Евгений Анатольевич Небольсин
Русская национальная мысль. Трезвость русского народа
Для полноты счастья бытия ядов нет, ибо вся полнота счастья во всех её бесконечных гранях – это пустота, отсутствие смерти. Все не противится, а сосем наоборот в сопряжении единству души с Богом. И наоборот, всё становится ядом, если нет подобия Ему в приобщении к Его Энергиям. Итак, нет полноты счастья – это болезнь, от которой, если не лечиться, то можно умереть.
Рассмотрим один пример из практики лечения отклонений в психике человека. Мне рассказывали, что в Германии людям с отклонениями ставили задачу ведром вычерпывать воду из моря и сливать её в соседнюю лужу. Из лужи вода стекала обратно в море. Больной человек это видел, но продолжал это делать, пока не понимал то, что это бесполезно. Это упражнение помогало людям восстанавливать умственные способности. Дело в том, что бесполезный труд не имеет подобия Ему в приобщении Его Энергиям, а потому из-за инородности у человека возникает травма психики. В следующий раз больной уже отказывался от такой работы. Считалось, это первым шагом к выздоровлению. Но кроме этого, видов неполноты множество и все они могут быть выражены каким-нибудь иным противоестеством пустоте. Вот этот момент является инородным естеству личности. Сие становится «дырой в корпусе ниже фарватерной линии», что и толкает человека «избавиться от такого камня на шее», ибо он не может творить жертву, быть в творчестве, не способен к подвижничеству. Даже наоборот, он требует жертву от других ради себя тонущего.
В процессе становления эволюции устойчивостью обладали только такие формы жизни, кои оказались наиболее подобны пустоте. Но это не помешало их разнообразию выражения единого. Разнообразие стало продуктом приоритетности развития различных граней. Структурность же так и осталась именем пустоты. Примечательно, что эта система дает интересный первообраз или представление первозданного состояния Вселенной в её физическом виде – это какая-то точка с бесконечной мощностью импульса энергии, с дальнейшим развитием в пределах природы постоянства пустоты. Но это уже квантовая механика. В неё здесь углубляться не будем.
Физическая нагрузка, если вне Божественного образа (не вписывается в пустоту) становится чувственно распознаваемой и несёт в себе травму психике. Но призвана, в первую очередь, помочь более качественно осуществить выход души из тела, чтобы быть ей во Царствии Небесном и этим обуславливает торжество души над телом. Но речь идёт о торжестве над телом не в том образе, как добро над злом – нет, никогда. Торжество над телом – это никак не борьба с самим собой. Физическая нагрузка – это то, что при верном настрое души становится способом получать радость. Оная имеет бытие только как составляющая общего процесса быть в счастье.
То есть торжество над телом – это как команда корабля, в коей есть субординация. Но эта субординация – форма бытия в радости всех сразу, ибо каждый несёт ответственность за живучесть судна. И все одновременно в равной степени важны для решения общей задачи. Боль матроса – это боль всей команды.
А так как сие имеет естественное происхождение, то степень экзальтации счастья гораздо сильнее именно в физической нагрузке и в этом нет какого-то ограничения по высоте. Переживание счастья многогранное, ибо сопряжено ещё и с духовной радостью о том, что дела идут, что все это нужно обществу и мир с совестью.
По себе скажу. Однажды напоили меня каким-то спиртосодержащим лекарством. Кедровые орехи на коньяке, вроде бы. В моем сознании ничего не изменилось, но когда заметил, что моя реакция заторможена, то потерял уверенность в себе, отчего сам себе стал противен. Мне показалось, что это самое гадкое состояние духа. Получается, что веселым я и так уже был, но просто не знал этого. Выше радости в молитве нет ничего, а то, что я получил – чувство полной беззащитности. Мне тогда стало понятно о чём говорил Новалис, когда называл религию опиумом для народа.
У молитвы есть много Небес и в прообразе Богородицы мы постепенно рождаемся для нового Неба, поднимаемся на Новую Высоту. Если радость есть и оная от Бога, то возрастание неизбежно. Так приходит то, из-за чего вернуться назад уже невозможно. Также как мало радости взрослому вернуться в первый класс и получать хорошие оценки по предметам. После нового Неба опять приходит следующий выход из себя с такой радостью, от которой весь мир с его красотами постепенно все более и более блекнет и возникает жажда большего. Невозможно уже смотреть ни хорошее кино, ни тем более какие-то шоу или смехопанарамы и вообще ни к чему душа не лежит, кроме уединения в молитве. Жизнь – это процесс возрастания. Если есть радость, то будет и рост. Стоять на месте живое не будет. Поэтому, повторюсь, неизбежен этот процесс возрастания в счастье до бесконечной высоты Творца. Именно поэтому постепенно человеку этот мир становится все более и более чуждым от переполнения радостью в богообщении. Он всецело уходит в мир иной уже при жизни. Хотя возрастание имеет место быть во всем, что несет хотя бы малую степень счастья, если есть подобие Творцу в каком-нибудь признаке или свойстве. Всякое, хотя бы одностороннее подобие Ему уже несет в себе восторг человеку. Но это только лишь односторонность.
Надо также сказать и о том, что молитва – это всегда возвращение туда, где когда-то был через то состояние, коим когда-то обладал, то есть природа не может идти или выходить туда, где оная не была никогда. Мы были у Бога и вновь должны вернуться к Нему через то в нашей природе, что ближе к Нему по естеству и кем мы были когда-то – в раннем детстве. Вот именно это качество жизни в человеке надо беречь. Но только не усилием воли, а общением. Человек в процессе молитвы активирует в себе природу того самого младенца, коим он когда-то был. Вне этого каждый из нас отрезан от Творца. А потому каждый из нас должен оставаться младенцем навсегда, чтобы мочь возвращаться на Родину через самого себя в самом себе. Богообщение заложено в человеке уже в утробе матери и сие надо хранить в нем до того момента, когда человек становится уже самостоятельным.
Представьте себе, что Вы отрок и решили заняться боксом. Пришли на первую тренировку. Вам дали боксерские перчатки и сказали ударить по мешку 10 раз. После этого, тренер сказал, что Вы можете идти домой, ибо на сегодня тренировка закончилась. Вы удивлены. Пришли домой и рассказываете родителям. Казалось бы, тренировка ничего не дала, но организм получил нагрузку. В нем уже начались подвижки к адаптации к данному образу жизни. На следующей тренировке в пределах той же кондиции бодрость духа боксер сделал уже 11 ударов по мешку. Увеличение нагрузки продолжается без напряжения духа, хотя и очень медленно и достигло уже определенных результатов – в течение нескольких часов спортсмен работает по мешку без перерыва. Но удалось самое главное – нет травмы психики. При этом работа организма стимулирует биологические процессы, активируя ясность ума. Ведь в мозг поступает больше крови, насыщенной питательными веществами и кислородом. В ясности ума лучше богообщение. Человек становится пленником такого пути к радости. Этот момент на Руси называют Коловратом.
У каждого свой Коловрат, то есть свой ритм жизни. И, чтобы дойти до самых высших высот, надо этот путь растянуть как можно сильнее. Это такая вершина, у которой различные склоны. Сильно пологие пути к вершине чередуются с отвесными стенами. Так вот, легче всего и наиболее адаптировано к физиологии человека, подниматься в эту высь по пологому склону. То есть чем раньше начнёшь восхождение, тем безопаснее для здоровья. А в нашем случае, речь идёт о психике. Иными словами, высокая динамика образа жизни, чтобы оставаться безопасной, у древних начинается в самом раннем детстве. Человек не мощен по природе и делать восхождение по отвесной стене – не его стихия, то есть бороться за жизнь ему не свойственно в открытом противостоянии. Он торжествует над собой и побеждает себя проходя мимо смерти. В этом суть практики медитации и алкогольной зависимости. В практике Нирваны человек выходит из себя, чтобы не бороться с болью, а позиционироваться там, где боль перестает властвовать над телом. Алкогольно зависимый также не борется, а ядом уходит от лобового противостояния. Но в обоих случаях речь идёт о том, что человек «выпал из эшелона», съехал на обочину и пытается ехать по «каким-то буеракам». У людей нет никаких достоинств для успешного борения за живое, ибо они несут в себе образ Творца в Его свойстве недосягаемости для зла.
Что такое яд алкоголя?
Далее для того, чтобы обсуждать вопросы трезвости, следует дать более полное определение яду. В самых общих чертах, каждая частица вещества, пребывающая в живом организме, несет в себе строго определенную функцию в общем процессе жизнедеятельности и при этом только в каком-то определенном месте, где функциональные качества и свойства данной частицы наиболее востребованы. Многие частицы вырабатывает сам организм. Так вот, если частица оказалась не на своем предназначенном месте, то оная становится ядовитой, хотя в том месте организма, где оная должна быть, оная приносит пользу. Во время физических нагрузок, особенно когда оные продолжительны, в работе организма для утверждения рабочего тонуса в этом подвижном состоянии многое меняется. В отличие от физиологических процессов, идущих в состоянии покоя, для поддержания крепкого здоровья тела востребованы иные наборы, соотношения веществ и иные процессы их обмена. Организм в движении – это не тот, что в покое – он другой.
Алкоголь – это тоже жизненная необходимость, в противном случае, оный в головной мозг даже не имел бы доступа. Но необходимость эта, как и все остальное вокруг, имеет строго определенную меру. Также как и всякий даже самый нужный продукт питания полезен только в определенных количествах, в противном случае оный также становится смертельной опасностью, то есть ядом. При этом так сложилось в течение многих миллионов лет, алкоголь вырабатывает сам организм в таких количествах, в каких он может безопасно удовлетворить потребности организма во время тяжелого физического труда – вспомните, физическая нагрузка «без точной центровки» является покушением на психику, также как и все инородное и ядовитое. Это также как, чтобы прихлопнуть комара достаточно свернуть газетку и тихонько по нему шлепнуть, после чего все остальное в вашей комнате остается в прежнем состоянии. Если человек пребывает в Боге, что есть естественно для природы его, то во время проведения тяжелых работ и после них человека начинает веселить. Люди смеются и поют песни не после сна, а после трудов. Дело в том, что природа молитвы всегда смещена от желанного «центра мишени» или «всегда не точно отцентрирована», а потому нет должного «попадания» или «есть биение». То есть даже самый сильный молитвенник во время молитв «из-за крена» не может расслабиться до абсолюта, а потому имеет напряжение в психике. Чтобы нейтрализовать спазмы душевного мира, нужны эти особые микроэлементы. Но речь идёт о том, что очень ограниченного количества алкоголя достаточно для того, чтобы попав в определённые центры мозга, ослабить напряжение и тем самым ослабить естественно сложившуюся от него боль психики, причиняемую нудной работой и только здесь, и только в данных количествах, и в данный момент алкоголь приносит пользу как наркоз. Всякое иное применение оного становится ядом. Таким образом, веселье, как естественное состояние души, становится образом и подобием или откликом Царствия Небесного в земных тяжелых реалиях во время богообщения.
Но человек вне сущностного богообщения и при тех же физических нагрузках получает травму, боль от коей он заглушает тем же алкоголем или злобой. Да алкоголь попадает в нужные центры, но и становится ядом для всех иных органов тела. Это также как, вы, чтобы убить комара, вместо того, чтобы шлепнуть по нему газетой, поджигаете весь свой дом. Да цель достигнута, но и все остальное погибает в огне пожара.
Что такое трезвость?
Вообще, есть необходимость упомянуть о крайнем положении, о коем следует говорить как о крайнем проявлении трезвости. Хотя говорить о трезвости, как о явлении не корректно. Трезвость – не самоцель, а побочный продукт, сопутствующий единению с Ним. А потому гнаться следует за единством личностей в непосредственной беседе с Богом, а не за какой-то Его гранью. Здесь много сказано о радости человека, ибо природа наша – это радость. Но это тоже не самоцель, а сопутствующий единению с Ним побочный эффект-стимул, а потому во всём искать придётся только пути её и работать придётся только с посылами счастья, чтобы быть с Ним. Далее надо уходить от открытого противостояния, а не «идти в лобовую», ибо человек немощен по природе и для торжества в борьбе в открытом противостоянии не пригоден.
Каждый принимает образ того, на что смотрит. Так как только Бог есть жизнь то, чтобы быть абсолютно трезвым, следует постоянно смотреть на Бога, ибо всякое отвлечение от Него уже есть схема всякого пути погибели – противоположное жизни, смерть. Если человек отвлёкся от Творца, то из-за своей инородности всё в этом мире начинает приносить ему боль через тело. Это как «кнутом и пряником»: либо безграничное счастье, либо ад отторжения. А потому, если муж не ведает о том, как ему вернуться в исходное, то начинает убивать все то, через что эта боль душе приходит – убивает тело. Так в природе вещей появился яд в малых дозах – алкоголь один из них. Поэтому крайним живительным состоянием остается только абсолютно живое – обогащающее и питающее богообщение, то есть нам подобает постоянно видеть Творца, смотреть на бесконечно великое живое беспрерывно.
Граней у богообщения множество и каждая из них – это только лишь грань непосредственного единства личностей человека и Творца. Тут необходимо быть осторожным, ибо придавать ей (второстепенной) значение в ущерб непосредственному (приоритетной), как Абсолюту Истины – это утрата Ее. Да, все они должны быть активными, ибо, если хоть одна из них окажется не задействованной в стяжании радости, то оная тут же начинает иметь иное значение – смертоносное. Либо-либо, третьего не дано. Если составляющая нашей природы не задействована в общем утверждении счастья, то тут же начинает отмирать, как не востребованная, причиняя боль. «Через данную пробоину могут хлынуть потоки воды, погибнуть весь корабль». Но опять же внимание принадлежит только Самому Абсолюту, а не какой-то Его грани, за коей Его не видно. Только в этом случае, если есть межличностное единство, то все остальное встает на свое место самопроизвольно.
Как мы видим, мы разбираем здесь только то, что помогает уйти от противостояния, уйти от инородности в природе вещей, чтобы потом отпала необходимость применять какой-то яд.
Только Бог есть счастье и источник всех радостей и, как Личность, (так как Оный вне всякого чувственного обозрения) то и Божественная радость должна быть невидимой или вне чувственного обозрения (о чем так замечательно сказал Л.Н.Толстой, давая определение любви), ибо, повторюсь, согласно нашему пониманию о природе познания, видеть мы можем только то, что болезненно воздействует на наше тело и разрушает его. Бог Своё Счастье прячет от наших глаз, а потому и нам следует его прятать от травм, кои обуславливают желание нейтрализовать боль ядом. То есть нам надо сразу же быть готовым к тому, что счастливы мы от того, что не чувствуем боль. Именно поэтому такова же природа медитации, ведь практикующий выход в Нирвану стремится именно к этому состоянию ума, то есть освобождается от всего чувственного мира и от всех влечений в себе самом. В Православии же благодаря динамике непосредственного общения с Личностью Бога весь чувственный мир уходит в небытие сам по себе автоматически, ибо сказанное – лишь сопутствующий побочный продукт. Известно, что тот, кто хоть раз испытал полноту Божественного счастья, тот становится пленником оного навсегда и даже после своей смерти. И вот, если мы посмотрим на тех, кто либо медитирует, либо практикует йогу, либо пребывает в Нирване, либо находится в молитвенном общении с Богом, то очевидно скажем себе, что перед нами трезвый человек. Это как на охоте, притаившийся заяц не видим, но как только обозначил себя, так сразу же попал в поле зрения охотнику и он начинает метиться из ружья. Только в нашем случае, заяц – это инородность, а ружье – это яд алкоголя или иного происхождения. Вопрос тогда возникает: Что такое противоестественность и естественное ли это состояние человека, когда его ум привязан к иному миру – к миру небытия? Попробуем разобраться.
Итак, бесчувственность ко всему – основа трезвости человека. Данное понятие имеет несколько иных имён, но нам удобно пока использовать одно из них – пустота. Пустоту мы ощущать не способны, ибо природа познания требует воздействия на нервные клетки организма. Но вот именно её мы распознаем в деле, то есть во взаимодействиях. «Эн»+«ерго» с греческого «в деле», то есть энергия – это и есть пустота, которая заявляет о себе как-то там в деле. Любой закон – это сочетание постоянства с переменной. В противном случае, если нет постоянства в зависимости одного от другого, то и нет вообще самого закона. Первая составляющая любого закона «постоянство» – есть свойство пустоты, коя не имеет перемен, ибо в ней нечему меняться, в ней нет утрат, ибо оные в пустоте невозможны. Это всё важно проговаривать, чтобы потом получить необходимый набор компонентов для изложения главной мысли. Согласно меткому изречению Л.НТолстого, что «любовь – это как палец, на который он обращает внимание, только в случае его воспаления». Не болит палец, то есть, если палец здоров, то он предстает пустотой. А если болит, то нет, он попадает в поле зрения, как чувственно распознаваемая реальность. Но ведь палец разрушается, перед нами процесс распада, который всегда болезненный. Нет постоянства в физиологическом состоянии этого органа тела, а потому мы его видим. Происходит распад в недрах Солнца – мы его видим. Происходит радиоактивный распад всякой материи – мы её видим. Сообразно сему познание всего остального. Палка, стоявшая в равновесии падает, подчиняясь законам механики. Так как оная падает, то поддаётся анализу, ибо попала в поле зрения науки механики. Пока мы её придерживали рукой, она стояла и законы механики над ней были не властны, ибо подчинялась эта палка воле того, кто её держит – воле личности. Мы способны видеть только то, что уже начало разрушаться. А точнее, мы видим то, чем было это явление до её возникновения, до начала процессов разложения и распада. Нам надо это видеть, чтобы найти то в нём, что сообразно нам по природе. Ведь мы абсолютно немощны и слабы, ибо место наше в этой Вселенной там, где всё только-только начинается – там где наша немощь становится всесильной. Представьте себе, что вы находитесь высоко в горах возле огромной снежной шапки. Чтобы предотвратить сход лавины, необходимо просто не дать прикоснуться к снежной массе нескольким снежинкам и человек легко с этим справляется. Естество его природы таково, что тут его место. Если же он оказался ниже по сходу снежных сугробов, то предотвратить своей природой это явление человек уже не сможет, ибо ему уже надо быть другим – надо быть соответствующим. Так вот человек всю историю своего существования ищет именно это место, где ему естественно быть по природе вещей, чтобы управлять вверенной Богом ему Вселенной. Ведь мы абсолютно немощны и слабы, ибо место наше в этой Вселенной там, где всё только-только начинается – там где наша немощь становится всесильной – на границе между-между, где всё тольк-только начинается и есть возможность что-то предотвратить и изменить. Это есть ещё один оттенок трезвости. Где-то в ином месте мы противостоять силе стихии не способны и чтобы спастись от погибели, человек начинает отмежеваться от всего того, что мешает ему этому спасению. Он хочет сделать то, что естественно для жизни – пройти мимо смерти. Потому прибегает к алкоголю. Этим мы ответили на вопрос о том, что тот, кто медитирует, занимается практикой Йоги, пребывает в Нирване, а православный молится – тот трезвый человек, ибо оказался в том месте в пределах собственной природы, в коем он может отмахнуть эти малые снежинки от лавины падения в пьянство. Эту мысль в дальнейшем содержании буду высказывать с самых различных ракурсов и понятиями от разных языковых систем.
Если мы остановимся в суждениях, то высказывания наши будут не полными. А полными наши высказывания станут, когда мы дадим более полное определение о человеке. Человек – это его внутренний мир, то есть это есть Божественная радость, как кусочек Царствия Небесного, сотворённого Богом. Мир был сотворён, чтобы было больше радости. Нет никакого смысла, причины или цели. «Бог сотворил всё по преизбытку любви и благости». Именно по этой причине любовью и благостью, то есть радостью и счастьем всё держится и возникает. Просто так, чтобы было больше счастья. С этого момента, повторюсь, всё вокруг держится только на счастье и счастьем всё утверждается. Вне этого плана трезвость становится злом, а потому временна и уходит в небытие вместе со злом.
