Федор Михайлович Шилов
У.О.
Глава 3
Сломать сканер оказалось делом нехитрым.
В моей кабине была какая-то звуковоспризводящая техника, видимо то самое устройство, которое транслировало для меня книги, упомянутые экскурсоводом. Сто лет прошло, но не могли же за это время исчезнуть колюще-режущие предметы или что-нибудь, что могло бы их толково заменить! Мой взгляд наткнулся на нужный предмет довольно быстро. Осталось дождаться, пока охранник уснёт и перестанет глазеть в экраны. Очень хочется верить, что уже совершённые мною телодвижения не привлекли его внимания. Расслабленная поза и скучающий вид стража оставляли надежду, что я не рассекречен.
Пульт охраны освободился совсем скоро – мужик в форменной одежде ушёл, на ходу расстёгивая рубашку – в душ, что ли, собрался? Я глянул на своё изображение на экране и принялся за дело. Выдернув из порта аудиосистемы небольшую флешку, я воткнул её в глазок – вот так, наобум, без подготовки и ни на что не рассчитывая. На удивление эффекта я достиг сразу же, тонкий пластик, покрывавший округлое отверстие, треснул и встал поперёк пути движущейся каретки. Голос мигом сообщил: «Система неисправна».
Экран с моим изображением заморгал красным светом, ага, значит, если охранник совсем туп и слеп, ему сама система намекнёт о нестандартной ситуации. Что ж она не верещит? Наверное, предполагается, что мужик будет сидеть на этом своём стуле неусыпно всю смену и вызывать его звуком нет необходимости… А в туалет он что, тоже ходит, как я, через трубки?
Можно было бы всё это проделать и на виду у охранника, он наверняка подошёл бы к саркофагу, но совсем не факт, что открыл бы дверь. Скорее, вызвал бы подкрепление и меня успокоили бы порцией наркотиков или снотворного. А вот поломка сканера наверняка приведёт к активации какой-нибудь автоматизированной системы. Сомневаюсь, что чинить сканер пошлют роту солдат. А одного мастера я уж нейтрализую… Надеюсь, охранника тоже.
А тут такая удача – охранник влез ко мне сам, да ещё подставил незащищённый затылок. Грех было не воспользоваться!
Трубки из своего организма я благоразумно не удалял до последнего, хотя, признаться, они очень мешали! Но, кто знает, кому система сообщит об изменениях? Не набежит ли тут же толпа медработников? Двери открыты – теперь уже я не настолько опасаюсь появления врачей, если таковые здесь дежурят, но всё-таки надо поторапливаться!
Думаю, не надо объяснять, почему я вышел из музея в чужой форме и с чужой светящейся штуковиной, которая требовала срочно отзвониться оператору. Штуковину, пожалуй, тоже надо вывести из строя! А после решить ещё один вопрос, сложнейший за сегодня: куда идти?
– Эй, Игорюха, это ты? – раздалось из-за кустов. Следом послышался рёв машины и передо мной остановился автомобиль, больше всего похожий на плоское яйцо с огоньками.
– Садись, подвезу,– водитель приветливо махнул мне рукой.
Я опустился на переднее сиденье. Тут же по спине забегали проворные ролики. Из динамика звучала релаксирующая музыка. Прямо спа-салон, а вовсе не автомобильный.
Водитель уверенно потыкал в кнопки бортового компьютера и откинулся в своём массажном кресле. Автомобиль рванул с места.
– Эй, смотри на дорогу! – забыв об осторожности, воскликнул я.
– Игоряха, ты чего? – изумился водитель,– я же рассказывал: мне поставили новые глаза, хотели запереть в больнице до полного выздоровления, но я утащил у них свой старый глаз, чтобы преодолеть проходную и вернулся на работу! На глазах ношу увлажняющую повязку и ни черта не вижу пока! Но этот автомобиль я знаю, как свои пять пальцев, так что даже без глаз я мог бы им управлять! К тому же «Велл-авто» меня не подводит…
– «Велл-авто»?
– «Велл» – это фирма, производящая программы для управления транспортом, «авто», соответственно, обозначает, что система предназначена для автомобилей и другого колёсного безрельсового транспорта.
Он помолчал, а потом с грустью и жалостью по-отечески добавил:
– Ты бы завязывал с 4-D-спаррингом… Мне приходится тебе прописные истины объяснять… Да и память у тебя слабовата стала!
– Угу,– выдавил я.
– А сегодня ты чего ушёл в рабочее время? Приболел? Смену нашёл себе? Толян подменяет?
Болтун… Это хорошо. Это то, что нужно. Можно опять отделаться многозначным междометием.
– Горло болит… – водитель истолковал мою словесную сдержанность по-своему,– больше не буду тебя расспрашивать, тем более что мы уже приехали.
– Куда? – против воли вырвалось у меня.
– К тебе домой! Иди, Светка ждёт!
Я опять ответил коротко. Не стану спрашивать, кто такая Светка. Конспирация важнее любопытства!
Он пожал мне руку, сказал:
– Странный ты сегодня. Выздоравливай! – И умчался на своём космическом яйце, снова оставив меня один на один с вопросом: куда идти? Уж точно не к неведомой Светке, играть роль Игоря всю жизнь мне не хочется, тем более что он сам должен уже прийти в себя и поднять шум!
Итак, надо уходить из этого района. Водитель расскажет, что привёз псевдо-Игоря к нему домой, упомянутая Светка подтвердит, что к ней никто не приходил. Мне повезло, что уже сгустились сумерки, и никто не разглядит моего лица. Идти надо уверенно и спокойно, не крадучись, чтобы не вызвать подозрений у случайных прохожих. А куда идти? Пока прямо… Здесь налево, там снова вперёд…
Нет ни одного прохожего, в домах не горит свет. Неужели так поздно? Или в этом городе действует комендантский час? Да нет, дело всё-таки во времени. Тепло и относительно светло – значит, сейчас лето и вполне вероятно, что на часах уже глубокая ночь. И что делать?
Чтобы найти ответ, пришлось от души пошляться по городку. Но пришёл этот самый ответ внезапно и однозначно.
* * *
Гостиница «Уютный дом» и стоящий рядом туристический автобус попались мне на глаза совершенно случайно. Никаких броских вывесок, яркого света или зазывных лозунгов рядом не было, но среди полуночного безмолвия слышались громкие голоса. Видимо, сегодняшняя группа совершала экскурсию по местным окрестностям и теперь прибыла ночевать в гостиницу, а завтра продолжит своё путешествие. Что ж, покатаюсь с ними, пока меня не привезут в какой-нибудь крупный населённый пункт.
А пока надо во что бы то ни стало подобраться к группе поближе, изловчиться и забраться поглубже в багажное отделение. Действовать надо быстро, туристы уже расхватали сумки, и водитель сейчас опустит железную створку.
Группа, громко переговариваясь, двинулась в сторону гостиницы, а я, затаившись, ждал, пока водитель предоставит мне возможность прикинуться чемоданом. Выполнить этот трюк мне удалось благодаря тому, что дверцы багажного отсека закрывались из кабины. Водителю только и надо было нажать кнопку на приборной доске. Уж не знаю почему, но в автобусе, хоть он и был оснащён бортовыми компьютерами, руль всё же имелся – это я разглядел даже издали и в сумерках.
Пока автоматические дверцы медленно сдвигались, я протиснулся между ними, попал внутрь отсека, нашарил груду тряпья и, укрывшись с головой, затих.
* * *
Проснулся я, когда кто-то поставил мне на голову дорожную сумку. Это группа возвращалась в автобус.
От резкого нежданного дискомфорта я забыл о конспирации и высунул голову. Наказан за неосторожность был немедля!
Неугомонный сорванец – тот самый, что однажды уже чуть не сдал меня,– посмотрел на лицо, неожиданно высвободившуюся из-под накиданных в багажном отсеке тряпок, и, не отрывая от меня взгляда, сказал чётко и громко:
– Мама, иди сюда!
– Сынок, я отбираю вещи, которые понадобятся нам в салоне,– последовал материнский отклик.
– Здесь среди сумок дяденька,– не успокаивался мальчишка,– которого мы вчера в музее за стеклом видели.
Я аккуратно, глядя ему честным взором в глаза, натянул тряпку на голову. Мамаша, не верь ребёнку! Ну откуда в багаже может взяться столетний полудохлый экспонат из музея?
– Сынок, ну хватит уже сочинять, мой милый! – ласково пожурила мать. Голос её не приблизился, дел своих она не бросила и на призыв мальчугана не торопилась. Есть шанс!
Но настырный сорванец не сдавал позиций: он ловко запрыгнул в багажное отделение и принялся рыть тряпьё. Вот дьявол! Пылищи здесь не меньше, чем в 21-м веке! И чихать хочется так же, как сто лет назад. Каким богам молиться в нынешнее время? Кто там у вас за главного на небесах, уберите от меня этого малолетнего дотошного ябеду!
– Друзья, скорее укладывайте вещи, автобус отправляется. Компьютерная система не запрограммирована на ожидание опоздавших!
К отсеку подлетела толпа туристов с сумками.
– Сенечка, сынок, вылезай! – закудахтала мама моего мучителя.
– Здесь дяденька! – упорствовал он.
– Да и пусть там лежит! Это дяденька для шофёра! Правда?
Последняя реплика, видимо, предназначалась самому шофёру, тот хмыкнул (ну а кто бы не хмыкнул, если бы ему предложили признаться, что в своём автобусе он возит какого-то дяденьку для личного пользования?). Хмыкнуть-то хмыкнул, однако вдумчиво и значительно произнёс:
– Да, малыш, это мой дяденька и оставь его там, где он лежит!
Подыграл мамаше! А заодно и мне! Молодец, водитель.
Мальчик вздохнул, проделал ход между сумками отдыхающих и вылез на стоянку. Опять повезло…
Автоматические дверцы сомкнулись. Деликатно заурчал двигатель, автобус мягко тронулся с места (ни одна тряпочка даже не шевельнулась!) Помню, когда мы с мамочкой ездили в маршрутках 21-го века, там не то что тряпочки шевелились! Там колёса на старте отваливались, и мотор ревел, как некормленный гризли… И дядька-таксист гнал, как ненормальный, только и успевай баранку крутить… А надень ему на глаза повязку – даже не увлажняющую – через миг поймёшь, что это твоё последнее путешествие. А тут – гляди-ка, ход быстрый и лёгкий, двигатель будто извиняется за своё существование, хотя звук у него не громче, чем от вентиляторных лопастей… Чудеса да и только! Чувствую, мне ещё многому предстоит удивиться в этом мире – если успею! Если не схватят раньше и не засадят опять в морозильную камеру для продолжения опытов по поиску вечной молодости (или что там они искали?)
Однако хватит заниматься праздными размышлениями. В форме охранника я выгляжу нелепо, надо поискать среди туристического шмотья что-нибудь повседневное.
Глаза привыкли к темноте, и я начал поиски. Открыв первый попавшийся чемодан, я понял, что мне снова повезло. Чего здесь только не было – шорты, рубашки, трусы, носки (не распечатанные и не ношенные и главное – мужские!) Простите, неизвестный гражданин, будем считать это вашим благородным пожертвованием в фонд музея доктора Бондарева!
Переодевшись, я снова уснул – вольно и спокойно. Как не спал, наверное, уже лет сто. Или сто лет. Приблизительность в моём случае неуместна.
Проснулся я уже в Мегаполисе.
Глава 4
Если всё, что вы помните о себе, обрывается в шестилетнем возрасте, поверьте, сколько бы в вас ни напихали чужих идей, мыслей и рассуждений, вы всё равно будете шестилетним мальчиком. Даже если у вас волосатые ноги.
Выйдя на улицу Мегаполиса в одеждах гражданина, совершившего добровольное (ну он же не сопротивлялся?!) пожертвование, я понял, что ничуть не вырос. Как был недоумком шести лет, так и остался! Вот не чувствую я себя тем «доумком», которого из меня сделали. И люди вокруг такие большие и взрослые, и машины быстрые, и город незнакомый… Ужас, куда смотрела мама, отпуская маленького мальчика одного в такое опасное, насыщенное угрозами пространство!
Боже, мысли во мне и правда чужие, навороченные какие-то, витиеватые… Может, и не стоило так переделывать мой внутренний мир. Словосочетания «мама, дай», «мама, чмок-чмок» и прочее немногословное блуждание в моей голове меня вполне устраивало. А теперь кажется, что в мозгу живёт целый город горлопанящих ботаников!
Не хочу быть умным! Но это мы обсудим позже… А сейчас – надо улепётывать от автобуса. Вон как внимательно на меня смотрит милый дядечка в солнцезащитных очках – узнал, небось, свою рубашоночку!
Бочком, бочком я втиснулся в проходящую толпу и скрылся из-под его настойчивого изумлённого взгляда.
Большие часы на автовокзале показывали 14:00. Времени у меня просто уйма… А вот что с ним делать – я придумать никак не мог. У меня нет жилья, нет денег, нет знакомых.
(Ещё бы! Даже мальчишкам из песочницы, которые не хотели со мной играть, по минимальным прикидкам должно быть больше ста лет!)
Может быть, стоило остаться в музее, признаться всей научной бригаде, что экспонат обрёл способность двигаться и мыслить, они бы изучали меня, брали анализы, задавали вопросы различной степени сложности, чтобы оценить мои умственные способности. Они бы получили мгновенную славу, это была бы сенсация! Вряд ли мне были бы приятны все производимые манипуляции, но зато я жил бы в тепле, питался по часам и, скорее всего, хорошо и сытно. (Не дай бог сдохну, тогда конец сенсации!)
Я брёл по улицам Мегаполиса, стараясь не пугаться резких звуков и внезапного наплыва прохожих… Море света, аккомпанемент городского оркестра, запахи, которых раньше мне не доводилось чувствовать – всё незнакомое, чужое… И тело – чужое, и мысли… Что со мной сделали? Этот вопрос я, кажется, теперь не устану повторять никогда.
Оживлённое шоссе напоминало игровые автоматы. Здесь все катались на таких же плоских яйцах с огоньками, как у моего ночного знакомого с новыми глазами. И скорость – ни описать, ни передать… Представляю, как быстро в этом мире носятся поезда! Наверное, чтобы попасть в соседний город, в них не надо даже садиться? Достаточно просто посмотреть – и ты уже перенёсся из одного пункта в другой. А может быть, где-нибудь есть порталы, и люди научились трансгрессировать? Ну нет, это уж точно из ряда фантастики – ведь зачем-то же тогда существует личный и общественный автотранспорт?
Метро. Это название мне знакомо с детства. Я сразу представил себе «едущую лесенку» – правда ничего приятного за этим образом не нарисовалось: как вы помните, мы с мамочкой чаще всего ездили к врачам, поэтому любая вылазка в город для меня была не самым радостным событием.
Люди, как и в моём детстве (и в моём веке) бурным потоком втягивались в вестибюль станции, проходили через рамки – как я узнал позже, это металлоискатель, и антитеррористическая установка, и кондуктор-контролёр.
И заметьте, никаких оголтелых тёток при входе! Никто не кричит заученным густым голосом, не обещает применить страшные карательные меры. И уж точно нет несчастных старушек, которые, сидя в своих будках крутят педали, чтобы эскалатор не останавливался – именно так рассказывал мне папочка – кто ещё из нас был умственно отсталым? Наверное, именно за искромётный юмор его и приняли в лётчики-испытатели!
Но я отвлёкся. Вернёмся к рамке при входе в метро. Прибор оставался абсолютно бесстрастен, не мигал, не моргал и не светился до тех пор, пока не объявлялся нарушитель. При обнаружении подозрительного лица он тоже не верещал и ничем не выдавал своего недовольства, а просто втихаря вешал на безбилетного пассажира или возмутителя спокойствия маленький маячок и отсылал сигнал местному пункту охраны, как правило, на следующей же остановке представитель органов правопорядка появлялся в кабине метрополитена, в секунду обнаруживал маяк и дальше уже разговор шёл сначала на уровне правил пользования метрополитеном, а после – если была необходимость – призывалась машина правосудия. Об этом я ещё расскажу. Правосудие в 22-м веке – это отдельная тема.
Кстати, я не оговорился насчёт «кабины метрополитена». Теперь вагонетки заменены безрельсовыми клетушками, напоминающими лифты – ну те самые, исписаные и описанные, какими пользовались древние предки и я. Система пользования проста до безобразия – заходишь в кабинку, выбираешь нужную остановку и мчишься… А за работой кабины неустанно надзирает оператор через тонкий – не толще оконного тюля – прозрачный, будто висящий в воздухе монитор компьютера. Больше всего он напоминал срез тела большой медузы. По Мегаполису таких тысячи – огромное количество CS, открытых для мгновенного доступа! Можно позвонить, выйти в Интернет, воспользоваться картой местности, посмотреть фильм или просто узнать последние новости. Всего-то и надо внести небольшую плату – эта услуга стоит какую-то совсем смешную ерунду, не поинт и даже не четверть-поинта и не четверть четверти, совсем копейки (не в прямом смысле копейки, конечно! просто привыкните, что я иногда буду использовать словечки столетней давности, ок?)
Это я сейчас так спокойно могу рассказывать об устройстве нового мира. А то, что почувствовал, оказавшись на улицах Мегаполиса впервые, я даже не берусь объяснить. Вот вы, например, знаете как функционирует центробежно-барботажный агрегат? А теперь представьте, что вас пустили внутрь и сказали, что это ваш дом на всю оставшуюся жизнь…
Внутрь метрополитена я попал очень просто… Вошёл через рамку, нырнул за толпой в «лифт» и поехал. На следующей остановке в кабину заглянул паренёк в форме охранника с какой-то компьютеризированной штуковиной. Несложно догадаться, он искал тех, кто не оплатил проезд – пассажира с маячком. Незнание закона не освобождает от отвественности – но у этого правила есть оборотная сторона. Если ты не знаешь закона – у тебя нет причин стремиться его нарушать или бояться, что ты неожиданно переступишь запретную грань. Вот так же и я – ни на секунду не почувствовал себя нарушителем и… спокойно наблюдал, как из кабины вывели худенькую девочку с глазами наркоманки. Спустя некоторое время, я узнал, что на моём счету поинты были – профессор Бондарев и его последователи выплачивали мне, главному экспонату, что-то вроде пенсии по инвалидности.
СS понимал, что общается с дебилом, но терпеливо сносил все мои издевательства, случайные тычки в экран (ну никак мне было не догадаться, что с компьютером запросто можно пообщаться и без тактильного контакта). Спасибо, помог один интеллигентный человек: он как раз пробежал мимо экрана, когда ещё один суетливый пассажир толкнул его локтем. Интеллигент – совсем как из 21-го века, в очочках и плащике – разразился отборной бранью и у меня перед глазами побежали произнесённые им фразы.
Я робко и осторожно придвинулся к самому экрану, надеясь, видимо, что так он будет слышать только меня, и шепнул:
– Ищу работу.
«Работа» – высветилось в строке поиска. На экране появился список вакантных мест.
Я осмелел и сказал громче:
– Нет опыта.
«Нет опыта».
– Нет образования.
«Нет образования».
Перечень заметно сократился. А я снова шёпотом (от стеснения) сказал самое важное:
– Нет документов.
«Нет документов».
Перечень сократился до нескольких пунктов. Даже страшно читать… Что мне там предложат?
И тут новый интеллигент рявкнул вблизи СS слово, которое я совсем не собирался искать (думаю, мамочка бы это не одобрила). Но поисковик уже бодро развернул передо мной все знания о предмете. Я быстро шепнул:
– Закройся!
Что я, сто лет в морозильнике пролежал, чтобы прилюдно всякий срам разглядывать?
Выбравшись из метро, я нашёл коммуникатор в относительно тихом скверике, повторил все произведённые раньше процедуры, пробежал глазами предложенный список. А я молодец! Быстро разобрался… Оказывается управлять коммуникатором проще, чем ложкой. Может быть, маме не стоило учить меня ходить, а надо было сразу посадить на мотоцикл?
Итак… Первый пункт отметаем, второй – ешьте сами… Третий, четвёртый – попахивают криминалом… А вот объявление «Требуется дистрибьютор» меня устраивает.
– Требуется дистрибьютор,– сказал я.
Мой перечень исчез. Появился другой.
– Фирма «Мелочь&Мелочь»,– выбрал я из нового списка наугад.
Страница обновилась, выдав мне новые ссылки, на сей раз с кучей подробностей насчёт выбранной мною «Мелочи…»
– Связь,– сказал я, глядя в одну из ссылок.
Ну вот, опять всё снова-здорово! Теперь коммуникатор мне всё про связь рассказывает! Мне нужна конкретная ссылка!
– Давай работай, зараза!
Ну естественно! «Найдено 1 222 227 474 совпадений».
– Если вы хотите перейти по ссылке, просто скажите «Продолжение работы» и номер ссылки, тогда коммуникатор будет искать в найденном.
Отзывчивые люди не перевелись ещё! Это радует. Приятная молодая особа появилась очень вовремя, иначе я точно не сдержался бы и разбил гадкую технику.
– Спасибо,– от души сказал я.
«Найдено 333 438 857 483 совпадений». Вот, и слово «спасибо» в этом мире пока тоже не забыли. Можно будет и пожить здесь чуть-чуть… Как будто у меня есть выбор!
– Продолжить работу, номер 5,– сказал я, вернувшись к исходному перечню вакансий.
«Контакт»: «График работы», «Оплата», «Дополнительные условия».
Плевать на условия.
– Продолжить работу, номер 1.
«Контакт»: «Приём на работу», «Текущие вопросы».
В общем, долго ли коротко ли, быстро ли медленно ли, но я добрался до своего будущего начальства. Наверное, фирма очень заинтересована в персонале, потому что я показал себя истинным тормозом!
Впрочем, для меня не проводили собеседования. Молодящийся мужичок лет пятидесяти, едва появившись на экране, выпалил:
– Вuble UZ, адрес получишь, щёлкнув по кнопке с изображением принтера, поинты вечером – расчётный час 19:00. Всё понял?
– Нет,– ответил я абсолютную правду.
– Объясняю,– не озлобился мужичок,– распространять будешь жевательную резинку, адрес базы получишь через коммуникатор, у которого находишься. Для этого тебе надо просто распечатать чек. Пойдёшь по указанному адресу, там получишь товар и адрес точки. В семь вечера сдашь остатки жвачки на базу, и поинты упадут тебе на счёт. Теперь понятно?
– А где мой счёт?
– У тебя нет карты?
– Нет.
– А чип?
– Что?
– Ясно. На базе тебе дадут карточку, на неё и будут идти отчисления. Адью!
Собеседник разорвал коннект. На фоне основного рисунка рабочего стола особняком выделялась кнопка «Печать». Ну а что мне ещё оставалось делать? Я, конечно, нажал. И чек получил, и по адресу поехал. Нужно же добывать эти странные поинты!
* * *
22-й век, а мир не развалился, не сошёл с ума и не деградировал. Даже наоборот – очень ощутимо прогрессировал. Вот только времени у современных людей, похоже, совсем нет. Рождаются, бегут и умирают – в движении. Мне кажется сегодня нет тех, кто любит сесть, выпить чашечку ароматного чая, элегантно съесть какое-нибудь обалденное блюдо из вкуснейшей, но очень костлявой рыбы…
Сегодня компьютерные программы справляются с костями быстрее самых едких кислот, фрукты продаются резаными в вакуумной упаковке, без косточек и кожуры, картофель не надо чистить, от лука уже давно никто не плачет, а перец не обжигает рот. Скука! Позже я обратил внимание, что люди в новом мире почти поголовно придерживаются диет, во многих домах на «лобном месте» мне довелось увидеть специально разработанный режим питания для каждого члена семьи. И это соблюдается годами и неукоснительно! После свадьбы свекрови торжественно вручают своим невесткам врачебные рекомендации относительно питания их драгоценных сынков.
Надо ли говорить, что роль холодильников теперь исполняет сама упаковка? Специальная программа позволяет поддерживать необходимую температуру. А по истечении срока годности из вмонтированного рефрижератора вырывается струя ледяного воздуха и превращает остатки испорченных продуктов в снежную пыль. Красиво и эффектно… Но увы, еда стала всего-навсего физиологическим процессом. И не только еда…
Ещё одним признаком явной нехватки времени можно назвать упрощение стиля одежды. Всё стало однотипным, неброским, носким, немарким – практичным. И в то же время нельзя сказать, что перед тобой толпа зомби. Нет, почему-то все эти люди в одеждах из недорогих тканей вызывают уважение. Теперь нет даже такого понятия, как «мировой бренд». А и правда – может, не так уж и важно чтобы вашу кофтюльку обливал кровью из пальца, вышивающий на ней вручную затейливый вензель, знаменитый модельер. Модельер-то знаменитый, а за его именем теряется индивидуальность вашей личности.
На базе меня встретил парнишка в затёртом пиджачке и кепочке (я такую тоже носил в детстве – тряпочная с ярким рисунком), но в его глазах была ЦЕЛЬ. Ему явно плевать, что кепочка его нелепа, зато он точно знает, чего хочет от жизни. Клянусь, я тоже хочу такой взгляд!
– Твой «Бабл»,– серьёзно сказал он, выставляя на стол небольшой контейнер,– Пятьдесят штук, за каждую отданную единицу товара получаешь поинт. Ровно в 19:00 ты должен быть здесь. Опоздаешь на секунду – лишаешься поинтов за весь день. Понял?
Я кивнул.
– Карта для заработной платы.
Он протянул мне кусочек пластика со штрихкодом.
– Как пользоваться, знаешь?
Я снова воспользовался жестами, на этот раз изображая отрицание.
– Достаёшь карту, когда требуется, сканер распознаёт штрих и автоматически с твоего счёта снимается сумма покупки или цена входного билета – смотря что ты оплачиваешь.
– Что такое «UZ»? – я наконец отмер.
– Глупость производителя,– усмехнулся парень.
– Прости?
– Нет, это ты прости, мне надо выражаться яснее, все говорят,– он улыбнулся и пустился в объяснения,– жевательная резинка, которую ты будешь распространять, содержит в своём составе очень маленькие ультразвуковые датчики, за счёт этого достигается её отбеливающий эффект – волны разбивают зубной налёт. Неплохая вещь, только её нельзя жевать больше 2 минут (об этом написано в инструкции), иначе портится эмаль. Вот только производители не учли, что исходя из английского написания слова «ультразвук» следовало назвать продукцию «Бабл US»… Но зато «ю-зет» звучит круче!
– Извини, а если я просто выброшу всю жвачку в мусорное ведро, а тебе скажу, что раздал, я получу свои деньги?
– Поинты? Да хоть в задницу её себе засунь – получишь! В твоём контейнере специальная система, она считывает штрихкод с каждой резинки в отдельности: вынул – засчитывает как отданную. Положил на место – аппарат отметит возврат. Здесь всё просто, никто не следит… А вот если ты свяжешься с серьёзной продукцией, там так просто не вытряхнешь всё из сумки, иногда даже сканирование сетчатки приходится проводить прохожим, чтобы доказать, что ты честно работал. Бабл – это нижняя ступень. Гуляй, друг, заработаешь поинты за фигню! Хотя у нас сейчас жуликов очень мало, даже на мелочах не обманывают – в нашей стране это теперь не выгодно.
Я подхватил свой контейнер, взял карту и адрес. Место ходовое – у метро. Может быть, даже честно раздам всё до семи, а нет – сам пожую этот бабл… Бабло нужнее! Я неместный и жулики у меня в роду точно были!
Я поблагодарил парнишку за обстоятельный рассказ, а мысленно ещё и за то, что он не стал задавать странному работнику напрашивающиеся вопросы, и пошёл на точку.
* * *
Василий работу любил. В свои девятнадцать занимаемую должность он считал высоким постом. Местечко хлебное и непыльное – выдал всем дистрибьюторам товар на день – и отдыхай до вечера, когда они обратно контейнеры понесут. Изредка вон такие чудики среди дня прибегают, как тот что ушёл только что со жвачкой. Но это и правда не частое явление! А за ту зарплату, что предлагают, можно и побольше таких придурковатых обслужить – платят немало! Вася получает поинты по числу всего розданного товара – простая и очень прибыльная система. А ответственности минимум. Выкинул кто-нибудь свои образцы, а Вася что, нянька, что ли? Ему следить не положено за чужими косяками – своих бы не было, а остальное ерунда.
А этот уж больно странный. Так и подмывало спросить, что он курит. Но с другой стороны это тоже не Васиного ума дело, сразу понятно, что на работу без образования и без документов устраивается не цвет нации. Так что пусть себе распространяют товар потихоньку, а странности работников – это уж дело прикладное.
Одного Вася очень не любил: когда в лицо «корками тыкают». Это он в детективах столетней давности оборот вычитал. И вот ведь что забавно – до сих пор корки сохранились, как и положено, красные. Видно, им всем в кайф подойти и книжечку свою вальяжно развернуть перед побелевшими от испуга носами – все ведь знают, что корки сейчас в основном у комитетчиков. Понт стопроцентный – ведь даже он, Вася, может с этой корочки имя списать и выяснить через обычный коммуникатор, что за зверь к нему в гости пожаловал. Полное досье, конечно, так влёгкую не получить, но подтверждение, что перед тобой не самозванец.– без труда!
Этот дядька не комитетчик. Гнусный, угрюмый, с документом, но из какого-то более низкого ведомства – Васю не проведёшь. Впрочем, комитетчик или нет, это уже дело десятое, а вот помогать ему – Васин гражданский долг.
Василий книжицу досконально изучил, воспользовался правом удостовериться в правдивости слов посетителя. Всё без обмана – и ведомство такое есть, и служащий со всеми инициалами отыскался. После этого Вася церемонно произнёс:
– Слушаю вас внимательно.
И гнусный суровый дядька посвятил его в суть дела.
Дело как дело, нехитрое. Вася даже спрашивать не стал, зачем посетителю этот странный новенький потребовался, просто пообещал выполнить всё слово в слово, и на этом они расстались.
