Фируза Акопян
Ямы
Редактор Ирина Щанкина
Иллюстратор Ксения Фетисова
© Фируза Акопян, 2025
© Ксения Фетисова, иллюстрации, 2025
ISBN 978-5-0065-4668-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1
Глава 1
Родитель говорит: «Мы не выбираем времена, в которые родились. Времена выбирают нас. Мы можем принимать решения во времени, которое нас выбрало».
Прошло сто лет с тех пор, как произошло Великое разрушение, истребившее почти все человечество. Наводнения, землетрясения, извержения вулканов, смена климата изменили существование жителей Земли. Безжалостно обрушились океаны на сушу, всколыхнув планету. Итог: под воду ушли все континенты. Кроме одного, расколовшегося на три острова: Высшего – Пангеи, Среднего и Низшего.
Сегодня мы празднуем столетие нашей Пангеи. Пятьсот тысяч жителей острова ждут выступления Родителя. Сегодня все освобождены от труда. Все, кроме нас – инфовестников.
Мы должны запечатлеть праздник во всех красках. Первый век нашего острова. Во второй раз за всю историю его существования опустели дома, и во второй раз все побережье заполнилось людьми. Часть жителей уже купаются в океане, часть – пьют прохладительную воду, кто-то оживленно разговаривает. Основное и многое для лучшей жизни сделано до нас, наша же задача – сохранить и преумножить дары, оставленные нам в наследство, чтобы передать их нашим детям. Это наш закон на все времена.
Появились экраны трансляции. Все находились в предвкушении речи Родителя. Эйфория единства захватила всех нас. Я и мои друзья, с которыми у нас общий труд, разделились для того, чтобы снять материал с разных частей острова. Три, два, один – на экране появился Родитель. Сначала он поздравил жителей с великим праздником, а затем напомнил всем историю Пангеи:
– Сто лет назад мой предок ступил на этот остров с самыми умными, благородными, гуманными представителями человечества. Среди них были люди разных профессий – те, кто мог и должен был начинать историю сначала. Их целью было не только не допустить еще одного апокалипсиса, но и построить идеальное общество, которого человечество прежде не знало. Вы должны помнить: катастрофы случаются из-за единичных промахов. История – есть непрерывная цепь периодически повторяющихся событий, участники которых меняются, но с завидным постоянством совершают одни и те же ошибки. Понимание этого дало основу для построения нового мира.
Родитель выдержал паузу, затем продолжил:
– Вера в человечество – есть добродетель, шагающая параллельно с глупостью. Ибо ничто не могло быть вечным на Земле, на которой люди столь яростно уничтожали друг друга. А люди всего-навсего были Homo sapiens, и не стоило многого ожидать от одного биологического вида. Что же произошло на самом деле? Человек сам себя поставил на колени. Когда нация, уверовавшая в свою исключительность, живет по придуманному святому предназначению – она обречена на гибель. Именно это произошло с sapiens. Cто лет назад на планете существовали семь континентов, каждый со своим климатом, населением, историей, культурой. Люди распределялись по огромным территориям и называли свои сообщества странами. Мы построили идеальный мир и оградились голографическим забором, чтобы никто извне не мог к нам приблизиться. Слияние на Пангее породило новую, а главное, единую, нацию. Мы научились корректировать наследственность, создали технологии, которые позволяют продлить годы жизни, используя лучший генетический материал по максимуму. Молодое и старшее поколение сейчас союзники, а не соперники, как было когда-то.
– За Высших! – в наушниках я услышала Нолу.
– Нола, не забывай, что мы должны отснять праздник, а не участвовать в нем.
– Ария, какая ты зануда! Давай сначала повеселимся, успеем еще снять фильм, – Нола в своем репертуаре: ей сначала подавай веселье, только потом она готова стать продуктивной и полезной обществу. – Мы все успеем, подруга, – прошептала она.
За это я люблю Нолу – даже во время безудержного веселья она способна выполнить труд в лучшем виде. Я никогда не сомневалась в ее профессионализме, но каждый раз восхищалась. Хови находился на другой части острова. Он слушал наш диалог с Нолой, но был научен, что прерывать нас во время разговора нельзя, а потому молчал.
– Хови, ты здесь? – спросила я.
– Не отвлекайте меня, девушки, – деловито ответил он.
Передвигаясь по острову, мы фиксировали в съемочных очках как можно больше моментов. Каждый житель сегодня праздновал не только столетие Пангеи – он праздновал личную победу. Победу, ставшую коллективной – и возможной – только благодаря единству стремлений и идей и общей жажде новой, лучшей жизни. По всему периметру острова люди создавали праздник друг для друга. Эти моменты обязаны сохраниться в нашей истории.
Мы смогли подготовить уникальные кадры, которые в точности передавали сегодняшнюю атмосферу, и теперь в редакции ждали возвращения Хови – он обещал внести коррективы. Что он задумал, мы не знали, но предполагали, что идея будет интересной. Такой уж Хови: он редко проявляет инициативу, но, если им овладевает энтузиазм, значит нас ждет что-то поистине впечатляющее.
Единогласно мы решили, что фильм должен начинаться с исполинских деревьев. Они разрослись, возвысились, окрепли и стеной окружали весь остров по периметру, за деревьями виднелся океан. После этой вставки начинались кадры праздника. Фильм был готов, и, утвердив его с Родителем, мы загрузили файл в систему – теперь каждый житель мог смотреть его в очках.
– Ну что, Ария, тебе нравится? Получилось даже лучше, чем ты задумывала! – Нола с довольной ухмылкой откинулась на кресло, скрестив руки на груди.
– Нола, ты лучшая златовласая, которую я знаю. Я говорила тебе об этом?
– Да-да. Впервые ты это сказала в нашей обучающей семье, двадцать лет назад. Мы тогда стояли в оздоровительной капсуле. Помню, как я переживала, не знаю почему, что капсула покрасит мои волосы в черный цвет, как у тебя, а когда услышала звук прекращения процедуры, ты произнесла эти слова.
– А я помню твои огромные глаза и возглас: «Я все еще златовласая?!». Ты настолько не хотела быть на меня похожей? – мы обе громко рассмеялись. Даже слишком громко, чем привлекли внимание окружающих.
– В успокаивающую капсулу обеих! – крикнул Хови, входя к нам.
– Ария, Нола, срочный выезд! Житель закончился на севере острова, – взволнованно сказал наш помощник Арни.
– Арни – вот кому нужна успокаивающая капсула, – смеясь, ответила я. – Что необычного в том, что кто-то закончился? Сейчас на Пангее живут несколько тысяч девяностолетних, которые вскоре должны закончиться. Столько же находятся в родильной капсуле. План выполняется, численность остается неизменной.
– Ария, ему не девяносто, а сорок…
Мы с Нолой вскочили, привели в готовность очки, схватили свои сумки и побежали за Арни. Но Хови оказался быстрее и проворнее – впереди мы видели его могучую спину. Она действительно могучая… И как я раньше не обращала на это внимания?
– Нола, ты когда-нибудь замечала, что наш Хови крупный?
– Ария, ты в равновесии? О чем ты думаешь?
– О том, что увидела прямо сейчас! – наконец, мы добежали до кабины, в ней уже сидел Хови.
Полет на север занимал минут восемь. Мы гадали над причиной случившегося, перебивая друг друга. Как для инфовестников, для нас это интересный случай. Но, как для жителей, что-то новое и пугающее. Таких происшествий при нашей жизни еще не было.
Мы пролетали над нашим чудесным островом. Под бормотание Нолы и Хови я наслаждалась его красотой: вот высаженный лес, неподалеку выгуливают кормилиц, далее – резервация регуляторов климата.
– За двадцать пять лет я не помню подобного, – сказала Нола. Созерцание прекрасного вмиг исчезло. Спасибо, Нола.
– Нам с Арией тридцать, и мы тоже не помним, – подтвердил Хови.
Долетев до пункта назначения, мы сразу направились к двухэтажному дому, где уже ожидали санитары, предупрежденные о нашем визите. Мы вошли в квартиру закончившегося, но не заметили ничего необычного. Обстановка как у всех: кровать, напротив зеркало, капсула, творческий уголок у окна, за окном – деревья. Все-таки предок Родителя правильно поступил, решив, что все жилища пангеевцев должны строиться на побережье, а центральная площадь острова предназначаться для коллективного труда. Я оглядела пространство, но закончившегося не обнаружила.
– А где он? – спросила я.
– В капсуле, – ответил мне один из санитаров.
Мы никогда не видели закончившегося в таком раннем возрасте. Его лицо показалось странным. Наверное, потому что я видела подобное впервые. Мы отсняли много материала для детального изучения. Но всех нас волновал вопрос, как запустить трансляцию о таком происшествии?
Сразу после съемок мы направились к Родителю. Он встретил нас с улыбкой, будто ничего не произошло, будто мы просто заехали в гости. Я, Нола и Хови проследовали к беседке в саду. Нам не терпелось рассказать об увиденном, но Родитель, как мне показалось, нарочно оттягивал разговор об этом, задавая вопросы про вчерашний праздник. Наконец, увидев интерес в наших глазах, он сжалился над нами:
– Итак, я полагаю, вы удивлены произошедшим. Но больше не понимаете другое: как выпустить репортаж об инциденте в эфир. Я прав? – он лучезарно улыбался. Не припомню, чтобы видела на его лице что-то, кроме улыбки. Казалось, этот человек всегда в равновесии.
– Как всегда, – ответил Хови, разводя руками.
– Вы сами как думаете, что нужно делать? – такой прием нам хорошо известен. Родитель задает этот вопрос, чтобы мы думали самостоятельно, «чтобы жидкость в черепной коробке не окислилась», как он любит выражаться.
– Я бы не стала пока пускать это в эфир, – твердо отчеканила Нола. – Сейчас объясню: еще вчера мы праздновали столетие Пангеи, а сейчас вдруг покажем трансляцию о том, что один из жителей закончился в сорок лет. Сначала инженерам нужно проанализировать алгоритм капсулы, чтобы понять причину, ведь это произошло во время оздоровительной процедуры. И только потом решать, как действовать.
Я посмотрела на Родителя. Он кивнул головой, продолжая улыбаться, тем самым показывая, что слова Нолы логичны. Мы с Хови согласились, так как Нола предложила самый разумный вариант: сначала разобраться – потом принимать решение.
– На сегодня поступим так, как предложила Нола. Я хочу, чтобы каждый из вас отдельно расследовал этот случай. Итоги обсудим вместе. Все могут быть свободны. А тебя, Ария, я попрошу остаться, – голос Родителя изменился на более строгий, хотя и сейчас он продолжал улыбаться.
Мы прогуливались по саду, и я заметила, что фруктов и цветов стало больше. Родитель подошел к абрикосовому дереву и внимательно разглядывал его, пока я говорила, с чего начну изучение этого случая. Я сказала, что не допускаю мысли, что могу что-то упустить. Но, видимо, план показался ему нерезультативным, и, чтобы направить мои мысли в нужное русло, он ласково произнес:
– Понять – не значит разобраться.
– Я тебя не понимаю, но очень стараюсь… Это не случайность, уверена. Всему есть причина…
– Случайность – всего лишь неопознанное событие, – прервал меня Родитель.
– Ты прав. Как всегда.
Родитель улыбнулся, выражая удовлетворение:
– Вы свободны в сборе информации. У вас для этого есть все необходимые источники. Вперед!
– Почему ты говоришь мне, а не Ноле и Хови?
– Потому что, Ария, я вижу, что, в отличие от них, ты хочешь быстро найти причину, чем тормозишь процесс. Не заключай себя добровольно в умственную тюрьму. Посмотри на Нолу и Хови: они никуда не спешат, а значит не тратят время и силы впустую.
Порой я расстраиваюсь из-за того, что не могу, как Нола, сохранять холодную голову в любой ситуации. Что бы ни случилось, она трезво оценивает реальность и действует в соответствии с ней. Родитель поступает так же. Каждый раз я прихожу в восторг от их умений и стремлюсь развить эти качества в себе. Родитель уже знает причины произошедшего, в этом мы не сомневаемся. Нам остается лишь приложить усилия, чтобы найти ответ самим.
Глава 2
Труд увеличивался: к теме расследования прибавился выпускной в обучающих семьях. Девятьсот семилеток перешли первый рубеж: жизнь в больших семьях вместе с наставниками позади, впереди – взрослая, в лагере для освоения ботаники и ветеринарии.
Ежегодно в день трансляции выпускного семилеток мы с Нолой пересматриваем свой. Первые семь лет особенные, и жизнь в большом доме с другими детьми, с наставниками – чудесна. Помню, как мы с Нолой и девочками из нашего корпуса устраивали разные игры. Не всегда нам удавалось не попасться с нашими глупыми затеями взрослым, но зато как смешно они нас отчитывали!
– Ария, выпускной мы с Хови берем на себя, так что ты спокойно занимайся своими делами. Если понадобится помощь – мои очки на связи, – подмигнула Нола. Сегодня ее зеленые глаза были особенно красивы. Это ли не высший пилотаж дружбы? Я поблагодарила ее за тактичность и понимание.
– А может, хоть один из создателей у нас общий? – спросила Нола.
– Нет, Нола. Ты – златовласая.
– Но, может, Родитель от нас что-то скрывает? – не унималась она.
– Нола! Ты хочешь сказать, что Родитель стал моим создателем в пятнадцать лет? – подруга рассмешила меня.
– Ой, я постоянно забываю, сколько ему лет.
– Сорок пять!
Я обняла Нолу и уже через несколько минут сидела в кабине, направляясь к центру инженерии. Я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась отражению – любуюсь им при каждом удобном случае.
В центре инженерии я изучила заключение о функционировании капсулы. В нем говорилось, что сбоев не выявлено. «Ничего интересного», – подумала я и вернулась в редакцию.
К моему приезду Нола и Хови успели отснять выпускной и уже монтировали фильм. Спустя полчаса мы втроем его смотрели. О расследовании не говорили. Я и Нола увидели на кадрах своих творений – очень красивые девочки.
– Ария, как думаешь, наши девочки будут дружить, как мы?
– Хотелось бы. Но решать им.
– Все-таки, как создатели, мы произвели хорошие творения. Надо их навестить, кстати. Давно мы их не видели.
– Согласна!
– Думаю, завтра мы внесем некоторые изменения в эфир: отложим фильм о лагере для освоения ботаники, а вместо него снимем фильм о модернизации капсулы.
– Мне нравится эта идея. Приступаем!
– Вы не забыли, что я тоже здесь присутствую? – укоризненно спросил Хови.
– Хови, дорогой, почему ты задаешь нелепые вопросы? Это естественно, что ты согласен, – улыбнувшись, ответила Нола.
– И на том спасибо…
Хови направился снимать капсулы, а мы с Нолой сели в кабину и полетели к девочкам, в лагерь ботаников. Зайдя в лагерь, мы переглянулись, вспомнив детство, – оно было замечательным.
– Мы подумали об одном и том же? – спросила я Нолу.
– Не знаю, о чем подумала ты, подруга, но я задумалась над тем, что ребенок – это огромный неизведанный мир, в котором возможно все. А вот и наши девочки! Мы подходили к Пати и Найли, держа за спинами подарки. Дети увидели нас и наперегонки побежали навстречу.
– Смотри, к тебе несется твоя златовласая, – до чего же Найли похожа на Нолу!
– Привет, Ария! Привет, Нола! – пытаясь отдышаться, сказала моя Пати, когда они, наконец, добежали.
– Что вы нам привезли? – спросила Найли, переводя дыхание.
Мы раздали подарки, дождались, пока девочки их рассмотрят, а после предложили поесть мороженого. Предложение было встречено громко и радостно. Девочки без умолку рассказывали про выпускной, а потом переключились на переезд в лагерь. Сменить огромный дом, в котором они росли вместе со всеми сверстниками, переехать в том же количестве – забавное приключение. Все у них вызывало восторг, особенно центр ветеринарии, располагавшийся напротив лагеря.
Центр, как и сам лагерь, представлял собой огромное пространство посреди небольшого леса. На его территории находились оборудованные места для кошек и собак. Чуть дальше было место обитания оленей, коз, овец и других животных.
Недавно девочки со своими мужскими создателями посещали кормилиц на пастбище, и теперь мы привели их в эту часть. Пати взяла меня за руку и спросила:
– Ария, когда ты приедешь ко мне в следующий раз? – в ее интонации было что-то новое, что меня удивило.
– Через неделю, крошка. Ты соскучилась? – я приобняла ее, а она в ответ поцеловала меня в щеку.
Позади шли Нола с Найли. Я не слышала, о чем они разговаривали, но понимала, что Нола сейчас набирается терпения, чтобы ответить на все вопросы Найли, которых накопилось множество. К нам подбежали несколько собак, и каждая, виляя хвостом, требовала свою порцию ласки. Вместе с наставником мы погуляли с собаками, поиграли с ними и уже собирались возвращать девочек, как я увидела Тода, который шел нам навстречу.
– Ария, привет. И тебе привет, Нола. Как вам у нас?
– Нам здесь нравится, Тод. Даже очень. Ты в равновесии?
– В равновесии. Осваиваю новую профессию. Я в восторге! Надеюсь, алгоритм не скоро выявит у меня предрасположенность к другому труду, потому что, кажется, я провел бы здесь всю жизнь. Слишком уж здесь хорошо.
– Когда мы с Найли вырастем, то тоже хотим стать инфовестниками, как вы, – в разговор вмешалась Пати.
– Я уже не хочу быть инфовестником, хочу стать нановетеринаром, – запротестовала Найли. Узнаю в ней Нолу.
– Девочки, согласно плану, до четырнадцати лет вы занимаетесь изучением природы, животных и растений. Потом обучитесь технологиям, а в шестнадцать алгоритм выявит ваши способности и, в соответствии с заключениями анализа, подберет вам первую профессию, – теперь зануду включила Нола.
– Очень долго. Я уже сейчас умная! – никто не посмел спорить с Найли.
– Знаю, – спустя минуту ответил Тод. – В конце концов, я твой мужской создатель. По-другому и быть не может. Но правила есть правила.
До утилизации костюма оставалось два часа. Мы с Нолой решили провести побольше времени с девочками, а после сразу разъехаться по домам.
Среди всех собак, находящихся здесь, моя любовь принадлежала Шуберту. Величественный, статный, умный, благородный, наделенный всеми качествами вожака. Однажды посмотрев в его глаза, понимаешь, что твое сердце тебе уже не принадлежит. Весь смысл жизни природа поместила в глаза детей и животных, смотрящих на тебя с любовью.
Пати была без ума от Шуберта. Она с ним бегала, играла. Я наблюдала за ними, и внутри разливалось тепло – что-то особое исходит от маленьких людей и животных. Развлекаясь с Шубертом, Пати обернулась и подмигнула мне.
Я поймала себя на мысли, что не хочу отсюда уезжать. Закат Солнца, аромат деревьев, дети и преданные собаки – будто в этом и состоит счастье. Родитель говорит, что жители Пангеи проделали колоссальный труд, чтобы существо под названием «человек» ценило жизнь, чтило природу и преумножало ее богатства. Но для того, чтобы что-то ценить, нужна любовь. Сегодня я четко осознала, что моя любовь к Пати сильнее и глубже, чем я думала.
Когда ее только извлекли из родильной капсулы, и я впервые ее увидела, я не знала, что делать. Одно дело – ежедневно общаться, пока она в капсуле, устанавливая эмоциональную связь, и совсем другое – взять ее на руки. Потом был полугодовой карантинный период. Там мы были вместе с Нолой. Она с энтузиазмом восприняла весть о том, что полгода придется жить с девочками. Каждый день говорила, что Найли, когда вырастет, будет похожа на Тода. Так и вышло. Получилась невероятно красивая девочка, унаследовавшая лучшие генетические черты своих создателей.
Я смотрела на Пати в поиске сходства с Тодом, но не видела ничего общего – внешне она была похожа на меня. Внезапно захотелось подарить ей все лучшее, что есть на Пангее…
– Ария, спасибо за прекрасный вечер! Не забудь, что через неделю я тебя жду, – сказала Пати, взяв меня за руку.
– Пати, я не забуду, потому что уже жду нашей встречи, – я присела, обняла ее. – Неделя пролетит незаметно, а ты пока подумай о подарке.
Мы вернули девочек в лагерь. Нола шла и, не замолкая, рассказывала о Найли.
– Они милые. Мне понравился вечер. Через неделю снова поедем к ним, – сказала она на прощание.
Дома, стоя в капсуле и ожидая утилизации костюма, я думала о Пати. Какую первую профессию подберет ей алгоритм? Какую пользу она принесет Пангее? Думали ли так же обо мне мои создатели? Как удачно, что для расследования мне нужно встретиться с ними завтра.
«Костюм утилизирован», – оповестила система.
Я вышла из капсулы и остановилась возле зеркала. Я смотрела на себя, и мне очень нравилась Ария, которую я там видела: фигура, волосы цвета темного шоколада, разрез глаз – все было идеально. С мыслями о любви к себе я легла в кровать.
