Гала Артанже
Шпилька. Дело Апреля
А был ли мальчик?
Понедельник в любом городе России – явление капризное, с характером, как и положено настоящему понедельнику: тяжкий вздох отчаяния, недоумённый взгляд в календарь и немой вопрос к мирозданию: «Ну почему выходные так стремительно улетучиваются?»
Но для Софьи Васильевны Волковой, совладелицы детективного агентства с хитроумным названием «Шпилька», первый день недели традиционно превращался в ленивый джаз отдыха. Как говаривал Бунин: «Покой и воля – вот о чём поёт душа». И душа Софьи действительно напевала негромкую мелодию: «никаких расследований – время собирать камни».
Формально пребывая на пенсии, бывшая учительница литературы открыла агентство скорее для своего ученика Александра Данилина, чем для себя. Словно литературный редактор, правящий чужой, местами корявый текст, она вмешивалась в расследования лишь эпизодически из чистого любопытства и желания размять детективные косточки и мышцы, если дело пахло чем-то необычным.
В своей маленькой двухкомнатной квартирке провинциального городишка Энск Софья Васильевна восседала за кухонным столом, философски препарируя гречневую кашу. Один глаз – в тарелке, второй – в традиционном утреннем кроссворде. В её годы, конечно, можно было позволить себе роскошный завтрак, например, булочку с корицей, но дисциплина фигуры, хоть и дремлющая, всё ещё изредка подавала признаки жизни. Хотя будем честны, фигура давно уже махнула рукой на изящество форм и ушла в самоволку на вольные просторы и хлеба.
– Софья Васильевна, у нас пожар! Срочное дело! – взволнованный голос её помощницы Анны ворвался телефонным динамитом в тишину утра. – Я знаю, знаю, понедельник – ваш выходной, но Александр Николаевич уехал в Москву, в редакцию газеты по делу писателя о нарушении авторских прав, а клиентка говорит, что это вопрос жизни и смерти!
Анна, как и полагается девушке её возраста, фонтанировала энергией молодого вулкана. Её мировоззрение взрощено на сериалах, в которых главная героиня с правильно подобранной помадой непременно найдёт ключ к счастью.
С интонацией шекспировской героини Софья вздохнула, отставляя тарелку. «Клиент – это хорошо, – подумала она, – деньги за работу – ещё лучше. Хотя боюсь, это очередная пенсионерка, потерявшая кота, или торговка, подозревающая соседа в краже мешка картошки с её балкона».
Поворчав для приличия, как водится у классических литературных героинь, она всё же собралась и отправилась в агентство.
Клиентка оказалась ухоженной дамой средних лет с губками, словно сошедшими с конвейера издательства молодёжного журнала.
«Нынче губы штампуют, как пирожки в пекарне» – мелькнула мысль, но привычную усмешку Софья сдержала.
– Софья Васильевна? – клиентка огляделась по сторонам, будто искала в углу скрытую камеру или пару оперативников в штатском. – Мне вас порекомендовали в салоне красоты «Шарм».
Ага, вот оно что! «Шарм» был тем местом, где можно услышать больше исповедей, чем в Ватикане. Пока клиенткам красили ногти или мазали лицо чудо-кремами, те вываливали свои самые сокровенные тайны. И видимо, кто-то решил, что Софья Васильевна может помочь этой даме решить проблему. Сама Софья, кстати, была VIP-клиенткой салона. Бесплатный пожизненный абонемент имелся у неё не за красивые глазки – заслужила своей первой детективной авантюрой. 1
– Внимательно слушаю вас, – кивнула Софья, подперев подбородок рукой.
Как знаток душ, она уже чувствовала, что это будет либо развод, либо измена, либо семейное проклятие, и кулак под подбородком помогал нижней челюсти скрыть ленивый зевок.
– Мой муж… мне кажется, у него кто-то есть, – начала клиентка, нервно заламывая пальцы. – Он часто уходит вечерами, говорит – поздние встречи по работе… но я ему не верю! Он стал другим, задумчивым, отстранённым… Я хочу знать правду!
Софья лишь приподняла бровь, как опытный читатель, предугадавший финал слишком предсказуемого сюжета. Она слышала подобные истории столько раз, что могла бы и сама писать по ним романы и поставить их на поток. Однако клиент есть клиент. Надо вникать.
– Вам нужно имя любовницы? – уточнила она.
– Да! – кивнула клиентка. – Проследите за ним, пожалуйста. Мне важно знать, кто она и где живёт.
– Хорошо, – ободряюще улыбнулась Софья, записывая детали. – Но предупреждаю: правда иногда бывает хуже, чем самые страшные фантазии.
Клиентка напряжённо кивнула. Что-то в этой женщине подсказывало Софье, что пахнет здесь не только изменой.
В тот же вечер, вооружившись биноклем, удобной обувью и здоровой долей скептицизма, Софья сидела напротив ресторана «Волга» в своей недавно приобретённой, видавшей виды «Мазде». Именно сюда, по словам клиентки, её благоверный время от времени наведывался после работы. Эти «плотные бизнес-ужины», как он их называл, наводили на мысль: либо мужчина решил стать профессиональным дегустатором, либо ему кто-то греет аппетит чем-то более интересным, чем ресторанная еда.
Минут через десять из серебристого «Мерседеса» вышел объект слежки – высокий мужчина лет сорока пяти – сорока восьми, ухоженный, с таким самодовольным выражением лица, будто владел он не только «Мерседесом», но и всем городом, и все жители вращались исключительно вокруг хозяина.
«Мэр – да и только!» – фыркнула Софья.
Она открыла свой крохотный термосок, глотнула остывшего кофе и приготовилась к наблюдению. Мужчина вошёл в ресторан, а через пару минут за его столик присела… вовсе не молоденькая красотка. Женщина, лет пятидесяти, с деловитым видом и строгими манерами. На роль любовницы она не годилась: ни флирта, ни кокетливых взглядов. Они что-то обсуждали, затем мужчина достал конверт и протянул собеседнице.
– Так-так, а вот это уже интересно, – пробормотала Софья, придвигая бинокль ближе к глазам.
Женщина взяла конверт, мельком заглянула в него и тут же спрятала в сумочку. Губы незнакомки шевельнулись так, что стало ясно: она высказала недовольство. Мужчина пожал плечами и что-то коротко ответил. Жаль, Софья не умела читать по губам – мечта стать сурдопереводчиком осталась в далёкой юности.
А через минуту женщина, явно раздражённая, быстрым шагом вышла из ресторана, оставив своего «партнёра» наедине с бокалом вина и лёгким недоумением.
– Ну что, голубчик, кто это был? – задумчиво пробормотала Софья и защёлкала камерой, не спуская глаз с незнакомки. – Или какой-то шантаж или…?
Дело принимало любопытный оборот. И суть явно была не в любовной интрижке.
Софья быстро завела машину и не спеша выехала на дорогу. Необходимо было выяснить, кто эта загадочная дама и что находится в том конверте… хотя… и дураку понятно что.
Включив фары, Софья медленно двинулась следом, соблюдая безопасную дистанцию. Слежка в её возрасте казалась немного комичной: Софья чувствовала себя героиней дешёвого шпионского фильма, но азарт брал своё. Дама села в тёмно-синий «Лексус», припаркованный невдалеке, и уверенно выехала на главную дорогу. Детектив прибавила газу, пытаясь не отстать.
– Ну, милая, давай посмотрим, куда тебя несёт.
Каково же было удивление, когда «Лексус» направился в её родной Энск. Через десять минут езды по Энску машина свернула к элитному жилому комплексу. Софья Васильевна обомлела, широко открыв рот.
– «Волжские просторы»… опять они, – протянула она, чувствуя лёгкое возбуждение – Дежавю!
Этот комплекс уже фигурировал в её расследованиях. Неужели всё опять замыкается на тех, кто в нём живёт?
«Лексус» остановился. Женщина вышла из машины. Вынув телефон из кармана, Софья увеличила масштаб, и камера опять принялась за работу. Что-то в лице дамы показалось знакомым. Что-то едва уловимое и ускользающее.
Не оглядываясь, женщина направилась к центральному из семи пентхаусов «Волжских просторов». Софья пристроила свою старушку «Мазду» на парковке, напротив подъезда, открыла капот, склонилась, изображая, что чинит что-то. Пока она ломала голову, как выудить информацию, дверь подъезда распахнулась, и навстречу даме вышел высокий мужчина с длинными седыми волосами. Художник Арсеньев! Тот самый импозантный тип, с которым Софья пересекалась по делу туфли цвета фуксии. В глубине Софьиной дремлющей женской души пробудились слабые нотки волнения…
Да, чутьё у Софьи уже не просто ёкало, а било в набат: в этой истории всё будет гораздо запутаннее – за первым слоем тумана скрываются ещё несколько.
Незнакомка и художник поздоровались, и Софья напрягла слух, не забыв включить лазерный подслушивающий аппаратик, подаренный само́й себе полтора месяца назад на 8 Марта.
– Ты не должна была сюда приезжать. Всё уже давно решено. Это дело прошлого.
– Нет, не решено! – резко ответила женщина. – Она должна узнать правду…
Художник нервно оглянулся:
– Я же предупреждал, если они узна́ют, что ты на свободе…
Дальше услышать не удалось: они вошли внутрь подъезда, и дверь захлопнулась.
– Ну, теперь окончательно ясно, что дело тёмное, – пробормотала Софья. – Пора узнать, что скрывают эти «Волжские просторы» и кому выгодно молчание…
Возвращаться в офис Софья не стала, а направилась в свою квартиру неподалёку от «Волжских просторов». Квартиру с трудом можно было сравнить с офисом, но Софья любила работать дома: здесь пахло вчерашним кофе, геранью и безнадёжным оптимизмом.
Анна уже вернулась из «Шпильки». Она поджидала хозяйку квартиры с видом котёнка, нахально устроившимся на тёплом пледе и всем своим видом демонстрирующим : «Я тут всегда был, и все меня любят».
И хотя Анна не была кошкой, приручить её было всё же задачей не из лёгких. Бывшая воспитанница детдома, сбежавшая в Москву за лёгкими деньгами, оказалась в ловушке собственного обаяния и редкого таланта попадать в неприятности и беду. Когда в подворотне старого московского двора двое подозрительных подвыпивших типов пытались затащить её в старую развалюху «Ниву», Александр Данилин, оказавшийся в Москве по очередному делу, вмешался без лишних раздумий. Он буквально вырвал девчонку из их лап – те явно затеяли что-то опасное, гораздо хуже, чем простое «похищение». А так как жить сиротинке было негде, Данилин, не очень понимая зачем, привёз её в Приславль и со смущённым видом представил Анну Софье Васильевне, как «новую аутсорсинговую проблему».
Софья, хоть и удивилась, но приютила девушку у себя. Не то чтобы из великодушия, но у неё было два серьёзных повода: во-первых, Анна сочетала в себе обаятельную бесшабашность, наивность и врождённую склонность быть благодарной за каждый, даже самый мелкий добрый поступок; а во-вторых, не имея своих детей, Софье не терпелось понять, как на таком хрупком основании, без какой-либо базы, строится жизнь такого неприспособленного существа.
Они уживались как мудрая бабушка, пожившая своё, и внучка, довольствующаяся пока что только бесплатным ужином и постоянной работой «на побегушках» в детективном агентстве.
Знаток литературы и театральных пьес, Софья всегда считала, что настоящее расследование – это не только набор логических умозаключений, но и целый театр абсурда, где каждый герой играет свою, порой совершенно неожиданную роль. Чеховские «Записные книжки» в данный момент могли бы позавидовать сюжету, который разворачивался прямо сейчас.
Она уселась перед своим древним компьютером. Эта машина видела столько всего, что при включении тихонько вздыхала, просясь на покой.
– Ну что, старина, – обратилась к компьютеру Софья, – покажешь мне сегодня правду или будешь капризничать? Послужи ещё немного во благо расследования, и я обещаю тебе скорый отдых на заслуженной пенсии.
Экран пару раз неуверенно поморгал, но, видимо, решил, что сопротивляться бесполезно, и, наконец, засветился. Софья хрустнула пальцами и приступила к главному ритуалу современного детектива – поиску информации в интернете.
Первым делом она вбила имя мужа клиентки. Зотов Вячеслав Фёдорович. Стандартный набор: бизнес в отрасли машиностроения областной столицы Приславль, недвижимость, парочка старых интервью, где Зотов с умным видом рассуждал о перспективах инвестирования. Текст биографии был настолько шаблонным, что, казалось, написали его конвейерным способом, как справку для «Книги успешных предпринимателей», будто штамповали не биографии, а рецепты борща, незначительно меняя ингредиенты. Но ничего подозрительного Софья не нашла.
Пока она копалась в ссылках, за спиной возникла Анна. Девушка с чашкой чая в руках заглянула в экран через плечо своей покровительницы с таким выражением лица, будто ей только что показали красочную коробку Рафаелло с вожделенными конфетками.
– О, поезд тронулся! Ой, а это кто? Солидный мужчина!
– Это муж нашей клиентки, – задумчиво пояснила Софья. – И он подозрительно чист, как свежевыстиранный носовой платок. Слишком безупречен. А в литературе, как и в жизни, безупречность – первый признак тщательно скрываемой тайны.
– Да-а, разве такие мужья бывают? Может, у него всё-таки любовница? И не одна?
– Нет, Аня, я же говорила – дело здесь сложнее. Смотри, – Софья ткнула пальцем в экран. – Вот его биография. Всё гладко, но он почему-то исчез из публичного пространства лет десять назад. Раньше интервью давал, статьи про него писали, а потом – бац! – и тишина. Только сухие упоминания о бизнесе.
Анна поморщила свой любопытный курносый носик.
– Может, скелеты в шкафу?
– Ещё какие! – кивнула Софья. – Там, наверное, не шкаф, а целый мавзолей с торжественным караулом у входа.
Она открыла вкладку с архивами местных газет. И буквально через пару минут нашла то, что искала.
– Ну здравствуй, тайна, – протянула Софья, склонившись ближе. – Смотри, Аннушка, вот и нужная нам статья.
Архивная статья местной газеты десятилетней давности была коротка, но многозначительна: «Скандал в семье влиятельного предпринимателя: внебрачный ребёнок». Пятнадцать лет дочери, ни слова о матери.
– Вот она, канва будущего романа, – протянула Софья. – У Чехова были бы все основания позавидовать такому сюжету. Даже кто мать не указано. Только факт, что его имя всплыло в судебных разбирательствах по установлению отцовства. А потом всё замяли.
Анна присвистнула.
– Ого! И вы думаете, эта женщина из ресторана – та самая мать?
– Вполне возможно, – кивнула Софья.
– То есть… этот мужик прячет ребёнка от жены? И просто откупается от матери?
– Боюсь, – задумчиво проговорила Софья, – мы имеем дело не с банальной изменой, а с чем-то гораздо более сложным. Семейная тайна – она как айсберг: то, что мы видим на поверхности, – лишь крошечная часть. Кстати, а «ребёнок» уже постарше тебя будет.
Женщина из ресторана явно была неслучайной собеседницей Зотова.
А художник Арсеньев, такой импозантный, появившийся в этой истории, только усиливал интригу. Её фраза «Она должна узнать правду» звучала как ремарка из пьесы, где главный конфликт ещё только намечается.
«Если бы классик писал современный детектив, – подумала Софья, – он бы точно придумал такого персонажа, как Арсеньев».
– Что дальше, шеф? – Анна подалась вперёд, её глаза горели нетерпением. – Объявим клиентке, что муж верен? Или будем копать дальше?
Софья Васильевна прищурилась, и в её взгляде заплясали озорные огоньки жажды расследования.
– А дальше, мой юный копатель, – торжественно провозгласила она, – начинается самое интересное. Нам нужно выяснить, кто эта таинственная женщина. И кто та дочь, которой, возможно, до сих пор неизвестна горькая семейная правда. Как говорится, «всё смешалось в доме Облонских» – а у нас, похоже, всё запуталось в «Волжских просторах». И я же до сих пор так и не вычислила, почему этот чёртов дорогущий комплекс построен в нашей дыре. Видимо, пришло время заняться и этим…
И словно в подтверждение её слов, за окном второго этажа промелькнула тень – то ли случайность, то ли птица пролетела, то ли облако спустилось, то ли первый намёк на грядущие события…
Дежавю
Ночь, спустившаяся на Энск, словно опытный художник-авангардист размазала по улицам кляксы теней и бликов, превратив городок в сюрреалистическую картину.
В квартире Софьи Васильевны царил полумрак. Торшер тускло освещал книжный шкаф. На полках в беспорядке ютились томики классиков, детективы в мягких обложках и потрёпанный справочник по криминалистике. На журнальном столике сиротливо стояла кружка с остывшим чаем.
Позабыв про сон и чай, Софья не могла оторваться от экрана монитора, пристально разглядывая фотографии незнакомки.
– «Что в имени тебе моём? Оно умрёт, как шум печальный…» – пробормотала она, цитируя Пушкина, и вздохнула. – А нам бы сейчас не умирать, а опознать эту особу.
Лицо женщины казалось до боли знакомым. Где-то Софья видела его совсем недавно. Но где? И когда? Воспоминания вспыхивали отдалёнными мутными образами, но тут же ускользали, как сцены из старого кинофильма, который когда-то смотрела в детстве, но не можешь вспомнить, чем он закончился.
– Нет, ну склероз, конечно, ещё не стучится в мою дверь, но звоночки уже подаёт! Пора принимать меры, пока я не начала путать Достоевского с Донцовой, – усмехнулась Софья и оглянулась.
Анна, укрытая пледом, мирно посапывала на диване. Софья старалась не шуметь. Безмятежная молодость нуждается в отдыхе, особенно когда рядом такая энергичная старость.
– Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей… – продолжала Софья свои литературные изыскания, переключаясь с одного фото на другое. – Но в нашем случае, чтобы раскопать правду, нужно понять, кого любила эта женщина! Зотова? Арсеньева? Или кого-то ещё, о ком мы даже не подозреваем?
Вдруг в голове что-то щёлкнуло и вспыхнула лампочка озарения.
– Светлана! – воскликнула Софья, звонко хлопнув себя по лбу. – Да как же я сразу не догадалась!
Она быстро нашла в интернете информацию о Светлане, владелице салона красоты «Шарм». Публичные фотографии подтвердили догадку: тот же овал лица, тот же разрез глаз, только королева шарма на несколько лет моложе незнакомки, без этих её усталых следов жизненного опыта.
– Ну, здравствуй, Светочка, – прошептала Софья. – Неужели ты и есть тот самый «скелет в шкафу» нашего бизнесмена? Какая у тебя девичья фамилия? Дай-ка вспомнить… Сухорукова! Всё-таки память мне пока ещё не изменяет. Если папочка Зотов, значит, фамилия Сухорукова по матери. Значит, таинственная незнакомка тоже Сухорукова. Лиха беда начало, полдела откачала! – Софья самодовольно потёрла руки.
После недолгих раздумий она решила изменить вектор расследования. Если Светлана – дочь той самой незнакомки, то клубок запутался ещё сильнее. И распутывать его следовало с другого конца.
Софья откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Картина начинала складываться. Бизнесмен, брошенная любовница, внебрачный ребёнок, тайна, которую скрывают долгие годы. Скрывают не только от общественности, но и от самой Светланы. Но кто угрожает её матери, если приходится утаивать, что та «на свободе»? Значит, мать была в местах не столь отдалённых… Интересная заварушка!
Утром Софья, наполненная планами, явилась в агентство. Александр Данилин, совладелец «Шпильки», уже был на месте. Всем своим преданным видом Саша демонстрировал боеготовность к любым действиям по указанию своей бывшей учительницы: будто он уже вставил монетку в автомат с кофе и теперь обязан его выпить, даже если там вместо кофе окажется тёплая бурда.
– Софья Васильевна, доброе утро! – бодро воскликнул он, лучезарно улыбаясь – Я готов к новым свершениям!
Да, Александр был молод, энергичен и искренне верил в торжество справедливости. Иногда, правда, он наивен, как ребёнок, но Софья ценила его юношеский энтузиазм.
– Здравствуй, Сашенька, – ответила она, приветливо кивнув. – Как съездил в Москву? Отстоял интересы нашего писателя?
– Да, всё в порядке, Софья Васильевна. Но без личного присутствия решить вопрос было бы нелегко.
– Молодец! А у меня для тебя припасена интересная задача. Нас ждут свершения, Саша!
Она вкратце рассказала Александру о вчерашней слежке и своих подозрениях насчёт Светланы.
– Так вы думаете, владелица «Шарма» – внебрачная дочь нашего клиента? – удивился Александр. Это же жена Емельянова, подозреваемого по делу на парковке «Волжских просторов».
– Какая, однако, феноменальная память, Саша! – без своих традиционных шпилек Софья не могла начать ни одно утро. – Именно так, Саша. Но самое интересное, дружок, от Светланы почему-то скрывают какую-то тайну. Не думаю, что это имя родителя: она была уже большенькой девочкой, когда устанавливали его отцовство, запомнила бы, даже если папаша не участвовал в воспитании. И кто-то угрожает её матери, а может, и Светлане. Во всяком случае мать вынуждена от кого-то скрываться…
Александр нахмурился.
– Угрожают? Кому может понадобиться угрожать владелице парихмахерской, пусть даже и с вычурным названием?
– Ты недооцениваешь мир красоты, Саша, – усмехнулась Софья. – Там такие страсти кипят, что и Шекспиру не снилось. Но дело здесь явно не в солярии и не в ботоксе.
– Что будем делать? – спросил Александр, загораясь энтузиазмом.
– Во-первых, пробей «Лексус». Затем – художник. Выясни всё о его прошлом и связях.
– Так мы уже выясняли это ранее по делу трупа на парковке. Ничего криминального не нашли.
– А ты, Сашенька, не криминальное прошлое ищи, а его светскую жизнь в Москве в молодые годы. Он был весьма одарённым художником и до сих пор востребован и считается модным. Выясни, где учился, с кем общался, какие тайны скрывает его богемная душа, – напутствовала Софья. – Нам нужна вся его биография, от первого штриха до последнего мазка. А я тем временем навещу Светлану в «Шарме». Возможно, удастся выудить какую-нибудь полезную информацию. Ты привык в своих полицейских органах брать всё нахрапом, а с ней надо аккуратненько, деликатно. Она и так как рыба на сковородке. Один неверный шаг, и может запаниковать. Наша задача – незаметно подкопаться под корни этой истории.
Через час Софья Васильевна сидела в кресле салона «Шарм», доверив свои ногти в руки молодой маникюрши.
Светлана лично поприветствовала VIP-клиентку – этикет обязывает.
– Софья Васильевна, как всегда, рады вас видеть, – произнесла она с натянутой улыбкой. – Что-нибудь новенькое сегодня попробуем? Хотя я даже и не знаю, чем вас ещё удивить: своей преданностью нашему салону вы затмили всех наших постоянных клиенток, – с милой улыбкой съязвила королева «Шарма», намекая на злоупотребление Софьей дармовым VIP-абонементом.
– Что-нибудь эдакое, – ответила Софья, лукаво взглянув на Светлану, – чтобы соответствовало моему детективному настроению.
Пока маникюрша колдовала над её пальчиками, Софья завела непринуждённый разговор.
– Светочка, знаешь, что расследуем сейчас? – как бы между делом спросила она, рассматривая пузырьки с разноцветными лаками. – Семейная тайна. Страсти, интриги… «Санта-Барбара» отдыхает.
Светлана сохраняла невозмутимость. А Софья рассматривала хозяйку салона с таким неподдельным интересом, словно в первый раз её увидела: да! сходство с таинственной незнакомкой не только налицо, но и на всё прочее, даже в повороте головы улавливались жесты дамы из «Лексуса».
– Да ну? И что же там такого интересного? – полюбопытствовала Светлана. – «Санта Барьару» я не смотрела – этот сериал из другого времени и для другого поколения.
– Ну, Светочка, всё как всегда: муж изменяет жене и, оказывается, у него есть внебрачный ребёнок. Представляешь?
Софья наблюдала за реакцией Светланы. Та даже бровью не дёрнула и промолчала.
– И самое интересное, – продолжала Софья, – от этого ребёнка почему-то скрывают не только существование отца, но и какую-то тёмную тайну матери. Будто боятся чего-то.
Софья заметила, что ресницы Светланы слегка вздрогнули. А может, и нет… просто показалось.
– Мало ли что в жизни бывает, – безразлично произнесла хозяйка салона.
– Бывает, конечно, – согласилась Софья. – Но что-то мне подсказывает, что здесь дело нечисто. И замешан в этом, похоже, не только папаша-изменщик.
Светлана поднялась с кресла, сменила тему, дав понять Софье, что знак внимания VIP-клиентке оказан в достаточной мере.
– Софья Васильевна, у нас новая коллекция лаков для ногтей. Рекомендую «Волжские закаты», интересные переливы цветов.
– Нет, Светочка, «Волжские закаты» мне сегодня не по вкусу, – хитро улыбнулась «виповая» клиентка. – Сегодня я выбираю «Волжские просторы».
С этими словами Софья встряхнула пальчиками, встала и направилась к выходу.
– До свидания, Светлана. И помни, деточка, всё тайное становится явным. Однажды ты уже убедилась в этом.
* * *
Город Приславль хоть и был областным центром, но больши́м размером не славился, и через десять минут Софья оказалась в «Шпильке».
– Саша, как успехи?
– А вот угадайте кому принадлежит «Лексус», Софья Васильевна!
– Да задачка-то не из тяжёлых, скорее всего с двумя неизвестными: одно из которых Зотов, другое – Арсеньев. Если автомобиль принадлежит нашей незнакомке, ты не задавал бы такой вопрос, а обрадовал бы меня её именем.
– Вот вы какая, Софья Васильевна! Да, машинка-то зарегистрирована на Арсеньева Василия Ивановича. А дальше ещё интереснее. Тут такое… – продолжил Александр взволнованным голосом. – Художник Арсеньев, оказывается, не просто художник в нашем деле. Скорее всего, не Зотов, а он – отец Светланы. Я нашёл их совместное фото. В архиве художественной галереи. Обзор его персональной выставки. Он зрелый мужчина в белом костюме с бабочкой, а она такая юная, стройная в длинном чёрном платье и жемчугом на шее. Знаменитый отец и восторженная им дочь. Но странно, что супруга в этой семейной идиллии отсутствовала.
Софья усмехнулась.
– В каком году была выставка?
– Вот, блин! – Саша почесал затылок. – Скорее всего, год не подписан под фото, иначе я запомнил бы. Но фото старое! Сейчас поищу страничку архива.
Софья присела у компьютера Александра.
– Сашенька, ты свои мозги в редакции газеты, что ли, потерял, когда права писателя отстаивал? Включи своё серое вещество: события примерно двадцатилетней давности: Арсеньеву здесь не более пятидесяти, а Светланы тогда ещё в проекте не было или в детский садик ходила. Вероятно, на фото её мать.
Александр молниеносно вспыхнул, как только что зажжённый олимпийский огонь.
– Ох, Софья Васильевна, правда ваша! Перевозбудился… Но, чёрт, как похожи! Одно лицо с Емельяновой.
– С Емельяновой-Сухоруковой, Сашенька. А художник-то у нас Арсеньев. Что-то здесь не совпадает. И если художник связан родством со Светланой, то, скорее всего, он её дед, а не отец. Думай, Саша, думай! Арсеньеву около семидесяти, Светлане чуть больше двадцати пяти… вот ведь… забыла год её рождения, а ведь знала… Здравствуй, дедушка-склероз!
– Сухоруковой? Кажется, я уже слышал эту фамилию от вас… – Саша на мгновение задумался, взглянул на Софью и обиженно произнёс.– Постойте, но вы же тогда говорили о пропавшей родственнице своей московской приятельницы… Софья Васильевна, вы меня водили за нос! Вы проверяли какую-то свою версию и скрывали от меня. Вот вы какая, Софья Васильевна! Так и тянете одеяло на себя. Ладно – это было тогда! Но сейчас мы партнёры, и я хотел бы знать о ваших планах всё, иначе чувствую себя мальчиком для битья.
– Мальчиком для битья? Ну нет, Александр Николаевич! Это скорее я… – Софья запнулась, раздумывая, стоит ли ворошить прошлое или оставить его пылиться в тёмном углу памяти. – Больную для меня тему ты сейчас поднял, Саша… Пока Аннушка бегает налоги оплачивает, давай-ка сядем рядком, да поговорим ладком. Может, сниму груз с души… Завари-ка нам чайку, пока я варенье из стола достану. Грецкие орехи, между прочим. Умиротворяют, знаешь ли.
Александр, как примерный ученик, тут же послушно отправился к электрочайнику. Софья тем временем достала из нижнего ящика стола заветную баночку.
«Сладкое лекарство от горьких воспоминаний» – подумала она усмехнувшись.
– Саша… то тело на парковке… это действительно был несчастный случай: женщина оступилась в процессе эмоциональной ссоры. Но порнодельцы здесь ни при чём… – Софья выдохнула, словно выпустила из клетки птицу. – Я долго молчала, но теперь пришло время рассказать тебе правду.
Александр вернулся с двумя дымящимися чашками. Поставив одну перед Софьей, он придвинул стул и уселся напротив. В его взгляде читалось нетерпение.
– Вы докопались до всех событий того вечера? Я и не сомневался, Софья Васильевна. – В голосе Александра звучала гордость за свою наставницу.
– Да, Саша, я знаю участников ссоры… Но я не полицейский, не следователь и руку на кодексе чести и профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел не держала, не клялась перед законом блюсти его. Как детектив, пусть даже самозванный, я вошла в положение своего клиента. Да, я вынесла из дела свой профит… Мне хорошо заплатили за молчание… Прошло уже семь месяцев, но душа у меня всё ещё неспокойна… – Софья вздохнула и прикрыла глаза.
Александр резко встал, загремев стулом.
– Софья Васильевна… конечно, я понимаю, что всё это: и офис, и оборудование, и ваша «Мазда» свалились на вас не с небес. Не такой уж я и наивный. И про порнодельцов… пьесу вы разыграли как по нотам, вот Лобанов за неё и зацепился… В принципе все и без вас понимали – травма была получена в результате падения, но не смогли установить место происшествия… ну, а то, что это случилось не на парковке, было ясно изначально – инсценировка. Всем хотелось поскорее закрыть дело, обойтись без висяка… а тут вы со своими двумя детально описанными версиями. Всё и срослось!
Софья отхлебнула чай и посмотрела на Александра поверх очков.
– И что ты думаешь обо мне, Саша? – В её голосе прозвучала лёгкая тревога.
Александр замер, словно его застали врасплох. Затем, как тигр в клетке, начал мерить шагами кабинет.
– Что я думаю? Вы Мастер, Софья Васильевна, а я ваш подмастерье. – Александр остановился и посмотрел на свою бывшую учительницу с искренним восхищением. – Да, соблюдение договора с клиентом и отстаивание его интересов – обязанность детектива, но… если дело вдруг повернётся так, что клиент совершил тяжкое преступление, то мы должны сообщить в органы. Но в том случае на парковке не было же ничего особо тяжкого, ведь правда?
– Ты не ответил, Саша. Конкретно про меня в той ситуации. Про мастера и подмастерье, генерала и адъютанта я слышала и раньше. Сейчас я спросила, что ты думаешь обо мне, когда тебе раскрылся источник всех этих благ. – Софья выжидающе смотрела на Александра.
– Вы не проходили свидетелем по делу, то есть не давали заведомо ложных показаний. И на служебном посту вы не были, не являлись должностным лицом, а значит и взяткой ваше вознаграждение не назовёшь. Вас отблагодарили. Никого вы не грабили. Но… надеюсь, в дальнейшем со всех благодарностей от клиентов мы будем добросовестно выплачивать налоги в казну государства. И тогда можно спать со спокойной совестью. – Александр подошёл к Софье и робко приобнял её. – Вы мне как мать, Софья Васильевна…
