Геннадий Головко
Живец
– Да нет, – устало вздохнул Анатолий. – Ты знаешь, а я тебе завидую. Ты все правильно сделал. И, как я уже понял, тщательно все продумал. Один нюанс. Я все отчеты буду высылать тебе. Не в качестве проверки. Но мне будет легче, что ли, понимаешь меня?
– Хорошо, шли. Буду читать на ночь глядя вместо Инстаграмма. Ну, договорились? – Веня протянул Анатолию руку. Они молча пожали друг другу руки и обнялись.
– Жди в гости! – Анатолий крепко обнял друга.
Прошел год.
Маленький симпатичный приморский городок жил своей размеренной жизнью. Рано-рано утром, когда мир еще окончательно не проснулся и даже птицы дремлют в своих гнездах, прозрачный влажный соленый морской воздух пронзает шум волн от отчаливающих от причала шлюпок рыбаков. Они медленно и величественно выходят в море, вооружившись снастями всех мастей и размеров, тихо и чинно идя на веслах в поисках новых приключений и надежды, что вот, именно сегодня именно им непременно попадется огромная сверкающая на солнце рыбина с удивленными глазами-плошками и гребнем на мощной серебряной спине! Вот оно, главное рыбацкое счастье! Ближе к вечеру они возвращаются. Усталые, мокрые, но какие-то мужественные и загадочные, просоленные до сапог, с густой щетиной и бронзовым загаром. Настоящие мариманы, титаны моря, покорители волн!
– Степаныч, как? – сдержанно и с достоинством.
– Нормально. Килограмм двадцать.
– Везет. У меня поскромнее. Ветер, зараза, достал.
– Эх, Саныч, на рыбалку ходят не за рыбой, а за душевным покоем
– Философ ты, однако, Степаныч!
–Постоянное занятие рыбной ловлей укрепляет здоровье тела, просветляет ум и поддерживает душевную гармонию и нравственную чистоту!
– Согласен. А еще могу добавить, что плохой день на рыбалке лучше, чем хороший на работе.
– Не знаю, Саныч, никогда не работал, как ты. Я постоянно в море, а море никогда не может наскучить. Ты, я смотрю, совсем уже привык к нашей жизни. Не отличишь от старого моряка! Прям, настоящий мокс!
– А это еще что такое?
– Это, Веня, расшифровывается, как «моряк, обветренный, как скалы»! – оба дружно рассмеялись.
Уютный городок чурался чужаков и приезжих. Даже в сезон их было не так много, так что, они не сильно докучали местным жителям. Да и, честно говоря, скучно без них, они смешные, суетные и клюют на всякую ерунду. Вот уже лет пять, как на центральной площади местные барахольщики вываливали из своих старых кофров всякую старинную муть. Кто часы с боем, кто гармонику, кто фарфоровые бабушкины статуэтки. Называлось это барахолкой. Или блошиный рынок. А при чем тут, собственно, блохи, не понятно. Ну, если всю эту пыльную дребедень считать блохами, то конечно. Честно говоря, аборигены собирались на площади вовсе не из -за жажды наживы или большого желания что-то продать. Это уже стало ритуалом. Люди прежде всего приходили сюда главным образом, чтобы пообщаться друг с другом, нежели с покупателями. А зачастую, он просто забывали, что нужно что-то продать. Ведь главное – задушевная беседа с соседом, товарищем. А где оно еще такое непосредственное и всеобъемлющее, как не на старенькой базарной площади? Смешно, но приезжие скупают наших «блох» скопом, да еще и радуются, что по дешевке. А нам что, жалко, что ли? Вона, весь сарай этим дерьмом забит, прости, Господи!
Зато в выходные дни все жители городка переодевались в праздничные платья и шли на набережную., где находилась чуть ли не основная достопримечательность – ресторан. Нет, конечно, была еще масса кафешек на любой вкус, но ресторан с незатейливым названием «Бриз» был знаковой фигурой города. Его посетители величаво заходили и выходили из него, в десятый раз здороваясь с соседями, весело о чем-то спорили, смеялись и обсуждали. Настроение у всех было праздничное.
Но, вернемся к реалии.
– Так, с. Ну, что ж, сегодня улов, хоть и не богатый, но что-то можно снести на базар скупщикам, а что-то и пожарить. – Веня деловито разделил улов. Одна часть была тут же продана скупщику на рынке, а с другой он направился домой. Так делали все рыбаки, никакой конкуренции и особой зависти друг к другу они не испытывали. Да и чему завидовать? Всем всего хватало. Море кормило всех. Разве что вот, если у кого попадалась изредка большая рыбина! Тогда все собирались вокруг счастливчика, бурно обсуждали улов и цокали языками.
– Да, прав был Степаныч. Точно, мариман. Как это он сказал? Мокс? – Веня внимательно смотрел на себя в зеркало. Ха! Пожалуй, ничего общего с прежним бледнолицым пузатеньким Венечкой, одетым с иголочки, не представляющем себе день без костюма и галстука. Когда ж это было? И было ли вообще? И со мной ли? Если бы не редкие приезды Толи и его отчеты, то, наверное, он бы давно уже забыл о том, что когда-то был большим бизнесменом и денежным мешком! Слава Богу, никто из соседей и не подозревает об этом. Все приняли его за обычного пенсионера, перебравшегося к старости из пыльного города поближе к морю. И слава Богу! На жизнь мне хватает, народ здесь душевный, по вечерам посидим рядком с рыбаками, выпьем наливочки, потарахтим о чем-нибудь, иногда перекинемся в картишки, домино или нарды, и, уже ближе к ночи, разойдемся по домам под окрики рыбацких жен. Да, а мне так и не довелось больше ни жениться, ни поджениться. Нету у нас тут невест, всех разобрали. А приезжих на таких, как я, не тянет. Да и пошли они… лесом. Веня снова вспомнил свою незабываемую ночь. Он боялся себе признаться, но все чаще и чаще вспоминал Анну, ее глаза, волосы, губы. Нет, это невыносимо. Нужно как-то сдерживать себя, поменьше о ней думать. А что тут сделаешь, если думается? Эххх! Все хорошо. Такая жизнь очень даже устраивала Веню. Он вдруг вспомнил, когда Толя в первый раз приехал его навестить. Умора! Нет, цивилизация, конечно же, не обошла стороной и этот уютный городок. А как же! Чай, не в средневековье живем! Конечно же, все есть. И телевизор, и интернет. Как положено. Это я к тому, что телефоны у нас тоже работают исправно. Толя позвонил внезапно вечером и сказал, что ближе к обеду прилетит. Вот здорово! Как раз к свежему улову! В тот раз Вене повезло. Улов был знатным. Особенно хороша была огромная жирная камбала! Вот ее-то мы сегодня и приготовим! Когда раздался стук в дверь, Веня быстро открыл ее. На пороге стоял Анатолий, весь лощеный и модный. Они обнялись. Толя долго-долго с любопытством рассматривал Веню.
– Ты знаешь, Веня, если бы я встретил тебя на улице, точно бы не узнал.
– Так сильно изменился?
– Еще бы! Ты стал какой-то…мужественный, что ли?
– Это потому, что броду отпустил.
– Нет, не только. И взгляд у тебя стал какой-то боле уверенный, спокойный и мягкий. А голубые глаза на загорелом лице рыбака? – он рассмеялся. – Наверное, ты тут всех девушек с ума свел?
– Тут, Толя, все такие. А я пока их худшее проявление. – Пока только карикатура на рыбака. Но я и не переживаю. Мне все это глубоко фиолетово, а такая жизнь мне очень даже по душе.
– Кстати, Веня, я тут привез отчеты о проделанной работе. Вот, посмотри.
– Подожди ты, Толя со своими отчетами! Ты лучше посмотри, какую красавицу я сегодня поймал! – он с гордостью достал из таза большущую камбалу. – Видишь? Ты только посмотри, какая она аппетитная, жирненькая и вообще, это же произведение искусства!
– Да, но мне пришлось потратить…
– А знаешь, на что я ее поймал? – Веня абсолютно его не слушал. – На живца! – При словах «НА ЖИВЦА» Анатолий аж вздрогнул, вспомнив их значение после недавних событий. Кто только не был недавно этим самым ЖИВЦОМ? И Веня, и Павел, и Анна… – Ты знаешь, что я сегодня догадался использовать в качестве наживки? – продолжал Веня. И он принялся с жаром рассказывать Толе все премудрости ловли камбалы, корюшки и прочих морских обитателей. Остановить его было невозможно. Глаза горели, он был возбужден и молод, как никогда. Толя сидел и с улыбкой смотрел на своего счастливого друга. Как же я рад, что он наконец-то нашел, чего хотел! А может, и мне тоже? Надо бы подумать…Жили бы рядом, ловили рыбку, по вечерам пили пиво с корюшкой! Он совсем размечтался и еле смог вернуться к действительности. Невольно вспомнился император Гай Валерий Диоклетиан и его слова, когда он ответил Цезарям и Августам, которые упрашивали его вернуться на трон: «Если бы видели, какую замечательную капусту я выращиваю, вы бы больше не стали мне досаждать». Так было и с Венечкой. Обратной дороги для него уже не существовало. Теперь перед ним был абсолютно счастливый человек. Ну, или почти что абсолютно.
Веня сидел в старом кресле-качалке на небольшой открытой веранде у дома и о чем-то думал с мечтательной улыбкой на лице.
– Интересно, какие мысли тревожат императора в предобеденное время? – это было так неожиданно, что Веня чуть не грохнулся с кресла. С трудом удержав равновесие, он, наконец, встал и оглянулся на непрошенного гостя. Веня буквально онемел и не мог произнести ни слова! Только молча стоял, опустив, как солдат руки по швам и открыв рот.
– Разве ж так встречают дорогих гостей? Где же ваше гостеприимство? Помнится, раньше ты был более красноречивым. Особенно, с женщинами. – Анна широко улыбалась и, казалось, не было ничего более совершенным, кроме нее и ее очаровательной открытой улыбки. Они обнялись.
– Как же долго я тебя искала.
– По-моему, я уже где-то слышал эту фразу, – оттаял Веня, рассмеявшись.
– Дурачок, ты нигде не мог ее слышать, потому что она только моя. Как и ты, – из ее глаз выкатилась слезинка.
– Ну, вот опять, – Веня аккуратно вытер ее тыльной стороной ладони.
– У тебя настоящие мужские руки, – она повернула его ладонь, поцеловала ее и прильнула к ней щекой.
