bannerbannerbanner
Вольштейн

Лион Фейхтвангер
Вольштейн

Полная версия

Следующее мое свидание с господином Вольштейном состоялось в концентрационном лагере Ле-Милль под Эксом. Фашисты заняли Голландию, и французы посадили в лагерь всех нас – немцев, чехов, поляков, голландцев и тех, у кого вообще не было гражданства. Условия в лагере Ле-Милль были достаточно скверные, так что все мы получили полную возможность показать, чего мы стоим.

Господин Вольштейн стоил многого. И он с честью выдержал испытание. Он был само спокойствие и терпение, он помогал всюду, где только мог. Кроме того, он был чрезвычайно изобретателен и умел извлечь все, что возможно, даже из самых скверных обстоятельств. Никогда не забуду, как он ухаживал за мной, когда я заболел дизентерией.

Несмотря на внешнее спокойствие господина Вольштейна, я заметил, что его гнетет какая-то забота. После долгих вступлений он поведал мне наконец свое тайное горе. Он хранит при себе, сказал господин Вольштейн, весь свой основной капитал, свои самые ценные картины. «Вот они», – сказал он, видя, что я смотрю на него с недоумением, и показал мне пачку багажных квитанций. Я по-прежнему ничего не понимал. Тогда он рассказал мне, что, решив бежать из Парижа, он вынул из рам свои наиболее ценные картины и тщательно спрятал их в стенках чемоданов, то есть поместил между подкладкой и стенками. Чемоданы он отправил до востребования в самые разные пункты центральной и, главным образом, южной Франции. Всего он отправил восемнадцать чемоданов с двадцатью девятью картинами, среди них Матисс и Пикассо, которых я знаю, и еще оба маленьких Дега, и Тьеполо, и спорный Франц Гальс. Но самое главное – среди них находятся три картины Михаила К. Что бы ни случилось впоследствии, сейчас картины недосягаемы для фашистов. Состояние господина Вольштейна и творчество Михаила К. покамест спасены.

Теперь я понял, почему господин Вольштейн так озабочен. Его великолепные полотна рассеяны по всей Франции, отданной во власть врагу, и ключ от этого сокровища хранится у него одного, ключ в виде багажных квитанций. Художник К. находится в Польском легионе, сражается бог весть где, быть может, даже убит. О своей падчерице господин Вольштейн не имел никаких сведений, вероятно, и ее засадили в лагерь. Среди всеобщего крушения и гибели мы, заключенные Ле-Милль, не могли рассчитывать на связь с волей. И поэтому у господина Вольштейна не было никакой надежды получить по квитанциям свой багаж. Кроме того, торопясь осуществить этот маневр, он не успел составить опись картин, хранящихся в каждом из чемоданов. Так что, появись у него возможность взять какой-нибудь чемодан, хотя бы тот, что отправлен в Монпелье, он все равно бы не знал, что в нем находится. Господин Вольштейн сказал мне, и я согласился с ним, что «спасти Матисса или Пикассо важно, но еще важнее спасти три картины Михаила К. Ибо кто такой Пикассо или Матисс, известно всем; а вот кто такой Михаил К., знаем только вы, да я, да он сам».

Рейтинг@Mail.ru