Галина Шульгина
Маша
Повинуясь тихому шепоту женского инстинкта, я подняла другую руку и положила на его твердую, как камень, грудь, сжав пальцы, и царапая ногтями через ткань рубашки его кожу, чувствуя пальцами теплоту его тела, и ощущая тихие, четкие и спокойные удары сердца. Оно билось ровно, когда мое было готово выскочить из груди. Я снова была им унижена.
Открыв затуманенные глаза, я встретила в ответ ясный взгляд карих глаз Максима. Он не собирался отвечать на мой поцелуй. Он просто стоял с каменным выражением лица. Руки были глубоко в карманах его джинс. Даже не обнял. Краска стыда залила мое лицо. Хотелось провалиться сквозь землю.
Я отступила на шаг и хрипло проговорила:
– До встречи.
Он кивнул и зашел обратно во двор, тихо прикрыв за собой калитку.
Сердце не могло успокоиться в груди всю обратную дорогу. Я целовала мужчину. Сама! В первый раз. И что греха таить? Это был самый эротичный момент в моей жизни за все мои двадцать два года. Мой будущий муж разбил ни одно женское сердечко. В него влюблялись с первого взгляда, и я знаю, что будут влюбляться впредь. А он, как Кай, с замершей душой, и таким же сердцем, использовал их, чтобы на следующий день забыть.
Моя ладонь поднялась к губам, которые еще хранили тепло его дыхания. Я улыбалась, как дурочка. Да что со мной? Что за неизвестные мне чувства?
Внезапно меня будто окатило ледяной водой. Все внутренности похолодели. Такое впечатление, что чёрная женщина из проклятого замка вырвалась из моих снов и шепчет своим жутким голосом: “ Очнись, ничего хорошего от этого человека не жди. Он послан к тебе уничтожить, погубить, растоптать. Опасный и жестокий монстр с ликом ангела. После свадьбы у тебя будут доказательства этому. Борись с чувствами, что он вызывает. Они не настоящие. Это его мужские чары. Он унижает тебя и будет делать это впредь. Он никогда тебя не захочет. Он никогда тебя не полюбит. Ты никогда не станешь ему родной. Ты – всего лишь цель. Его добыча. Его жертва. Но я тебе помогу. Теперь я буду рядом. Не дай ему себя обмануть”.
Я содрогнулась. "Это моя интуиция вопит. Это она взывает к разуму. Не впервые она предупреждала меня о беде. Глупо будет ее не послушать".
Я знала, что Максим дышал скрытой яростью и гневом. Он ненавидел весь мир и был настроен весьма агрессивно ко всему. Я же чувствовала исходящую от него опасность. Чувствовала его злые эмоции. Он показал мне, что представляет из себя еще четыре года тому назад. За милым личиком прятался кровожадный зверь, готовый рвать мою душу. Трепать ее до тех пор, пока не останутся одни ошметки.
"Так скажите мне, хоть кто-нибудь, – думала я, – какого чёрта мое тело так на него реагирует, и почему я продолжаю слушать и выполнять все его приказы, сказанные тихим и спокойным голосом? Что это за власть такая?
Как это животное в прекрасном человеческом обличии управляет моими чувствами и желаниями?
Бояться, его нужно бояться! И держаться на расстоянии.
Я же адекватная девушка. У меня все в порядке с головой. А нормальная девушка никогда не будет испытывать никаких чувств, кроме ненависти и жажды возмездия к человеку, который бил и использовал ее тело.
Я ненавижу его! И цель у меня одна – отомстить! Ты влюбишься в меня, сукин сын, и пройдешь все муки ада. Я сломаю тебя также, как ты когда-то сломал меня. И теперь я млею, вместо того, чтобы вздрагивать от омерзения каждый раз, когда тебя вижу. Ну ничего! И эту дурь можно выбить из головы".
Чёрная женщина в моем подсознании вторила моим мыслям:
"Да, ты полюбишь меня, одну единственную. Так сильно, что не сможешь без меня дышать. Ты забудешь каждую, кто согревал тебе постель. Лишь одну меня ты будешь боготворить. И тогда я тебя уничтожу. ТЕПЕРЬ УЖЕ НАВСЕГДА! Мы еще посмотрим, кто кого. Строй планы, верь в свою мощь и власть. Я сильней тебя, и всегда была сильнее, потому что не испытывала никаких чувств. Однажды ты был на коленях, станешь снова! Смерть – единственное, что может ждать такое жалкое существо, как ты!"
Она злорадно улыбалась, скаля белые зубы, и моя улыбка повторяла ее, когда я открывала дверь в дом, где мне предстоял разговор с мамашей и сестрицей.
Глава 9
Разговор состоялся в тот же вечер, как только я вошла в дом. Я, как всегда, хотела пройти мимо них незамеченной, и, как всегда, у меня это не получилось. Я уже собиралась зайти в свою комнату, как мама окликнула меня сзади:
– Что, даже не расскажешь, где шлялась, тварь? Пришла ты довольная! Вся цветешь прям!
Я резко развернулась в её сторону. Глаза мои угрожающе заблестели. Меня переполняли гнев и злоба. Эти чувства просили выхода. Я поняла это по выражению лица матери, которая удивленно уставилась на меня. Я ничего не говорила ни ей, ни сестре о предстоящей свадьбе, так как надеялась, что Максим передумает. Но теперь все точно решено, и нет сомнений, что я стану его женой. Просто так с родителями не знакомят, прикола ради.
Я удивилась своей резкости, с которой обратилась к матери:
– В твоем пьяном мозгу, боюсь, не удержится ни одно слово, которое я тебе скажу по поводу твоего вопроса! – сказала я это спокойно, но с выделенным сарказмом. Как будто это был мой постоянный тон, – Я же не спрашиваю у тебя, где шлялась ты сама весь день.
Мама остолбенела, но быстро пришла в себя:
– Что ты сказала, дрянь? Кто ты такая, чтобы мне указывать на что-то?
– Твоя совесть. Да, кстати, я выхожу замуж, так что у меня много дел! – при этом я почему-то улыбнулась на последней фразе. "Ну да ладно. Улыбнулась, так улыбнулась. Пусть думает, что я счастлива".
– Не смеши. За кого? За нищего оборванца? – мама засмеялась так искренне, будто сама верила в то, что сказала.
– Моим мужем будет Максим. Тот, что недавно ко мне в гости приходил. Помнишь такого? Младший сын богатых родителей. Красивый. Умный. Катя должна знать. Я слышала, что она училась с ним в одной школе. А практику сдавала, скорее всего, в его постели. Она ж всю школу опробовала.
– Наивная дура, даже не ожидай. Я очень хорошо знаю эту семью. Его мамаша лучше сдохнет, чем породнится с нами, а за Макса я уж вообще промолчу! – и она снова засмеялась еще громче.
"Ну да. В какой-то степени мама права, но здесь другая ситуация". Я вспомнила эту ситуацию и вздрогнула. На мамин смех в зал из своей комнаты прибежала Катя. Любопытно стало, что так развеселило мать:
– Что такое? Я что-то пропустила?
– О, еще одна шаболда с гулек вернулась! – ядовито сказала я, – Что, Катюха, плюс один к длинному списку?
– Маша выходит замуж за твоего знакомого. Как его? Максима, вот, – продолжая веселиться, ответила ей мать.
– Это что, прикол? – Кате похоже было невесело.
Я стояла и улыбалась. Что я не лгу, было видно даже невооруженным глазом. В моей позе застыла уверенность, так же, как и во взгляде.
– Да нет, кажется, так и есть, – мать перестала смеяться.
Я не осталась без участия и решила съязвить:
– Мы любим друг друга, и очень счастливы! Да и Максик красиво ухаживал за мной! – бросив эти слова, я сама чуть не рассмеялась. Такого ведь быть не может, но Катя мне поверила, судя по ее лицу. Казалось, она вот-вот взорвется, – Помнится, ты говорила мне, сестренка, что такому мужчине я не по каким меркам не подхожу. Ты тогда наивно полагала, что он использовал меня и бросил. Я не стала тебя разубеждать. Я же тебя люблю самозабвенно, как и ты меня! Мы просто повздорили. Вот я и была расстроена. Но сегодня все стало на свои места и влюбленные сердца соединились вновь! Я познакомилась с его родителями, – я повернулась к матери, – Да, мамочка, ты права. Его мамашу чуть инфаркт не хватил. А вот Рома, брат моего жениха и их отец, выглядели вполне довольными мною. Короче, свадьба через месяц! Не хотим тянуть долго. Боимся, что какое-нибудь говно нам помешает.
– Что? Ах ты стерва! – с воплем сестра кинулась на меня. "Зависть погубит фраера", говорил всегда мой папа, меняя поговорку.
Не знаю, что руководило мной в тот момент, но я схватила со стола стакан с какой-то жидкостью и плеснула ею прямо в лицо Кате. Та резко остановилась. Но через секунду уже налетела на меня и вцепилась в мою одежду. Мама подлетела к Кате и стала ее оттаскивать, приговаривая:
– Она врет, милая. Просто, чтоб тебя позлить. Ты у меня самая красивая, девочка. У тебя больше шансов выйти замуж за этого Максима, будь он неладен!
Сестра успокоилась и возбужденно выпалила:
– Ты еще получишь, мразь! Я знаю, ты мне лжешь!
– Получу, дорогая сестрица, но точно не от тебя! Я получу, все что только захочу. А “хотелок” у меня скопилось предостаточно. Да, и не вру я. Нет смысла. В принципе, можешь сама спросить у него при встречи. Только не лапай его там! Это теперь частная собственность. А в принципе, у тебя ничего не выйдет. Он о тебе весьма нелестного мнения, – я злобно улыбнулась, празднуя маленькую победу.
Катя внезапно стала кричать и схватилась за лицо. В стакане, как оказалось, была водка. Сестра, спотыкаясь, убежала в ванную, а мама подняла руку, чтобы ударить меня, но я перехватила ее на лету, и сказала довольно угрожающе:
– Не смей меня больше трогать, кобыла! Вы уже давно у меня в печенках стоите, и только лишь десять процентов моей доброты защищают вас от медленной и мучительной смерти. Не провоцируйте вытащить из меня то, что вам вряд ли понравится. Я обрушу вам на голову крышу этого дома, – я с силой откинула ее руку, – и не вздумайте явиться на мою свадьбу. Мне и Максиму это не понравится. Его характер оставляет желать лучшего, но мой еще хуже. Увижу вас на нашем празднике – прибью! Я не шучу. Мне давно терять нечего, – я грубо оттолкнула мать от себя.
Катя, с мокрыми покрасневшими глазами, снова вернулась в зал. И сразу направилась в мою сторону.
В ее намерениях сомневаться не приходилось. Я стояла в центре зала, и надменно улыбалась:
– Советую тебе притормозить, сестренка. Я не я сейчас, – подмигнула я ей.
Кто бы послушал! Уже на ходу она замахнулась на меня. Я дико засмеялась, и сделала то, чего она никак не ожидала. Схватила ее руку своей рукой, и с такой силой вывернула ее за спину, что Катя громко вскрикнула от боли, и упала на колени.
Я была маленького роста и достаточно худой. Такой силы эти две женщины от меня явно не ожидали. Наклонившись к уху сестры, с горящими адским пламенем глазами, я хрипло прошептала, не узнавая своего голоса:
– Сказала мамаше, повторю и тебе. Я сыта по горло вашей тиранией. Но тут моему терпению пришел конец. Еще одно движение в мою сторону – и тебе срочно понадобится травматолог. Одному дьяволу известно, каким чудом я родилась в этом занюханном городишке, и в вашей загнившей, на корню, семье. К мужику моему не суйся. И на свадьбу не приходи. У меня одно желание – чтобы вы все сдохли. Так я вас всех ненавижу! Каждого из вас! – моя рука сместилась на ее хрупкую шею, где от страха билась жилка, – Задушу, сука! Своими руками. На месте стой! – крикнула я матери, не оборачиваясь и не отрывая глаз от испуганного взгляда сестры, но чувствуя спиной, что мать направляется ко мне тихо, как змея, с целью нанести очередной удар в спину. – Иначе, клянусь, ты об этом горько пожалеешь, – я улыбнулась сестре, сверкнув глазами, и залепила ей такую пощечину, что чуть не свернула ей шею. На глазах Кати показались слезы. Я увидела их в первый раз за все время проживания в этом осточертевшем мне доме.
Я неестественно повернулась в сторону матери, застывшей на полпути ко мне с бутылкой водки в руках, и мой жуткий смех разнесся по залу:
– Вы такие две жалкие курицы, что и смотреть на вас противно, не то, чтобы разговаривать. Одна всю жизнь таскается по мужикам, надеясь удачно выйти замуж за миллионера, вторая пьет напропалую, потому что, видите ли, у нее жизнь не удалась! Какое счастье, что меня здесь скоро не будет! Хочется вены вскрыть от вашей хронической "безнадёги".
Я развернулась и направилась в свою комнату. Вопрос матери нагнал меня, заставив снова обернуться к ним:
– Так ты не уезжаешь в Москву?
– Ну почему же, уезжаю. С будущим мужем!
Я подмигнула сестре, которая продолжала сидеть на полу, положив ладонь на шею, с застывшими на глазах слезами.
Закрыв дверь в свою спальню, я попыталась прийти в себя. Что только что произошло? Это на меня не похоже. Я была слаба и телом и духом.
“Я теперь с тобой! Я помогу! Наша цель – ОН!”
Зажмурив глаза, я с чувством приказала заткнуть пасть и исчезнуть этой злой женщине, что сидела в моей голове. Я сама разберусь со своим будущим мужем. От этой черной дамы толку как от дурака махорки. Мне не нужна ее помощь. Я не хочу быть такой, как она. Я хочу быть собой.
И в миг вся тяжесть, что давила на меня, бесследно исчезла. Мои плечи опустились, и я смогла глубоко вздохнуть. В ту же секунду на меня накатило такое опустошение и печаль, словно все яркие цвета в мире пропали, оставив только мрак. Я сползла по двери вниз, положила ладони на колени и горько заплакала.
Утром я проснулась от настойчивого трезвона будильника. Я опаздывала на работу. Резко подскочив, я стала на ходу собираться и одеваться. Я справилась настолько быстро, что еще оставалось время зайти на кухню и выпить чашечку чая. Что я и сделала. Мой недоваренный борщ так и остался стоять на плите. Я покачала головой. Интересно чем питаются в этом доме две другие женщины?
По забору громко постучали, и я уже собиралась вставать и идти открывать калитку, но увидела в окно, как моя сестра, в одном халатике, пошла открывать дверь. Ну, значит это к ней. Я пожала плечами, вылила недоваренный пропавший борщ, помыла посуду, зашла к себе в комнату, забрала сумку, обулась и вышла на улицу.
Катя возвращалась обратно в дом. "Странно, так быстро". Толкнув меня плечом, она сквозь зубы произнесла:
– Это к тебе.
– Кто?
– Выйдешь и увидишь. Я не дворецкий отчитываться.
Она на меня опасливо покосилась. На ее шее виднелись отпечатки моих пальцев. Да уж, дала я вчера жару.
Я поспешила на улицу. Может это Вова? Наконец-то, вспомнил обо мне. "Братишка", называется. Как Максим появился, он куда-то пропал. Или Марина решила в гости заскочить. Больше некому. Максим с утра не приходит. Да и зачем ему? Вышла и увидела Рому.
– Привет, – сказал он непринужденно. Рома тоже был симпатичным парнем. Не таким, как его брат, но тем не менее. Была бы я свободной от любви к Диме, не обременена прошлым и не зная на своем пути горя и Максима, обязательно бы ответила на ухаживания такого приятного с виду молодого человека.
– Привет. Ты не вовремя. Я на работу иду и страшно опаздываю.
– В таком случае, я провожу.
Я вопросительно на него посмотрела:
– Откуда адрес мой узнал?
– У брата спросил. Я пришел с тобой поговорить.
Я пошла в сторону магазина быстрым шагом. Роман пошел за мной. Мы поравнялись.
– Ну? – я посмотрела на него.
– Нам вчера так и не удалось с тобой пообщаться.
– Вам, это кому?
– Мне и тебе.
– А нам есть о чем разговаривать?
Роман откашлялся:
– Я вчера слушал тебя и верил каждому твоему слову. Потом брат сказал, что ты это все делала, чтобы шокировать наших родителей.
– И что?
– Как ты познакомилась с моим братом? Ту лапшу про любовь, что ты вешала вчера моей маме, на мои уши повесить ты не сможешь. В твоих глазах был страх, а не любовь. В его же пустота. При чем, хроническая.
– А кто вчера говорил про любовь? Я говорила лишь о материальной стороне брака.
– Мама сказала, что вы целовались, и ты делала это не наигранно. Так в чем причина вашего с ним поспешного брака?
Я усмехнулась:
– Спроси у своего брата сам. Не нужно ко мне бежать рано утром, чтобы услышать ответ на этот вопрос. Брат с тобой живет под одной крышей.
Рома тяжко вздохнул:
– Я не общаюсь с ним близко. И никогда не общался. Раньше мы просто терпели друг друга, а сейчас между нами пропасть. Четыре года назад нас связывало одно общее дело. Теперь и его нет. Он меня ненавидит.
– Почему? – мне действительно было интересно узнать, что они не поделили.
– Я не хочу об этом говорить. Это сложно объяснить. У нас с ним холодная война, и все об этом знают. Может тебе помочь? Давай сумку.
Я горько улыбнулась. Забота и внимание, это то что доктор прописал. По крайней мере для меня. Но я покачала головой:
– Нет, спасибо, она не тяжелая.
Рома кивнул.
– Ты мне так и не ответила. Он только недавно вернулся, и сколько себя помню, тебя рядом с ним я никогда не видел. И эта поспешная свадьба… Все это очень странно.
Я посмотрела на Рому, размышляя сказать всё как есть или нет. Подумав и взвесив все за и против, я пришла к выводу, что нет смысла скрывать от брата моего будущего мужа правду.
– Твой брат четыре года назад причинил мне ужасную боль. Я думаю, что ему нужна эта свадьба только, чтобы совесть очистить.
Рома удивленно приподнял бровь:
– Какую боль?
Я задрожала. Рома это заметил и коснулся моей руки:
– С тобой все хорошо?
Я отдернула руку.
– Прости. Да, все хорошо. Он… он..
– Воспользовался тобой и бросил? – подсказал мне Рома, – Так ты не первая и точно не последняя, с кем он так поступил. Но их он в загс не тащит.
– Да. То есть нет. Вообщем… – слова давались мне с трудом, – он меня изнасиловал несколько лет назад, – сказала я на одном дыхании.
Рома замер на месте. Не услышав его шагов позади, я тоже остановилась и обернулась. На лице Ромы читались удивление, замешательство и ужас одновременно.
– Этого не может быть, – произнес Рома глухо, – мой брат никогда бы так не поступил. Да, он жесток, но только со мной. Он мухи не обидит. Он правильный до мозга костей. И безнадежный романтик.
Я улыбнулась. У Ромы, наверное, третий брат есть. Потому что такое описание к его младшему братишке не клеилось:
– Кто-то вчера советовал мне бежать от него куда глаза глядят. А сегодня ты опровергаешь свои же собственные слова, – укоризненно обратилась я к Роме.
Рома подошел ко мне, наклонил голову и посмотрел прямо в мои глаза:
– Да, говорил. Потому что видел его отношение к тебе. Его сарказм в твой адрес. Да и не может он любить тебя, потому что.... – он замолчал, опустив голову.
"Потому что я не красавица и не являюсь частью его великосветской жизни. Потому что я нищая оборванка, у которой мать никак не оторвется от бутылки, а сестра – от мужиков. Понятненько!" Я развернулась и пошла дальше.
– Стой, Маш!
Я остановилась и закрыла глаза, чтобы успокоиться. Он снова приблизился ко мне, взял за плечи и встряхнул:
– Скажи, что ты просто пошутила.
Я покачала головой.
– Ты про что? – сухо спросила я.
– Про изнасилование.
– Я бы тоже хотела просто пошутить, Ром. Но это жестокая шутка. Ты не находишь?
Рома выпустил мои плечи из рук и глядя мне в глаза, серьезно начал:
– Маша, ты очень красивая девушка, очень добрая и наивная. Он сломает тебя до конца, потому что ему не нужна эта свадьба. Он делает это, как ты и сказала, из-за своей совести. Сейчас это ему кажется единственным правильным решением. Но позже он поймет, что вы вдвоем кроме мучения, ничего не получите. Переубеди его. Отговори. Скажи, что ничего не хочешь от него. Скажи, что простила. Что у тебя другой есть, в конце концов! Не совершай эту ошибку, не губи свою жизнь и его жизнь тоже. Вы друг другу будете в тягость. И все ваши чувства перейдут в лютую ненависть.
Я подумала "вот и отлично, пусть мучается со мной, подонок" и отрицательно покачала головой:
– Ты думаешь, я этого не понимаю? Но изменить я ничего не смогу. Уже слишком поздно!
– Никогда не бывает слишком поздно.
Я горько усмехнулась:
– Я так не подхожу вашей семье, да, Ром? Что ты на измене прибежал с утра разубеждать меня с отчаянной решимостью. Рожей не вышла? Семья не такая? Или твой младший братик слишком хорош для такой нищебродки, как я?
– При чем здесь это? – удивленно спросил он. – То, что ты говорила вчера – это полный бред и твои фантазии. Да и нищебродкой ты не выглядишь.
– Нет, Роман. В каждой шутке есть доля правды. Не все ложью было. Мать моя действительно пьет, и сестра далеко не образец для подражания.
– И ты реально зарабатывала на жизнь тем, что… – он не смог скрыть упрека, хоть и пытался голосом этого не показать. Лицо же выдавало его мысли.
– Твой брат у меня единственный мужчина, – перебила я его. – И если станет моим мужем, таковым и останется. Можешь быть в этом уверен. Это мои личные жизненные принципы.
– Маша, я рад, что у тебя такие убеждения, но, прошу тебя, отмени свадьбу.
– Мать попросила?
– Чья?
– Твоя, Рома! Не моя же! Твоя мать попросила тебя явиться ко мне с утра пораньше, чтобы попытаться отговорить от свадьбы?
– Нет, – удивленно ответил Рома. И я ему поверила, – Это моя личная инициатива. Я просто хочу спасти брата от чудовищной ошибки.
– Это я-то ошибка? – вот теперь я на него действительно обиделась. Еще один человек с их семьи, но в мягкой форме меня унизил.
– Нет, конечно! Что ты! Я имею в виду, что этот брак не принесет добра ни ему, ни тебе. Он любит свободу, а ты ее отбираешь.
– Не я, – упрямо поправила я его, – а он! Вот иди и разговаривай с ним! Я не против свадьбы. Он посоветовал принять его решение, и я сделала, как велели. Слушаться мужа – божья заповедь.
– Ты сама вчера весь вечер пыталась сделать все, чтобы свадьбы не было. Что изменилось сегодня, не пойму?
– Я передумала!
Рома оттолкнул меня от себя, и я опешила, а он закричал на меня, не обращая внимание на прохожих, спешащих на работу и по своим делам, обернувшихся в нашу сторону:
– Ты бесхребетная, Маша! Красивая, бесхребетная кукла! Я это понял, как только вошел в магазин и увидел тебя в первый раз. Ты не можешь управлять своими поступками и действиями. А что уж говорить за жизнь твою? Ты никакая, Маша. Ты ноль! Он об тебя будет ноги вытирать, и виновата в этом будешь ты сама. Так что остановись, пока не поздно!
– Какая у меня будет фамилия? – спросила я задумчиво.
У Ромы челюсть отвисла:
– Что?
– Какая фамилия у вас, спрашиваю?
Рома запустил пальцы в свои черные волосы и укоризненно покачал головой:
– Я пытаюсь втереть в твой мозг, что тебя ждет, а ты..
– Какая? – настойчиво перебила я его.
– Черницына.
Я кивнула и пошла дальше, ускоряя шаг, так как опаздывала на работу уже как двадцать минут. Он за мной не пошел, чему я была рада. Спиной же я чувствовала его взгляд.
"Выносить мне мозг, какая я тряпка мне не нужно. Я не тряпка. Я трусиха. Я не бесхребетная. Я просто до смерти боюсь его брата. До сих пор. И буду это делать впредь, как бы я там не храбрилась. И если Рома так против этой свадьбы, пусть идет до своего младшего братишки и вбивает это ему, а не мне!".
Когда я подошла к магазину, там уже стояла очередь.
– Маша, чего так долго? – вопрошал дядя Ваня, который с утра имел привычку бежать за сигаретами. С тем, как он курит, я бы посоветовала ему скупать сигареты блоками.
– Я на работу из-за вас опоздаю.
– Я на вас жалобу напишу.
– Понабирают работничков…
Я не проронила ни слова. Молча зашла в магазин, быстро переоделась и принялась за работу.
К концу смены я сообщила Лидии Петровне, что ухожу с работы по собственному желанию, когда она приехала забирать выручку.
– Что-то случилось? – расстроенно спросила она, – Хочешь я тебе зарплату подниму?
Я действительно была хорошим и ответственным работником, которого ей не хотелось терять.
– Нет, Лидия Петровна. Я скоро выйду замуж и перееду с мужем в другой город. И больше нет смысла держаться за эту работу. Я отработаю две недели, чтобы вы успели найти на мое место нового продавца. Я не брошу вас сейчас.
– Спасибо, солнышко. Это будет очень справедливо с твоей стороны. Я тебя поздравляю!
– Спасибо, – тихо ответила я.
– И кто же этот счастливчик?
– Максим Черницын.
Хозяйка бросила на меня удивленный взгляд, но тут же постаралась его скрыть. Я понимала ее удивление. Самая зажиточная семья в городе, и Маша в невестках. Чудны дела твои, Господи!
– Я желаю тебе удачи! – искренне сказала она, – На Светку не обращай внимание. Она такой была, сколько я себя помню. А Максим умничка. Людей не по одежде судит. Да и ты очень хорошая девушка. Ты сделаешь его счастливым!
– Его мать не собирается устраивать праздник, поэтому мы тихо распишемся и уедем.
Лидия Петровна отсчитала деньги и протянула мне:
– Это мой подарок тебе на свадьбу.
– Что вы! Не стоит.
– Бери! – твердо махнула она рукой, – Пригодятся. Будь любима и счастлива, девочка! Ты это заслужила.
"Это вряд ли", – уныло подумала я.
