Федор Березин
Война 2010: Украинский фронт
23. Большой бизнес-план
Кондиционер включен в машине явно не только для комфорта. Это аппарат глушение по звуковому каналу. Сопровождающие Хайруллах-бея лица стоят спиной к дверям, но они наверняка обернутся, если Исхан Хаккин примется сейчас убивать генерала. Голыми руками он ничего не успеет. Хайруллах-бей явно об этом знает, а потому продолжает вещать спокойно и размеренно.
– Ты, наверное думаешь, Исхан, зачем такой-сякой генерал, которого я всегда за деньги, но, мне почему-то кажется, с душой, ранее обслуживал, сделал такую гадость? – Звания генерал-лейтенант в турецкой пехоте за просто так явно не присваивают: Хайруллах-бей читает мысли с листа. – Но твой мозг зашорен, Исхан, ой зашорен. Кстати, учти, официально мы с тобой тут не виделись. Мы вообще никогда не виделись. Будешь трюнькать языком, и правда прослужишь весь срок, да еще не здесь, а где похуже. В патрулирование прокурдских территорий жаждешь? Вот то ж! Так усек, что мы не виделись?
– Так точно, Хайруллах-бей, – Исхан уже почти взял себя в руки.
– И значит, я о зашоренности. Ты вот думаешь, из-за узости обзора, что все как всегда было, так всегда и будет длиться вперед? Ошибаешься, Исхан. Во-первых, жизнь не стоит на месте – глобально меняется. А во-вторых, есть кое-какие вещи не плавающие на поверхности. Кое-где прогнозируется будущее, и оно, поверь, очень непохоже на нынешнее настоящее.
Исхан Хаккин слушает в пол уха. Ладно, генерал напускает тумана – почему бы имея свободные уши не пофилософствовать. Непонятно другое – зачем? По крайней мере, если во всем плохом ковырять до чего-то хорошего, то сейчас выковыряны две веши: скорее всего, Исхана здесь не закопают и, может даже, не поколотят, а во-вторых, совершенно негаданно, удалось узнать, кто виновен в случившемся повороте судьбы.
– Так вот, Исхан Хаккин, если не будешь дураком и соплей, то все мелочи текущей действительности, вполне так, выдержишь. После ты поможешь мне, а я помогу тебе. – Исхан спешно выныривает из посторонних грез – он чуть не убаюкался под гудение «кондишина» и лекцию генерала – концентрирует внимание. – Кроме того, Исхан, хотя тебе на это наплевать, но мы с тобой поможем Родине. Понимаешь о чем я? Ни шайтана не понимаешь? Сейчас поясню. Ты у нас кто по профессии, да и призванию, Исхан, а?
Исхан Хаккин спешно думает, как бы такое сформулировать: «маэстро сервисных услуг», «мелкий бизнесмен сферы развлечений», «организатор…»… Перебрать все вариации не получается, генеральский мозг работает быстрее, без всяких простальзываний-экивоков.
– Ты у нас сутенер, Исхан, правильно? Возражений нет? Вот и исходим из такого расклада. Однако именно в таком качестве ты мне и нужен. Скажешь, редкая профессия? Таких спецов Стамбул полон доверху. Однако у меня к тебе личная симпатия, да и хочу я тебе сполна оплатить за дополнительный сервис. Не всякий умеет как ты.
– Спасибо, Хайруллах-бей, за оценку моих скромных… – кивает Исхан потому что сейчас так надо.
– Не стоит пока, оставь на грядущее, – отмахивается генерал. – Так вот, таких как ты много, но я выбрал тебя. Будешь на главной роли. Твой бизнес, который сейчас как бы накрылся – то были сущие мелочи, по сравнению с тем, что я тебе предложу. Но, конечно учти, моя доля будет по более твоей, так уж распорядился Аллах. – Исхан Хаккин навостряет уши – речь, вроде бы, и правда, пошла о бизнесе. – Вот представь себе не десяток-другой девиц, как у тебя было до этого, а, допустим, тысячу, или даже десять тысяч? Да что там десять, бери двадцать, тридцать? Масштаб чувствуешь? Конечно, это, считай, целая индустрия. Но меня мало интересует ежедневная мышиная возня. Я хочу хапнуть – грубоватое слово, но пойдет – сразу и всё. Мы просто перепродадим всю эту кагалу. Конечно, тебе как любителя-специалиста, может, заинтересует и постоянный бизнес. Это, пожалуйста. Оставишь себе сотенку, а то и две. Это мелочи, потом обсудим. Теперь учти, все эти девочки будут в самом соку и к тому же белые, да и не целованные, наверное, в большинстве. Как перспективки?
Исхан несколько ошарашен. У генерала приступ легкого помешательства на почве… Однако вести себя следует осторожно. Он аккуратно, как марсоход в чужом мире, с удаленными на сто миллионов километров техниками, зондирует грунт:
– А кто же сделает такие поставки, господин генерал? Вы наладили связи с московской мафией? Может, они преувеличивают? Десять тысяч – это… За какой срок? Пять-семь лет?
– Каких «пять-семь лет», дорогуша Исхан? – генерал распаляется, почти подпрыгивает в своем кресле. – Сразу! Понимаешь, сразу?! И никаких посредников, дорогой Исхан. Мы сами будем делать поставки. Мы сами будем брать и поставлять. Причем сразу, за несколько дней всю партию. Может, потом даже еще. Но не будем загадывать чрезмерно. – Хайруллах-бей вытягивает руку и почти любовно треплет Исхана за плечо. – Теперь, Исхан Хаккин, ты спросишь, а кто купит всю эту партию? И я тебе такое сейчас поясню. Ты вообще новостями в стране интересуешься хоть чуть-чуть? Ты о катастрофе в заливе Анталья слыхивал? Так вот, турецкий бизнес всего южного побережья нашей милой Турции на мели. А ты ведаешь, сколько всего для туристов там настроили только за прошедший год? Сколько туда вложили средств? Да банкиры некоторые скоро начнут кидаться в окна. Они все банкроты, все кто поставил на туризм! Теперь понял? Если мы предложим им десять тысяч молодых белых женщин, то… Они заплатят любые суммы, – генерал Хайруллах совсем распаляется, совершенно внезапно он начинает хохотать, причем, хохотать так, что охранник, отгороженный бронированным стеклом, оборачивается и смотрит, все ли в порядке с начальством. – Так вот, мальчик мой. Кроме всего прочего этим мы еще и спасаем Родину. Ясно? Мы спасаем всю туристскую индустрию. Любители голых попок кинутся сюда со всего мира, так ведь? (Ты ведь и сам бы кинулся, если бы был с большими деньгами, так? Я уж тебя знаю, баловник-затейник Исхан). Подумаешь, какие-нибудь аквапарки покуда по-пустуют. А может, и не по-пустуют? Старые дяденьки у которых уже… Они там со своими девочками на водных горках покатаются, правильно? Короче, согласен участвовать в таком бизнесе, Исхан Хаккин? Или поедешь к курдам, а? – генерал все еще похохатывает.
– Конечно. Буду донельзя признателен, – лепечет Исхан, но сам чувствует – выглядит это не слишком бодро. Он находится, и вставляет вопрос по делу: – Послушайте, уважаемый Хайруллах-бей, а где мы возьмем всех этих девочек?
– А вот это, Исхан, покуда секрет. Большой, толстый секрет. О нем ни-ни, – грозит пальчиком генерал Хайруллах. – Но чтобы добраться до этих девочек, Исхан, тебе требуется сейчас быть в армии. Такое понятно? Пока служи, не нарушай серьезно дисциплину. Не чеши языком, кто ты есть, и в чем твое призвание. Сопи в две дырочки, учи «Ме-шестнадцать» и прочее. Никому не тренькай, что я, генерал-лейтенант Хайрулах-паша, твой протеже. Чуток потерпи. Скоро, очень скоро, застучит наш барабан, и труба нас с тобой позовет.
* * *
…И прямо с седел,
Сидя и на вскид метают…
Нет, не только стрелы,
И дротики, и даже каменюки,
В пращу запихнутые верною рукой.
Хотя здесь риск – ведь греки в высоте,
А значит сила тяжести за греков,
К тому ж, ногами на земле удобней
Метать копье, и более того – земля своя.
Нет, мистики здесь нет —
В альтернативе дело, вот смотрите:
Земля своя, к тому же небольшая,
Для отступления маневра вроде нет,
И вот стоим, куда еще деваться?
Нам быть или не быть?…
24. Полигонные несчастья
Быть может, эта самая «ЛА-жка» после воздушного удара и пырнувших ее осколков получила некоторое сотрясение ума? и теперь решила проверить состояние ПВО Союза ССР по-настоящему? Очень похоже на то. Или после пережитого катаклизма она настолько вошла в роль имитатора, что полностью перевоплотилась во вражескую ALKM? Вот эта версия еще более вероятна, ибо самолет-мишень отравилась прямиком не куда-нибудь в пространство большой дружественной, но малонаселенной Монголии, и не в еще более большое, но враждебное, и к тому же густо заселенное, пространство Китайской Народной Республики. Она двинулась к самой важной и масштабной цели находящейся в ее «зоне поражения», то есть, возможностей бортовой энергосистемы. Она полетела в столицу области – город Читу.
Естественно, там никто не ожидал ее прибытия. Даже в далеком «учебном центре» о ней давно уж забыли, ибо шла она с дозвуковой скоростью, и с момента ее предполагаемого уничтожения миновало более часа. Время было предутреннее, ибо ученья длились ночь напролет, и именно их апофеозом явился запуск ракет. Теперь удачливые приезжие стрелки-отличники в номинации «рядовой-сержант» завалились баиньки без задних ног, а в номинации «прапорщики-офицеры» уже распечатывали третью флягу с чем-то веселым. Лишь смочившие усы учителя-инструкторы все еще работали. Они уже сдали в проявку опечатанные контейнеры с фото-контролем, а теперь получив под расписку пленки обратно, смотрели фильмоскопные слайды, изучая на какой-секунде кто, где и как сделал что-то правильно или неправильно, то есть, в соответствии или не в соответствии с ритуалом боевой работы.
Утро было уже в разгаре. Советский Союз терпеть не мог разгильдяйства и тунеядства, так что все взрослое население уже входило в рабочие помещения, студенты усаживались в аудиториях, детвора побольше вставала при входе учителя, а совсем малышня в детских садиках и яслях уже получала манную кашку. Именно на один из таких садиков и спланировал имитатор натовского бомбоносителя.
В нем почти не имелось взрывчатки, разве что в несработавшем самоликвидаторе, совсем не осталось топлива, ибо последние двадцать километров он тянул чисто за счет аэродинамики конструкции, и сам он весил не так уж много. Но он двигался гораздо быстрее, чем любой автомобиль, а инерция за счет спуска сверху оказалась просто чудовищной. К тому же, он попал очень точно, как во времени – часом ранее он бы разбомбил только стульчики и расписанные шкафчики, – так и по месту – именно в помещение, в котором происходил приём пищи. Впрочем, пострадали и все соседние – самолет-мишень развалил треть здания. Похоже, садистские школьные анекдотики и купретики тех времен имели под собой некую реальную основу. Ибо в этой части изделия архитектуры не выжил никто.
Данное происшествие поставило читинский «учебный центр» в очень неловкое положение. Понятно, кого-то сняли – как же иначе? Но ведь по большому счету, виноваты были не люди и даже не полуразумное железо. Само место было оказывается не слишком удачно – для дела имитации войны даже данная таежная глушь оказалась слишком плотно заселена. И наверное теория вероятности тоже приложила шаловливую, невидимую руку. Ведь никто не знает, сколько всяческих самоходных мишеней за эти годы тоже не ликвидировались, а продолжили полет. Просто падали они где-то в безлюдье леса. Но кто бы мог их там разыскать? Для этого потребовалась бы не одна и не две дивизии полевых разведчиков.
В общем, для полигона требовалась какая-то более гладкая местность, причем, совершенно без лесов и главное – городов. И таковая на территории страны, имеющей в распоряжении двадцать два миллиона квадратных километров, нашлась.
* * *
…Ну, вот чужак…
Он сразу инициативу захватил,
Ввязался в бой, но если в самом деле,
Невероятное, и что-то вдруг не так?
Но кто ж ему мешает? Развернуть
Расклад по новой,
Плюнуть на тот план, что черт попутал,
Взять другую папку и вскрыть пакет?
По-моему, никто.
Агрессор в преимуществе всегда:
Один шажок вперед, вдруг скрипнула доска,
Два шага в тыл, а можно и все три —
И снова ждем удачного пасьянса
Или команды сверху от того,
Кто там, на коврике в огромном кабинете,
Советуется с богом, иль жрецом…
25. Курортники
Его и еще нескольких коммандос забросили на эту территорию за полгода до дня «Ч». Правда, в первые месяцы никто из них и понятия не имел для чего, по большому счету, это сделано. Наверное, с точки зрения командования, так было правильнее. В самом деле, даже в генералитете на момент заброски не все ведали, на когда точно спланирована операция. За такой срок могло случиться вообще все что угодно. Вплоть до смены политического вектора, если уж на то пошло. В конце-концов, на тот момент, его страна еще даже не вышла из НАТО. Вдруг бы с этим процессом случился какой-то казус? И что тогда, объявлять войну как представитель блока, то есть, по сути, от имени блока? За такое, очень серьезные дяди могли надавать по шапке. Ну и самое главное. Весьма опасно выкладывать будущие планы людям, забрасываемым в тыл потенциального противника. Мало ли что может случиться за полугодие. Человек – животное с гибкой психикой, за такой промежуток времени его можно не только просто перевербовать, а перевербовать даже в идейном смысле.
Реджеба Хатади за это время никто перевербовывать не пытался. А вот, один из членов группы, некто Айшен, тот как-то потихонечку сползал к космополитизму. По крайней мере, когда Хатади далеко не в первый раз уловил в его разглагольствованиях фразы типа: «А чего, здесь в Донецке вполне-таки неплохо. Я б вообще тут остался. Окрутил бы тут какую-нибудь красотку – если по серьезному, с окольцовкой, то проблем тут вообще никаких нет, даже с шестнадцатилетками – наплодил бы детишек, подал бы на гражданство, а там… Земля тут оценена не так уж и дорого. Калым здесь платить не надо – того, что накопил раньше, более чем хватит. Построю дом…». Хатади сообщил в центр, что «брат» Айшен ненадежен. Он быстро исчез. Поскольку он ничего о будущей миссии не знал, то, возможно, на родине его даже не выгнали из армии – было бы глупо терять над ним контроль. Так что вполне может быть, он сейчас прозябает где-нибудь в погранотряде на границе с курдами. Ничего, он тут в Донецке вдоволь наотдыхался.
Нет, конечно, они не сидели тут без дела. Но то, чем они занимались, могло считаться курортом, сравнительно с периодом интенсивных тренировок. Правда, сама работа носила несколько унизительный характер. Для самоуспокоения Реджеб Хатади засчитывал ее как разведывательное прикрытие, тем более это полностью соответствовало реальности. А когда-никогда, с подобострастного разрешения начальника строительной бригады, тоже, естественно, турка, им разрешали на работу не ходить. Иногда такое продолжалось неделю и более. Само собой понятно, что Реджеб и другие из группы не валялись все это время на матрасах в строительных вагончиках. Они занимались делом. Изучали город и окрестности. В этом не было ничего опасного. У них наличествовали все необходимые справки из милиции. К тому же, с любым работником правопорядка в этой стране получалось запросто и полюбовно решить любые вопросы с помощью пятидесятидолларовой купюры. Но больших Реджеб с собой и не носил – это бы наоборот привлекло внимание. Полицейские – в местном просторечии – «менты» – могли бы заподозрить жареное. Конечно, где им было докумекать, что турецкий строитель Реджеб Хатади – лейтенант десанта, присланный сюда для серьезной миссии, а не только для наклейки обоев в коттеджах.
Так что группа проводила рекогносцировку спокойно и не торопясь. Это очень нравилось Хатади, никогда и нигде он не трудился так размеренно и вяло. Осматривались подходы к намеченным ранее целям: управлению внутренних дел, районным милицейским участкам, воинским частям, штабам и военкоматам. А так же, к зданиям администраций всяческого уровня. Выбирались самые удачные точки для снайперского, гранатометного, минометного и пушечного обстрела. Намечались другие объекты разнообразного свойства. Например, в каком месте центральной площади города разместить «Подавитель». Конечно и всевозможные другие площади, помимо имени Ленина, тоже осматривались. Ведь только дилетант может полностью полагаться на карту, тем более купленную в ларьке. Кстати, подобные карты тоже скупались. Кое-какие даже переправлялись на родину. Понятно, что есть всяческие «джи-пи-эс», спутниковый мониторинг и прочее, но лишняя информация разведке совершенно не мешает. Ну и еще в процессе всего этого дела, братья по службе совершенствовались в языке. Причем не только в русском, который в Донецке конечно же превалировал, да попросту и не имел альтернатив, но еще и в украинском. Кое-где в области он все-таки использовался. Так что подчиненные Реджеба Хатади без дела не сидели.
Конечно, с некоторой стороны, группа с подготовкой класса «альфа», от столь неспешного темпа жизни, где до жути серьезный для кого-то труд по навеске пластиковых потолков воспринимался как вид активного отдыха, могла в конце-концов заскучать. Как выразились бы истинные украинцы – «обрыдло», то есть, надоело. Может быть, именно поэтому однажды им поставили весьма нетривиальную задачу. Требовалось убить одного военного, полковника МВД. Чем-то он не угодил кому-то в далекой Турции. Возможно, он имел лишь потенциальную опасность. Для Реджеба Хатади эти мелочи значения не имели. Его интересовал исключительно процесс. Конечно, про себя Хатади отметил, что агентурная разведка в верхних эшелонах тоже не дремлет. Такая мысль веселила.
Им передали фотографии, место службы, адрес. Остальное стало делом техники. Задача была даже проще, чем могло показаться на первый взгляд. Тут не требовалось делать какое-то сложное похищение, с полным уничтожением улик. Рекомендовалось совершить все наиболее грубым способом, дабы имитировать простое уголовное мероприятие. Мол, шёл полковник по жизни прямо, но, к прискорбию, однажды оказался не в том месте и не в то время. Если все сделать правдоподобно, то никто и не прикинет вариацию, чтобы было, если бы полковник N пошел вечерком со службы не по этой, а по другой дорожке. Задание не представляло сложности еще и потому, что Реджеб Хатади уже знал нравы и классификацию большинства тутошней милиции. Он не думал, что военная прокуратура, или там, дознаватели, особо отличаются, в правильную сторону.
Полковник N получил несколько ударов обломком кирпича (с другой стройки, не с Реджеба), был ограблен, но документы не тронули. Нашли его только утром, да и то случайные прохожие, совсем не милиция-полиция. Все так и прошло, до жути пресно. Если по чести, то Реджеб Хатади волновался и оставался на стреме не более недели после операции. Затем его привычно глубокий, но короткий сон вошел в обычную норму.
А большая жирная Украина, между прочим награжденная природой самыми красивыми в мире женщинами в наибольшем количестве, также спокойно дрыхла, не обращая никакого внимания на роящихся вокруг нее насекомых, а так же на скопление тучек. Похоже, во сне она уже перенеслась в царство будущего несостоявшегося коммунизма, по крайней мере, в плане международного права и безопасности. Конечно, это было ее личное демократически-либеральное дело – сонные грезы, никоим образом не связанные с реальностью.
* * *
…Однако план уже трещит по швам —
Они стоят. Щиты сомкнуты в ряд
И нет движенья, стоны не слышны,
Хотя ведь мрут наверное от ран?
Кулак пехоты подступает к цели
Пора б в бросок, разогнанный кулак,
К тому же облаченный в кружева
Кольчуг, щитов и прочего железа,
Совсем с ладонью сравнивать нельзя.
Однако чертов скат, пробежка на подъем
К тому ж, людей обвешанных железом,
При всей профессиональной прыти, будет
Не лучший выход – в положенье пат…
26. Чудеса небесные и морские
Ракету «Даль» разрешалось возить по парадам на Красной площади. Пусть у военного атташе отвалится нижняя, как и положено, по-американски ухоженная челюсть. Если данный мистер угодил на должность не только за счет папаши миллионера и дядюшки в Конгрессе, примерная дальность полета и профиль использования изделия отпечатается у него в мозгу еще здесь же, в почетном первом ряду зрителей. Опытный кэгебист-физиогномик с биноклем отметит его реакцию и доложит вечерним рапортом. Он не уловит первопричину, или умно не проговорится о догадке, ибо в военных ведомствах СССР не стоит совать нос даже в соседний опечатанный кабинет, – о ней подумают те, кому следует. Используя дедукцию и материалистическое учение о классовой борьбе, вышестоящие стратеги контрразведки поймут, что атташе блеску заглотнул и сейчас строчит золотопёрой наливной ручкой срочное фельдъегерское послание в Лэнгли: «Подтверждено наличие у Советов противосамолетной ракеты сверхбольшой дальности, явно сравнимой с нашим „Бомарк-2“. В случае размещения ПВО-дивизионов этого типа на линии полярного круга план „Большое копье“ становится абсолютно абстрактной бумажкой». Имеется в виду одновременная атака Империи Зла более чем тысячей стратегических бомбардировщиков единовременно.
Спрашивается, какого лешего хитрому, прикидывающемуся хмурым, с трудом читающим дураком и собирателем люкс-авто, дядюшке Брежневу выдавать потенциальному агрессору свои тайны? А вот именно потому! Не побьем, так хоть в штаны наложат. Ракета «Даль» – плечо очистки неба – четыреста километров – получила отставку при приеме на работу, по защите воздушных рубежей Непобедимого и Могучего. Слишком немобильна, слишком сложна требуемая инфраструктура. Где-где, а в ЦК КПСС денежки считать умеют. Но затраты на разработку надо как-то, пусть косвенно, окупить. Если заокеанские ястребы потратятся на конструкцию новых финтифлюшек оснастки на свои Б-52, это вполне адекватная поливка бальзама на душу. Однако глав-конструкторы получили внушение, поерзали на ковре, заламывая шапку, и теперь снова закатали рукава в своих, чудом не отобранных институтах. Надо бы сделать что-то чуть меньшее, но тоже ничего.
И вот он, продукт неусыпных мыслей изобретателей, а так же их язв, геморроев, тиков, инсультов на взлете и прочих факторов выкашивающих поколение не хуже чем немецким MG-42 предыдущее. С-200 – «Ангара» – новый неразменный рубль противовоздушной обороны пятнадцати свободных республик. Не продается даже европейскому соцлагерю, хоть слюни у ручных министров-попрошаек, окончивших московские академии Генштаба с отличием, свисают до стоящей торчком шерсти самаркандского ковра в кабинете маршала на Арбате. Всем стоять, бояться! Эта штуковина готова к гиперзвуковым войнам следующего века. Конвейер запущен, и две, или там четыре тысячи пусковых вскоре перекроют небо Союза. Товарищи ученые, доценты с кандидатами не зря лускают икру осетрины с самого большого озера планеты, запатентованного как внутренне море СССР. Это компенсирует их бессонницы и тики, а кому мало икры, качает спинные мышцы, сопротивляясь весу орденов навинченных на пиджаки спереди.
Да кстати, о море. Кто-то неграмотный тычет в карту и утверждает, будто с данным озером соприкасается еще и Иран. Наивный! Он не ведает, что когда с ракурса Астрахани в сторону Красноводска начинает разгон «Каспийский Монстр», боевые джонки всяческих падишахов гребут в ближайшую бухту и всем экипажем забредают в ближайшую чайхану, обкуриться опиумом с горя за унижение, ибо экспериментальный экраноплан – продукт недосыпания уже конструкторов другого – военно-морского – профиля – может случайно промахнуться мимо Красноводска, а разворачиваясь по большой дуге обратно, состричь мачты у всех рыболовецких флотилий в акватории Бендер-Шаха или Пехлеви. Да, он вообще-то и по берегу может. Он рулит по глади Каспийского озера столь стремительно, что застигнутый врасплох американский сателлит-шпион не успевает регулировать фокус для четкой съемки. АНБ потом вечно приходится доплачивать «Диснею» за карандашную ретушь, дабы выглядело пореалистичней и поубедительней; возможно у них контракт на постоянной основе – у мультипликаторов карманы ломятся.
И значит С-200. Дальность боя скромнее чему у «Дали», но 180 км отдай и не вякай. К тому же имеется перспектива, ЗРК создан с потенциалом генетического запаса. После «Ангары» следует марка «Вега». Здесь еще шестьдесят сверху. В плане дальности. По высоте поражения, тут своя сложная песня. Однако командиры эскадрильи «Чёрных дроздов» – SR-71 компании «Локхид» – теперь командированы в Японию, разыскивать выживших с войны камикадзе для комплектации экипажей. Конечно, есть альтернатива – снять с вооружения или хотя бы законсервировать до лучших времен. Это, до каких? Когда «двухсотку» расставят еще и в соцлагере, потеснив «Аваксы»? Нет, до следующих, когда ее все же начнут продавать друзьям-арабам, а там израильский Мосад умудрится слямзить что-то для разбора по винтику и выявления среди деталей ахиллесовой пяты. Техническая разведка США – АНБ – начисто продула пари конкуренту – Центральному развед-управлению. Те сработали без всяких десятимиллионнодолларовых спутников, просто распределяя стотысячные пачки по карманам кандидатов ЦК. Разумеется, мальчиков приходилось курировать с пеленочек (величайшее изобретение индустриальной культуры – памперс – еще не покинул стены своего КБ): загран-туры, обмен талантливой молодью, голубь мира – это же наш совместный символ любви!
Однако эти нюансы выявятся после. Сейчас конструкторам надо найти удобное место, для доводки «двухсотки» до ума. Если запустить прямо тут же, в огороженном забором КБ… Но ведь только ускорители падают километра за четыре. Значит… Разворачиваем плоскость Меркатора…
* * *
…Однако раз пошла такая пьянка,
Как говорится, то кромсай к столу
Последний огурец. К тому же
Время – дикие века, воюют без резервов
И в лесу, поблизости, или допустим в нише,
Что под скалой, нет скрытого полка,
Все здесь на поле. Господи, футбол —
И тот хитрее будет. Дикари,
Или скорей наивные ребятки.
Нет тактики тотального удара,
Стратегия «двух с половиной войн»
Еще не родилась. И значит?
План до конца ведем, подходим ближе…
