Feel Slumber-Dream
Межгалактический прыжок
– Какая же она огромная! – восхищённо подумала я, безуспешно пытаясь охватить взглядом всю Землю целиком. Уперевшись лбом в маленький иллюминатор, который через несколько мгновений мне предстояло задраить перед межгалактическим прыжком, я крутилась в невесомости, пытаясь запечатлеть в памяти как можно больше.
Это был мой первый межгалактический прыжок, да что там прыжок, это был первый раз, когда я смотрела на свои детские мечты свысока, полностью их переосмысливая.
В детстве даже грозовые тучи казались чем-то очень далёким и недосягаемым, а перистые облака, которые, как оказалось, были вовсе не из перьев, а из замороженных льдинок, далёкими, как само небо.
Мы их пролетели за считанные секунды, и вот они уже где-то там, внизу, а вместе с облаками это бесконечно большое, недосягаемое небо лежит тонкой пеленой у меня под ногами.
Странное, смешанное чувство. Я отодвинулась от иллюминатора и нажав на кнопку активации, включила первый, защитный контур биоинженерного отсека. Иллюминаторы снаружи закрылись, как объектив фотоаппарата, отрезав меня от воспоминаний и прошлого. Нужно было смотреть вперёд, в новое светлое будущее.
– Первый контур биоинженерного отсека активирован, капитан,– сказала я, нажав кнопку коммуникатора, и села в кресло, пристегнув себя ремнями безопасности.
– Отлично, – послышалось в ответ. – Активирую второй защитный контур, всем занять свои места. Выход на орбиту для прыжка через тридцать семь секунд.
Корабль состоял из независимых взаимозаменяемых модулей. Если что-то случится с одним, это никак не повлияет на другие и на весь корабль в целом. Разве что будет потеряна общая мощность. Мой модуль был биоинженерным, так как я являлась биоинженерном этой экспедиции. Мне предстояло вырастить в новой галактике наших, земных животных.
– Тридцать семь секунд, – подумала я. Много это или мало?
Я закрыла глаза и мысленно начала считать:
– Раз, два, три, четыре… Мне вспомнилось, как я в своем дворе играю с мальчишками в прятки. Считать до десяти всегда было так долго, что хотелось досчитать как можно быстрее. Поэтому я наращивала темп, сокращая промежутки. Девять-десять звучали уже слитно без какой-либо паузы между ними. Но здесь, расставаясь с родным домом, детством, своей семьёй и любимыми, со всем, что мне было дорого, перед прыжком в неизвестность, я вслушивалась в сухой и равномерный отсчет капитана, стараясь мысленно его замедлить.
– Двадцать секунд до выхода на стартовую орбиту. – продолжал считать капитан. Моё сердце разрывалось от волнения, страха и предвкушения.
"Лишь бы ничего не оказалось на пути в момент прыжка," – думала я,– а то до места доберётся лишь космическая пыль. Были же прецеденты, ошибки в координатах, космический мусор или случайно пролетающая мимо комета. Боже, зачем я согласилась участвовать в этой экспедиции?
– Всем приготовиться, – снова послышался голос капитана. – Запускаем двигатели. Начинаю обратный отсчет. Десять, девять, восемь…
Несмотря на многие месяцы тренировок и подготовки к полёту, где каждое движение в случае чрезвычайной ситуации отработано на уровне рефлексов, ощущение тревоги, быстро перерастающее в панику захлестнуло меня. Захотелось отстегнуть все ремни безопасности, приковывающие мня к креслу, добраться до ручки отсоединения модуля и отправить свой отсек обратно, на твердую поверхность, домой в безопасное место.
– Два, один. Пуск. – произнёс капитан.
Я увидела, как корабль начал вытягиваться, как будто был сделан из резины, вернее из пережёванной резинки, один конец которой я в детстве наматывала на палец, вытягивая её изо рта на всю длину руки, а затем снова засовывая её в рот.
Примерно так выглядел межгалактический прыжок.
На учениях он должен был растягиваться намного дольше и дальше, а здесь, по ощущениям, мы не проделали даже и трети прыжка.
Переговорное устройство молчало, все иллюминаторы и внутренние отсеки были задраены. Полная изоляция от внешнего мира. Только желтая лампочка на пульте управления отсеком рекомендовала включить автономную искусственную гравитацию и систему жизнеобеспечения.
Паниковать, конечно, было рано, ведь это был всего лишь рекомендательный сигнал. Но если учесть, что все эти действия должны были контролироваться на мостике капитана, а не изнутри отсека, то это несколько настораживало. Я отстегнула ремни безопасности, удерживающие меня в кресле, и направилась к пульту. Нажав на кнопку переговорного устройства на коммуникаторе, спросила:
– Капитан, ответьте, что происходит? – но ответа не последовало. Я повторила свой вопрос.
– Капитан, вы слышите меня? – но ответа вновь не последовало. Теряя самообладание и чувствуя вновь нарастающее чувство паники, я нажала кнопку общей связи и что есть мочи закричала в микрофон, как будто это могло помочь лучше меня услышать.
– Есть кто? – шипение радиопомех было немым ответом.
В это мгновение самостоятельно сработала искусственная гравитация, с силой притянув меня к полу так, что я, даже не успев сгруппироваться, больно ударилась локтем об пол.
– Наверное что-то со связью, – облегченно подумала я, ухватившись рукой за пульт управления и пытаясь подняться с пола.
Встав на одно колено и выпрямившись в уровень с пультом, я увидела сигнальную лампочку, которая попеременно моргала, сменяясь с желтого на красный.
– Какого черта? – подумала я, как вдруг искусственная гравитация, которая должна была меня притягивать к полу отсека, сменила вектор, с силой прижав меня лицом к закрытому иллюминатору на стене. К тому самому, через который ещё несколько минут назад я любовалась расстилающимся подо мной голубым небом.
Через лепестки защитного контура пробивалось слегка розоватое свечение.
Я машинально нажала на кнопку деактивации защитного контура и его лепестки раскрылись, обнажив стекло иллюминатора.
Яркий свет, ворвавшийся через стекло, на мгновение ослепил меня. Центр притяжения вновь изменился, меня оторвало от наружной стены с иллюминатором и начало бросать из стороны в сторону. Снаружи всё было объято пламенем горящей обшивки. Я поняла, что мы падаем, входя в плотные слои атмосферы некой планеты, по непонятной причине оказавшейся на траектории прыжка корабля. Нужно было срочно дотянуться да кнопки искусственной гравитации и жизнеобеспечения, пока меня не размазало по стенкам.
Зацепившись за провода, прикреплённые вдоль стены, я начала карабкаться в сторону пульта. Центр притяжения вновь сменился на наружную стену, но я смогла спрыгнуть на ноги и сделать несколько шагов вперёд, прежде чем корабль вновь перевернулся. Я упала на спину возле пульта управления. Лампочка горела красным. Никаких звуковых оповещений не было: ни аварийной сигнализации, ни других сообщений, кроме грохота незакреплённых предметов внутри отсека. Меня подняло с пола на середину и начало плавно разворачивать спиной к пульту. Стены отсека начало неистово трясти. Это означало, что воздух в отсеке равномерно заполнился и через насколько мгновений последует удар о поверхность.
Неистово взмахивая руками я развернулась лицом к пульту и нажала кнопку искусственной гравитации и ещё с десяток кнопок, как обучали меня на тренировках.
Даже при включении гравитации и поворота ручки отсоединения отсека я умудрилась устоять на ногах.
Сразу после этих манипуляций я почувствовала, как мой отсек отсоединился от корабля и начал осуществлять аварийное торможение и посадку.
Огонь за стеклом иллюминатора исчез и на миг я увидела живую планету и чем-то напоминающий наш бескрайний, бесконечный лес.
Послышалось множество глухих ударов со всех сторон обшивки отсека, видимо, его крутило и бросало, как пустую бочку. Потом все стихло. Я ещё какое-то время стояла в оцепенении, продолжая держаться за пульт управления.
Нужно было что-то делать. Но на этом месте тренировки оканчивались со словами: "Вы погибли. Начать миссию заново?".
В общем, что делать дальше было непонятно. Если отключить внутренний контур, можно разгерметизировать весь отсек, но неизвестно, в каком состоянии находиться корпус после падения. Система связи не работает. Что произошло и выжил ли кто-то ещё неизвестно. Ждать спасения в рухнувшем модуле посреди леса на неизвестной планете, непонятно откуда взявшейся на пути корабля, было делом очень сомнительным. Оставалось рассчитывать только на себя.
Всё, что я могла сделать – это для начала посмотреть в иллюминатор, что я и сделала. Но иллюминатор был забрызган грязью. Нельзя было ничего различить, кроме того, что на улице день, а сколько этот день продлится было неизвестно. Действовать нужно было сейчас, пока не стало ещё хуже.
Я решила выйти наружу, а не сидеть здесь в ожидании темноты.
Я всегда боялась темноты и даже в детстве, оставаясь одна в пустой и темной комнате и чувствуя приближение зла к моей кровати, я не решалась, как все нормальные дети, спрятаться под одеяло. Мне казалось, что запутавшись в одеяле, я стану еще более лёгкой добычей для надвигающегося зла.
Встав на кровати и озираясь во все стороны, я готовилась вступить в неравную схватку с тем, кто надвигался на меня из темноты.
Я решила покинуть модуль и осмотреться.
Так как снаружи был лес, скорее всего планета пригодна для дыхания и жизни, но рисковать, основываясь на предположениях, мне не хотелось.
Скафандра в модуле, конечно же, не было, но был костюм биохимической защиты со встроенным фильтром дыхания.
Его должно хватить, пока система жизнеобеспечения модуля очистит воздух, если он окажется разгерметизирован.
Я надела костюм и подошла к пульту управления. Ещё немного поразмыслив над своими действиями и набравшись мужества, отключила внутренний контур.
Досчитала до пяти и активировала его обратно, не отрывая взгляда от сигнальных лампочек фильтра. Ничего не происходило. Я на всякий случай постучала по лампочкам и вновь деактивировала внутренний контур, на этот раз досчитав по пятнадцати. Активировала защиту вновь и стала прислушиваться. Всё было тихо. Глубоко вдохнув, я снова отключила защиту и открыла внутреннюю дверь шлюза, затем, дождавшись сигнала зелёной лампочки, открыла замок наружного шлюза и толкнула дверь. Дверь дёрнулась, но не открылась.
