Галина Романова
Тайна за семью печалями
Глава 4
Она уже неделю не пила и странно – не хотелось. Тупое погружение в собственные страхи, самобичевание и боль куда-то отступили. Надолго или нет, она не могла знать. Прогнозов давно не делала и не планировала тоже ничего. Уже давно! Просто спала, ела, пила, двигалась, дышала. Но она знала, что дышать не значило жить.
Валерия сбросила ноги с кровати, резко вскочила и, пружиня мышцами, попрыгала на месте. Потом сделала несколько резких выпадов руками: левой-правой, левой-правой. Неожиданно поймала себя на мысли, что не отказалась бы от тренировки. Изнурительной, до сухости во рту и боли в мышцах. Дотянулась до телефона, набрала полустершийся из памяти номер.
– Лера? – раздался тревожный мужской голос. – Ты?
– Я… Как дела? – задала она вопрос, не имеющий смысла.
Тот человек, которому она позвонила, никогда не жаловался и не хвалился. Его ответ всегда был «нормально».
– Нормально, – ответил он привычно. – Ты-то как?
Она подумала и ответила честно:
– Могло быть и лучше. Терпимо.
– Пьешь?
– Неделю сухая.
– Тянет?
– Странно – нет, – призналась она с хриплым смешком.
– Уже неплохо. А звонишь чего? В зал потянуло?
– Ага…
В горле царапнуло. Все-то он про нее знает! Чувствует ее, как себя. Самый лучший друг, брат по крови и сознанию – ее тезка Валерка, сын ее родной тети.
– Еще лучше, Лера, – серьезно отреагировал он на ее ответ. – Жду тебя сегодня в семь. Придешь?
– Да.
– Обещаешь? – с тревогой уточнил двоюродный братишка.
– Обещаю, – после недолгих колебаний ответила она. – Вы-то вообще все как? – Она не общалась с родней уже несколько лет. – Все живы, здоровы?
– Более или менее. Кто-то женился, кто-то родился.
– Упсс… И кто же?
– Придешь – расскажу. – И с легким смешком он отключился.
А ей вдруг стало так легко и свободно дышать, что в ванную она забыто побежала боковым-приставным.
Долго мылась, потом старательно чистила зубы, сплевывая пену зубной пасты в раковину с такими громкими звуками, словно пыталась избавиться от винной вони, пропитавшей ее внутренности. Уставилась на порозовевшее лицо в зеркале, попыталась улыбнуться. Губы дрожали, морщились, но не улыбались. Поторопилась.
После душа поменяла постель, зарядила стирку и принялась шарить по полкам шкафа в поисках приличного чистого спортивного костюма. Нашла тонкие синие штаны и белую футболку с капюшоном. Носочки в цвет, кроссовки из коробки. Фирменное она все спрятала еще до того, как впала в алкогольную спячку, чтобы на глаза не попадалось и не было желания все это выбросить или продать. Оделась, взъерошила волосы, увиденным в зеркале осталась довольна. Более или менее выглядит. Не так, как пару недель назад, когда были круги под глазами, одутловатые щеки и желтая кожа.
Проверила наличие средств на счете. Все было в порядке. Деньги ей регулярно поступали, два раза в месяц. Сумма была приличной, она даже не смогла бы этого пропить с помощью группы собутыльников. А их у нее не имелось. Никогда.
– Оживаем, Лера? – спросила она у своего отражения, надев кроссовки. – Пора?
Продолжительный звонок в дверь заставил ее напрячься. Глазка в ее двери не было, она открыла без вопросов.
На пороге стоял заросший щетиной сосед из квартиры напротив – Николай. Глаза красные, волосы взъерошены. Но перегаром от него не несло. Значит, трезвый. Тогда почему так выглядит? Настю застукал, наконец, с любовником? А к ней зачем пришел? За жалостью и пониманием? Вот этого-то как раз она ему дать и не сможет. Денег в долг – пожалуйста. Бутылку даже может вынести. У нее всегда запас на балконе хранился в картонных коробках. А вот за пониманием и состраданием – это не к ней.
– Здрасте, – сипло поздоровался сосед, рассматривая ее так, будто видел впервые.
Хотя, может, в таком виде и в самом деле ее впервые увидал. Или позабыл, как она может выглядеть. Не важно!
– Здрасте, – ответила она ему с кивком.
И замолчала. Не собирается она ему помогать наводящими вопросами. Раз пришел, значит, имеет, что сказать.
– Разговор есть, – проговорил он с трудом после очень продолжительной паузы.
– Есть – говори. – И опять она замолчала.
Только выразительно глянула на левое запястье, где по определению должны были быть часы. Часов никаких не было. Она их не носила никогда.
Николай намек понял. Вздохнул тяжело. Выдохнул.
– У меня беда случилась, Валерия.
О, имя ее знает. Надо же! Она-то думала, что кроме Марии Сергеевны – злобной старой ведьмы – никто не знает, как ее зовут.
– Я не виновата? Нет? – с легким хмыканьем поинтересовалась она.
– Нет, – мотнул он головой, приводя в движение всклокоченные волосы.
– И?
Она сделала попытку прикрыть дверь. Утопающий в горе человек не ее тема. Она себя едва спасла. К слову, что, кажется, спаслась, осознала всего лишь несколько дней назад.
– Ты не виновата, Валерия, но ты должна мне помочь.
Он не дал ей закрыть дверь, поставив на порог ступню в домашнем клетчатом тапке. Конечно, это не было для нее препятствием. Она бы справилась и с ногой его в тапке. И с самим Николаем. Но наносить кому-то увечья сегодняшним утром, начатым в хорошем настроении, она не станет.
– У тебя минута, чтобы изложить суть. – Она мгновенно стала строгой.
И подумала, что если он сейчас примется ныть, жаловаться на судьбу и неверную жену, то она все же применит силу и оттолкнет его. И дверь захлопнет.
– Мама умерла, – еле продавил он через зубы.
– Соболезную, – с кивком произнесла Валерия. – Денег нет на похмелку? Могу одолжить.
– Не надо. У меня все есть – и деньги, и выпивка. Я не хочу. Не могу больше пить.
Надо же, как совпало! Она тоже.
– И что от меня надо? Погулять с тобой?
«Как с собачкой?» – Этого она не произнесла. Но он догадливо хмыкнул.
– Я же не пес, чтобы меня выгуливать, – удивил он ее снова.
И снова повисла пауза. Она решила молчать до победного. Вдруг стало немного интересно. Выходило, что этот странный тип Николай удивительным образом шлепает с ней по жизни теми же самыми рельсами и даже мысли угадывает. До сего момента только двоюродный братишка этим мог похвастаться.
– Мама не просто умерла. Ее отравили.
Внутри у Леры противно заныло. И внутренний голос тут же потребовал захлопнуть дверь и не слушать сдавленный лепет серого от горя человека. Но она послала этот голос прочь. Где он был, голос этот, когда она утопала в вине и в прямом и переносном смысле несколько последних лет? Почему не нашептал ни разу никаких нравоучений? Не потребовал очнуться?
– Есть заключение патологоанатома?
– Есть, но очень туманное. Я мало что в нем понял.
Он полез в карман широких спортивных штанов точно такого же цвета, как и у нее вытащил свернутый вчетверо лист, протянул ей.
– Взгляни, пожалуйста.
«Не бери этого! Уйди! – сипело в левом ухе. И в правом отзывалось: – Мало тебе своих проблем? Лера, не смей!»
Но она уже развернула лист. И чем дольше читала, тем сильнее хмурилась.
– Что вы от меня хотите? – вернула она Николаю заключение, аккуратно свернув его по тем же сгибам.
– Правды! – воскликнул он с чувством.
– Какой правды? – Лера начала чувствовать раздражение.
– Мне соседки поначалу сказали, что мама отравилась дыней с рынка. Но что за дыня, что за рынок? Она никогда на рынках не покупала ничего. Всегда говорила, что там никакого контроля за продуктами. Не было никаких покупок на рынке. Бред это. Все и всегда магазинное.
– Пусть магазинное, но это не исключает возможность отравления некачественным товаром. В каком магазине она покупала дыню?
– Я не нашел чека, – признался Николай. – Зато эксперты нашли дынные и арбузные корки. Арбуз был чистым, а вот дыня…
– А дыня была некачественной, что вызвало отравление у вашей матери и повлекло за собой смерть, – забытыми протокольными словами проговорила Валерия. – Все?
– Нет, не все. – Его клетчатый тапок снова встал на ее порог. – В ее телефоне я нашел кое-что.
Она молчала. Ситуация ее напрягала, вызывала острое желание спрятаться за своей дверью и провести остаток дня в предвкушении тренировки. И не потому, то Николай долго мямлил. А потому, что кое-что ей не понравилось в заключении эксперта.
Она не могла быть уверенной на сто процентов, но, кажется, в крови его умершей матери был обнаружен яд. И вряд ли этот яд мог синтезироваться сам собой в сгнившей дыне.
Но тссс, она молчок!
– Я начал выяснять. Арбуз мама покупала в супермаркете по соседству. Одна из ее соседок работает там кассиром. Она запомнила, как мама выбирала арбуз. Но вот дыню… Дыню она заказывала.
– В смысле?
– Она заказывала доставку.
– Откуда?
– Из того же самого магазина. Днем позже.
Из второго кармана широких спортивных штанов синего цвета Николай достал старенький мобильник-«раскладушку». Открыл его, потыкал пальцем в цифры, протянул ей.
– Вот ее сообщение в магазин, в службу доставки. Там в заказе: дыня, творожки, хлебцы и килограмм свежих огурцов.
– И? – Валерия развела руки в стороны, вытянув шею, тряхнула головой. – Что не так с этим заказом?
– А то, что его не доставили. То есть доставили, но она от него отказалась. Сказала курьеру, что ей уже все привезли.
– Что по этому поводу говорят в магазине?
– То же, что и я вам. Заказ был сформирован. Но поскольку в тот день было много заказов, на адрес курьер приехал с большим опозданием.
– Конкретнее! – потребовала Валерия.
– Через два часа пятнадцать минут.
– Ничего себе!
– И мама его даже на порог не пустила. Точнее, не открыла ему подъездную дверь, сказав, что ей уже все привезли. Я что думаю…
Его глаза, сверкающие лихорадочным блеском, налились слезами.
– Я думаю, что кто-то перехватил ее сообщение и отвез то же самое, но от себя.
– С целью?
– С целью отравления! Ей накачали яда в дыню. Доставили все, опередив реального курьера. Я сверял заключение с интернет-ресурсами: такой яд, что был найден в ее крови, не мог образоваться в дыне в процессе брожения.
– Вы же сказали, что ничего не поняли из заключения? – тихо возмутилась Валерия, получив невидимый подзатыльник от собственной осторожности.
– Соврал, – нехотя признался Николай. – Мне просто очень нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы вы помогли мне найти отравителя моей матери.
– Нет.
Лера спихнула его тапок и захлопнула дверь. Но настырный сосед принялся снова и снова звонить в ее дверь и орать, что у него еще есть что сказать. Хлопнула еще какая-то дверь, и голос Марии Сергеевны взвился до немыслимых высот, когда она заорала:
– Вы чего это, алкоголики, устраиваете дебош?! Я сейчас полицию вызову!
– Не надо полиции, – резко распахнула дверь Лера. Улыбнулась вредной тетке одними губами. – Соседское дело…
Тут же вытянула руку, схватила Николая за рукав футболки и втащила к себе. Закрывая дверь, она услышала, как Мария Сергеевна заполошно выкрикнула:
– Алкоголичка, прости господи!..
– Простите, – проговорил Николай, потоптавшись у ее двери. – Можно я пройду?
– Да уж входите! От вас не так легко отделаться.
Он уже был на ее кухне и наливал в чайник воду из пятилитровой бутыли. Поставил на огонь, полез по шкафам. Лера знала, что он там найдет. Ничего! Сахар она не употребляла. Всякие печеньки и прянички тем более. Чай зеленый был. Кофе высокого качества. И все.
Оказалось, что его это вполне устраивает. Он уселся напротив за стол с граненым стаканом, наполненным густым, как деготь, кофе. И, проникновенно глядя ей в глаза, проговорил:
– Валерия, расскажите мне, что именно вы делали для моей матери?
Она умела держать удар. Но это было раньше. До того как в ее жизни случилась трагедия. Сейчас ее душа стала вялой и порой беспомощной. Именно поэтому Валерия опешила от его вопроса.
– Что я делала? – попыталась она прикинуться изумленной.
– Не знаю. Жду ответа от вас. – Он отхлебнул кофе, даже не поморщившись. – Вы оказывали ей какие-то услуги. Мне бы очень хотелось знать, какие именно.
– Но это… Я… – Ее растерянность разбавилась злостью. – Это не ваше дело!
– Нет, мое. Она несколько раз переводила вам деньги. Я посмотрел в ее личном кабинете, она именно вам переводила деньги. Каждый раз разные суммы. За что?
Лера молчала, сердито размышляя: сейчас ей выгнать Николая или чуть погодить?
– Вы… – Он поставил на стол стакан. – Вы шантажировали ее чем-то?
– Нет.
– Я думаю, что шантажировали. Или угрожали. Именно поэтому она пошла в полицию. Думаю, она хотела написать на вас заявление.
– Что-о?! – Лера вскочила с места и указала на дверь. – Вон пошел!
– Заявление у нее наверняка не приняли. Мама не всегда могла сформулировать претензию. И тогда вы, поняв, что петля на вашей шее стягивается, отравили ее. У меня к вам только один вопрос, Валерия Степановна Новикова… За что вы убили мою мать?
Глава 5
Денис Градов не торопился собираться. Он тянул время. Через несколько минут, может, через пять или десять, ему должны были позвонить и организовать ложный вызов на место происшествия. И тогда он, изображая сожаление, обнимет Люсечку, уткнется ей в плечо носом и примется бормотать извинения. И она поедет к своей маме одна, без него. И будет все выходные готовить папе смородиновые и малиновые морсы, печь ему оладьи и измерять маме давление.
Денису в их узком теплом кругу совершенно точно делать было нечего. Он найдет, чем себя занять. Может поехать к друзьям-охотникам в загородный клуб. Может организовать свидание за городом с Настей. Или с кем-то похожим на Настю. А может просто проваляться весь день перед телевизором, заняв себя просмотром интересных сериалов, на которые вообще не оставалось времени и смотреть которые он любил.
Затягивая сборы, он подолгу рассматривал каждую футболку, откладывал ее и лез за другой. То же было и с носками.
– Да хватит уже, Денис! – Люся выхватила у него из рук тонкий джемпер. – На выходные обещают плюс тридцать. Зачем тебе джемпер?
– Мало ли. Вдруг пойдем с тобой к озеру прогуляться?
– К какому озеру? – сдвинула к переносице густые брови жена. – Там нет никакого озера.
Черт! Запутался совершенно. Озеро было в другом месте. Возле него он прогуливался однажды с Настей. Это когда он Настиного мужа-алкоголика отправил в длительную командировку, Люсю – к ее маме, а они с Настей укатили подальше с городских глаз на турбазу. Совершенно заповедным было то место. Тихим, малолюдным, с красивой природой. И озером.
– Не у озера – значит, просто по улицам погуляем.
– Негде там гулять, – проворчала Люся и начала застегивать дорожную сумку.
И именно в этот момент зазвонил его телефон.
Ну наконец-то! Он чуть не произнес это вслух.
– Майор Градов, – представился он по форме, потому что звонили с дежурной части, а не с мобильного приятеля.
– Товарищ майор, у нас ЧП, – тревожно высказался в трубку дежурный. – Убийство на Садовой.
– Точный адрес говори, – потребовал Денис, стараясь не улыбаться.
Дежурный назвал тот самый адрес, где он всего несколько дней назад проводил время с Настей.
– За вами машину прислать? – удивил неожиданно дежурный.
– Нет, я на своей.
Он обернулся, глянул на притихшую Люсю виновато и обескураженно развел руками. Мол, что поделать.
– А что там случилось?
Он спросил, потому что всегда спрашивал. И сейчас, хотя это и был развод его жены, он спросить был обязан.
– Молодая женщина Анастасия Хмурова. Умерла в результате падения с высоты, – скороговоркой проговорил дежурный.
И снова Денис ничего такого не заподозрил. Понял, что его любовная интрижка коллегами раскрыта. И его вытаскивают из дома по его же просьбе, решив попутно постебаться.
– Скоро буду. – Он отключил телефон и минуту хмуро его рассматривал.
Пора завязывать с этой дамочкой. Сначала ее свекровь является к нему в рабочий кабинет и начинает шантажировать. Теперь коллеги решили над ним подшутить. Выходка была скверной, она могла иметь последствия. Если информация дойдет до начальства, не видать ему новой должности. А он ее ждет уже год!
– Сама все слышала, – буркнул он недовольно, обходя Люсю стороной. – Даже отвезти тебя не смогу. У нас на земле происшествие.
– Вот так всегда! – выкрикнула она ему в спину со злостью. – Стоит нам куда-нибудь вместе собраться, как тебя тут же срывают по работе!
– Такая у меня работа, малыш, – улыбнулся он ей скупо, едва повернув голову в ее сторону. – Ты знала, за кого шла замуж.
– Знала, – примирительно обронила она, догоняя Дениса и обнимая со спины. – Прости, прости, прости… Конечно, я знала, за кого выхожу замуж!
Она знала. Он – нет. Он женился, вообще-то, на юной красивой девочке, талию которой обхватывал своими ладонями. С которой ему было весело и необременительно. Она досталась ему нетронутой. И почти год он наслаждался ее неискушенностью и смущением. А потом…
Потом ему это стало надоедать. Хотелось красок поярче, ощущений поострее. А Люся тормозила. И через два года все также смущалась, если он представал перед ней голым. И своей наготы не демонстрировала, хотя тело ее все еще было прекрасным. Потом она захотела детей. И началось!
– У вашей жены редкое генетическое заболевание. Разве она вам об этом не сказала?
Он сидел перед доктором заграничной клиники осел ослом. Ему даже не намекнули ни разу! Никто – ни жена, ни ее родители. И он как дурак повелся на обещания ее папы, сулившего им счастливое обеспеченное будущее, и даже не спросил ни разу у Люси ни о чем таком. Был уверен в ее порядочности. А оказалось…
– Я не могла тебе всего рассказать! – рыдала она часом позже после его откровенного разговора с ее лечащим врачом. – Мне обещали, что с возрастом все пройдет.
– Ну не прошло же! Ты не излечилась.
– Есть надежда, милый. Новый метод лечения уже разработан. Исключительно под меня моим врачом, который вел меня с детства…
Вот вам и радость! Ее, оказывается, с детства лечили от какой-то мудреной дряни за границей, а он и не знал. Дальше – больше!
– У меня нет денег вам на дом. Уж прости, Люсенька, – развел руками ее толстый папаша, от которого дочь и унаследовала дрянную болячку. – Все уходило и уходит на твое лечение.
А Денис, между прочим, строил планы на жилье за городом. И оно ему было обещано еще в день помолвки. И машину ему крутую сулили. И о должности и внеочередном звании похлопотать.
Результат оказался плачевен. Они с Люсей до сих пор живут в его «однушке». Он ездит на отцовской машине, подаренной ему в день свадьбы. До сих пор майор, и уже год ждет обещанного повышения.
А Люсенька…
Люсенька продолжает лечиться за границей за бешеные деньги. И мечтает когда-нибудь осчастливить его наследником. И лечение это мало того, что не приносит никаких результатов и стоит огромных денег, так оно еще и увеличило его жену в размерах втрое! Вместо стройной красотки в сорок семь килограммов Денис теперь живет с растолстевшей до ста двадцати килограммов женщиной, у которой к тому же растет борода. Твою же мать!..
Он вовсе не был мерзавцем или расчетливым альфонсом до мозга костей, но так сильно обмануться в ожиданиях?! Градус, муть его, зашкаливал!
– А может, ты недолго, милый? – широко улыбалось толстощекое лицо Люси, мусоля его влажными поцелуями. – Может, я тебя подожду?
– Что ты, малыш! Как недолго? Это на день, точно. А опрос возможных свидетелей, а поквартирный обход, а работа по горячим следам.
– А если это несчастный случай? – неожиданно с надеждой округлила Люся глаза. – Я случайно услышала, что там какое-то падение с высоты. Может, она сорвалась сама? Мыла окна, к примеру?
Настя окон не мыла. Она приглашала для этого специальных людей. Оплачивала их услуги из кошелька мужа. Не потому, что распальцовка у нее была по максимуму. Мол, негоже мне и все такое. Нет. Она просто боялась высоты. Пятый этаж не стратосфера, конечно. И выйти покурить на балкон можно. Но чтобы с тряпкой выгибаться над карнизом – нет. Она дико боялась.
И если звонок из дежурной части не был заранее спланирован, то Настю выкинули из окна, к гадалке не ходи. Но этого быть не могло. Выкидывать ее некому. Мужик ее на работе. Сразу приступил к обязанностям, стоило ему выйти из-под стражи. Денис специально узнавал. Была еще свекровь – дотошная бабка. Но они очень мило расстались с ней в прошлый раз. И мешать своему сыну быть счастливым, пускай и со шлюхой, она не станет. Да и сил у нее не хватит, чтобы Настю вытолкать из окна.
Нет. Происшествие липовое. К гадалке не ходи, все придумано.
Но, сев в машину, Денис поехал на адрес. Так, чтобы дотошный тесть, возжелай он через свои связи отследить его маршрут, ни к чему не смог бы придраться.
О том, что у тестя имеются такие связи, Денис знал. И именно по этой причине никогда не пользовался личным транспортом, отправляясь на свидания. И именно по этой причине до сих пор жил с Люсей.
– Давно бы развелся! – подсказала как-то ему выход одна из девушек, с которой у него был секс. – Чего ради, Дэн? Квартира твоя, машина твоя. И это твоя жизнь, в конце концов, какого хрена так мучиться?
Он не мог не отметить справедливости данного утверждения. Кроме одного пункта – про жизнь. Испортить ему ее тесть мог на щелчок пальцев. И тогда он не то что повышения, вообще работы не найдет в городе. А то и за его пределами. Тесть мог ему жизнь изгадить и даже укоротить. Денис еще сохранил в памяти один инцидент, произошедший с ним сразу, как Люся начала лечение, начала пухнуть, как на дрожжах, и он стал подумывать о разводе.
Его тогда подкараулили трое, хорошенько помяли, а на прощание пообещали не щадить его в следующий раз, если он еще станет сомневаться в правильном выборе жены.
Ах, если бы его тесть был номенклатурным работником, или министром, или еще каким-нибудь влиятельным чиновником, он бы тогда точно выскользнул из его жирных пальцев. Точно! Но его тесть никем из перечисленных выше не являлся, он был бандитом.
Жаль, что Денис узнал об этом слишком поздно.
– Мой папа не бандит! – возразила как-то со смешком Люся. – Он просто с кем-то из них то ли знаком, то ли состоит в родстве. Раньше помогал чем-то. Может, и теперь помогает как-то. Я не знаю. Хочешь, спроси…
Денис не был идиотом, чтобы лезть с подобными вопросами к мрачному жирдяю. Он просто стал осторожным. И о разводе с Люсей больше не помышлял.
– Как будет угодно Богу, – часто шептал он себе перед сном, уговаривая потерпеть. – Все под ним ходим. И все по-разному. И все не вечно…
Двор на Садовой был оцеплен. И даже сигнальная лента имелась. И машины с мигалками, и коллеги сновали туда-сюда.
– Твою же мать, а! – воскликнул он в ужасе, рассматривая распахнутые окна Насти.
Это что же – правда?! Настя в самом деле вывалилась из окна и погибла? И не было никакой шутки в вызове его именно сюда?
Денис потянулся к бардачку, достал пару резиновых перчаток, полез из машины. К нему сразу же поспешил его приятель, с которым они договаривались о звонке.
– Здорово, – протянул тот руку. И зачастил, зачастил: – Вот блин, Дэн, кто бы мог подумать, что наш с тобой договорняк обернется такой трагедией! И в мыслях не было так тебя подставлять.
– В каком смысле? – протянул Денис с ленцой, не отводя взгляда от распахнутого окна пятого этажа.
Белоснежные шторы – а Настя обожала в доме все белое – рвал ветер. Денису они казались парусами потерпевшего крушение корабля. Его слегка подташнивало. От страха за себя. Не дай бог всплывет его связь с Настей! Найдутся желающие пошептать на ухо начальству. А если до тестя дойдет…
– В каком смысле, Костя, подставлять? – поторопил с ответом коллегу Денис.
– Ну мы же договаривались, что я тебе ложный вызов оформлю, а тут вон как все вышло.
– Так как все это вышло? Что произошло?
Он пригнулся, пролез под сигнальной лентой. Подошел к темному пятну, обведенному мелом.
– Тело уже увезли, – шепнул на ухо Костик. – Там жесть, что осталось. Месиво!
– Предварительное заключение?
– Смерть наступила в результате падения с высоты.
Денис снова глянул на окно.
– Пятый этаж, Костян. Как-то странно, что от нее ничего не осталось. На крыше были?
– Зачем? – Капитан почесал макушку.
– Я видел людей, погибших после падения с пятого и даже с шестого этажа. Никакого месива, Костян. Да, кости поломаны, череп пробит. Но… Надо осмотреть крышу. Двенадцать этажей плюс технический – это уже внушительно. Я пошел.
– Я с тобой, – увязался Костя. – А в квартиру пойдешь?
– И в квартиру пойду. – Он вдруг понял, что там могут быть его отпечатки, и побледнел. – Давай сначала в квартиру…
Он правильно сделал, что завернул на пятый этаж. Эксперты только-только приступали к снятию отпечатков. В лифте он успел снять перчатки и убрать их в карман брюк. И в Настиной квартире, вопреки правилам, несколько раз трогал то, что не должен был. Лучше пускай его обвинят в неаккуратности на месте преступления, чем заподозрят в чем-то еще.
– Следов борьбы в квартире я не обнаружил, – пожал плечами Вова Горелов – один из старейших экспертов. – Окно открыто, да. Но оно могло быть открыто и самой хозяйкой. Стало жарко, распахнула, чтобы проветрить. Кондиционера-то нет.
– Кондиционера нет, – покрутил головой Денис, будто высматривая.
Но он отлично знал, что кондиционера в этой квартире не было. Как отлично знал, что Настя не терпела распахивать окон. Мухи, комары были злейшими ее врагами.
– Отпечатков ни на раме, ни на подоконнике нет.
– Отпечатков подошвы? – уточнил Денис.
– Вообще никаких. Ни ног, ни рук – ничего. Как она смогла бы, не трогая раму, открыть ее? Как забралась на подоконник, не наследив, я вас спрашиваю? – бубнил задумчиво Вова.
– Она могла быть в домашней обуви. – Он повернулся к Костику. – В какой обуви была погибшая?
– В кроссовках, – ответил тот.
– В кроссовках?
Настя не ходила по квартире в уличной обуви. Никогда! Не отличаясь моральной чистотой, обычную вокруг себя она соблюдала. Этим она особенно нравилась Денису. Его Люсенька запросто могла и потом пахнуть. И с нечищеными зубами из дома выйти. Такой вот ему достался подарочек.
– А тапочки домашние? Они где?
– В прихожей, под вешалкой, – уточнил Вова. – Если хочешь знать, майор, то я сильно сомневаюсь, что ее тело в такие дребезги разбилось, вылетев отсюда. Выше это было, гораздо выше.
– А я что тебе сказал? – ткнул Денис локтем в бок Костика. – Характер травм, плюс уличная обувь, плюс отсутствие отпечатков… С крыши ее сбросили.
– Могла и сама, – вдруг вставил Вова и почесал затылок. – Я, конечно, не так тщательно осмотрел, как это сделает патологоанатом, но не заметил на запястьях синяков. Но не мне версии выдвигать. Это ваша работа, парни.
Денис постоял в раздумье минуты две и потащил Костика к двери.
– На крышу? – кисло сморщился тот.
– На крышу, брат. Там мы может найти ответы на наши вопросы. Идем…
