Евгений Нетт
Пси-ON. Книга IV
Глава 1. Лжебог.
Створки бронированного шлюза с шипением разъехались в стороны, открывая путь невысокому, чуть полноватому мужчине в годах. Двое охранников при полном параде, завидев главу лаборатории, вытянулись в струнку, расслабившись лишь после того, как нежданный гость, не оборачиваясь, дошёл до панели управления и замер подле неё.
Обычно ему не было дела до вспомогательного персонала этого места, но временами он начинал придираться ко всем, кого только встречал на своём пути. Благо, этот день был самым что ни на есть обычным, а на появившийся из ниоткуда в руках главы прибор, тут же подключенный им к коммуникационному узлу сервера, охранники почему-то внимания не обратили.
Тем временем пальцы мужчины запорхали над клавиатурой, вводя всё новые и новые команды. На экранах начали мелькать графики, стены текста, изображения – и всё это касалось вопроса познания природы псионики. В теории. На практике же эти знания пытались применить для искусственного воссоздания псионической одарённости.
Безуспешно, что следовало из воспоминаний, искусственно вызываемых и повторно проживаемых немолодым мужчиной, в голове которого прямо сейчас копался посторонний.
Стройный поток данных, собранных за последние месяцы, сам по себе являлся почти исчерпывающим источником информации. Но – почти, так как воспоминания непосредственного руководителя лаборатории были куда более полными, и могли пролить свет на многие незадокументированные моменты, в научном деле присутствующие в изобилии. Очень уж часто случалось так, что курирующий конкретную разработку высокопоставленный сотрудник не хранил все секреты «на бумаге», оставляя самое важное в своей голове.
В первую очередь – как гарант сохранения за собой занимаемого места, ведь так просто заменить человека, без которого работа встанет на несколько месяцев как минимум было нельзя. И даже телепаты, коих теперь на «чёрном рынке» днём с огнём не сыщешь, не могли гарантировать, что им удастся достать из головы строптивого сотрудника все имеющиеся у того рабочие секреты.
В то же самое время, пока базы данных и тысячи отчётов, записей и логов копировались на внешний накопитель, расположившиеся в отдельном помещении сотрудники службы безопасности, контролирующие всю сферу кибербезопасности лаборатории, один за другим теряли сознание и оседали в своих креслах. Бодрствующим остался лишь один сотрудник, с замутнённым взглядом глядящий на экраны и уже предотвративший самодеятельность автоматики, попытавшейся поднять тревогу.
Он же должен был подчистить все следы сразу после того, как «странности» в этих стенах наконец закончатся.
Благо, чистить предстояло не так уж и много, так как на всё про всё главе лаборатории понадобилось не больше пятнадцати минут. После этого отсоединённый от сервера накопитель бесследно исчез, на какие-то доли мгновения оставив на своём месте пятно абсолютной тьмы – сиречь отсутствия света.
Сам же глава, протерев глаза и взглянув на девственно чистое чёрное окно, предназначенное для введения команд управления сервером напрямую, в обход визуальных интерфейсов, занялся, наконец, тем, чем хотел ещё полчаса назад, напрочь забыв о том, что только что было им сделано. Последний оператор СБ в своей комнатушке выполнил поставленную задачу, вернулся к креслу, сел и уснул лишь затем, чтобы спустя десяток секунд вместе с коллегами одновременно очнуться и продолжить нести службу, точно так же не заметив ничего странного.
А охранники в главном зале продолжили изображать из себя статуи, сетуя на чрезмерную любовь к работе главы сей тайной лаборатории. Они рассчитывали провести эти ночные часы в относительном одиночестве, сидя на своих местах и, возможно, даже болтая, но вместо этого были вынуждены «достойно выполнять взятые на себя обязательства».
Ещё и головная боль, настигшая одновременно их обоих…
Любой мало-мальски обученный способный псион мог бы предотвратить или хотя бы обнаружить неладное, но размещение таких специалистов на тайных нелегальных объектах было сопряжено с рядом непреодолимых сложностей, появлению которых поспособствовал Лжебог.
Он впервые дал о себе знать три года назад, выйдя из-под контроля Российской Империи. В первые же дни это чудовище в обличье человека огнём и мечом прошлось по крупнейшим преступным организациям, картелям и корпорациям, многие из которых просуществовали не один век, и до «судного дня» неумолимо набирали мощь и влияние. С таким тщанием взращиваемая система рухнула, точно карточный домик, ибо не была она способна сохранить целостность, пройдя через разрушение иерархии, уничтожение недвижимости и гибель десятков и сотен тысяч преступных элементов разного, преимущественно выше среднего, калибра.
Но можно ли было столь топорным методом вырвать ушедшие глубоко под землю корни преступности? По мнению лидеров этой самой преступности – нет.
Они считали, что стебли и листва, при наличии корней, отрастут сами, рано или поздно. Как верили в то, что эти их мысли доказывало существование лаборатории, – и не одной! – сотрудники которой уже не один месяц занимались попытками отыскать ключ к псионическим способностям. Ключ к тому, чтобы создать своего сверхпсиона, подавить угрозу и, наконец, вернуть себе власть над миром, которую у теневых владык так нагло отняли, загнав их в невероятно глубокие норы.
И что самое неприятное для пресловутых владык – это то, что «загонял» их отнюдь не Лжебог, противостоять которому было буквально невозможно. Это делали те, кого они привыкли считать не более чем безмолвным скотом, или же, в лучшем случае, послушными марионетками.
Столкнувшись с новой, абсолютной и в чём-то даже стихийной угрозой, мировые правительства были вынуждены идти на контакт друг с другом. Тех же, кто пытался двигаться против этого нового течения, сразу ломало встречным потоком… или стихией в лице тогда-ещё-не-Лжебога.
Итогом этого стало рождение Объединённых Мировых Правительств, попытки которых хоть как-то совладать с Лжебогом привели к тому, что в кратчайшие сроки по всей планете не только ужесточили законы и начали со всем тщанием следить за их исполнением, но и возвели экспериментальные следящие башни – установки, фиксирующие любые мало-мальски мощные всплески пси.
Сама цель этого масштабного проекта так и осталась необнаружимой, так как, будь на то желание сверхпсиона, Пси вовне практически не выходила, ибо большая часть не самых масштабных его манипуляций проводилась с абсурдной и недостижимой для обычного человека точностью.
А вот преступники, в частности – недоучки и самоучки, пусть и талантливые, быстро оказались под колпаком.
Скрыться от повальной слежки могли лишь самые искусные псионы, и только в не слишком многочисленных областях, где башни встречались относительно редко. Вот только много ли таких осталось на службе теневых владык после прошедшей зачистки? Единицы. А сотни и тысячи «мелких сошек» канули в лету за неполные одиннадцать месяцев функционирования системы слежения.
Сначала их, конечно, ещё размещали в специальных тюрьмах, но череда нападений Лжебога на такие объекты, вкупе с уничтожением содержащихся там псионов и всей инфраструктуры привели к тому, что выступивших против закона одарённых просто казнили.
Впрочем, считать, что казни были спровоцированы лишь нежеланием тратиться зазря, – попробуйте разок-другой восстановить с нуля тюрьму для одарённых, – могли лишь самые недалёкие из обывателей.
Ведь объединение ведущих умов человечества, широчайшие финансовые потоки, направленные на поиск способа совладать с Лжебогом, и «приходящие из ниоткуда» небольшие, но меткие «подсказки» привели к свершению массы побочных открытий, в числе которых оказались и неутешительные для человечества прогнозы о пагубном воздействии Пси на всё живое.
Мигом ужесточился контроль над одарёнными, и судьба ленивых, бесталанных и не желающих овладевать своим даром в странах третьего мира стала очень и очень незавидной. «Оплоты цивилизации» пока официально не переходили к крайним мерам, но и там жёсткие и жестокие мнения постепенно набирали популярность. Вплоть до того, что некоторые отдельные политические группы предлагали уничтожать под ноль всех псионов, оставляя лишь предельно минимальное их количество для борьбы с постепенно возрастающим числом появляющихся разломов.
И их не интересовало то, что уже сейчас для такой «рутины» недоставало псионов-боевиков, способных быстро и эффективно уничтожать мутантов «с той стороны».
Виновник же волны изменений, я сам, сейчас спокойно удалялся от тайной лаборатории, петляя над заснеженной горной грядой. В компактном рюкзаке костюма за спиной покоился накопитель, данные с которого ещё предстояло изучить и обработать, оценив деятельность лаборатории с точки зрения необходимости в её дальнейшем существовании: всё «лишнее» я «находил» и уничтожал. Мне не доставляло большого удовольствия сохранение жизней всякой швали вроде исследователей, готовых приносить в жертву науке живых и здоровых невинных людей, как не нравилось и наблюдать за здравствующими убийцами, террористами и прочей падалью, которая в обилии водилась сейчас под крылом уцелевших криминальных владык.
Но я не мог не признать, что их деятельность органично дополняла мою собственную работу, и добываемые так уже не первый месяц сведения напрямую способствовали скорейшему познанию мною природы псионических способностей. Я не экспериментировал на людях, и уж тем более не собирал обширную статистику, в то время как преступники этот «пробел» компенсировали. Лицемерно? Более чем.
Но когда на кону судьба всего человечества, а в жертву принесены десятки миллионов жизней, плюс-минус десяток тысяч уже не играет большой роли.
Мною и так делалось всё возможное и невозможное для поиска способа спасти людей и побороть «болезнь». Я вовсю задействовал свои способности и разум, а что-то даже опосредованно передавал человечеству. В ограниченных пределах и не в виде готовых разработок, конечно, но целой цивилизации, встряхнувшейся и готовой идти вперёд, хватало и малого, чтобы в приемлемом темпе развиваться и приходить к правильным выводам.
Я помогал там, где люди буксовали, и, что закономерно, нередко заимствовал чужие открытия, до которых не успевал дойти сам. Всё-таки один сверхразум не мог тягаться с миллионами мозгов поменьше хотя бы в количестве прорабатываемых вариантов, так что ощутимую пользу мои «жертвы» начали приносить достаточно скоро.
Научные группы ОМП в виду моего существования, – впрочем, уже не только лишь благодаря этому, – финансировались в достаточной мере, и им никто не строил препятствий. Власть имущие боялись как огня меня – «стихийного бедствия», и не могли спокойно сидеть на своих миллиардах, покуда эти деньги можно было пристроить для поиска способа совладать с зарвавшимся псионом, возомнившим себя Богом. Я брал, что хотел, уничтожал, кого хотел, и никто не мог предсказать, где я появлюсь в следующий раз, за счёт чего создавался эффект нависшего над шеями дорожащих своими жизнями индивидуумов дамоклова меча.
И этот меч заставлял хозяев миллиардов и триллионов шевелиться, финансовыми потоками и «зелёным светом» для самых смелых проектов толкая человечество вперёд.
Произойди это, – мобилизация доступных ресурсов, – лет так пятьдесят назад, и сейчас люди, вполне возможно, самостоятельно разобрались бы с проблемой, но чего нет – того нет. Приходилось крутиться, изыскивая каждую возможность подтолкнуть науку вперёд и заполучить крупицы бесценного знания.
«На меня» работали сотни официальных исследовательских центров и лабораторий, из части которых информацию приходилось получать опосредованно: что ни говори, а средний и пиковый уровни современных псионов скачкообразно выросли, так что просто шляться по таким объектам без страха разоблачения не мог даже я. Потому что в особенности рост касался именно сенсорных способностей, которые в себе теперь развивали вообще все. Ведь нельзя адекватно учиться сводить к минимуму выхлоп Пси, если ты эту Пси просто не чувствуешь.
Хотя бы в радиусе полметра, но эхо псионических энергий теперь улавливал каждый псион. Попутно уменьшилось и время обнаружения спонтанно образующихся разломов, что позволяло минимизировать число жертв.
Это было заметно чисто статистически… но речь сейчас о том, что за счёт моих действий псионы стали уже стали куда совершеннее, и останавливаться не собирались. И у человечества в запасе теперь было чуть больше времени, чем тремя годами ранее, а в перспективе критический момент можно было отодвинуть ещё немного. И ещё. И ещё, если наметившаяся прогрессия не остановится.
Ради этого я был готов на многое, включая и достаточно рискованную в целом стратегию, избранную ещё тогда. Быть одновременно и пафосным Лжебогом, от которого никто не видит ничего кроме разрушений, чисток и ультиматумов, и скрывающимся в тени Серым Кардиналом, аккуратно направляющим науку туда, куда надо, а не куда кому-то там хочется.
Я бы уже давно свихнулся, если бы я ещё тогда, натворив делов и испачкав руки в крови бесчисленного множества людей, не пошёл на рискованный шаг по разделению сознания на две части так, чтобы сам разум при этом оставался цельным. У меня получилось, и теперь основной поток сознания был на переднем плане большую часть времени, позволяя мне одновременно и не ощущать время точно вляпавшаяся в смолу мошка, и контролировать деятельность остальной части разума, которая трудилась, решая вполне конкретные задачи. Не сумей я это сделать, и было бы… плохо было бы, в этом я уверен на все сто процентов.
Ведь что такое три года для обычного человека или псиона? Это чуть больше тысячи дней.
А для меня?..
Тем временем горный хребет остался далеко позади и внизу, а я, сам того не заметив, вышел на орбиту планеты, где и перешёл на значительно большую скорость, не рискуя при этом демаскировать себя. Обратно в атмосферу я «нырнул» спустя несколько минут, вновь снизив скорость и приземлившись на одном из приглянувшихся мне когда-то каменистых островов, в недрах которого скрывалась моя тайная база.
Точно в дешёвых шпионских боевиках, вход был замаскирован под зёв пещеры, но вот дальше начинались, так сказать, отличия от привычных людям шаблонов.
Само моё убежище не было ни мрачным, ни чрезмерно масштабным. Самую большую площадь занимал суперкомпьютер, когда-то давно позаимствованный у Штатов, и небольшая «электростанция», на самом деле представляющая из себя систему накопления энергии, которую я вырабатывал при помощи псионики. Грубо говоря, очень много батарей, заряжаемых напрямую мной, и объёмом, которого хватало на двое суток автономной работы весьма прожорливой вычислительной машины.
Ну а рядом со всем этим безобразием пристроилась пара облагороженных комнат, в которых я работал и отдыхал, все необходимые помещения вроде кухни с санузлом и склад, хранящий в себе множество экземпляров регулярно на мне рвущихся костюмов и прочего оборудования, добавляющего щепотку комфорта в мою необычную жизнь.
Формально я мог, конечно, и с голым задом причинять добро и наносить справедливость, но выглядело бы это не столь внушительно, как когда я облачён в футуристичный бронекостюм с угловатой, устрашающей маской с пурпурным визором. Да и намного удобнее не поддерживать тело в комфорте своими силами, удерживая в голове дополнительную систему пси-манипуляций, а положиться в этом на простую и безотказную систему брони. Плюс хранилище-рюкзак на спине, в котором сейчас, например, покоилось несколько накопителей с данными из всех тех лабораторий, которые я облетел за сегодня…
Шлюзы подземной базы гостеприимно распахнулись при моём приближении, и я, миновав «предбанник», где мою броню всесторонне простерилизовало, быстро разделся, телекинезом переместив все накопители на рабочий стол. Устройства «сами собой» подключились к вмонтированным в стену портам, и суперкомпьютер автоматически принялся за сортировку и обработку свежих данных.
Программирование было первым, что я освоил, занявшись строительством своей базы, а эффективные алгоритмы-ассистенты – «тестовым заданием», выполненным для проверки нового навыка.
– За время вашего отсутствия поступило одиннадцать сигналов об открытии разломов класса «цунами», и один сигнал об открытии разлома класса «катаклизм»… – Я практически мгновенно подлетел к рабочему столу, развернув все имеющиеся данные по последнему упомянутому разлому. Индия, пригород их перенаселённой столицы. Открылась эта прелесть два с половиной часа назад, и сейчас там уже вовсю хозяйничали оперативные группы ОМП. Правда, с попеременным успехом, так как мутантов было очень и очень много, а все наличные силы стягивать сразу никто попросту не стал: всё усложнилось в последние полчаса.
– Кси, продолжай собирать информацию по «катаклизму» и общественному мнению на фоне этого инцидента. На связь не выходи: не хватало ещё раскрыть наше местоположение… – Снятые ранее элементы брони, влекомые телекинезом, уже собирались на мне в цельный костюм, в то время как я сам сверялся с уже имеющимися знаниями о Нью Дели, структуре этого города и схеме распределения населения, как официальной, так и не совсем.
Весьма вероятно, что сегодня у меня будет возможность опробовать новый способ свёртывания разломов, и я был обязан «подстелить соломку» в отношении побочных жертв и разрушений. В прошлый раз разлом сформировался над уже эвакуированным городом в Европе, но сейчас ситуация иная. Эвакуацию если и провели, то не в полной мере, так что повторение моей последней неудачи с разломом, которая привела к уничтожению трети провинциального городка вместе со всей инфраструктурой, было неприемлемо.
Отнимать ещё несколько сотен тысяч, а то и миллионов людских жизней я не хотел.
По крайней мере, не с таким «выхлопом».
А это значит, что мне придётся там задержаться, дожидаясь, пока ОМП развернут наиболее многочисленные, состоящие из простых солдат части оперативных бригад, и займутся, наконец, полномасштабной эвакуацией, с которой не справились местные силы.
Можно было просто прибыть чуть позже, но собранные Кси данные, как и отпечатки в инфосфере, показывали, что промедление может привести к очередной катастрофе. Так обычно происходило со всеми разломами класса «катаклизм», к которым не успели стянуть достаточные силы и оцепить периметр. Как бы ОМП ни старались, их силы были несколько ограничены, и не позволяли одинаково качественно прикрыть все уголки нашей огромной планеты.
Через пять-десять лет ситуация, бесспорно, изменится в лучшую сторону даже с учётом увеличения частоты появления новых разломов, но пока без моего вмешательства такие «катастрофы» собирали обильную кровавую жатву.
Но самым неприятным было то, что мне, в силу созданного образа Лжебога, придётся и в этот раз сопроводить своё появление с многочисленными разрушениями и смертями. Общий итог будет значительно лучше, чем если бы я просто проигнорировал разлом или явился на всё готовенькое, но всё равно чему-то внутри меня было… противно, пожалуй.
И это хорошо, ибо в тот злосчастный день три года назад, начав свой крестовый поход, я вообще чуть не превратился в бездушное, жестокое чудовище. Эмоции потухли в скорости мышления, а человечность забилась в самый дальний угол.
Я очень не любил вспоминать о тех субъективно очень далёких временах, но время от времени всё равно специально забирался в самые глубины памяти, дабы напомнить на себе о том, чем я мог и всё ещё могу стать. Так сказать, проходил через повторный курс прививок на предмет того, почему быть человеком хотя бы отчасти – это благо.
И сейчас, вместе с полной рублёных граней маской примерив лик Лжебога, я вновь заставил себя вспомнить… и объединил одинокий поток «человеческого» сознания с тем, чем на самом деле являлся мой разум.
Спустя минуту в небе над атлантическим океаном растворилась едва заметная точка…
Глава 2. Через прицел.
Вой пролетающих над головами бомбардировщиков сменился сначала угрожающим визгом сбрасываемых ими бомб, а следом и чередой разрывов, сотрясших землю и запаливших в пригороде Нью-Дели с десяток новых, просуществовавших несколько секунд и скрывшихся за чадящим дымом солнц. И не думающее тухнуть пламя, осевшее на нескольких квадратных километрах, словно бы разбегалось в стороны под многоголосый, пробирающий до костей клёкот, стрёкот и даже вой сгорающих заживо мутантов.
Весьма разномастные и многочисленные, они, тем не менее, «делали ставку» на один вполне конкретный инсектоидный вид, в котором нашлось место тварям размерами от собаки до слона. Эти мутанты все, как один были неприятной желтовато-болотной раскраски, и могли похвастаться отлично подходящим для охоты и убийства строением тел. С привычными землянам жуками их мало что роднило, но общее впечатление оседало в сознании каждого, кому выпадало сомнительное удовольствие лицезреть поле боя: инсектоиды, быстрые, крепкие и смертельно опасные.
Несмотря на то, что больше мерзопакостных ублюдков «в моменте» не становилось, стянутых на место оперативных групп ОМП, подкреплённых местными войсками, всё равно категорически не хватало для обеспечения надёжного периметра. Уже в третий раз авиация наносила массированный удар по скоплениям мутантов, не считая, конечно же, поражения особо крупных целей, но ни конца, ни края врагам видно не было.
Периметр ОМП теряли дважды, и сейчас, получив свежую порцию подкреплений, готовились занять его в третий раз.
– Отделению – приготовиться! – Сергей в последний раз проверил капсулы с газом пси-винтовки, доведя их содержимое до предельно допустимых параметров. В пылу боя так не поизвращаешься, но перед стычкой – почему нет? Лишняя мощность выстрела псиону-слабосилку никогда не будет лишней, особенно в ситуации, когда своих мало, а врагов совсем наоборот, чрезмерно много. Системы бронекостюма мужчина так же проверил, вычленив в небе стайку из десятка пернатых мутантов, удаляющихся в сторону центра города. Упустили, но на такие мелочи сейчас никто даже внимания не обращал. – Задача – обеспечить прикрытие фортификаторов, занять укрепления и сдержать натиск до прибытия элиты! – Рыкнул командир их отделения из двенадцати бойцов, среди которых лишь четверо, включая самого Сергея, были псионами, и несли на себе экспериментальное высокоэффективное пси-вооружение. – Пути для отступления присмотреть заранее, есть все шансы, что и в этот раз нам не удастся закрепиться. В случае моего выхода из строя командование переходит Смирнову, вопросы?!
Ответов не последовало, так как вопросов ни у кого не было.
– Тогда, всему отделению – цепью, вперёд!
Сергей хмыкнул про себя, вслух оттарабанив что-то вроде «Есть!». Их отделение не принимало участия в первых двух попытках оцепить периметр, но даже так псион мог сказать, что совсем недавно тут было ещё жарче.
Небо, в это время обычно ярко-голубое и безоблачное, заволокло чёрным и сизым дымом, отчего день обратился ночью. Самыми яркими источниками света стали стены напалма, выигравшими для подразделений ОМП немного времени, и прожектора наземной и воздушной техники. Последняя, к слову, как начала, так и не переставала вести огонь куда-то за пламя, выкашивая натуральные толпы мутантов родом из иных миров. Куда ни кинь взгляд – виднелись руины, тела людей и чудовищ, остовы техники, гражданской и военной, неопознаваемые обломки…
Всё от горизонта до горизонта, – хоть из-за задымления «горизонт» и был на совсем небольшом расстоянии, – было порушено, и Сергей не решался даже сделать скидку на то, что предместья этого конкретного города сами по себе нередко выглядели хуже иных руин. В дом миллионов гражданских пришла беда, а они, ОМП, не смогли её предотвратить. И то, что разлом-«катастрофа» образовался в весьма неблагополучной стране третьего мира, ставящей ОМП палки в колёса, вины защитников Земли не умаляло.
Здесь на постоянной основе было размещено слишком мало сил, чтобы оперативно реагировать на проблемы подобных масштабов, и ценой этого уже стали жизни множества солдат, как местных, так и бойцов ОМП. Хоть как-то сдерживать натиск удавалось лишь за счёт работы авиации, но из-за дерьмово проведённой эвакуации гражданских обработать весь сектор от и до так, чтобы тут не осталось ничего живого, было невозможно.
Вот и рисковали псионы и простые солдаты своими жизнями, собираясь в третий раз предпринять попытку восстановления периметра и организовать, наконец, полноценную зачистку территорий вокруг разлома.
Потому что если они не справятся, то в игру вступит уже вставший на крыло стратегический бомбардировщик с особым зарядом на борту, подрыв которого на той стороне разлома, конечно, поставит жирную точку в проблеме с мутантами, но вместе с тем заставит сам разлом схлопнуться и выплеснуть на Землю двукратную норму Пси вместо половинчатой.
А это, с учётом размеров разлома-«катастрофы»…
Будет очень плохо.
Сергей, дождавшись своей очереди, вылез из-за нерукотворного укрытия, вскинув к плечу пси-винтовку, газ в которой он так предусмотрительно «разогнал». Впереди, в дыму, уже мелькали уродливые тени, так что медлить мужчина не стал. У него был кое-какой опыт, так что он просто и незатейливо начал раз за разом вдавливать спусковой крючок, сосредоточившись на не требующих большой силы псионических манипуляциях, без которого его высокотехнологичное оружие даже на роль горелки не подошло бы.
Пси-винтовка предоставляла особый газ, а за слабым пирокинетом было всё остальное. Ряд точных и требовательных к контролю манипуляций приводил в итоге к тому, что раз в секунду, – личный рекорд Сергея, – из ствола вылетал стремительно разрастающийся густок высокотемпературной плазмы, не оставляющей шансов мутантам, которые при всей своей прочности и живучести всё ещё состояли из органики, и горели диво как хорошо. Сил это действо практически не требовало, и палить даже слабосилок мог часами против тех минут, что у него были, сражайся он «традиционными» методами.
И если поначалу плазма летела «вникуда», вызывая нестройный вой множества глоток сгорающих заживо мутантов, то спустя полминуты псион уже был вынужден бить прицельно. По недобиткам, так как пусть с запозданием, но зарычали пулемёты, которым тут же вторили орудия подоспевших БМП – те пока ещё били фугасными снарядами, не рискуя задеть кого-то из своих. В воздухе засвистели мины, и где-то там, впереди, за чередой взрывов несколько квадратных сотен метров окончательно превратились в филиал Ада на Земле.
Подавление врага проводилось на должном уровне, и за пехотой, по сути, оставался лишь контроль недобитков и редких уцелевших мутантов на пути к границам нового периметра.
И с этим Сергей сотоварищи справился в лёгкую, доведя «своего» псиона-фортификатора до нужной точки, и позволив тому начать, наконец, тяжёлую, но важную сейчас работу.
Повинуясь воле экипированного по высшему разряду псиона начали подниматься почва и обломки, расплываясь однородной массой и формируя фундамент будущих укреплений. Пси, которую невозможно было контролировать в таких условиях, неприятным, – а иначе не будет, когда учат всячески избегать лишнего выхлопа, – потоком заструилась вокруг, но делу это не повредило.
В считанные минуты из, фактически, ничего, выросли трёхметровые стены с позициями для стрелков и тяжёлого вооружения, которое уже поднесли и были готовы оперативно разместить следующие за пехотой расчёты. Образовался достаточно глубокий ров, соединившийся с такими же по левую и правую стороны, где трудились другие псионы-фортификаторы. А в воздухе над головами строителей и прикрывающих их войск мелькали всё новые и новые снаряды, ракеты и бомбы, поток которых и не думал иссякать.
Сергей же, не будь дурак, не стал дожидаться формальной команды и по весьма удобным, широким ступеням вбежал на стену, прильнув к бойнице и хищно поведя стволом ничуть не разогревшегося оружия. Впереди, покуда глаза видели что-то в дыму, не было ничего кроме перемолотой, горящей земли, обломков с остатками прошлого периметра, и ошмётков туш мутантов. Людские тела здесь тоже были: к сожалению, не всех жертв первых двух попыток можно было оттащить назад без лишних рисков, да и гражданские попадались.
И те, и другие – частично, уж простите за чёрный юмор.
– Не спать! Страусы быстрее рожают, чем вы занимаете позиции!.. – Орал кто-то из особо рьяных командиров, коему какой-то особо наглый рядовой тут же пояснил за то, что «страусы не живородящие, а яйцаоткладывающие». Дальнейший поток бранных выражений мозг псиона отфильтровал за ненадобностью, но благодаря этой отчётливо слышимой ругани Сергей как-то резко понял, что наступило затишье.
Больше ничего не взрывалось далеко впереди, и даже вой и стрёкот мутантов не казался столь резким и бьющим по ушам. Стелящийся на землёй и тянущийся ввысь дым начал постепенно рассеиваться, и Сергей невольно сделал шаг назад, тут же, впрочем, вернувшись на позицию. Справа и слева стояли его товарищи, которые, в отличие от своего одарённого соратника, не дрогнули.
Или просто не смогли пошевелиться, глядя на ужасную в своём великолепии картину.
Разлом, огромный и способный проглотить если не высотку, то большой коттедж так точно, внушал даже с расстояния в семьсот метров. В чёрном мареве мерцали алые всполохи, в которые минуту назад ещё влетали ракеты и снаряды, а у границ его, словно маркером очерченных, клубилась кровавая взвесь: не все мутанты в целости попадали на эту сторону, да и уже здесь многие задевали границы пространственной аномалии. Ещё и дым втягивался в зёв «портала», словно на той стороне давление было куда ниже, чем на Земле, отчего разлом выглядел ещё более ужасающим… и живым.
Впрочем, додумать эту мысль Сергей не успел: то тут, то там зачастили одиночные выстрелы, обрывающие существование появившихся в поле видимости уцелевших мутантов, а где-то справа раздалось жужжание приводов орудийной башни бронемашины, оператор которой не выдержал и начал без команды выискивать цели.
И судя по сначала первому, в какой-то мере даже робкому выстрелу, перетёкшему в грохочущую длинную очередь, он эти цели нашёл.
Сергей и сам не понял, как и откуда появилась вся та орава мутантов, что сейчас пёрла на них неоднородной волной, но живое воображение мигом дорисовало, каким потоком те выливались из разлома в новый для себя мир. В этом ведь и была главная беда столь огромных разломов: они манили, собирали и притягивали к себе всё живое, что имелось «там» на порядки сильнее, чем разломы даже вдвое меньше. И пока не было ни одного случая, чтобы разлом-«катастрофа» вёл бы в место, где не нашлось бы десятка-другого тысяч мутантов.
