Федор Раззаков
Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991
Например, в киношных кругах ходили слухи, что именно за ярко выраженное русофильство Шукшина в свое время не взял на «Мосфильм» его учитель – Михаил Ромм. С их курса он принял туда только троих, из которых двое были его соплеменниками – евреями: Александра Митту (Рабиновича), Александра Гордона и Андрея Тарковского (отметим, что Гордон был тогда женат на сестре последнего). Шукшина же выпустили из ВГИКа с «волчьим билетом», и он какое-то время мыкался по Москве как горемыка, кочуя по общежитиям и съемным квартирам. И только чуть позже его пригрела у себя Киностудия имени Горького. Как будет вспоминать позднее писатель Василий Белов, близко знавший Шукшина, тот ему как-то признался: «Когда-нибудь напишу всю правду о Ромме…» Однако внезапная смерть помешала ему это сделать. Кстати, на «Мосфильм» Шукшина взяли только после того, как Ромм ушел из жизни.
Но вернемся к «Калине красной».
От Шукшина потребовали внести в картину около полутора десятка различных правок. Когда тот прочитал список этих исправлений, практически губивших на корню его картину, ему стало плохо. От свалившихся на него переживаний у Шукшина обострилась его застарелая болезнь – язва желудка, и он в очередной раз слег в больницу, в клинику пропедевтики 1-го мединститута имени Сеченова на улице Правдинской. Однако в декабре он сбежал оттуда и взялся за внесение правок в картину.
8 января 1974 года новый вариант «Калины красной» ушел в Госкино. Шукшин внес минимальные правки: сцену «разврата» оставил, подсократив только несколько мелких деталей; изъял упоминание про пенсию матери в 17 рублей; сократил песню «Это многих славный путь…» вдвое; внес правки в эпизод «в малине» и т.д. В ГСРК вновь было поднялась буча – мол, Шукшин над нами издевается, – но тут в дело вмешалось сразу несколько обстоятельств. Во-первых, зная о том, при каких обстоятельствах Шукшин сбежал из больницы (после скандала с вахтершей, которая отказалась пропустить к нему жену и детей), в Госкино испугались, что режиссер может просто умереть от пережитых треволнений, и решили дать ему «зеленую улицу». Во-вторых, в те дни торжественно отмечалось 50-летие киностудии «Мосфильм» (торжество проходило в Кремлевском Дворце съездов) и один из влиятельнейших членов Политбюро Николай Подгорный лично прикрепил орден Октябрьской революции на знамя киностудии. Кроме этого, в своей приветственной речи Подгорный заявил следующее:
«Следуя принципам социалистического реализма, советские кинематографисты призваны правдиво, глубоко и ярко отразить нашу жизнь во всем ее многообразии, со всеми ее сложностями, острым взглядом художника увидеть в ней черты коммунистического завтра и страстно утверждать их могучей силой искусства.
Что это значит конкретно, если говорить о главном?..
Это значит – смело вскрывать недостатки и отрицательные явления в нашей жизни, решительно бороться против всего того, что мешает движению советского общества вперед, уводит в сторону от коренных задач строительства коммунизма.
Наше время необычайно интересно для художника. Поистине неисчерпаемы возможности, которые открывает оно перед писателем, режиссером, актером, каждым творческим работником, искренне стремящимся помогать партии и обществу в формировании человека коммунистической мысли и дела, высокой нравственной красоты и благородства, интернационалиста, осознающего себя хозяином своей страны, ее настоящего и будущего.
Широчайший простор для творческого новаторства, для проявления самобытности дарований и талантов открывает метод социалистического реализма. Он обязательно предполагает постоянный поиск новых выразительных средств, отвечающих духу времени, нашей революционной эпохе. Справедливость этого подтверждают наиболее значительные произведения киноискусства, в том числе созданные и на вашей студии…»
В итоге 17 января ГСРК вынуждена была принять «Калину красную» с теми поправками, которые внес Шукшин. Спустя месяц фильму дали высшую категорию – первую. Казалось, что теперь картину ждет исключительно благожелательный прием в киношном мире. Но не тут-то было.
В апреле на Всесоюзном кинофестивале в Баку «Калина красная» демонстрировалась в конкурсном показе и однозначно претендовала на главный приз. Однако некоторые члены жюри, настроенные против Шукшина, решили его «прокатить». В качестве фильма-конкурента была выбрана превосходная военная драма Леонида Быкова «В бой идут одни «старики». Украинской делегации открытым текстом было предложено: если вы не против, ваш фильм возьмет главный приз. Те ответили: мол, не можем обсуждать этот вопрос без режиссера «Стариков» Быкова. «Тогда пойдемте к нему», – последовал ответ.
И вот в два часа ночи в гостиничный номер Быкова пришли его коллеги и передали предложение членов жюри. На что Быков, прекрасно понимавший, кто именно пытается «зажать» картину его соплеменника (а они с Шукшиным были представителями одного рода– племени – славянского), ответил: «В списке, где Василий Шукшин на первом месте, я почту за честь быть хоть сотым. Ведь моя картина – это рядовой фильм о войне, а его – это настоящий прорыв в запретную зону, прорыв в сферу, о чем раньше и думать-то не позволялось. Так и передайте мои слова руководителям фестиваля».
Таким образом, несмотря на все старания недругов, «Калина красная» взяла Главный приз фестиваля. А за месяц до этого фильм выпустили в широкий прокат. Официальная критика встретила его в целом благожелательно. Писали, что лента жизненно правдива, в ней много настоящих актерских находок. Еще лучше она была встречена рядовым зрителем: ее посмотрели 62 миллиона 500 тысяч человек, обеспечив творению Шукшина 1-е место в прокате. Помимо приза на бакинском фестивале, фильм собрал еще несколько призов на самых различных киносмотрах: на «Варшавской сирене» (приз польских критиков), в Западном Берлине-75 (вне конкурса), ФЕСТе-75.
Несколько иначе встретили ленту представители… криминального мира страны. По адресу Шукшина пришло сразу несколько писем от воров в законе, где они обвиняли режиссера… в отходе от жизненной правды. По мнению воров, реальность была такова, что за уход Егора Прокудина из воровской среды его никак не могла ждать смерть. «Мы отошедших смертью не караем, – писали воры. – Наш кодекс этого не позволяет».
Знал ли об этом кодексе Шукшин? Судя по всему, нет. Однако, даже если бы и знал, все равно бы убил Прокудина. Поскольку эта смерть была важна ему, как жирный восклицательный знак, должный заставить русских людей задуматься о главном: за все, что мы творим в этой жизни, нас ждет расплата. Тот же Прокудин, будучи незаурядным человеком с гордым и сильным характером, большую часть своей жизни отдал преступному промыслу – грабил людей. Потом одумался, решил жить по-честному с любимым человеком, но, оказалось, поздно. Прошлые грехи не дали начать жизнь с чистого листа. И Шукшин как бы напоминал миллионам своих соотечественников: будьте ответственны за свои поступки, любите свою родину, своих близких так, как будто завтра можете все это потерять. Дословно это выглядело следующим образом:
«Я хотел сказать об ответственности человека перед землей, которая его взрастила. За все, что происходит сейчас на земле, придется отвечать всем нам, ныне живущим. И за хорошее и за плохое. За ложь, за бессовестность, за паразитический образ жизни, за трусость и за измену – за все придется платить. Платить сполна. Еще и об этом «Калина красная».
Дошел ли до людей шукшинский призыв, покажет уже недалекое будущее. Всего 15 лет пройдет с момента выхода на экраны советских кинотеатров «Калины красной», а великая страна вступит в полосу такого кризиса, который в итоге поставит на ней крест. Предатель-генсек (кстати, русский по рождению) со своей камарильей сдаст страну Западу за понюшку табака, а народ будет безучастно на это взирать, как кролик на удава. Застань это Шукшин, у него бы сердце разорвалось от позора за происходящее. А мы все это проглотили и даже не поперхнулись. Более того, возвели на трон еще одного предателя – Бориса Николаевича, который с еще большим остервенением принялся выкорчевывать из России ее русские корни, по сути отдав на поругание космополитам и иноземцам. О шукшинском предостережении тогда уже никто не вспоминал. То есть «Калину красную» периодически крутили по российскому ТВ, но смысл ее либеральные критики свели к одному: как тяжело было советскому зэку порвать со своим прошлым. Мол, его и власть долбила, и бывшие дружки покоя не давали. О завете Шукшина – ни слова.
Но вернемся в 70-е годы.
Раз уж речь зашла о зрительской реакции на фильм Шукшина, стоит хотя бы вкратце упомянуть о других лидерах кинопроката 1974 года. На 2-м месте с небольшим отставанием оказалась еще одна драма, но социально-бытовая – «Мачеха» Олега Бондарева, снятая на том же «Мосфильме» (59 миллионов 400 тысяч зрителей). Далее шли: первая (и последняя) эксцентрическая комедия Эльдара Рязанова «Невероятные приключения итальянцев в России» (49 миллионов 200 тысяч); уже упоминавшаяся военная драма Леонида Быкова «В бой идут одни «старики» (44 миллиона 300 тысяч); мелодрама Алексея Салтыкова «Возврата нет» (43 миллиона 600 тысяч); военная драма Анатолия Вехотко и Натальи Трощенко «О тех, кого помню и люблю» (31 миллион 300 тысяч); комедия Вилена Азарова «Неисправимый лгун» (27 миллионов 800 тысяч); киноповесть Юрия Вышинского «Океан» (27 миллионов 600 тысяч); комедия Сергея Сплошнова «Теща» (27 миллионов 400 тысяч); детектив Суламифи Цыбульник «Будни уголовного розыска» (27 миллионов 300 тысяч); шпионский боевик Василия Журавлева «Человек в штатском» (26 миллионов 300 тысяч); детектив Алоиза Бренча «Шах королеве бриллиантов» (24 миллиона 400 тысяч); комедия Игоря Усова «А вы любили когда-нибудь?» (22 миллиона 300 тысяч); истерн Олега Ленциуса «Черный капитан» (21 миллион 900 тысяч); мелодрама Федора Филиппова «Это сильнее меня» (21 миллион 900 тысяч).
Пятерка фаворитов собрала общую аудиторию в 259 миллионов зрителей, что было лучше прошлогоднего показателя всего на 6 миллионов.
Хит-лист киностудий опять возглавлял «Мосфильм»: из перечисленных картин за ним значились 8. Зато на 2-м месте впервые расположилась украинская Киностудия имени Довженко – 3 фильма. Эта киностудия в киношном мире считалась «отстойной», нечто вроде Одесской, где снимались средние с художественной точки зрения фильмы, не могущие претендовать на звание интеллектуальных шедевров. Однако широкая аудитория считала иначе и весьма охотно смотрела продукцию «довженковцев». На что кинематографисты с центральных киностудий обычно реагировали фразой: «У наших зрителей испорченный вкус».
Остальные места в хит-листе распределились следующим образом: «Ленфильм» – 2 ленты, Киностудия имени Горького, Рижская и «Беларусьфильм» – по одной.
Однако вернемся к Василию Шукшину.
Сняв «Калину красную», которая принесла ему всенародную любовь, Шукшин одновременно написал пьесу-сказку, где выступил как блистательный сатирик, радетель за русскую нацию. Название пьесы было весьма характерным – «Ванька, смотри!» (то есть не дай себя облапошить). Писатель В. Белов отозвался о ней следующим образом:
«В своем Иване, посланном за справкой, что он не дурак, Макарыч с горечью отразил судьбу миллионов русских, бесстрашно содрал с русского человека ярлык дурака и антисемита, терпимый нами только страха ради иудейска. После Гоголя и Достоевского не так уж многие осмеливались на такой шаг!..»
Кстати, сразу после этой сказки Шукшин намеревался написать еще одну пьесу, но уже современную – о так называемой «золотой молодежи», которая должна была вызвать не меньшую критику в стане либералов, чем «Ванька, смотри!» (Шукшин достаточно насмотрелся на подобную молодежь еще во время учебы во ВГИКе, да и потом тоже). Но этим планам Шукшина не суждено было осуществиться.
После торжеств по случаю 50-летия «Мосфильма» руководство студии было готово разрешить Шукшину запуститься со «Степаном Разиным». Процесс должен был начаться осенью, а пока Шукшин принял предложение Сергея Бондарчука сняться у него в роли Лопахина в фильме «Они сражались за Родину» по роману Михаила Шолохова. Причем Шукшина интересовала не столько сама роль (хотя она ему очень нравилась), как возможность поработать на площадке с Бондарчуком и понаблюдать за тем, как он ставит батальные сцены (Шукшину в «Разине» их тоже предстояло снимать). Съемки фильма шли все лето на Дону. В разгар их съемочная группа отправилась в Вешенскую, чтобы встретиться с самим автором произведения Михаилом Шолоховым.
Говорят, Шукшин давно хотел познакомиться с классиком, причем не ради праздного любопытства, а в силу схожести их помыслов – оба принадлежали к патриотическому лагерю. Однако поговорить по душам им так и не удалось. Во время застолья Шукшин поднялся со своего места и произнес тост: мол, много говорим о русском характере, а народ наш вымирает, пора искать путь русского единства. Однако слова его никто не поддержал – испугались их резкости. В комнате повисла неловкая пауза, которую прервал сам хозяин дома. Шолохов произнес ответный тост: дескать, за собирателя земель русских Шукшина. Вот как об этом вспоминает оператор А. Заболоцкий:
«Макарыч мне расказывал потом: «С тостом я там вылетел не застольным, о гибели русской. Шолохов смягчил, все поняв – не для той компании мои слезы; предложил тост за меня, а когда увидел, что я не выпил, подошел ко мне и тихо сказал: «Ну, Вася, приеду в Москву, у тебя и чаю не выпью». Жора (Бурков) при мне неотступно, поэтому с Михаилом Александровичем поговорить мне один на один не удалось, но с сыном его перемолвился…»
Когда пришла пора прощаться, Шукшин и Шолохов договорились встретиться еще – уже наедине, по словам Шукшина, «без собачьей свадьбы». Увы, не довелось. Спустя несколько месяцев, 2 октября, Шукшин внезапно скончался: товарищи по съемкам обнаружили его мертвым в своей постели в каюте теплохода (часть актеров жила на нем во время съемок).
Официальная версия причины смерти Шукшина была похожа на кочетовскую: сердечная недостаточность. Было известно, что покойный много курил и чуть ли не банками «глушил» молотый кофе, поэтому эта версия у большинства людей, знакомых с Шукшиным, не вызвала каких-либо сомнений. Однако нашлись и такие, кто в нее не поверил. Например, Сергей Бондарчук был уверен, что Шукшина убили инфарктным газом, который неизвестные запустили в его каюту (в приватных разговорах Бондарчук говорил следующее: «Васю убили, и я даже знаю, кто это сделал»). Кто были эти, неизвестные, не называлось, но сведущие люди догадались, что ими вполне могли быть те же люди, что убрали и Кочетова: представители прозападной группировки из властных структур. Зачем им было убивать Шукшина, тоже вопросов не вызывало: всплеск творчества выводил его на новую вершину популярности, делал одним из ярких лидеров державного направления.
В то время как лидеры державников уходили из жизни при странных обстоятельствах, в противоположном стане наблюдались совершенно иные события. Там набирали силу и вес люди, которые до этого властями всячески затирались. Так, на поприще бардовской песни это был Владимир Высоцкий. Он стал популярен как социальный певец во второй половине 60-х одновременно с другим исполнителем – Александром Галичем. Однако, как мы помним, в начале 70-х Галича исключили из всех творческих союзов, в которых он состоял, а летом 1974 года и вовсе заставили покинуть страну. Высоцкий же продолжал активно гастролировать по стране, а также получил беспрепятственную возможность выезжать и за рубеж (с марта 1973 года), где у него проживала супруга – член Французской компартии и заместитель председателя Общества франко-советской дружбы киноактриса Марина Влади. Когда же в аппарате Михаила Суслова внезапно созрело желание поступить с Высоцким точно так же, как и с Галичем (то есть выслать из страны), за барда лично заступился… председатель КГБ Юрий Андропов: он добился аудиенции у Брежнева и уговорил его не трогать Высоцкого.
Одновременно с этим шла популяризация и другого инакомыслящего из творческой среды – сатирика Аркадия Райкина. После почти десятилетнего игнорирования его на ТВ (речь идет не о показе миниатюр с его участием, которых всегда было в избытке, а о записи его программ) власти вдруг разрешили Райкину не только снять на Центральном телевидении четырехсерийный телефильм «Люди и манекены», где на протяжении более четырех часов были показаны все лучшие миниатюры сатирика (премьера т/ф была разбита на несколько этапов и проходила по мере завершения каждой серии: в декабре 1974 года, в январе – марте и ноябре 1975 года), но также заказали документалистам часовой фильм «Аркадий Райкин», который потом демонстрировался на том же ЦТ (в июле 1975 года). Все эти факты ясно указывали на то, что власть делает значительные уступки либералам, дабы с их помощью доказать Западу, что Советский Союз рассматривает разрядку как серьезный шаг на пути демократизации советского общества.
Его Величество Актер
Касаясь событий 1974 года, нельзя оставить без внимания важное мероприятие, которое состоялось в самом начале того года. Речь идет о 5-м пленуме Союза кинематографистов СССР, который был посвящен такой важной проблеме, как роль, место и значение актера в кинематографе. В среде либеральных киноведов эту проблему до сих пор принято рисовать сплошной черной краской. Как пишет уже известный нам киновед В. Фомин: «В советском кино не ценили и не берегли самое ценное, что у него было. Нигде в мире так бездарно и беспощадно не разбрасывались уникальными актерскими талантами. И вину за десятки загубленных актерских дарований следовало бы возложить не только на треклятую советскую власть, но и на эгоизм и недальновидность режиссерского клана…»
Краски здесь намеренно сгущены, чтобы лишний раз пнуть «треклятую» советскую власть. Только так можно понять заявление киноведа о том, что «нигде в мире так бездарно и беспощадно не разбрасывались уникальными актерскими талантами». Во-первых, в первую очередь надо сказать огромное спасибо советской власти, что она сумела произвести на свет такое количество истинных талантов, численность которых не снилась ни одной стране в мире. Поэтому, учитывая это число, естественно, что определенное число талантов этой властью было бездарно разбазарено, поскольку есть у русских такая особенность – нерачительность. Однако утверждать, что подобного нет нигде в мире и что именно советская власть в этом отношении особенно беспощадна, – это явная ложь и клевета.
Например, как тогда быть с хваленым Голливудом, где актеров эксплуатировали еще более беспощадно, чем у нас, а потом вышвыривали, как выжатый лимон? Причем началось это еще на заре «фабрики грез», о чем наглядно говорит судьба первой звезды Голливуда Флоренс Лоуренс, известной под псевдонимом «Девушка Байографа». Эта актриса сияла на небосклоне немого кино с 1910 по 1915 год, после чего получила производственную травму (на студии случился пожар) и была выкинута из кинематографа. Спустя несколько лет она предприняла попытку вновь вернуться в кино, но это принесло ей одни разочарования, которые привели к трагедии: актриса покончила с собой.
О том, каких размеров достигала эксплуатация актеров в Голливуде, наглядно свидетельствуют воспоминания очевидцев. Например, рассказ Джуди Гарлэнд (матери Лайзы Минелли), которая начала сниматься в кино с 16 лет и уже в столь юном возрасте прошла через все круги голливудского ада. Цитирую:
«Мы с Микки Руни (еще одна малолетняя звезда Голливуда 40-х годов. – Ф.Р.) снимались день и ночь, работали на износ, нам давали какие-то пилюли или вводили стимуляторы, и мы еще трое суток подряд не уходили с площадки. Затем нас везли в больницу при студии. Я до сих пор помню палату с двумя кроватями. На одну укладывали Микки, на другую – меня. Врачи давали нам сильнодействующее снотворное, и мы проваливались в глубокий сон. Через двадцать четыре часа нас будили, мы вновь принимали стимуляторы и приступали к очередной трехсуточной, без перерывов съемке. Это был сущий ад. Мы переставали что-либо соображать, находились в полной прострации. Но постепенно привыкли к этому. Наркотики стали частью моей жизни. Когда я доходила до предела, меня везли к психиатру, в больницу. Впрочем, мне это мало помогало. Так мы работали. И потихонечку сходили с ума…»
Этот ад продолжался многие годы, после чего Гарлэнд стала законченной наркоманкой и умерла в 1969 году, спустя десять дней после своего 47-летия. Какая юная кинозвезда Советского Союза прошла подобные муки и унижения? Может быть, наш «пятнадцатилетний капитан» Всеволод Ларионов? Или Яков Сегель, сыгравший Роберта Гранта в «Детях капитана Гранта»? (Оба юных актера стали знамениты именно в те же 40-е, что и Джуди Гарлэнд.) Отнюдь, Ларионов стал известным актером театра и кино, а Сегель – не менее известным кинорежиссером. И оба дожили до весьма преклонных лет.
Конечно, было бы глупо идеализировать мир советского кинематографа, где случалось всякое. Однако и рисовать эту среду исключительно черными красками, выдавая их за превалирующий цвет, несправедливо. Разные цвета там присутствовали, но доминирующим был все-таки не черный, а белый цвет.
В чем я согласен с В. Фоминым, так это в том, что во многих трагедиях, происходивших с советскими актерами, был виноват режиссерский клан. Но с этим ничего нельзя было поделать: в Голливуде главными всегда были продюсеры, в советском кино – режиссеры. И от того, какими человеческими качествами обладали эти люди, зависело и то, как сложится творческая судьба того или иного актера. Самый яркий пример – судьба талантливой актрисы Екатерины Савиновой. В этой судьбе со всей наглядностью отразились как достоинства, так и пороки советской кинематографической среды.
Савинова родилась в глухом алтайском селе и до 17 лет (а эту дату она отметила в 1943 году) росла, как принято говорить, дремучей девушкой. Она никогда не пользовалась телефоном, не ездила на поезде, не видела ванной и других благ цивилизации. Но она была чрезвычайно талантлива: у нее был прекрасный голос, которым она могла брать ноты в три с половиной октавы. И вот эта «дремучая» девушка собирает свои нехитрые пожитки, садится в поезд и едет в Москву «делать карьеру артистки». Она подает документы во ВГИК и поступает туда с первого же захода, хотя за ее спиной не было ни именитых родителей, ни богатого любовника. А был у нее несомненный талант, который опытные преподаватели сумели в ней разглядеть.
Именно в этом и заключалось величайшее завоевание советской власти, когда многие такие вот «дремучие», но талантливые девушки и парни имели возможность либо с первого, либо со второго захода, но все-таки поступить в тот вуз, который соответствовал их таланту. Сегодня это завоевание растоптано и пущено по ветру благодаря стараниям все тех же господ либералов, которые малюют советское прошлое сплошной черной краской. В итоге нынешняя молодежь ориентируется на что угодно, но только не на свою недавнюю историю.
В процессе работы над этой книгой автор этих строк увидел по ТВ передачу «Культурная революция», где проректор ВГИКа В. Огнев рассказал об одном случае, произошедшем с ним на экзаменах: там один из абитуриентов назвал в качестве прообраза пушкинского «Медного всадника»… Юрия Долгорукова. И Огнев констатировал ужасающий факт сегодняшних дней: если раньше во ВГИК шли люди пусть с небольшим, но все-таки чуть более высоким уровнем интеллекта, чем их сверстники, то сегодня этот уровень таков, что абитуриенты ВГИКа не знают, кто такой «Медный всадник». Возникает вопрос: каков же тогда уровень внизу, на уровне ПТУ? Вот и задумаешься после этого, чья же власть все-таки треклятая: советская, которая по уровню образования находилась в числе лидеров в мире (по данным ЮНЕСКО), или нынешняя российская, которая отбросила нашу страну на сто какое-то там место?
Но вернемся к Екатерине Савиновой.
Закончив ВГИК в 1950 году, она тут же вытянула счастливый билет: снялась в роли задорной девушки Любочки в блокбастере Ивана Пырьева «Кубанские казаки». Однако этот вроде бы счастливый билет в итоге обернулся форменным несчастьем. Иван Александрович Пырьев был, конечно, выдающимся режиссером и организатором кинопроизводства, о чем ранее уже говорилось. И его гражданская позиция тоже многим импонировала. Но вот в бытовом отношении он имел много недостатков: например, был груб, злопамятен, иной раз даже жесток. И еще имел слабость по части женского пола. Именно с последней стороной его натуры и пришлось столкнуться Савиновой.
Как гласит легенда, Пырьев сделал попытку ухаживать за ней, но провинциальная девушка оказалась не робкого десятка: залепила ему прилюдно пощечину. Этого поступка дебютантке режиссер простить не сумел. В итоге сделал все от него зависящее, чтобы карьера актрисы в кино не состоялась. А мог он, учитывая его имя и связи в высоких сферах, очень многое. С тех пор Савинова если и снималась, то в ролях второго плана либо в малюсеньких эпизодах. В 1955 году произошел и вовсе вопиющий случай. Григорий Чухрай собрался было снимать Савинову в главной роли в фильме «Сорок первый», но едва об этом узнал Пырьев, как своим волевым решением запретил это делать.
Кстати, так было не с одной Савиновой. Тогда же гнев Пырьева испытала на себе и другая молодая актриса – Клара Румянова. Пырьев пригласил ее в свой фильм «Испытание верности», но Румяновой не понравился сценарий, и она открытым текстом сказала об этом режиссеру. И тот пообещал ей, что она вообще забудет дорогу в большой кинематограф. И Румяновой пришлось сначала перебиваться крохотными ролями, а потом и вовсе уйти в дубляж. Однако незадолго до своей смерти Пырьев все-таки осознал свою вину и, позвонив Румяновой по телефону, попросил у нее прощения. Поступил ли он подобным же образом по отношению к Савиновой, история умалчивает.
Между тем, понимая, что при Пырьеве ее карьера в кино вряд ли сможет благополучно развиваться, Савинова решает попытать счастья на другом поприще – певческом (как мы помним, у нее был отменный голос). Она поступает в Гнесинское училище и с блеском его заканчивает. А в 1961 году она возвращается в большой кинематограф. Благодаря стараниям ее супруга, режиссера Евгения Ташкова, который работал вдали от Москвы – на Одесской киностудии, Савинова снимается в фильме «Приходите завтра», который делает ее по-настоящему знаменитой.
Между тем попадание Савиновой в картину собственного мужа тоже было нелегким. Несмотря на то что картина снималась не в Москве, однако худсовет, зная о нелюбви Пырьева к этой актрисе, запретил ее снимать. И назначил на роль другую исполнительницу, недавно сыгравшую главную роль в фильме про любовь. Стараниями мужа– оператора эта актриса смотрелась на крупных планах свежее и ярче, чем Савинова (той к тому моменту уже было 35 лет, а играть она должна была недавнюю выпускницу школы – деревенскую девушку Фросю Бурлакову, приехавшую в Москву, чтобы поступать в музыкальное училище). Однако Ташков отказался работать с другой актрисой и после нескольких месяцев упорной борьбы сумел отстоять свое мнение. Главным аргументом в его устах было то, что роль писалась «на Савинову и только на нее». И многие биографические моменты судьбы Фроси Бурлаковой списаны именно с Савиновой (алтайское происхождение, уникальный голос, покорение Москвы и т.д.). В итоге с прежним оператором Ташков расстался, взяв вместо него другого – Радомира Василевского, дебютировавшего в кино прекрасной лентой «Весна на Заречной улице» (1956). Вместе с оператором покинула проект и его супруга, уступив законное место Савиновой.
Фильм «Приходите завтра» вышел на экраны страны в 1963 году и был тепло встречен публикой, собрав аудиторию в 15 миллионов 400 тысяч зрителей. Увы, но повторить этот успех Савинова уже не сможет из-за болезни, которая обнаружилась у нее во время съемок: тяжелый вирус поразил ее центральную нервную систему. Определить природу этого вируса врачи так и не сумели. Кто-то грешил на несвежие продукты, купленные Савиновой на рынке в Крыму (якобы из-за этого у нее начался бруцеллез), кто-то намекал на давние переживания, связанные с трудностями актерской карьеры. В итоге в последующие годы Савинова если и снималась, то в небольших эпизодах (за 1965–1970 годы она записала на свой счет шесть крохотных ролей). А потом Савинова… покончила с собой: весной 1970 года бросилась под поезд в Новосибирске, куда приехала навестить свою сестру. Судя по всему, это было связано с ее болезнью. Так трагически завершилась жизнь талантливой актрисы.
Именно желание актрис избежать режиссерского произвола и счастливо устроить свою карьеру и толкало многих из них на путь брачного союза с режиссерами. Конечно, в основе подобных браков могла присутствовать и настоящая любовь, но чаще всего это, судя по всему, была производственная необходимость. Возникать же режиссерско-актерские браки начали еще на заре советского кинематографа: в 20–30-е годы. К таковым относились семейные союзы Бориса Барнета – Елены Кузьминой (в середине 30-х Кузьмина ушла к другому кинорежиссеру – Михаилу Ромму), Сергея Герасимова – Тамары Макаровой, Ивана Пырьева – Ады Войцик (в середине 30-х Пырьев женился на другой киноактрисе – Марине Ладыниной), Григория Александрова – Любови Орловой, Иосифа Хейфица – Янины Жеймо, Абрама Ромма – Ольги Жизневой, Александра Довженко – Юлии Солнцевой, Валентина Кадочникова – Нины Алисовой и т.д.
Естественно, режиссеры, женатые на актрисах, чаще всего снимали в своих фильмах собственные дражайшие половины, что долгое время не возбранялось, поскольку это были союзы подлинно талантливых людей и, значит, произведения, создаваемые ими, имели высший знак качества. Лишь только однажды власть попыталась вмешаться в этот процесс, когда сразу после смерти Сталина количество выпускаемых в стране фильмов выросло в троекратном размере и в искусство пришло новое актерское поколение. Среди них было много талантливых людей, которым требовалось себя реализовать, но этот процесс невольно сдерживался режиссерскими пристрастиями. Поэтому Кинокомитет тогда официально запретил режиссерам снимать своих жен в собственных картинах. Но этот запрет продержался недолго.
В последующие десятилетия число браков между кинорежиссерами и актрисами в советском кинематографе только увеличивалось. Назову лишь некоторые из них: Владимир Басов – Роза Макагонова (в конце 50-х Басов сменил ее на другую актрису – Наталью Фатееву, а в середине следующего десятилетия женился на другой молодой актрисе – Валентине Титовой, после чего уже она стала его Музой, снимаясь во всех его фильмах), Самсон Самсонов – Маргарита Володина, Владимир Наумов – Эльза Леждей (в начале 70-х режиссер женился на более молодой актрисе – Наталье Белохвостиковой), Сергей Бондарчук – Ирина Скобцева, Сергей Колосов – Людмила Касаткина, Георгий Данелия – Любовь Соколова, Леонид Гайдай – Нина Гребешкова, Василий Шукшин – Лидия Федосеева, Алексей Салтыков – Светлана Жгун (в 70-е режиссер женится на молодой актрисе Ольге Прохоровой), Виктор Ивченко – Нинель Мышкова, Андрей Кончаловский – Наталья Аринбасарова, Владимир Фетин – Людмила Чурсина, Павел Арсенов – Валентина Малявина, Глеб Панфилов – Инна Чурикова, Александр Сурин – Галина Польских, Леонид Менакер – Алла Чернова, Эдмонд Кеосаян – Лаура Кеосаян, Ролан Быков – Елена Санаева, Николай Губенко – Жанна Болотова, Александр Орлов – Алла Будницкая, Сергей Соловьев – Татьяна Друбич, Родион Нахапетов – Вера Глаголева, Эмиль Лотяну – Галина Беляева, Владимир Меньшов – Вера Алентова и т.д.
