Галина Романова
Теория вероятного чуда
Глава 6
Таня шла мимо дома номер семь. В руке у нее была зажата бумажка с адресом, который она сама записала. По этому адресу был зарегистрирован тот самый симпатичный клиент, чей заказ украли в числе многих других налетчики.
«Архипов Виктор Иванович» значилось ниже адреса в бумажке. Тридцать три года от роду. Не женат! Детей не имеет. Эту информацию ей раздобыл Луговой. И отправил на адрес для прояснения ситуации.
– Он единственный, кто не подписал акт, Танюша. А акт должен быть подписан, его заказ был почти на две сотни тысяч.
Можно подумать, она этого не знала! Она лично каждый раз оформляла его получение. Иногда раз в две недели, иногда чаще, иногда реже. Но парень все время получал оргтехнику. И однажды даже разоткровенничался с Таней и признался, что держит небольшой магазин, где торгует и телевизорами, и стереосистемами, и комплектующими к ним. И даже оказывает сервисные услуги. Жаль, что адрес магазина он не сообщил, а то бы она прямиком отправилась туда, а не к нему домой.
Как-то неприлично было соваться в дом к одинокому молодому парню. Тем более что он ей нравился. Сильно! А Луговой – чудак – даже ничего такого не заподозрил. Шлепнул ее по заду и отправил, пообещав за работу в ее законный выходной предоставить отгул. Но забыл поинтересоваться: а нужен он ей этот отгул? Луговой тут же приедет к ней и затащит ее в койку. А потом попросит его покормить. И снова в койку. Так и день пройдет. Ему – удовольствие, ей – кабала.
Но Таня благодарно улыбнулась, сказала начальнику спасибо. Сжала в кулачке бумажку с адресом, и вот она здесь – у подъезда.
Он ей не открыл. Она минут пять звонила в домофон, стоя у металлической двери подъезда – тишина.
Может, спит. Может, уехал. Может, вообще здесь не живет, а просто зарегистрирован. Причин было множество. И не ее печаль в этом разбираться. И если бы не одно «но», она бы сразу повернула от подъезда и ушла на автобусную остановку, откуда притопала только что.
Но вот это проклятое «но»…
Луговой ясно дал понять, что если этот клиент не явится подписать акт, то у них будут все основания подозревать его в организации нападения на пункт выдачи заказов.
– А как еще?! – вращал он глазами, когда Таня пыталась заступиться за Архипова. – Все пришли! А его не видно и не слышно. А у него заказ…
Далее следовали цифры, которые Таня уже выучила наизусть.
Подъездная дверь открылась. На улицу вышла молодая парочка.
– Простите, – встала тут же Таня у них на пути. – Я разыскиваю одного парня, он живет в этом подъезде.
– Не меня? – глумливо улыбнулся молодой человек, за что тут же получил в бок кулаком от своей подруги.
– Нет. – Таня сделала строгое лицо и обратила свой взгляд на девушку. – Его зовут Виктор. Архипов Виктор Иванович. Квартира тридцать четыре. Третий этаж.
– О, это на нашем этаже, – девушка наморщила лоб. – Но мы квартиранты. Мало кого знаем. Как он выглядит?
Таня постаралась описать клиента, являвшегося всегда в строгих костюмах, аккуратно выглядевшего и вежливого.
– Поняла, о ком вы, – закивала девушка. – Иногда в лифте ехали вместе. Но в последнее время я его не вижу. Вам надо подняться и поговорить с соседями, кто с ним дверь в дверь живет. А от нас – это другое крыло дома. Вас впустить?
Таня энергично закивала, ее впустили в подъезд, и она пошла к лифтам.
На третьем этаже она звонила уже в его квартиру, не в домофон. История та же – ей не открыли. Она набрала его номер телефона, который он ей оставил как-то, когда его заказ задерживался и по нему не было четкой информации. Приложила ухо к двери и долго слушала. Абонент вне зоны. И в квартире звонков не было слышно. С тяжелым вздохом она перешла к двери соседней квартиры. Не открыли. И в следующей квартире тоже никого не было. А вот в квартире напротив Архиповской неожиданно обнаружился строгий мужчина пожилого возраста. Он тут же затребовал с нее документы, подтверждающие ее миссию. Их не оказалось, потребовал паспорт.
– Вы же не могли не слышать об ограблении в пункте выдачи по соседству, – укорила она его, не выпускающего ее паспорт из рук несколько томительных минут. – Обхожу клиентов, чтобы они подписали акт об утрате заказа.
– Многих обошли? – прищурился мужчина подозрительно.
– Этот последний. Если честно, то все пришли сами. Заинтересованы… А вот Виктор не пришел.
– Потому что нет его, – наконец-то он сунул ей обратно паспорт.
– Нет в городе?
– На земле нет. Помер он, – брякнул мужчина, пытаясь закрыть дверь перед ее носом.
– Простите! – повысила она голос, удерживая дверь. – Как помер? Когда? От чего?! Он выглядел здоровым!
Она все еще не верила этому противному подозрительному дядьке. Если бы поверила, расплакалась бы точно. Потому что Архипов Виктор выглядел как мужчина ее мечты. Он не мог взять и умереть, когда у нее на него были далеко идущие тайные планы. Она же сюда шла после такой тщательной подготовки, какую перед корпоративом никогда не проводила. Потому что из мужчин там всегда был один Луговой. А он уже был ее любовником. Чего напрягаться?
– Вам надо поговорить с нашим участковым. Он сейчас как раз в своем кабинете. А тот находится в нашем доме, только не со стороны подъездов, а с обратной. Обогнете дом, увидите вывеску опорного пункта. Участковый сейчас точно там. Они-с в это время чай пьют-с, – ехидно заметил мужчина и все же захлопнул дверь.
Конечно, она могла уйти. По телефону доложить Луговому о том, что узнала. И отправиться домой, чтобы заняться делами. Но…
Но она не могла уйти, не узнав подробностей! Как? Почему? Что могло случиться с таким молодым, с виду здоровым парнем?
Таня вышла на улицу и минуту стояла, пытаясь прийти в чувство. Странная жалость давила из нее слезы. Она даже на звонок Лугового не ответила. Точно разрыдалась бы, начав рассказывать.
Она достала из сумочки пудреницу, открыла. На нее глянули расстроенные, блестящие слезой карие глаза. Она осторожно похлопала себя по щекам, пытаясь согнать бледность. Провела помадой по подрагивающим губам. Убрала все в сумочку и пошла за угол дома, где в это время в своем кабинете участковый должен был пить чай.
Вообще-то Таня ожидала увидеть пожилого прокуренного дядьку с усталым взглядом, в форме, усыпанной крошками табака. И сильно удивилась, обнаружив в кабинете молодого русоволосого парня.
– Мне нужен участковый, – произнесла она грустно. – Очень нужен.
– К вашим услугам, милая девушка, – он улыбнулся ей поверх большой фарфоровой чашки, над которой вился парок. – Входите. Чай будете?
Она кивнула, вдруг почувствовав острую необходимость в глотке горячего чая. Присела на указанный стул возле его стола, облегченно вытянув ноги. Она же еще и каблуки сдуру надела. Так хотелось произвести впечатление на Виктора.
Через минуту он подал ей точно такую же чашку. И чай в ней был ароматным и огненным.
– Итак? Зачем я вам понадобился?
– Подробно? – нахмурила она лоб, не решаясь рассказать все-все-все.
– Желательно, – широко улыбнулся участковый.
И она рассказала все: и о налете грабителей, и о клиенте, который не явился по первому зову, и о том, что ей сообщил его сосед.
– Он не соврал, – погрустнел участковый – Симонов Андрей Игоревич. – Виктор Архипов умер.
– Как? Как именно он умер? – Таня опустила взгляд, который тут же уперся на острые носы ее «лодочек», оказавшихся бесполезными.
– При невыясненных обстоятельствах, – пожал плечами участковый. – Его нашли мертвым на детской площадке перед домом. Он сидел на скамейке.
– Просто сидел? – изумленно вскинула она глаза на участкового.
– Да. Просто сидел, привалившись спиной к стволу дерева.
– А от чего он умер?
– Эксперты утверждают, что у него произошел отрыв тромба. А по какой причине – неясно. Вроде с сосудами у него был полный порядок. Но так бывает…
Так – да, бывает. Но не бывает, чтобы все так совпало: грабеж их пункта выдачи, неожиданная смерть клиента, делающего дорогостоящие заказы.
– А его телефон? Я звонила, он недоступен, но…
– Он не был обнаружен ни при нем, ни в его квартире, – перебил ее Симонов. – И сим-карта на его имя не зарегистрирована, чтобы мы могли пробить номера. И хотя бы сообщить кому-то из его родственников. Тело до сих пор не востребовано.
– У меня есть этот номер Виктора, – тряхнула она волосами.
Поставила чашку на стол участкового и полезла в сумочку за телефоном. Она же номер Виктора уже в память своего телефона вбила, питая свое воображение картинками неожиданного счастья. Вот дуреха! Луговой бы точно посмеялся. А то бы и обиделся.
Участковый Симонов аккуратным почерком записал номер в какой-то линованный лист, который извлек из тощей картонной папки.
– Пытались звонить? – глянул он на нее.
– Да. Телефон вне зоны.
– Это плохо, – улыбнулся он немного грустно. – Значит, говорите, магазин у него где-то в вашем районе?
– Я не говорила, где именно, – перепуганно вытаращилась на него Татьяна. – Он говорил, что у него магазин, а где – не уточнил. Надо бы вам с его соседом поговорить. Дотошный дядька. Паспорт мой вдоль и поперек изучил.
– Степаныч! – улыбнулся участковый, закрывая картонную папку. – Он молодец. Сознательный. Небось вас ко мне именно он послал?
Таня кивнула, не став рассказывать, как ядовито отзывался этот самый Степаныч о привычке участкового пить чай именно в это время.
– Надо с ним потолковать. А вам спасибо.
Он протянул руку, крепко пожал ее ладошку. Встал и направился к двери.
– А что мне дальше делать? – растерялась она, поняв, что он ее выпроваживает.
– Ничего, милая Татьяна. Вам надо доложить своему руководству о факте смерти вашего клиента по естественным причинам. Тот пусть доложит выше и…
– А вдруг его смерть как-то связана с грабежом? – проговорила она в его спину, туго обтянутую форменной рубашкой.
Участковый тяжело вздохнул и отчетливо чертыхнулся. Повернулся к ней с кислой физиономией.
– Не надо, Татьяна, – попросил он с нажимом. – Не надо подтягивать естественную кончину человека на моем участке к тяжелому преступлению на чужой земле.
Понятно! Она переступила с ноги на ногу, косточки ныли от непривычно долгой прогулки на таких высоких каблуках.
– Извините, Андрей Игоревич, – в точности скопировав выражение его лица, проговорила она. – Но я не могу не сигнализировать о таком странном совпадении. У меня осталась визитка капитана, который ведет это дело. Я ему непременно позвоню и расскажу.
– Это вы зачем мне сейчас говорите? – улыбчивые глаза участкового неприятно сузились.
– Чтобы вы знали. И не спешили объявлять смерть Архипова естественной. И для начала хотя бы просмотрели камеры, в его дворе их понатыкано – прорва.
– И что я там должен буду увидеть? – его глаза превратились в узкие щели.
– Хотя бы то, с кем перед смертью общался Архипов? Говорил ли с кем по телефону или вживую?
– А если ничего этого не увижу?
– Можете увидеть тех жильцов, которые гуляли с детьми, выгуливали домашних животных, я не знаю… Может, машину кто ремонтировал в тот самый момент, когда он умирал! Или подростки пили пиво!
Она поняла, что повысила голос до неприличных высот. Смутилась. Умолкла.
– Простите. Но так же не бывает.
– Как «так»? – отозвался он с раздражением.
– Слишком все как-то вовремя совпало. Нет, – мотнула она головой. – Так точно не бывает.
Глава 7
Им ничего не удалось узнать. Палыч переходил от скамейки к скамейке, на которых гнездились пенсионерки, бесполезно. Никто не видел яркого внедорожника. Никто не помнил красивой брюнетки, выходившей из него.
– Чертов бермудский треугольник, а не двор, – ворчал он на обратной дороге. – Коленьке звонила? Что сказал?
Коленька поначалу фыркал и похохатывал. С его слов, Ася не могла не только совершить измену, но и помыслить об этом.
– Я тоже так думала, – прервала его фырканья Даша ледяным тоном.
– Это ты о чем? – насторожился он сразу.
– Это я о тебе, говнюк!
И она выдала ему полный расклад и о двухлетнем романе, тщательно скрываемом Коленькой. И о таблетках, что он принимал, предохраняясь от нежелательной беременности с любовницей.
– Зачем ты проверяться тогда ходил, Коля? – задушенным бешенством голосом поинтересовалась Даша.
– Хотел удостовериться, что таблетки никак не повлияли на мою репродуктивную функцию, – объяснился ее бывший муж. – Прости, малыш.
– Дать бы тебе по лбу, да как следует! В общем, слушай, что ты должен сделать…
Она перечислила ему все, что они предварительно обсудили с Палычем. Коленька ужасался, но выполнять не отказывался.
– Мне нужно время, Даша.
– Его у нас нет, дорогой, – скрипнула она зубами. – Если не хочешь, чтобы тебя начали активно таскать на допросы в полицию, работай. Перво-наперво, мне нужен список всех ее друзей и подруг. С телефонами, понимаю, не так быстро. Но суетись, суетись, Коленька.
– Когда ты меня так называешь, я чувствую себя ущербным, – произнес он гнусаво. – Надеюсь, ты не этот смысл вкладываешь, называя меня так?
Даша погасила в себе соблазн ответить утвердительно. Договорилась о вечернем звонке и отключилась. В машину как раз полез Палыч.
– Ничего, Панина. Вообще ничего! Никто не видел ее внедорожника. А его не увидеть сложно. Он же алый! Большой! Это все равно как… – он почесал щеку с прорезавшейся щетиной. – Как не заметить пожарную машину. Как она ухитрилась свернуть во дворы и остаться незамеченной?
– Только если она остановилась на въезде в эти самые дворы, во-он у тех кустов, – потыкала она пальцем в направлении зарослей сирени. – Там места достаточно, чтобы разъехаться. Она остановилась. Подождала кого-то и…
– И дальше куда? Назад не выезжала. На записях с камер этого нет.
– А что, если… А что, если… – она постучала себя пальцем по губам, виновато глянула. – А что, если прямо в этом месте их и украли? И Асю, и ее машину?
Палыч сразу понял, о чем она. Размышлял минуту.
– Это должен быть либо огромный контейнер, либо эвакуатор, либо автовоз.
– Да. И их точно никто не отсматривал на камерах. – Она поерзала на сиденье и добавила: – Я так думаю.
– Еще твоему павлину задание. Пусть узнает, – неприятным скрипучим голосом добавил Палыч. – Нам к коллегам соваться нельзя. Хотя родители все равно нас сдадут.
– Ты им не представился. Я тоже. А удостоверение рассмотреть было невозможно. По приметам? Вряд ли нас с тобой знают в том отделе, куда мама с папой отнесли заявление об исчезновении дочери…
Их знали. Правильнее, их вычислили. Там тоже не дураки работали. Сразу сообразили, к кому мог обратиться за помощью их главный подозреваемый.
– Что за самодеятельность? – возмутился, позвонив Палычу, майор Васюков. – Могли бы обратиться к нам.
– И ты, майор, сразу прямо карты мне на стол выложил бы, да? – миролюбиво отозвался Палыч, с Васюковым они были неплохо знакомы. – Какую-нибудь ахинею понес бы про заинтересованных лиц и прочее.
– Я и сейчас ее понесу, товарищ подполковник, – не принял пальмовой ветви майор. – Вы за нашей спиной опрашиваете родителей исчезнувшей девушки.
– Ничьих спин не видел, – снова отшутился Палыч. – Просто зашли, выпили кофе и немного пообщались.
– Да? А то, что наш главный подозреваемый – муж вашей подчиненной, это как? Не делает ее лицом заинтересованным?
– Еще скажи, подозреваемой! – фыркнул Палыч вроде весело, но ей кулак со своего места показал, и глаза страшные сделал.
– Понадобится – скажу, – настырничал майор. – И начальству доложить я просто обязан. Тем более что у подозреваемого с Кирилловой случился любовный роман. Продолжался, сам знаешь, два года. А все это время капитан Панина была его женой. И у нее, между прочим, не мотив – сказка. Я доложу руководству.
– Докладывай, майор, проблем вообще никаких. Да… – Палыч выдержал паузу и вкрадчиво поинтересовался: – По камерам отследили движение тяжелого транспорта в районе улицы Добролюбова?
– В смысле? Какого тяжелого транспорта? Не понял, товарищ подполковник! – затараторил майор.
– Значит, не отследили. А он там был, сто процентов был. Иначе куда подевался ее внедорожник?
Майор молчал томительных тридцать секунд. Даша слышала с телефона Палыча, включенного на громкую связь, как их коллега из соседнего отдела щелкает компьютерной мышкой. Едва слышно чертыхается.
– Ну, что там, майор Васюков? – поторопил его Палыч. – Есть что-то на записях?
– Так точно, товарищ подполковник. Есть эвакуатор, выезжает через десять минут после того, как внедорожник Кирилловой свернул с улицы Добролюбова во дворы.
– Машина на нем?
– Машина какая-то есть, это абсолютно точно. Но какая… – он попыхтел, пощелкал мышкой. – Она зачехлена. Ничего не видно, ни марки, ни цвета.
– Номер эвакуатора имеется?
– Номер имеется. Но… – Майор бесконечно долго щелкал компьютерной мышью. – Но его не видно. Запрошу записи с других камер.
– Я тоже, – перебил его Палыч и, когда майор вопросительно возмутился, пояснил: – Теперь это не только твое дело, майор. Теперь это дело касается и моей подчиненной, а значит, автоматически переходит в разряд личных. И да, я тоже доложу своему руководству…
Отключив телефон, Палыч молчал непозволительно долго. На Дашу не смотрел. Катал по столу авторучку. Она подготовилась к разносу, разным его взглядам из серии укоряющих, всяким ехидным междометиям. И страшно удивилась, когда Палыч, наставив на нее палец, проговорил:
– Ты молодец, Панина.
– Это сарказм? – поморгала она изумленно.
– Нет. Ты в самом деле молодец. – Он подпер щеку кулаком, покосившись на чайник. Попросил.: – Завари чего-нибудь, Панина. Во рту пересохло.
Она вскочила с места, схватила с подоконника их чашки, включила чайник. По две ложки растворимого кофе, по две ложки сахара, по чайной ложке сливок из коробки. Так они всегда морили голод на работе.
– Если бы мы не подсуетились… – задумчиво протянул подполковник Лисицын. – Нет, не так… Если бы твой мерзавец не пришел к тебе с просьбой и мы не подсуетились, то к развитию событий вовсе не были бы готовы. Ты слышала? Слышала, что этот майор задвигал? Мотив, говорит, сказочный. И подтянул бы тебя к допросам, мама не горюй. А оно нам надо – так светиться? Совсем нет. Так что, Панина, все правильно ты сделала. А я еще ворчал на тебя, старый пень. И руководству я тоже доложу, чтобы сюрпризом для них не было, если майор все же вызовет тебя для дачи показаний.
– Вот скотина! – выпалила она, поставив перед Палычем чашку с кофе.
– Майор?
– Коленька! Мало того что вел себя прегадко в нашем с ним браке. Так еще и подставил меня.
Она отвернулась от Палыча к окну, чтобы он не заметил, как она расстраивается. Схватилась за чашку, как за круг спасательный. Принялась пить маленькими глотками. Но он все равно заметил.
– Не вздумай реветь тут мне! – прикрикнул он на нее. – Нашла из-за чего!
– Я не реву, – тряхнула она головой. – Просто думаю… Думаю, а вдруг это он? Убил ее и тело спрятал в машине, которую вывез на эвакуаторе?
– Он мог?
– Не знаю. Но алиби на тот момент у него нет. Он сам признался, что был в кабинете, работал. И его никто не видел. Все думали, что он уехал. Камеры в тот день не работали в офисе, профилактические работы проводились. Как удобно, да? И на стоянке тоже камеры не работали. Да это и не важно, Коленька утверждает, что в тот день не брал свою машину. Оставил ее у дома.
– О как! – Палыч подозрительно сощурился, глотая огненный кофе, как воду из родника. – А что так?
– Будто такая у них с Асей была договоренность. Она приезжает от родителей на своей машине, после работы они ужинают в ресторане и едут к нему. Вот он и затих в своем кабинете, работал с его слов. И его никто не видел ни входящим в офис, ни выходящим. Охраны у них в офисе нет. Секретарша, она же его любовница, подтвердить его алиби не могла, она как раз и пропала. А остальные… Были заняты своей работой. И к нему в кабинет не совались. Обычно он сам вызывал их через Асю.
Палыч допил кофе, поставил чашку на край стола и снова схватился за авторучку, принявшись катать ее по столу.
– А ведь дела его дрянь, Панина, – сделал он вывод спустя минут пять.
– Это я уже поняла.
Даша взяла с его стола пустую чашку, вдела пальчик в ручку, свою чашку надела на другой пальчик и направилась к двери.
– Иначе он ни за что не пришел бы ко мне.
– А он пришел. И, думаю, не только затем, чтобы ты ему помогла. Но и затем, чтобы разделила часть подозрений. Приняла, так сказать, огонь на себя. Ладно, это все лирика. Надо эвакуатор искать. Ты пойди чашки вымой, а я пока позвоню одному хорошему человечку. Если он не найдет эту колымагу, не найдет никто…
Знакомый Палыча обещал ему помочь, но не сразу. После разговора подполковник пошел с докладом к руководству и вернулся в особенно скверном настроении. Это когда со стола летели канцелярские предметы, а бумага из принтера комкалась в тугие шарики и бросалась в мусорную корзину у двери, как в баскетбольное кольцо.
– Ругался? – догадалась Даша, когда Палыч промазал в третий раз.
– Не то слово! Вообще велел тебя отстранить от работы, в отпуск отправить. Напомнил про кафе, где ты мирным гражданам спины топтала и руки выкручивала.
– Блин! – Даша прикусила губу.
– Мирный гражданин адвоката прислал с жалобой. Адвокат ею перед полковником мотал и угрожал карами небесными.
– А полковник что?
– А полковник ответил, что если адвокат не прекратит цирк в его кабинете, то он его в обезьянник отправит. Типа там ему самое место с подобным представлением, – Палыч грустно рассмеялся. – Он, конечно, ценит тебя, Панина. Ты хороший сотрудник. Но вот эта твоя способность находить проблемы там, где их нет…
Домой она уехала темнее тучи, надвигающейся на город. Позвонила Коленьке, чтобы сказать ему все, что она о нем думает. Тот – мерзавец – не ответил. Отправил ее своим нежным тембром на голосовую почту. Даша не стала ничего ему наговаривать. Отключилась. Поставила машину на привычное место. И через пять минут входила в свою квартиру на восьмом этаже. Под странное шипение входила. Она замерла, прислушалась. Шипело из ванной. И она даже догадывалась, что это могло быть. Смеситель в раковине разболтался. Она все откладывала и откладывала вызов слесаря. Думала, что еще потерпит.
– Бли-ин! – простонала Даша, входя в ванную. – Да что же это за день-то сегодня такой!
Хорошо струя воды точно била в ванну, иначе она затопила бы целых семь этажей снизу.
– Ничего не трогайте, – приказала ей строгим голосом девушка-диспетчер из «управляшки». – А то сместите струю воды, и тогда точно будет потоп. Я сейчас слесаря пришлю. А у вас точно вода не перекрывается в квартире?..
А она знала? Бытовыми проблемами всегда занимался Коленька. Невзирая на изнеженность тела, кран починить он мог и с проблемами в электрике разбирался неплохо.
Пообещав диспетчеру ничего не предпринимать самостоятельно, Даша ушла на кухню, чтобы приготовить себе чего-нибудь перекусить. В холодильнике после ухода Коленьки, надо признаться, полки частенько теперь пустовали.
Нашлись баночка творожного сыра, два помидора, четыре яйца. И хлеб неожиданно обнаружился в отсеке для фруктов. Стало быть, Коленька в последний свой визит хлеба принес. Он всегда его туда совал, игнорируя глиняную хлебницу, присланную ей родителями с островов.
– Ты можешь представить, кто ее сделал?! – брезгливо морщился Коленька. – Глину эту туземцы какие-нибудь босыми ногами месили, месили, а я хлеб там стану хранить?
Она пыталась убедить его тем, что все изделия потом обжигаются, покрываются глазурью и снова обжигаются в печах. Он стоял насмерть. Последним ее аргументом было то, что хлеб в этой глиняной коробке не плесневел и не черствел.
– Нет, – был непреклонен Коленька…
Даша взбила яйца, нарезала кружками помидоры, выложила их на сковороду. Залила яйцами и накрыла сковороду крышкой. Нарезала хлеба, обильно намазав на ломти творожного сыра. Она проголодалась, да. Тарелка лукового супа, проглоченного ею в обед, и пельмени со шпинатом давно переварились.
Звонок в дверь прозвучал, когда омлет поднялся пышной шапкой, подпирая стеклянную крышку.
– Здрас-сте, – на пороге стоял молодой парень в спецовке и ящиком с инструментами. – Слесаря вызывали?
Даша машинально сверила время. Надо же как быстро. Пятнадцать с половиной минут после звонка.
– Там, – указала она ему на дверь ванной. – Смеситель.
– Запасного нет? – вскинул он на нее внимательный, ленивый взгляд, от которого ей тут же захотелось спрятаться.
– Нет.
– У меня имеется, – пнул он ящик, который поставил у ног, разуваясь. – Будете брать?
– Спекулируете? – прищурилась Даша. – Наживаетесь на чужих неприятностях?
Он даже бровью не повел. Так же, почти без выражения, пояснил, что эта услуга предусмотрена их управляющей компанией. И что никакой спекуляции, чеки имеются. И она вообще может сейчас не платить, а счет придет в квитанции.
– Это не мое, – вытащил он из ящика с инструментами новенький смеситель в упаковке. – Так что? Устанавливаем или воду отключаем до утра?
– В смысле, отключаете? – вытаращилась Даша с набитым ртом, все то время, пока они общались, она поедала бутерброд с творожным сыром.
– А как я вам помогу, если у вас смеситель накрылся? Тут установкой прокладки не обойтись, – он даже глаза закатил, намекая на ее бестолковость. – Так что?
Она выбрала смеситель вместо отключения воды. Оставила слесаря в ванной и ушла на кухню ужинать.
Прошел почти час. Она успела и поужинать, и посуду вымыть, и заварить себе чай с ромашкой и мелиссой. Она не очень-то его любила. И вообще не верила в его чудодейственные свойства. Просто от Коленьки запасы остались. Надо было их переводить. Не выбрасывать же!
Так вот, прошел почти час, а слесарь из ее ванной так и не вышел. Даша, давно переодевшись в спортивный костюм, распахнула дверь ванной и обомлела. Молодой человек сидел на полу с телефоном в руке и что-то в нем рассматривал. Вода из раковины по-прежнему била в ванну.
– Я что-то не поняла! – взвилась она мгновенно. – Вы смеситель устанавливаете или в интернете висите?
– В интернете завис, так точно. Смотрю, как этот смеситель устанавливать, – он почесал затылок, виновато глянул. – Извините, но я, наверное, не смогу его установить. Оказывается, нужен специальный ключ. А у меня в ящике его не оказалось. Придется вам до утра без воды. Я ее сейчас отключу в подвале.
– Вы в своем уме?! – зашипела она на него гневно. – Вы вообще – кто?!
– Слесарь.
– Тогда почему?..
– Потому что я слесарь всего вторую смену. – Он резво поднялся на ноги, встал перед ней, оказавшись почти одного с ней роста. – Я только устроился. И тут ваш вызов.
– А вы ни черта не умеете, так?
Ее вдруг смутила близость постороннего парня: широкоплечего, губастого, сероглазого. И смотрел он на нее так…
Как-то непристойно он смотрел на нее. Побывав в браке трижды, она научилась распознавать эти самые мужские взгляды. Этот малый сейчас точно ее видел без спортивного костюма.
– Что решили, хозяйка? – он облизал губы, отступил на шаг, упершись задом в ее стиральную машину.
– А у меня есть выбор? Вы же сказали: до утра без воды.
– Выбор есть всегда, – ухмыльнулся он снова как-то чрезвычайно смело. – Вы могли бы, к примеру, пойти по соседям и попросить разводной ключ. И я бы поставил вам новый смеситель. Да, это займет время. Но это выбор в пользу того, что из вашего крана потечет вода уже через полчаса, а не утром.
Она выбрала воду. И прошлась по всем соседям, минут десять ходила, объясняла, просила, но притащила ему разводной ключ от жильцов – семейных, с детками. Они не сразу ей открыли, а только на обратном пути, когда она уже два этажа обошла.
К ее возвращению он уже успел отключить воду по стояку в подвале, так как в ее квартире никаких кранов перекрытия не обнаружил. И Даша потом еще почти час наблюдала за его неуклюжими движениями.
– Да-а… – протянула она, выпроваживая его за дверь, после того как смеситель все же был установлен, слесарь снова сходил в подвал, и вода полилась. – Если вы и дальше станете работать такими темпами, то…
Продолжения не нашлось. Она дверь захлопнула. И поспешила в душ, уже пора было его принять и спать укладываться. И наутро она, сто процентов, не вспомнила бы о меланхоличном парне, если бы не очередная поломка в ее ванной. Вернее, поломка была все той же. Только теперь вода била из-под гайки нового смесителя.
Ее гневная речь была прервана диспетчером практически на первых фразах. Прервана обещанием прислать хорошего мастера все исправить. Ей нужно только немного задержаться дома.
Кто же знал, что придет снова он?
