Рикардо Альварес
Свинцовые семидесятые. Национал-большевизм в Европе
Черная автономия
Рикардо Альварес
Глава первая
Истоки вооруженной спонтанности
Сам термин «spontaneismo armato»/«spontaneismo rivoluzionario» (вооруженная спонтанность / революционная спонтанность) скорее относится к левому движению и впервые был выдвинут как отдельная тактика малых революционных групп в одной из листовок-прокламаций маоистской группировки «Рабочая Автономия» в 1973 году. Однако наибольшую известность он приобрел благодаря действиям, которые в период с 1977 по 1983 гг. вели так называемые «Nuclei Armati Rivoluzionari» (NAR – «Вооруженные Революционные Ячейки»).
Чем же объяснить то, что изначально исторически левая стратегия была успешно принята на вооружение правой группировкой. И не просто принята, а популяризирована на всю Европу, поистине став символом независимой национал-революционной борьбы.
Связано это, прежде всего, с идеологической мутацией неофашистского движения, первые признаки которой стали проявляться уже к середине 70-х годов.
Ни для кого не секрет, что на протяжении долгого времени (если говорить конкретно – с началом Холодной войны) различные правые группы по всему миру превратились в инструменты атлантистского блока в борьбе против «красной угрозы» с Востока. Не стала исключением и Италия, где с самого окончания Второй Мировой войны неофашистское движение было втянуто в геополитические игры спецслужб, стремившихся не допустить усиления красного революционного движения в стране.
Прежде всего, еще с 1955 года правые апеннинские организации практически повсеместно были вовлечены в программу «Stay Behind». План «Stay Behind», рожденный в недрах брюссельских кабинетов уже через 2 года после основания самого Североатлантического блока, заключался в создании на территории стран-участниц Альянса тайных парамилитаристских структур, способных, в случае нападения Советского Союза, составить костяк антикоммунистического сопротивления, вокруг которого будет формироваться ядро теоретической антисоветской партизанской армии. Италия, как главный форпост коммунизма в Западной Европе, являлась первейшей целью для создания структур «Stay Behind», поэтому, в Брюсселе был сформирован целый кабинет, занимавшийся исключительно действиями на Апеннинском полуострове, получившими впоследствии название «Операция Gladio» (Операция «Меч»).
Одними из первых союзников натовских военных в Италии становятся Ватикан (что вполне естественно) и масонская ложа Великого Востока Propaganda Due (P-2) Лючио Джелли, с помощью которых в середине 50-х была развернута активнейшая работа внутри итальянского общества – созданы многочисленные антикоммунистические «отряды самообороны» («Гражданские комитеты», «Католическое действие» и т. д.), кружки «друзей армии» (крупнейшим из которых были «Ячейки защиты Государства») и даже реакционные структуры внутри мафии (сепаратистская группа Сальваторе Джулиано).
Но основным партнером в программе «контр-герильи» натовские специалисты, естественно, рассматривают неофашистское движение, которое плавно, но уверенно, переходит под полный контроль Брюсселя к началу 60-х годов XX века.
К середине же 70-х годов правое движение в Италии уже полностью подчинено воле государственных мужей и представляет из себя довольно печальное зрелище. Замазанное грязью сотрудничества с так называемыми «белыми сторонниками» («bianchi partiggiani» – монархистами, правым крылом христианских демократов, антикоммунистически настроенными либералами и даже «розовыми» социал-демократами) и представителями спецслужб (начиная от португальской PIDE и заканчивая ЦРУ), возглавляемое людьми, близкими к масонству и охранным структурам государства, оно (движение) стало надежной опорой правящего режима в борьбе против красной революционной силы.
Но не это самое печальное. Ужасней и возмутительней всего стало то, что целому поколению неофашистов политические противники и общество ставит клеймо «пособников государственного терроризма» («stragisti»). И это, как не прискорбно, является правдой: еще в 1965 году внутри «Отдела психологической войны» при итальянском штабе НАТО рождается концепция, позже получившая название «стратегии напряжения». Суть ее, подробнейшим образом изложенная на конгрессе, состоявшемся под эгидой Института Военных Исследований 8 мая 1965 года, заключалась в тактике банальной провокации.
Основной составляющей «стратегии напряжения», ее главным столпом, становится безмотивный терроризм против гражданского населения (так называемый «черный террор»). Неважно, кем он проводится – агентами режима, внедренными в радикальные структуры различного толка или же простыми наемниками, прикрывающимися какой-либо идеологией: главное, что подобные действия, порождающие в обществе истерию и страх, заставляют народ сплотиться вокруг единственной своей защиты – вокруг Государства. Которое, прибегнув к крайним формам реакции, совершает качественный скачок в направлении формирования полицейского режима, уничтожающего под видом «борьбы с терроризмом» любую неподконтрольную оппозицию, любые гражданские свободы, любые попытки революционных переворотов.
Пьерлуиджи Конкутелли
Эта свежая идея, рожденная, между прочим, под влиянием сталинской борьбы против «правотроцкистского блока», с восторгом принята участниками форума, среди которых, помимо государственных служащих, кровно заинтересованных в устранении антиправительственных сил, присутствует также и весь цвет тогдашнего радикального неофашистского движения – лидер группы «Национальный Авангард» Стефано делле Кьяйе, лидер группы «Новый Порядок» Пино Раути, лидер крайней оппозиции в рядах главной партии страны «Movimento Sociale Italiano» Джулио Карадона, радикальный философ Франко Фреда и другие, не менее важные персоны правого действия. Давно продавшиеся «власти капитала», они становятся главными исполнителями преступных планов Брюсселя и Вашингтона: следующие 10 лет движение в Италии вертится по замкнутому кругу «стратегии напряжения».
Для оправдания отвратительных действий и вовлечения молодежи в тактику «черного терроризма» главными идеологами ультраправых выпущен целый ряд культовых книг, руководств к действию – «Дезинтеграция Системы» Франко Фреды (1969), «Революционная война» Клемента Грациани (1971), «Листы Политического Движения Новый Порядок» (1972), «Учебник контр-герильи» Ива Гуэррина-Ширака (1972)…
Основной целью «революционной борьбы» провозглашается курс к национальной диктатуре, превозносятся проамериканские антикоммунистические режимы Третьего мира (один из главных слоганов тех лет – «Ankara, Athene, adesso Roma viene!» – «Анкара, Афины, следующим будет Рим!»), крепнет и ширится сотрудничество между неофашистами и «сторонниками жесткой руки» из государственных служб. Доходит до гротеска – фашисты борются против «большевистского государства», применяя бомбы, полученные ими напрямую с армейских складов национальной армии. Вкупе с многочисленными скандалами, связанными с сотрудничеством ультраправых с представителями секретных служб и масонства, к середине 70-х годов слишком многие уже понимают всю гибельность сложившейся ситуации.
Молодым, идеалистически настроенным товарищам до смерти надоедает быть пешками в грязных геополитических играх своих руководителей. Молодые товарищи наконец понимают, куда все эти годы их вели идеологи «разрушения аппаратов системы посредством мощных террористических атак». Наконец становится очевидным, что подобные действия направлены только на разрушение и дискриминацию движения: к 1976 году за решеткой по подозрению в участии в «подрывных ассоциациях» или в «восстановлении фашистской партии» оказываются сотни ни в чем не повинных людей.
Устав от постоянных обвинений в «путчизме», «пособничестве государственному терроризму» и «реакционизме», десятки, если не сотни, соратников покидают «Национальный Авангард» (Avanguardia Nazionale), «Политическое Движение Новый Порядок» (Movimento Politico Ordine Nuovo) и «Общественное Итальянское Движение» (Movimento Sociale Italiano). Покидают подчас со скандалами – со всех сторон в отношении Стефано делле Кьяйе и Адриано Тилгера (главари AN), Паоло Синьорелли и Клемента Грациани (главари MPON), Джорджио Альмиранте и Пино Ромуальди (лидеры MSI) несутся проклятия и обвинения в работе на Систему.
И, хотя все еще продолжаются попытки агентов режима вовлечь молодежь в новый виток «стратегии напряжения» посредством создания организаций с «прогрессивной» идеологией, им уже никто не доверяет.
Главным убежищем молодых революционеров, бегущих от предательства «старой гвардии», становится Fronte Universita d’Azione Nazionale (Студенческий Фронт Молодежного Действия). FUAN, хотя и является студенческой секцией MSI, но, в отличие от молодежной структуры «Общественного Движения» Fronte della Gioventu, обладает относительной независимостью от центрального руководства партии. Поэтому, наполнившись молодыми радикалами нового поколения, очень скоро многие отделения FUAN в Риме и провинции выходят из-под контроля MSI, превращаясь в своего рода самоуправляемые молодежные коммуны.
Вот, например, как описывал быт подобного отделения FUAN в столичном районе Монтеверде один из первых боевиков NAR Патрицио Трокеи:
«К 1978 году наша секция на улице Сиена превращается в «свободную зону». Педретти (главарь группы радикалов) изгнал из отделения всех бюрократов MSI и банально захватил здание. Точно так же поступили товарищи района ЭУР, оккупировавшие представительство FUAN близ лицея Вивоны. (…) В то время квартал Монтеверде был больше похож на Тортугу (Тортуга – остров близ Гаити, который одно время служил пиратской базой). В самом представительстве и в расположенном поблизости книжном магазине «Атлантида» скрывались или жили многочисленные соратники со всей страны, прибывшие в Рим для участия в вооруженной борьбе. По вечерам в окрестных барах товарищи обсуждали планы будущих нападений. Ночами играли на гитарах, гуляли с девушками, выпивали или курили марихуану. (…) Скоро такая ситуация начала беспокоить руководство MSI, и оно решило закрыть секцию в Монтеверде. У них не вышло ничего: Педретти просто-напросто послал к чертям людей Ромуальди (Пино Ромуальди на тот момент являлся лидером столичного отделения «Общественного Движения») и, минуя генеральный комитет партии, сам напрямую начал вносить арендную плату».
Естественно, что такие воинственные коммуны очень скоро стали главной целью для атак коммунистических боевиков. Вооруженные нападения на отделения FUAN стали для коммунистов эдаким ритуалом. Ибо, именно здесь красные могли встретить не маразматичных стариков (MSI), и не сопливых детей (FdG), а именно тех, за кем шла постоянная охота – молодых неофашистов.
Чреда жестоких столкновений вокруг представительств «Студенческого Фронта» в период с 75 по 77 гг. породила ответную реакцию – повсюду начали возникать так называемые «комитеты оборонного действия», основной задачей которых являлась защита своей территории от нападений левых активистов.
Один из таких комитетов в отделении района Прати возглавил будущий лидер NAR Франко Ансельми. И не просто возглавил, а даже стал участником знаменитого столкновения на площади Возрождения 28 февраля 1975 года. Тогда многотысячная толпа коммунистов заполонила площадь перед Дворцом Правосудия, где в тот час проходило заседание трибунала, перед которым предстали четверо боевиков группировки «Potere Operaio» (Рабочая Сила), обвиненные в поджоге квартиры секретаря MSI Марио Маттеи 16 апреля 1973 года. Тогда, в результате пожара погибли сыновья партийного чиновника: 22-летний Вирджилио и 10-летний Стефано. Чтобы еще сильнее выразить поддержку арестованным, толпа левых устраивает в центре столицы тяжелые беспорядки, длившиеся свыше 8 часов. В ходе погрома около 300 человек, возглавляемых боевиками организации «Lotta Continua» (Борьба продолжается), решают напасть на отделение FUAN в районе Прати. Толпа приблизилась к зданию как раз в тот момент, когда внутри заканчивалось очередное заседание оборонительного комитета, на котором присутствовало ровно 48 человек.
Закидав отделение бутылками с зажигательной смесью и камнями, коммунисты врываются внутрь. Однако неожиданно они встречают организованное во внутреннем дворике круговое сопротивление неофашистов, которые, используя ремни, ножи и дубинки, в конце концов выгоняют врагов обратно на улицу. Здесь разворачивается последний эпизод той вечерней трагедии: преследуемые марксисты для спасения своего положения достают пистолеты. Раздаются беспорядочные выстрелы, после чего толпа в панике разбегается. На асфальте остается лежать убитый в голову 21-летний студент греческого происхождения Микис Мантакас, один из самых лучших друзей Франко Ансельми.
История, типичная для того времени. Тяжелый климат политического насилия и бессилие безоружных неофашистов перед организованными вооруженными атаками, становится дополнительным фактором рождения групп вооруженной спонтанности.
Марчелло де Анджелис, один из лидеров внепарламентской организации «Terza Posizione», описывал атмосферу тех дней таким образом:
«В то время, в период между 75 и 77 годами, перестрелки и вооруженные столкновения были частью нашей повседневной жизни. Вооруженные конфликты могли возникнуть по самым разным поводам: нередки были случаи нападения на наши манифестации малочисленных вооруженных боевиков красных групп. Во время уличных драк так же, как последний аргумент, часто использовалось огнестрельное оружие. Даже банальная словесная перепалка между двумя встретившимися случайно противниками, могла перерасти в настоящий бой. (…) Молотки, дубинки, ножи, цепи и прочие подручные предметы мы вообще не считали за оружие – это были стандартные элементы политических столкновений того времени. (…) Люди тогда стреляли часто, с большим удовольствием, однако были всегда готовы к тому, что им ответят тем же. (…) В Риме мы полностью контролировали районы ЭУР, Париоли и Винья Клара – это была наша земля, куда красные не заходили никогда. В то же время, в таких кварталах, как Бальдуина-Триомфале или Аппио-Тусколано тяжелые уличные столкновения были практически ежедневными. В те времена даже такое легкое дело, как раздача листовок, неизменно заканчивалось дракой».
Другой заметный персонаж, политический лидер NAR Дарио Педретти, именно климатом тотального насилия и объяснял обращение молодых товарищей к вооруженной борьбе:
«Каждые выходные происходили драки, после которых один или два наших товарища оставались лежать на асфальте. Мы чувствовали себя бессильными против огромной массы левых, которые атаковали нас везде. Полицию мы не волновали – для них мы были такими же бандитами, что и красные. Руководство MSI сложившаяся ситуация тоже беспокоила мало – после очередного нападения они постоянно твердили, что являются противниками политического насилия и сторонниками мирного диалога с левыми. Что нам оставалось делать? Мы взяли в руки оружие».
Педретти не лукавит, когда говорит об оставшихся на асфальте товарищах. Следуя весьма распространенной в те времена поговорке «uccidere un fascista non è reato» (убить фашиста – не преступление), левые безнаказанно калечат своих политических противников десятками.
Первое поколение NAR, выросшее в этом жестоком климате, в той или иной мере ощутило на себе всю прелесть «воинственного антифашизма».
Например, Франко Ансельми, первый лидер «Вооруженных Революционных Ячеек», в декабре 75-го попал в засаду, устроенную на него четырьмя боевиками группы «Lotta Continua». В итоге он в тяжелейшем состоянии, с разбитой молотком головой, отправился в реанимацию, где пролежал в коматозном состоянии на грани жизни и смерти три месяца, стоившие ему впоследствии серьезных проблем со зрением (за отсутствие выбитого левого глаза он и получил от товарищей добродушное прозвище «Слепой Урбино»). В подобную же засаду годом раньше попал и самый «старый» (по возрасту) боевик NAR Джильберто Каваллини, которому пробили голову гаечным ключом прямо на пороге собственного дома в Милане. В том же году Джузеппе Димитри, ставший впоследствии военным руководителем «Nucleo Operativo» (Оперативного Ядра), в одной из жестоких драк был ранен топором. Весной 1976-го дважды ранен ножом Валерио Фиораванти, будущий главарь Nuclei Armati Rivoluzionari. Подобных примеров – десятки. Ножевые и огнестрельные ранения, выбитые глаза и зубы, отбитые пальцы рук являлись не такой уж редкостью среди ультраправых в тот тяжелый период.
Однако нужно понимать, что сама идея революционной спонтанности не была рождена в оккупированных отделениях FUAN. Насилие, усталость от лживой политики, рвущаяся наружу энергия и желание действовать стали лишь дополнительными факторами для молодых людей, выбравших путь вооруженной борьбы. Сама же идеологическая и духовная составляющая этой борьбы к моменту организации NAR уже была полностью сформулирована предшественниками «Вооруженных Революционных Ячеек».
* * *
Патриархом и зачинателем истинной борьбы против Системы, а также отцом неофашисткой концепции вооруженной спонтанности, можно смело называть Пьера Луиджи Конкутелли («Лилло»). Изначально он был тем, кого в то время было принято квалифицировать как «stragisti» или «golpisti» – ярым антикоммунистом, сторонником установления жесткого антисоциалистического правления, путчистом. Создав в 1967 году в Палермо свою собственную банду «Nucleo Siciliano Armato d’Azione Rivoluzionario» (Сицилийская Вооруженная Ячейка Революционного Действия), он активно принялся действовать по заветам «черного терроризма» – т. е. нагнетать среди населения панику и истерию устрашающими бомбинг-атаками. Таким образом, в период с 1968 по 1969 гг. его группа исполнила больше 40 покушений с применением взрывчатки против различных объектов: армейских казарм, церквей, бензоколонок, железнодорожных станций, магазинов и т. д. Конкутелли даже снизошел до того, что возглавил сицилийское отделение «Национального Фронта» – организации, созданной на деньги ЦРУ, лидером которой являлся агент той же конторы Джуньо Валерио Боргезе, предпринявший в декабре 1970 года попытку государственного переворота. Правда, попытки переворота Конкутелли не дождался: 24 октября 1969 года он был арестован в местечке Беллолампо с четырьмя товарищами и автомобилем, полным гранат, автоматов и пистолетов. За оказание вооруженного сопротивления властям и незаконное владение оружием суд вынес ему довольно мягкий приговор: два с половиной года заключения.
Только в тюрьме «Лилло» впервые начинает осознавать гибельность пути, по которому идет неофашистское движение. Однако, процесс трансформации «Конкутелли – пособника государственного терроризма» в «Конкутелли – независимого революционного бойца» растягивается еще на несколько лет.
Выйдя из тюрьмы в конце 1971 года (после 14 месяцев заключения он был освобожден досрочно за примерное поведение), Пьер Луиджи прежде всего рвет со старым фашистским движением. Сойдясь во взглядах с калабрийцем Франческо Манджиамели («Чиччо»), он организует несколько нападений на представительства партии MSI и подконтрольной ей молодежной организации «Молодая Италия». Но он еще не дозрел до звания национал-революционера: на почве оставшегося антикоммунизма, группа Конкутелли-Манджиамели раздувает конфликт с другой сицилийской бандой фашистов – группой Энрико Томаселли и Гвидо Вирци, базировавшейся в Катании, втором крупном городе острова.
Банда Томаселли-Вирци по тем временам крайне прогрессивно мыслит: откинув старые, отжившие свое, реакционные идеи, боевики выдвигают концепцию «народного (или пролетарского) фашизма» и выступают, прежде всего, против основы правых рядов – мелкой буржуазии и капиталистов. Их ненависть так же выливается на старое фашистское движение – благодаря уличным действиям банды Томаселли в Катании сторонники MSI чувствуют себя крайне неуютно. Тут бы и сойтись во взглядах четырем горячим южным парням, но Конкутелли и Манджиамели возмущаются тем, что Томаселли-Вирци совершенно не уделяют внимания борьбе с коммунизмом. Более того, в рядах банды присутствуют даже анархисты, привлеченные околопролетарской риторикой Томаселли. Ненависть между двумя группами крайне яростная – даже несмотря на то, что базируются они в разных городах. Избиения, нападения, взаимные оскорбления – доходит даже до поножовщины.
Вскоре Конкутелли был арестован во второй раз – в июле 1972 года его с товарищем взяли аккурат после ограбления кассы супермаркета. Но и теперь суд снисходителен к «Лилло»: отсидев всего 5 месяцев, он помещен под домашний арест.
В 1973 году семья «Лилло» переезжает с Сицилии на материк, в Калабрию, и Пьер Луиджи постепенно выходит из-под пристального внимания закона. Это позволяет ему на некоторое время задуматься, собраться с мыслями и вообще отдохнуть. В какой-то момент он совершенно забрасывает политику – у него есть работа, друзья, любимая девушка, ему более ничего не надо.
Тем не менее, спустя полтора года неофашист возвращается к действиям: Конкутелли и Манджиамели задумывают новую кампанию. На этот раз в их мудрых головах созрел план создания вооруженной организации нового типа: без какой бы то ни было четкой идеологии, но с одной единственной целью. Цель эта – борьба с правящим режимом в Италии. Борьба с атлантистским режимом в Европе. Борьба с плутократией по всему миру.
В течение ноября – декабря 1974-го, уже достаточно изменившийся Конкутелли, пытается наладить контакты с группой Томаселли, но тот уже сидит в тюрьме по обвинению в подготовке убийства секретаря MSI в Мессине. Это не беда – его группа практически в полном составе вливается в организацию FULAS – Fronte Unitario Lotta Al Sistema (Объединенный Фронт Борьбы с Системой). Туда же входят несколько калабрийских товарищей Манджиамели. Особо оригинально была образована ячейка FULAS в Риме, куда вступили не только анархисты из «Nuclei Armati Proletari» (Вооруженные Пролетарские Ячейки), но и несколько палестинских боевиков, обозначивших еще один фронт борьбы FULAS – против сионизма.
Уже в январе 1975 года группа приступает к действиям. В первую очередь, в связи с антигосударственной направленностью группы, под удар попадают старые фашисты, пособники государственного терроризма. Таким образом, гремят взрывы в представительстве MSI в Калабрии, в доме ультраправого антикоммуниста и журналиста Вилли де Луки, а также проводится попытка убийства Марио Тедески – редактора газеты «Il Borghese», ветерана движения и давнего сторонника сотрудничества фашистов и государственного режима в борьбе против «красной угрозы».
Кроме того, практически синхронно гремят взрывы в дилерской конторе компании «Fiat» в Катандзаро, в офисе налоговой инспекции в Реджио и в редакции реакционной газеты «L’ora di Palermo» на Сицилии.
Ну и не забывают боевики FULAS про Израиль – в окно римского консульства этой страны одним из активистов была брошена ручная граната.
Все это сопровождается несколькими ограблениями, закупкой оружия (в основном у мафиозных структур), похищениями чистых бланков документов и реализацией фальшивых купюр и наркотиков.
Собственно, на этом деятельность FULAS и закончилась – ввиду отсутствия жесткой логистической структуры и общего плана действий группа развалилась.
«Лилло» совершенно не расстраивается – к революции он решает подойти с другого бока. Осознавая, что без политической поддержки вооруженное действие бессмысленно, Конкутелли подается в большую политику. План, инспирированный Франческо Манджиамели, коварен и хитер – получив статус муниципального депутата, неофашист рассчитывал пустить административный ресурс на революционную деятельность, а заодно получить юридическую неприкосновенность, крайне полезную в борьбе против режима. Таким образом, 31-летний Пьер Луиджи Конкутелли входит в список кандидатов в муниципальные депутаты от… MSI. Правда, денег на избирательную компанию нет. Но «Лилло» не из тех, кого может выбить из колеи такой пустяк: 13 января 1975 года в Лаинате трое боевиков похищают местного кондитерского промышленника Эддио Перфетти, который был отпущен спустя две недели, после выплаты родственниками выкупа в размере двух миллиардов лир.
Старания оказываются напрасными: 15 июня кандидат в депутаты Конкутелли, получив чуть менее тысячи голосов, проваливается. Стоит заметить, что день выборов неудавшийся политик проводит в тюремной камере – неофашист снова арестован, на этот раз за нападение на полицейского. Проведя в заключении 14 дней, «Лилло» выпущен под крупный залог, внесенный товарищами. Практически сразу же он бежит в Апулию, откуда разрабатывает новые планы атаки на государственный режим.
В конце концов он решает организовать новую группу, на этот раз общеитальянского масштаба, для чего ему необходимы финансы. Поэтому похищения людей продолжаются: 1 июля боевики, облаченные в полицейскую форму, «арестовывают» в пригороде Палермо преподавателя Университета Юриспруденции Николо Кампизи.
17 числа того же месяца «Лилло» лично затаскивает в автомобиль некоего Луиджи Корлео – одного из главарей апулийского мафиозного клана.
11 августа получив от родственников Николо Кампизи конспиративным путем семьдесят миллионов лир, преподавателя отпускают на все четыре. С Корлео же случилась несколько неприятная история – не знавшие о тяжелой форме язвы желудка, которой страдал мафиози, неофашисты банально не предоставили ему надлежащего ухода, ввиду чего Луиджи Корлео скоропостижно скончался.
Горевали боевики группы Пьера Луиджи недолго – уже 23 августа в Джиллиполи (Апулия) Конкутелли организует захват тривентийского банкира Луиджи Мариано, отдыхавшего тут на курорте.
Он был выпущен на свободу 9 сентября, после уплаты родственниками двух миллиардов лир. Именно с этого момента начинаются злоключения банды. Благодаря крайней внимательности похищенного банкира, полицией идентифицирована квартира, в которой тот содержался. В ходе внезапного вторжения здесь был арестован один из рядовых участников группировки – бывший секретарь калабрийской секции MSI Луиджи Мартинези, который тотчас начинает давать подробнейшие признательные показания. В результате банда Конкутелли полностью разгромлена: арестовано 18 человек, вскрыто более дюжины арсеналов, обнаружено свыше 300 миллионов лир…
Сам «Лилло» бежит из Италии. Начинается длительный период уклонения от правосудия, во время которого Конкутелли окончательно рвет со старым неофашистским движением.
Четырехмесячный боевой опыт в Анголе, где неофашист сражается в чине простого наемника, еще больше закаляет его характер. Трусость и лживость старых товарищей, с которыми он пытается обсуждать перспективы дальнейшей борьбы («Лилло» принимает участие в больших собраниях «Movimento Politico Ordine Nuovo» 4 сентября в делевне Альбано под Римом и 8 декабря на вилле Кастелли под Ниццей), окончательно приводят его к решению о развертывания собственной независимой революционной борьбы. Именно так и рождается идея «Групп действий Нового Порядка» (Gruppi d’Azione Ordinovista – GAO), революционной сети, основанной на принципах вооруженной спонтанности и автономного действия малочисленных групп.
Из Анголы Пьер Луиджи возвращается в марте 1976 года. Прибыв в Барселону, где скрываются многочисленные ультраправые боевики, разыскиваемые правосудием, он узнает плохие новости: в январе 76-го, благодаря донесениям оперативного руководителя «Национального Авангарда» в Италии Адриано Тилгера, были задержаны главарь столичной вооруженной ячейки MPON Джулио Крешенци и руководитель перуджианского ядра «Политического Движения» Грациано Губбини. Открыт ряд оружейных тайников, разрушена система поддержки. Во время обысков также была найдена внутренняя документация MPON, весьма заинтересовавшая полицию. Таким образом, начинается второй судебный процесс, посвященный деятельности группы «Новый Порядок». Руководить трибуналом назначен заместитель генерального прокурора Италии Витторио Оккорсио, уже имевший опыт борьбы с ультраправыми – именно он был одним из главных председателей первого процесса 1973 года, на котором были осуждены 143 члена MPON и распущена сама организация.
Конкутелли принимает решение возвратиться на родину. Послав ко всем чертям безвольных и трусливых заграничных руководителей «Политического Движения» Клемента Грациани и Элио Массагранде, он в конце апреля 76-го нелегально переходит франко-итальянскую границу. Переходит, таща за плечами большую сумку с оружием, которое должно стать основой арсенала будущей революционной организации, которую он хочет создать.
Задача формирования новой группы весьма сложная: большинство активистов MPON уже находятся за решеткой, те же, кто остался на свободе, разбросаны по стране.
«Лилло» начинает действовать. Прежде всего, он едет на родной юг страны, где встречается со своими старыми товарищами – Франческо Манджиамели и Энрико Томаселли (который к тому моменту уже освободился из тюрьмы). Здесь, в Калабрии, Палермо и Катании, организованы первые группы GAO под руководством самого Маджиамели, Чиччо Ровеллы и Марио Санта ди Беллы. Затем создана группа в Перудже, которую возглавил только что вышедший из-под ареста Грациано Губбини. Третью группу в Тибуртино, наиболее мощную и многочисленную, Пьер Луиджи организует при участии молодого товарища Серджио Калоре. Последним было сформировано римское ядро GAO.
Его создание в июне 76-го года совпадает с окончательным разрывом Конкутелли с представителями «старой фашистской гвардии».
Идея убийства руководителя процесса по группе MPON, Витторио Оккорсио, родилась в голове Пьера Луиджи неожиданно – 8 июня, как раз после того, как боевиками «Красных Бригад» в Генуе был расстрелян генеральный прокурор города Франческо Коко. Восхищенный этой дерзкой акцией, Конкутелли через два дня организует богатый ужин в одном из столичных трактиров (кстати, позднее среди боевиков NAR празднование очередного успеха за дорогим ужином стало определенной традицией). Сюда он приглашает нескольких человек, в числе которых – руководитель организации «Lotta popolare» Паоло Синьорелли («Профессор»).
«Lotta popolare» (Народная борьба) на тот момент – очередной проект агента режима Синьорелли по вовлечению радикальных неофашистов в сети государственного терроризма. Прикрываясь «прогрессивной» национал-пролетарской риторикой, «Профессору» удается собрать под свое крыло некоторое количество боевой молодежи, которую он планирует использовать в новых провокационных действиях. Конкутелли, сам некогда бывший таким же одураченным юношей, втянутым в «стратегию напряжения», прекрасно осознает намерения Синьорелли. Своим последним разговором с ним «Лилло» хочет показать товарищам всю гнилую сущность этого человека. Именно поэтому на ужин в тратторию приглашены и несколько молодых членов «Народной Борьбы», в числе которых и лидер «боевой фракции» организации Марио Росси.