Ганс Христиан Андерсен
Кое-что

Полная версия

– Эту душонку поставили со мною в пару, верно, ради контраста! – сказал резонёр. – Ну, кто ты такая, бабушка? И тебе тоже хочется туда? – спросил он.

Старушка присела чуть не до земли, подумав, что с нею говорит сам св. Петр.

– Я бедная, безродная старуха Маргарита с плотины.

– Ну, а что же ты сделала, что совершила на земле?

– Ох, ничего я такого не сделала, за что бы мне отворили двери рая! Разве уж из милости впустят!

– Как же ты распростилась с жизнью? – спросил он, чтобы как-нибудь скоротать время, – он уж соскучился стоять тут и ждать.

– Да и сама не знаю, как! Больная я была, старая, ну, верно, и не вынесла мороза, да стужи, как выползла за порог! Зима-то, ведь, нынче какая лютая была, натерпелась я всего! Ну, да теперь всё уж прошло! Денька два выдались таких тихих, но страсть морозных, как сами знаете, Ваша Милость. Всё море, куда ни взглянешь, затянуло льдом, весь город и высыпал на лёд, кататься на коньках и веселиться. Играла музыка, затеяли пляс да угощение. Мне всё это слышно было из моей каморки. Дело было к вечеру; месяц уж выглянул, но ещё не вошёл в полную силу. Я лежала в постели и глядела в окошко на море; вдруг, вижу там, где небо сливается с морем, стоит какое-то диковинное белое облако с чёрной точкой в середине! Точка стала расти, и тогда я догадалась, что это за облако. Стара, ведь, я была и много видала на своём веку! Такое знамение нечасто приходится видеть, но я всё-таки видела его уже два раза и знала, что облако это предвещает страшную бурю и внезапный прилив, которые могут застигнуть всех этих бедных людей! А они-то так веселятся, пьют и пляшут на льду! Весь город, ведь, все – и стар, и млад были там! Что, если никто из них не заметит и не узнает того, что видела и знала я!? От испуга я просто помолодела, ожила, смогла даже встать с постели и подойти к окну. Растворила я его и вижу, как люди бегают и прыгают по льду, вижу красивые флаги, слышу, как мальчики кричат ура, девушки и парни поют… Веселье так и кипело, но облачко подымалось всё выше и выше, чёрная точка всё росла… Я крикнула, что было сил, но никто не услышал меня, – далеко было! А скоро ударит буря, лёд разобьётся в куски, и все провалятся – спасения нет! Услышать меня они не могли, дойти туда самой мне тоже было невмочь! Как же мне выманить их на берег? Тут-то и надоумил меня Господь поджечь мою постель. Пусть лучше сгорит весь дом, чем погибнет столько людей такою ужасною смертью! Я подожгла постель, солома ярко вспыхнула, а я – скорее за порог, да там и упала… Дальше отойти я уж не смогла. Огненный столб взвился вслед за мною из дверей и из окна, пламя охватило крышу!.. На льду увидали пожар и пустились со всех ног на помощь мне, бедной старухе, – они думали, что я сгорю заживо!.. Все до одного прибежали ко мне; я слышала, как они обступили меня, и в ту же минуту в воздухе засвистело, загремело, точно из пушки выпалило; лёд взломало, но весь народ был уже на плотине, где меня обдавало дождём искр. Я спасла их всех. Только мне-то, верно, не под силу было перенести холод и весь этот страх, вот, я и очутилась тут у ворот рая. Говорят, они открываются даже для таких бедняг, как я! На земле у меня нет больше крова, но, конечно, это ещё не даёт мне права войти в рай!