Галина Шестакова
Уродина
– Полечка, ты хорошая девочка, – громко сказал Петр Семенович, перекрывая ругательства Аньки. – Сейчас приедем и разберемся.
– Вы – дома и чтоб было тихо, – рявкнула Анька пацанам, схватила куртку и вытолкала отца в подъезд. – Бежим, там уже такси ждет.
В такси Петр Семенович пытался дознаться, что же произошло, но Анька только изощрялась в ругательствах. Когда они подъехали к дому Польки, она обреченно ждала их у ворот.
Когда-то давно, Полька уговорила родителей продать квартиру и купить дом на окраине города. И с тех пор и жила в этом доме. У нее был питомник собак.
– И не говори мне, что ты это сделала! – именно с этого восклицания и продолжила Анька разговор с подругой.
– Не сделала, – Полька закатила глаза. – Проходите Петр Семенович, давайте я вас чаем напою. Дочка-то, поди, даже в дом не пустила со своими воплями? – не удержалась и съязвила Полька.
– Вот ведь, – расстроено сказал Петр Семенович, – пироги—то пацанам забыл у тебя оставить, бабушка испекла.
– Вот мы их сейчас и съедим, а тете Мане не скажем, – подмигнула Полька. – Когда еще случай представится, ее пироги поесть! М-м-м… обожаю их!
– Да и ладно, – согласился Петр Семенович, – она ребят и так закормила ими.
Пока пили чай, Анька продолжала молчать и дуться на подругу. Ела мамины пироги и метала злобные взгляды на Польку.
– Что случилось? – не выдержал Петр Семенович.
– Садюга! – прошипела Анька.
– Ань, ну, хватит уже, – расстроилась Полька. – думаешь, мне это в радость? Ну что делать-то?
– А поискать, кому пристроить? – огрызнулась Анька.
– Так, – рявкнул Петр Семенович. – Девоньки, хватить шипеть друг на друга!
– Это она, – одновременно, как когда-то в детстве сказали обе.
– Ничего, девоньки не поменялось, – хмыкнул Петр Семенович, – как в садике ругались, так и сейчас. А жить друг без дружки все равно не сможете. Рассказывайте.
– Эта, садюга, – начала было Анька.
– Факты, без эмоций! – строго сказал Петр Семенович.
– Я расскажу, – вздохнула Полька. – У моей Изольды Генриховны родились детки.
Петр Семенович уже привык, но поначалу всегда пугался. У каждой собаки было имя-отчество, и Полька всех помнила. И каждому рожденному щенку тоже давалось какое-нибудь заковыристое имя-отчество и их Полька тоже помнила. Всех. Всех щенков из всех пометов. И рассказать могла, разбуди ее ночью, про каждого: где живет, сколько лет, какие награды и где выставлялся.
А не так давно она завела новую породу.
– Они такие милые, – Полька пищала по телефону, когда приглашала Петра Семеновича и тетей Маней посмотреть ее красавицу.
Красавица оказалась так себе, по мнению Петра Семеновича, а по мнению Манечки, так просто уродина.
