадцать пять вопросами деторождения его не доставала. Олегу, которому было под сорок, молодость жены не только льстила, но и не ставила перед необходимостью терпеть младенческие крики. По крайней мере, пока. Дети у Олега отчего-то вызывали отвращение.
Он подошел к Ане и погладил ее по пепельным волосам. Внешность ее полностью соответствовала характеру: серые глаза, серые волосы, даже кожа сероватого оттенка. Но Олегу на внешность было плевать. Юношей со взором горящим он не был давно и вообще считал, что красота только портит женщину, делая ее стервозной. Он любил жену. Простой спокойной любовью.
Повернувшись к мужу, Аня рассеянно ему улыбнулась. Она действительно жила внутри себя. Но, вопреки представлениям Олега, жизнь эта была бурной. Например, сейчас Аня смотрела на своего красавца-супруга, и все внутри нее замирало, и приятный холодок разливался в солнечном сплетении. Она страстно любила мужа – точно так же, как и пять лет назад, в их первую встречу. И вряд ли Олег хоть иногда подозревал о накале чувств, которые вызывает у жены.
Олег был хорош: жгучий, похожий на испанца, брюнет с невероятно правильными чертами лица. Спортом Олег пренебрегал, но все еще хранил хорошую от природы, фигуру. А вместе с женой они смотрелись немного забавно: хрупкая Аня едва доставала до плеча мужу, перемахнувшему за метр девяносто.
– По-моему, слишком много сахара, родная, – Олег мягко отодвинул жену и налил чай заново.
–Ты прав, – Аня развела руками и растерянно улыбнулась.
Так проходило их каждое утро. Он пил чай. Она сидела напротив, подперев щеки маленькими кулачками. Все спокойно. Все безмятежно. Целых пять лет подряд.
Но этим летним утром привычный сценарий нарушился. Олег, будучи человеком педантичным, перед выходом из дома всегда проверял документы. Привычно открыл рабочую сумку он и в этот день, и в отделе для личных бумаг недосчитался водительского удостоверения. Еще раз заглянул в нужный отдел. Вручную перебрал, поглаживая, все документы, перевернул сумку и вытряхнул содержимое на стол. Права исчезли.
