Флавия Валис
Байки сказочного Волошграда
Печь загудела, пустила дымок из трубы, пыхнула, ну Яшка – один в один! Вдруг откуда ни возьмись появилась лесенка, заманчиво предлагая подняться на саму печь.
– Залезай Марушка сама, или хочешь – могу подсобить, – Емеля явно был горд своим изобретением, да и было с чего.
Эта чудо-печь производила неизгладимое впечатление на любого увидевшего её. Цвет – баклажан. У Марушки такой овощ на грядках в августе вырастает, ни с чем его не спутать. А уж какая из него икра выходит – пальчики оближешь! Тонированная заслонка печи – это вообще улет научной мысли. Поди разбери, что там варится в печи – то ли жаркое, то ли каша какая. На боку печи выложена целая картина диковинными изразцами. Были там и причудливые цветы, какие-то чудо-птицы, чудо-рыбы, одним словом, всё то, что «чудо». Даже щуку Марушка разглядела в этих замысловатых изображениях
– Так, а как же твой зверь? – поинтересовался Емеля, когда Марушка обустроилась на печи. – Он здесь с нами явно не поместится, – констатировал факт.
– А Яше надо бока растрясти. Кто-то, не будем показывать пальцами, сильно налегал на пироги в последнее время. Стал неповоротлив и неуклюж, – Марушка это все сказала четко и громко, будто хотела, чтобы тот, на кого намекала, наверняка ее услышал. – Так что Яша следом пойдет за нами или побежит, ему полезно. Драконы, они вообще такие выносливые, – сказала девушка и грозно зыркнула своими невозможными глазищами на бедного Яшу.
Тот аж втянул голову в плечи. И когда успел только рассердить Марушку?
«Нет, ну что за дикость! Чтобы Дракон по долам да по лесам за какой-то печью таскался? Прямо как заяц какой-то. Где заяц, а где я? Ну, Марушка, спасибо, удружила. Вовек не забуду».
Где-то рядом с ездовой Печью громко засопел один обиженный Дракон.
– Ох и жестока ты красавица к своему грозному охраннику. Ну, как знаешь, я тебе не указ, – Емеле было жаль Яшу, но ведь с такой строгой хозяйкой и не поспоришь. – Трогай родимая, двигай ко дворцу батюшки-царя.
Печь издала фыркающий звук, раздался визг колес по наезженному тракту, а затем чудо прогрессивной мысли неспешно тронулось в путь.
Мимо проносились дома и лачуги, пышные барские палаты и палаты попроще, пестрой лентой сменялись нарядные вывески торговых лавок, а из каждого угла торчали завлекающие плакаты продаваемых товаров. Чередовался редкий калейдоскоп немногочисленных лиц людей, спешащих по своим делам в столь поздний час. И лица эти были радостные и удивленные, печальные и злые, восторженные и откровенно завистливые – полный спектр эмоций.
Марушке было непривычно. Да и с чего бы? Ведь не каждый день вот так просто катаешься на ездовой Печи. Ощущение неописуемого восторга разливалось сладкой патокой поверх всех остальных эмоций . Ну ведь чудо же чудесное: Печь из кирпича, а ведет себя, как живая. А главное, механизм-то двигательный где спрятан?
– Емеля, все же мучаюсь вопросом. Скажи, как тебе удалось сотворить такое чудо? – Марушка была любопытной особой и не задать такого вопроса самому изобретателю данного творения просто не могла.
– А ты не мучайся, красавица. Лучше глянь какие виды у нас в Волошграде. Почти уж ночь на дворе, а как красиво вокруг! А еще лучше на небо посмотри, на россыпи звезд, – Емеля запрокинул голову и уставился в небесную мглу. – Вон та, самая яркая – Кол-звезда. Ее еще «Гвоздь» называют.
Марушка глянула туда, куда палец Емелин указывал. И действительно, на небе ярче всех выделялась одна звезда. Она мерцала на небе пуще всех звезд, отчего невольно притягивала взгляд, хотелось смотреть на нее и смотреть.
– Почему Гвоздь? Потому что на этом гвозде весь небосвод держится? – Марушка очень удивилась, откуда такие глубокие познания у обычного парня, даже если он не холоп какой, а настоящий изобретатель.
– Отчасти можно и так сказать. Кол-звезда – главная звезда небесного свода. Если она видна на небе и ее не скрывают облака, вот как сейчас, то ты никогда не потеряешься и не заблудишься, где бы не находилась. Всегда путь-дороженьку к дому найдешь.
– Умный ты, Емеля. Откуда знаешь про то? – все-таки решила поинтересоваться девушка.
– А это не секрет вовсе, я выписываю «Вестник звездочета», там и прочитал. Знания о небесном своде – настоящая наука, за ней всё будущее, – задумчиво сказал Емеля, продолжая завороженно рассматривать ночное небо. – Когда-нибудь, люди полетят к звездам…
– Так уже летают, у меня у мачехи ковер-самолет имеется. Поди про такое и не слышал.
– Обижаешь, Марушка, – усмехнулся парень. – Слышал конечно. Эти чудо-устройства привезли с Южных Островов Джиннов, там ковры-самолеты популярное средство передвижения, примерно как наши лошади. Так что не удивила. Но в нашем Волошграде, признаться, ни одного такого не видел. Хотя я совсем не про это, – Емеля перестал пялиться в небо и уже в упор смотрел на Марушку. – Я имею ввиду, что какой-нибудь человек, может я, а может и не я, изобретет могучий летающий корабль и полетит туда в самую небесную высь. А хоть бы и на саму звезду. Представляешь?
– Не-а, – Марушка и вправду не представляла. Ну какое ей путешествие к звездам, когда более насущные дела ее голову занимают. Она думала о том, как пройдет встреча с царем-батюшкой. Все же время позднее, вдруг не примет, а то и вовсе рассердится, что кто-то посмел нарушить его покой. С другой стороны, кому надо срочно снять с проблемной дочери ярмо тоскливой и депрессивной девицы? А самое главное, личные квадратные сказочные метры не давали Марушке покоя и грезились в мечтах.
– А ты случаем кушать не хочешь? – неожиданно к девушке подвинулся Емеля, при этом закинув руку той на плечо, слегка приобняв.
До этого они ехали на Печи не стесняя друг друга в личном пространстве. Благо размеры Печи позволяли. Сидели рядом, но тела не соприкасались друг с другом. А тут нате. Подвинулся зачем-то, вольности себе позволяет и вопросы странные задает.
– Печь-то, все же печь, – продолжил как ни в чем не бывало парень, – я туда с утречка курник поставил и парочку расстегаев закинул, как знал, что перекусить негде будет.
– Постой, а как ты вообще оказался рядом с лавкой моего отчима? – девушка скинула наглую Емелину руку со своего плеча. – Да так внезапно и неожиданно?
– Так, чай, не тебе одной на черном рынке надо было что-то раздобыть. Я по делу там был, – насупился парень. – Мне на новое изобретение запчасти магические нужны были. Значит дела я свои обстряпал, уж обратно развернулся, как вдруг ты. Наблюдаю: в три погибели сложена, в замочной скважине ковыряешься. Ясное дело – неспроста. Ну я на беззвучном режиме и подкатил к тебе. А вдруг ты воровка? Что я должен был подумать, красавица? – на этой фразе Емеля сделал такие невинные глаза, какие бывают только у домашних котиков. Ну и как тут на него обижаться?
– Ладно, тащи свой курник, будем трапезничать, – Марушка махнула рукой, ну что с изобретателя возьмешь? – Яше бы тоже надо кусочек оставить, чувствую обиду затаил на меня.
***
Долго ли, коротко ли ехали Емеля с Марушкой по ночному Волошграду, но в конечном итоге Печь прикатила в нужную точку сказочных координат. Прямиком к царскому терему, въехав в расписные главные ворота.
– А ну стоять! Кто такие будете? – то неспящая охрана зорко бдит. – Зачем и с чем в столь поздний час к царскому терему пожаловали?
– Нам нужен царь Салтан. Безотлагательное дело к нему есть, – Марушка решила идти Ва-банк, такое слово использовал в некоторых ситуациях ее покойный батенька, когда обучал малолетнюю дочку играть в игры из разноцветных карточек. – Скажите ему, шуты приехали дочь его Несмеянку смешить, гарантия стопроцентная, долгожданный смех царского отпрыска обеспечен.
Тем временем Емеля переваривал только что услышанную от Марушки информацию вместе с остатками расстегаев, не в печи же их оставлять на неопределенный срок? Ну подумать только, как эта невозможная девица их обозвала, включая себя саму, звереныша своего и его – Емелю? Шутами гороховыми? Нет, вроде обошлось без гороха, но вот «шуты» точно были. Бедный Яша, ни стыда-ни совести у этой Марушки. Запыхался зверь с непривычки, оголодал.
Емеля ему тут же остатки курника скормил пока Марушка вела конструктивный диалог с царской охраной. Ничего святого у этой девицы нет. А еще ведь ему пятнадцать свиданий с ней предстоит. А может, ну его? А – нет. Уж больно, хороша девка, зараза такая. Где еще такую своенравную найдешь? Да и интересно с ней. Это тебе не Милка, которая дояркой работает у батюшки. Проходу не дает, все телесами своими обжиматься лезет. А зачем оно Емеле… такое, большое? Да и поговорить с ней не о чем. О звездах чтоль? Да она знать не знает про звезды ничего, так как дальше своего носа и вымени коровы не видит ничего. Настырная эта баба Милка одним словом, да и не во вкусе Емелином, не то что Марушка…
Тем временем, у ворот царского терема началось какое-то оживление. Марушка активно жестикулировала руками, где-то рядом с ней топтался Яша, отчего охрана, при виде последнего, пришла в благоговейный трепет. Ну не каждый же день живого Дракона увидишь, пусть и молодого, совсем еще зеленого. Да, есть у них Горыныч уж больно похожий на этого "зеленого", но это совсем не то. Горыныч – свой, и все к нему привыкшие. Что-то есть в нем от Дракона, что-то от ящерицы, а что-то и от человека. Видимо его бабка где-то согрешила с каким-то ящером.
– …говорю ж вам, дело безотлагательное. Вы так и передайте царю. Сейчас развернусь и мой кортеж уедет в неизвестном направлении, идите потом нас ищите, – театрально вздохнула Марушка. – Да только поздно уж будет, Печь ездовая – тю-тю.
– Не понял я, кто тут раскудахтался, будто куры под моими окнами? Кто смеет нарушать мой царский покой? – на ступеньки терема-дворца вышел сам царь Салтан. Вид у него, надо сказать, был совсем не царский: ночной колпак на голове с помпоном да пижама, расшитая в новомодный орнамент «пейсли». Вот так увидишь случайно и не признаешь, что перед тобой великий царь Волошграда.
– Да вот, батюшка, не вели казнить – вели миловать, – охранники поклонились в пояс царю. – Пожаловали к вам шуты скоморошьи, веселить вашу дочь Несмеяну собрались. Говорят, что результат гарантирован,
– Что ж не утром пожаловали, а сейчас? Несмеяна уж опочивать изволила, – нахмурил кустистые брови царь.
– Батюшка-царь! – а это уже Марушка, – Не вели казнить – вели миловать, дело такое – безотлагательное. Есть у меня поговорка: «утром ваша карета превратится в тыкву»…
– Не ясно мне, что ты лепечешь, девица. Причем тут тыквы и кареты? Какова связь?
– А при том и есть. Куй железо, пока горячо – это понятнее? – Марушка пыталась сочинить оправдание на ходу, почему ей срочно понадобилось вотпрямщас во дворец смешить Несмеяну. И ведь не признаешься же, что боишься за то, что обещанные дармовые квадратные метры могут достаться другому, более удачливому или ушлому… скомороху. Такие дела.
– Ладно, следуйте во дворец, там разберемся, – царь Салтан махнул рукой, приглашая путников в царские хоромы, отчего помпон на его ночном колпаке забавно дернулся и упал на лицо. Царь же не преминул его сразу же сдуть, но выглядело это весьма уморительно.
Марушка цыкнула на Емелю и Яшу, мол, вы тут оставайтесь, я сама со всем справлюсь. Но где это видано, чтобы даму оставить наедине с неизвестными испытаниями? А потому Емеля проигнорировал Маршуку, пихнул в бок дракона Яшу, чтобы тот следовал за ним, а сам пошел за царем. Уж выкручиваться из этой щекотливой ситуации – так всем вместе.
Марушке только и осталось, что закатить глаза к самому ночному небу. Ага, выискались два умника-помощника, ну-ну посмотрим какова от вас польза будет, лишь бы не испортили чего ненароком. И так же следом шагнула за царем в терем.
***
Ни разу Марушка не видела такой роскоши. Внутреннее убранство царского терема поражало своей красотой. Есть у Ксении свет Михайловны шкатулка расписная, лаковая. Ей гном Олаф привез эту диковинную вещицу из далекого града Холуйского. Так вот, внутри царского терема, что та самая шкатулка. Только расписано здесь всё: и стены, и потолочный свод, а под ногами глянь – пестрые узорчатые ковры с мягчайшим ворсом, идешь по такому и сапожки в нем утопают. Как будто в ларец с сокровищами попала. Идет Марушка, озирается по сторонам, ну до чего дивно.
– Попка-дур-р-рак! – раздалось где-то сверху. – Свистать всех наверх. Каналья!
Мимо царя Салтана и всей его честной компании что следовала за ним, пролетела огромная огненно-красная птица, лишь хохолок был у нее из синих перьев. У птицы был выдающийся клюв, именно оттуда вылетали странные звуки и слова, похожие на человеческую речь. Птица сделала пируэт над головами движущейся процессии, затем уселась на выступ в стене и продолжила хрипловатым голосом:
– Ваше благородие, госпожа удача… – птица продолжала сыпать странными выражениями.
– Опять прилетело это чудо-юдо в перьях, – царь Салтан хлопнул себя по лбу, выражая высшую степень усталости. – Второй день оно верещит и верещит, прямо мне на ухо. Взял его на свою голову, а все Несмеянка, чтоб её! Не её конечно, а её неулыбчивость и плаксивость, – посетовал царь.
– А что случилось? – поинтересовался до этого молчавший Емеля.
– Да, как только я дал то самое объявление, мол, кто рассмешит мою дочь и бла-бла-бла… Собственно, что я вам тут рассказываю, вы ж сами по этому поводу сюда пожаловали. Так вот и повалили ко мне шуты всякие со всех концов Сказочной Долины, да с добром разнообразным. Конкретно эту птицу притащили вчера и обещали – замечу, как и вы, стопроцентную гарантию. Вроде как Несмеянка глянет на нее, послушает птичьи занимательные речи и обхохочется.
– И? – одновременно и заинтересованно спросили Марушка с Емелей.
– Что «и»? Не оценила она, только лишь задумчиво изрекла в своей манере: «что это было сейчас, батенька?» – царь устало вздохнул, видимо, жуть как надоела ему эта вся свистопляска с дочерью. – Я того скомороха и выгнал взашей, а птицу себе оставил. Якобы она с Южных Островов Джиннов у какого-то местного падишаха долго жила. Но может и правда, таких у нас я отродясь не видел. А видел я много чего, сами понимаете, должность царская обязывает.
Марушка, Емеля и даже, казалось бы, Яшка закивали головами.
– Так вот, о чем это я. Ненормальная птица летает по всему царскому терему, горланит одной ей понятное на своем наречии и спать не дает ни мне, ни моей супруге уже вторую ночь как. Что с ней делать не знаю, прикончить бы и дело с концом, но поди ж ты – жалко, а жить с ней совсем невмоготу, – на этом моменте царь поправил свесившийся на глаза помпончик от своего ночного колпака.
Марушка медленным шагом, чтобы не спугнуть, направилась к экзотической птице.
– Как тебя зовут, дружок? – ласковым голосом промурлыкала девушка.
– Хлоша хор-р-роший, – отозвалась птица.
– Охламон он, а не Хлоша, – вставил царь.
– Ты же самая настоящая говорун-птица, да? – Марушка, казалось, и вовсе не заметила замечаний царя, увлеченная рассматриванием диковинной птицы.
Затем она медленно протянула руку, словно боясь спугнуть, и аккуратно погладила птицу по хохолку. Чудо-птица откликнулась на жест и даже, кажется, сама прильнула к руке девушки, потершись об нее.
– Ой, а можно я заберу эту красноперую говорун-птицу к себе домой, раз она вам совсем без надобности? – обратилась уже к царю Марушка. Сказать сказала, хотя совсем не ожидала от себя подобной дерзости перед самим царем. Но с другой стороны, а что она теряет? Дракон у нее есть? Есть. Ну допустим будет еще какая-то заморская говорящая птица – всё вместе веселей. А животные ее любят, вон у Яшки можно спросить. Хотя Яша, наверное, еще обижен на нее за этот забег с Печью, который она устроила ему менее часа назад.
Никто конечно не заметил, но стоящий поблизости дракон, на словах Марушки о том, чтобы забрать птицу домой, нервно дернул ноздрёй.
«Началось. Не было печали. Жили мы не тужили с Марушкой вдвоем, а теперь, видимо, втроем будем…» – подумал Яшка: – «То у царя над ухом она летала и орала, теперь у нас дома с Марушкой будет вместо будильника. Да, как бы не съесть ее такую ненароком.»
– Да забирай! Дурная птица с возу – царю легче. Свои поговорки у меня тоже имеются, но сначала моя дочь – Несмеяна, к тому же и вы обещали.
Царь махнул рукой в приглашающем жесте, а сам пошел вглубь терема, Марушка поспешила следом. Пройдя в большую залу, на манер забугорских названий, потому что светлицей или горницей это помещение обозвать было ну никак нельзя, девушка встала как вкопанная поразившись увиденным. Посреди той самой залы стояло сооружение доселе Марушкой невиданное.
– Фонтан, – указательный палец царя остановился на вершине невиданного Марушкой чуда. – И не просто, а источающий горячий и ароматный чоколатль – напиток из самого сердца Забугорья, как и сама конструкция. Шпионы мои принесли технический докУмент, изъятый из королевских мастерских самой Тиранессы Великой.
Сооружение представляло собой башню в несколько уровней. Каждый уровень был украшен не то лепниной, не то резьбой, изображающей многочисленные витиеватые узоры. И по этим уровням, стекая с одного на другой, неспешно перемещалась густая жидкость напоминающая кисель, но в отличие от него, имеющая насыщенный коричневый цвет. А запах от нее шел просто божественный! Никогда Марушка такого чудо-изобретения не видела. Ахнула не сдержавшись, да так и застыла стоять с открытым ртом.
– А хотите попробовать? Что я вам тут на пальцах объясняю? – царь, недолго думая, взял с подноса, который ему мгновенно поднесла прислужница, два кубка. Поднес их к фонтану, наполнил наполовину и протянул Марушке с Емелей, предлагая тем самым угоститься.
Девушка перед тем, как попробовать, еще раз понюхала то что было в кубке, пахло просто невероятно. Затем обмакнула кончик языка и убедившись, что это действительно вкусно, она медленно глоток за глотком стала отпивать из кубка. Емеля же, особо не церемонясь, выпил кубок залпом. Вытер рот рукавом и произнес:
– Неплохо. Так говорите чертежи на это изобретение из мастерских самой Тиранессы Великой украдены?
– Фу, какое нехорошее слово «украдены», – скривился царь. – Изъяты они, ибо негоже за мной слежку устраивать. Я что не знаю, что и в нашем Волошграде она шпионов мне понатыкала в каждый куст? Следят за мной, понимаешь ли, государственные тайны выведывают, разработки наших светил-мастеров сливают ей, аки парное молоко в кувшин, даже тырнет-почту не постыдились – задействовали. Я все знаю и у меня всё схвачено. Ну вот и я решил ответить ей тем же. Не Иванушка же дурачок я, чай, какой, – самодовольно усмехнулся в усы царь.
Если со Сказочной Долиной все было ясно и понятно, что состояла она из нескольких объединенных государств, где в каждом правил свой управитель. Жили там славно и в полном согласии между собой, то страна Забугорье, в прямом смысле – сплошной тёмный лес. А правила там уже много лет злая королева Тиранесса Великая. А кто-то ее не стеснялся и Ужасной назвать. Каких только слухов и баек не ходило про нее, и что жестока она не в меру, и на расправу быстра, особенно к тем, кто был замечен в государственной измене. И младенцев-то на завтрак она ест, а кровью невинных дев по утрам умывается. Образ получился самый что ни на есть зловещий. Но говорят, она была еще и красавицей каких белый свет не видывал. А красота ее, знающие люди говорили – холодная, мертвая, такая, что глаза слепит, аж больно. Еще говорили, что при желании королева могла человека одним только взглядом в камень превратить. Ну вот и сбегали из Забугорья неугодные ей персонажи прямиком в соседнее государство – в Сказочную Долину. Эдакие беженцы. Но ежели захоти они обратно вернуться, то дороги им на родину забугорскую навсегда закрыты. Уж это Тиранесса в первую очередь могла обеспечить. Предателей, своеволие, ровно как и неподчинение, она не любила. Даже ненавидела.
А потому велось это вечное противостояние Забугорья и Сказочной Долины. Засылались шпионы, как с той, так и с другой стороны, узнавались секреты и тайны государственной важности, но самое главное и ценное – были изобретения. Вот за них, что та, что другая сторона могла отдать многое, не гнушаясь в выведывании информации никакими способами.
Забугорье славилось своими диковинными машинами. Говорят, эти конструкции похожие на людей, могли выполнять различные человечески функции, например, убирать покои не хуже прислужников. Как удобно: не нужно рабочему люду платить жалование, выделять горницы под проживание – включил машину такую, вжих-вжих, она тебе все убрала, порядок навела, полы до блеска натерла, пыль везде изничтожила. Но так люди говорят, да шпионы доносы строчат царю Салтану, а сам он, конечно, такого чуда не видел. Да и верилось во все это с трудом.
Так вот, один сказочный месяц назад принесли царевы разведчики бумаги технические на постройку этого самого фонтана. Уж как рад был царь, словами не передать! Эта маленькая победа над заносчивой Тиранессой равносильна плевку аккурат в ее красивое личико. Салтан, не откладывая в долгий ящик, занялся постройкой фонтана. А заодно и «начинку», то есть чем фонтанировать это приспособление должно, тоже разведал.
Конечно пришлось изрядно поднапрячься, чтобы зерна этого чоколатля раздобыть да правильно их приготовить, чтобы вкусно было. Но зато результат превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания. А Глафира Петровна, жена царя, так и вообще полюбила сие чудо безоговорочно. Каждое утро она подходила к фонтану со своим любимым кубком и наливала горячую ароматную субстанцию угоститься с утра пораньше. Говорит, уж сильно благостно на нее она действует, бодрит и всячески придает телу и мыслям тонуса. Возможно и так, Салтан этого не заметил, но был рад от того, что его дражайшей супружнице это чудо по вкусу пришлось. Ну и гордостью дворца это изобретение стало. Не грех таким похвастаться перед знатными гостями, пусть завидуют да разгадывают механизм действия – все равно не разгадают.
– Марушка, нравится тебе этот… фонтан? – Емеля давно опустошил кубок и пристально смотрел на девушку.
– Ну конечно. Первый раз такое вижу, это ж красота-то какая. И как вкусно! – восторженно воскликнула девушка, она очень впечатлилась от увиденного и опробованного.
– Вернемся домой, я в твоей избе такой же сооружу, – безапелляционно заявил парень. – Чоколатль не обещаю, но вот с компотом на твой вкус можно попробовать. Я люблю вишневый, но это так, без всякого намека. А можно еще с узваром поэкспериментировать.
– Но-но! Я тебе поэкспериментирую с узваром, умник, – возмущению царя не было предела, – Ишь выискался, фонтан – это тайна за семью печатями, моя гордость и вообще уникальное изобретение, один он такой. Захотелось ему повторить, видите ли. Не сможешь, кумекалки твоей не хватит.
– А вот захочу и сделаю, и посмотрим у кого какой такой кумекалки не хватит, – Емеля даже бровью не повел на замечание царя.
– На этом самом моменте мои царские полномочия позволяют мне сию же секунду позвать охрану. Дальше стоит продолжать?
– Да понял я, понял, – понурив виновато голову, произнес Емеля. И шёпотом: – Марушка, я обещаю, что сделаю тебе фонтан. Не боИсь, царь про то не прознает.
– Я все слышу, умник, – отозвался царь, а затем продолжил: – Что-то вы, гости дорогие, задержались у меня. А время между прочим позднее. Пришли ко мне с делом вы, а не я к вам, а дело-то до сих пор так и не решеное висит, – далее царь обратился к прислуге, которая стояла безмолвными тенями по периметру залы и совершенно не отсвечивала. – Позовите-ка сюда ко мне и к гостям нашим дочь мою старшую – Несмеяну.
Слуги бросились исполнять приказ батюшки-царя. А меж тем, экзотическая гворун-птица, про которую все забыли, летала по просторной зале, летала, пока не определилась со своим конечным пунктом дислокации. «Хлоша», как себя она назвала, а возможно это был «он» – самец, сел прямиком на чешуйчатую драконью голову Яши. Яше данный прием не понравился, отчего дракон отчаянно замотал головой и начал крутиться юлой вокруг своей оси.
– Утихомирьте буяна! Так он мне половину терема царского разнесет, – возопил царь от увиденного зрелища.
– Яшенька, успокойся. Скоро все закончится, ну что ты родной, потерпи самую малость, – Марушка запричитала и попыталась шугнуть говорун-птицу с головы дракона, при этом поглаживая его, успокаивая.
Но говорящая птица не хотела ни в какую слезать с драконьей головы и вцепилась в чешуйки своими цепкими коготками – не отодрать. Пришлось Яше смириться. Ну ничего, вот выйдут они из царских палат – задаст он этой драной заморской курице трепку.
– Папенька, доколе? – послышался еще один голос.
Девица, царская дочь Несмеяна, а это была именно она, чинно спускалась со второго этажа терема. Вот так с виду обычная волошградская девушка, не считая богатой и дорогой одежи, а на деле… Ну кто скажет, что она унылая по жизни?
– Дочь, так надо, поверь. Тебе же лучше будет, – Салтан уж было развернулся к Марушке, чтобы та начала свои смехотворные, точнее смеховызывающие действия, как вдруг случилось то, чего никто и никак не мог ожидать.
Девица Несмеяна окинула своим печальным взглядом всю честную компанию, включая батюшку-царя. Далее, не мигая перевела взгляд на Яшу и на сидевшего на его голове Хлошу, после чего прыснула настоящим животворящим смехом.
– Аха-ха! Вот умора. Вы бы еще морскую свинку Стефанию, любимицу нашей матушки, на голову этому пернатому до кучи посадили, – царевна действительно надрывалась от смеха, причем самого настоящего.
– Э-э-э. В смысле? Вот так просто? – надо было видеть обескураженное лицо царя.
– А я так и вообще не понимаю, что тут происходит, – Марушка хлопала глазами и пыталась осознать ситуацию, пока ей на ногу не наступил Емеля. – Оуч.
– Делай вид, что так и должно быть, – сквозь зубы цедил парень, подсказывая недогадливой девушке. – Пользуйся ситуацией. Ты что, это же идеальное совпадение, тебе просто крупно повезло, поэтому не пали себя раньше времени.
Тем временем царь:
– Дочь, я так счастлив. Так счастлив! – он уже не мог скрыть своей радости. Ну еще бы, впервые в жизни увидеть смех своей дочери, пусть и предшествовало этому двадцать долгих зим. – Сказочные Боги наконец-то услышали меня, я все-таки выдам тебя замуж.
– Катастр-р-рофа! Катастр-р-рофа! – Хлоша вновь решил выдать порцию своих непонятных слов и фразочек. – Не ходите девки замуж за Ивана Кузина, у Ивана Кузина большая ку….
Яша совершил еще одну попытку скинуть с себя горланящую птицу и, надо сказать, эта попытка оказалась более удачной. Одной лапой он смахнул орущее пернатое создание со своей головы, а второй лапой предотвратил повторное приземление на свою голову этого жуткого и настырного во всех отношениях существа. Но птица продолжила уже в полете:
– О-о-о-о! Зеленоглазое такси. О-о-о-о! Притормози, притормози. И увези меня туда, где будут рады мне всегда-а-а-а…!
Наконец Несмяна взяла себя в руки и перестала смеяться.
–Папа, ну что ты сразу про «замуж». Доколе, я спрашиваю, ты меня будешь мучить своими экспериментами?
– Ну так сама посуди, вот эти люди, – махнул в сторону Марушки, – мне обещали стопроцентную гарантию твоего излечения, так оно и случилось. Проклятие или что это вообще было с тобой, пало. Ты теперь как нормальный человек радоваться жизни сможешь: смеяться, улыбаться, – пояснял царь. – А замуж тебе давно пора, уж и жениха тебе сыскал. Но в свете твоих определенных особенностей – не каждый добрый молодец был готов тебя замуж взять, точнее вообще не готов связать с тобой свою судьбу. Ни единого претендента.
– Ты как всегда все утрируешь, папенька, – с усталым вздохом произнесла царевна, полностью перейдя на свой обычный режим «тоски и печали». – Я по типу темперамента – меланхолик, только и всего. Таким как я не свойственен оптимистичный взгляд на жизнь. И вообще, мне сложно жить среди окружающих меня холериков. Я – одинокая душа, никем не понятая.
– Но ты не смеялась целых двадцать зим. Это ненормально даже для таких, как… как ты там себя обозвала, напомни?
– А вот оптимистичный взгляд на жизнь мы можем с легкостью поправить и восстановить, – Марушка с ловкостью заправского фокусника достала из походной сумы заветный пузыречек. – Вот чудо-средство: две капли на язык, принимать в течении трех сказочных дней. Поднимает настроение, насыщает душу радостью и весельем на долгое время, – Марушка встряхнула бутылочкой и в ней что-то звонко булькнуло.
– Девушка, чтобы вы знали, смех без причины – признак дурачины. А веселье и радость на пустом месте не добавляют уверенности в трезвости ума оппонента. И вообще, откуда мне знать, может вы травить меня пришли?
– Да что вы, царевна, – всплеснула руками Марушка, – откуда мысли такие невеселые? Хотя, не продолжайте, вестимо откуда. И все же я настаиваю, зря что ли такой путь долгий проделала? Выпейте и жизнь, не в пример яркими красками заиграет. Плохо ли?
Марушка подошла вплотную к Несмеяне, открыла пробку у пузырька и поднесла пузатый флакончик к лицу девушки.
– Откройте ротик, царевна, и скажите «а-а-а-а-а», ну же!
Несмеяна следила за руками Марушки загипнотизированным взглядом, не отрываясь. Ну точно как удав смотрит на кролика. Яркие краски жизни? Звучит заманчиво. Давно она их уже не видела и не воспринимала, а если быть честной, то и вовсе никогда. Все всегда казалось пресным и скучным, куда ни глянь. А вдруг и взаправду выпьет чудо-средства и посмотрит на мир новыми глазами. И никто не будет шептаться за ее спиной и обзывать «зеленой тоской» и «скорбной царевной», а она ведь даже знает, кто так говорил и когда. Ни с кем не делилась, но втайне Несмеяна всегда хотела рисовать, при этом чувствовала, что не сможет. Знала точно, что картины её были бы блеклые да мрачные, поэтому не пугала лишний раз родителей. А вдруг она выпьет сейчас этого зелья и увидит все краски жизни, а заветная мечта исполнится? Можно пожалуй и рискнуть в таком случае.
Несмеяна открыла рот и высунула кончик языка. А Марушка незамедлительно воспользовалась ситуацией, быстро накапала в рот царевны нужное количество капель. Та их проглотила.
– Ну-с, подождем, – царь уже потирал довольно ладони. – Может заморского игристого по бокальчику, так сказать, за благополучное разрешение дела?
– Не накаркайте пожалуйста, – отозвался Емеля. – У вас тут и так есть кому «каркать».
– Хлоша хор-р-роший, – послышалось опять откуда-то сверху.
Все смотрели на Несмеяну и ждали ее реакции. Потому что, по правде говоря, Марушка понятия не имела как должно действовать это зелье, а Емеля и царь Салтан и подавно, Яша не в счет.
