Евгений Натаров
Рагуил
1
Зазвонил телефон. Маргарита достала из сумочки вибрирующий аппарат и посмотрела на экран. На глянцевой поверхности высветилось: «Данечка». Рита поднесла телефон к уху и, улыбнувшись, ответила: «Да, любимый».
– Я на противоположной стороне улицы, – раздался в трубке радостный голос мужа. – Смотри, машу тебе букетом цветов. Видишь? Переходи дорогу, я жду.
Рита шагнула на «зебру» пешеходного перехода, на ходу убирая телефон в сумочку. Даня любовался женой, продолжая счастливо улыбаться.
Огромный внедорожник, с наглухо тонированными стёклами, чёрной молнией летел по проезжей части. Не сбавляя скорости, он снёс Риту с пешеходного перехода. Удар был такой силы, что она отлетела на несколько метров вперёд и глухо ударилась об асфальт. Раздирая воздух, завизжали тормоза, распаханными грядками оставляя за собой чёрные полосы от шин. Машина качнулась, будто упёрлась во что-то твёрдое, и заглохла. Открылась дверь внедорожника. На проезжую часть выпал водитель. Он попытался подняться, но не смог. Тогда он подполз к переднему колесу автомобиля и опёрся на него спиной.
Даниил выронил букет цветов. Ударившись об асфальт, розы разлетелись на лепестки, а красная лента, стягивающая стебли, растеклась вокруг них кровавой лужицей.
Казалось, что всё замедлилось в своём движении, а звуки стали глуше. Останавливались машины. Бежали люди к трупу его жены и водителю внедорожника. Кто-то звонил по телефону в МЧС. Женщина, стоящая рядом, громко закричала и заплакала навзрыд. Мужчина, на противоположной стороне улицы, закрыл ладонью глаза ребёнку.
Даниил пришёл в себя и побежал к телу жены. Споткнулся. Упал, поранив ладони об асфальт. Встал и снова побежал. Рита лежала в неестественной позе: причудливо вывернутые руки и ноги; торчащие кости открытых переломов конечностей; сильно задравшиеся вверх плащ и юбка, открывшие наготу. И только глаза… Они, такие ясные и добрые, смотрели куда-то вверх. В небо.
Даниил закричал, упал на колени и дрожащими руками дотронулся до тела жены. Его как – будто ударило током. Он вскочил и бросился на водителя внедорожника, наконец, вставшего на ноги и равнодушно смотревшего на происходящее. Даниил с силой ударил водителя в лицо. Тот рухнул на асфальт, разбрызгивая кровь в разные стороны. Сзади Даниила крепко обхватил руками крупный мужчина и скороговоркой зашипел в ухо:
– Не надо, парень, не надо. Ей этим не поможешь, а себе сделаешь хуже. Остынь, прошу тебя.
Даня обмяк; разжались руки, отпуская его на свободу. Он прошёл несколько шагов, сел на асфальт и заплакал, завыл, закрыв лицо руками.
***
Водка. Много водки, которая всё – равно не заглушала боль. Бездушным конвейером шли дела: Даниил собирал какие–то бумаги; отдавал деньги в похоронную компанию на гроб и венки; договаривался в морге, чтобы «сделали красиво» и снова платил деньги. И снова пил водку. Один сплошной нескончаемый день, незаметно переходящий в ночь и потом, в следующий серый и мрачный день.
Похороны. Дождь. Слова над гробом. Даниил вздрогнул, когда услышал её имя. Подумал: «К чему слова, она всё – равно их не услышит».
Поминки. Водка. Опять слова. Водка. Провал. Пустота.
***
Даниил проснулся, сел на кровать и посмотрел на наручные часы. Восемь тридцать.
– Чего восемь тридцать? – сам у себя спросил Даниил. – Утра или вечера? И какое сегодня число? Интересно.
Он встал, подошёл к зеркалу, завешенному чёрной материей. Резко схватил пятернёй чёрную ткань, вздохнул и отпустил, разгладив складки. Скидывая на ходу пиджак и развязывая галстук, прошёл на кухню. Повсюду, похожие на гильзы от снарядов, валялись пустые бутылки из-под водки; грязно- белыми пирамидками громоздились тарелки с остатками еды; яркими веерами пестрели разбросанные фотографии. Даня открыл холодильник и достал початую бутылку сорокоградусной. Налил и жадно выпил. Взял пачку фотографий. Перекладывая одну за другой, смотрел на застывшие мгновения счастья и любви.
Зазвонил телефон. Даниил вернулся к брошенному на пол пиджаку и достал из кармана «мобильник».
– Слушаю, – прохрипел в трубку, не узнав собственного голоса.
