Георгий Комиссаров
«Союз нерушимый…»
Сдержанный гул одноклассников и ухмылка Ленки показали мне, что поняли, хоть и не все.
– В перспективе, я бы, наверное, пошла бы работать завхозом школы, курировала бы школьную столовую и ещё там такая интересная тема появилась в связи с трагедией на АЭС, как льготное питание и «чернобыльские льготы и выплаты». Тоже бы постаралась к этом поближе оказаться. Ну, в общем всё.
Гробовое молчание подсказывало мне, что процесс откровенного признания Борисовны всех сильно взволновал.
Я снова взял на себе роль ведущего и предложил продолжить дальше.
Тут же вызвалась Ленка.
– Ну мне сильно добавить или убавить от моего нынешнего положения сложно. Вы все знаете, как моя мамка меня сразу выпихнула замуж за моего козлика с седой бородой на Мерседесе. И тогда бы было всё также. Может чуть по-другому. Хотя, судя по фильму и там появились кооперативы и частники. А, что меня лично касается, то также пошла бы в «лёгкий» и в конкурсах разных участвовала бы. Может родила бы уже, а не порхала. И двумя руками и ногами держалась бы за богатого мужа и ещё нарожала бы. Так что вот так, по мне, – закончила довольно бодро Ленка, свою вполне правдивую, альтернативную историю.
Одноклассники загудели одобрительно. Кое кто и выпил за это.
– Кто следующий?, – опять спросил я.
– Я, я, следующая, – вызвалась Шу и замахала призывно поднятой рукой, как отличница на уроке, что за ней в школе особо не водилось.
Я махнул ей, и она начала свою исповедь.
– У меня тоже, вряд ли бы что-то сложилось по иному. Моя реальность совершенно не противоречит той, что в фильме. Я то, особо ни на кого не надеялась. Только на себя. И стремилась к тому, к чему и пришла. Нашла себе богатого «папика» в Москве и живу, как Дэн верно заметил, в «золотой клетке». Так, иногда, кое кого туда запускаю, порезвиться, ха-ха, – рассмеялась она, взглянув на меня невзначай. Я не выдержал и отвёл взгляд, непонятно почему.
– У меня всё, – закончила Шу.
– А, как же перспективы?, – спросила Борисовна по-доброму, питая необъяснимую приязнь к Шу ещё со школы.
– Да такие же, как у Ленки. Нарожаю ему, никуда потом не денется. Как минимум алименты будет платить. Что в той, что в этой жизни, – обрисовала она свои перспективы и тут же добавила:
– Или к Дэну уйду…, – и после паузы «имени МХАТа», когда все с удвоенным интересом посмотрели на неё и на меня, она добавила: – в кино сниматься.
Тут началось непонятное шевеление и гул вопросов, общий смысл которых сводился, – при чём тут Дэн и кино?
– Так что, это я только в курсе, что Дэн в киноделе не последний человек?, – спросила недоуменно Шу у всех.
Народ возмущённо зашумел и мне пришлось объясняться.
– Господа-товарищи и дамы, тихо ! Прошу Вас, тихо ! Да, Шу права. Я имею некоторое отношение к кинопроизводству.
Это не помогло и на меня обрушился град вопросов.
Пришлось на них коротко отвечать, без подробностей, отшучиваясь известной фразой Рокфеллера: «Я готов отчитаться за каждую копейку своего многомиллиардного состояния, но только не спрашивайте меня, где я взял свой первый миллион».
В общих чертах я поведал товарищам о зарабатывании денег на фондовой бирже, о выгодном вложении в акции успешного НИИ. О покупке Ялтинской киностудии и производстве на ней нашумевшего фильма «Авария дочь полка» и то, как это вызвало рост курса акций студии. Затем я рассказал вкратце о покупке «Мосфильма», когда тот попал в бедственное положение. А потом и о выигранном конкурсе на производство сериала «Лихие-90-е» и о получении гранта от «Фонда Кино», для его производства. Пока первого сезона, но нет сомнений, что со-финансирование продолжиться.
– А, кто придумал такой интересный сюжет?, – спросила Борисовна.
Мой ответ для многих прозвучал неожиданно:
– Это отдельная история. Это фактически плод больного воображения вполне здорового человека, а попросту, его кошмарные сны, записанные и переработанные в сценарий, – поведал я упрощённую версию появления «Лихих».
– А, к тебе и правда можно приехать сниматься?, – спросила неуверенно Ленка.
– Леночка, для тебя всё, что угодно. Если мамка и муж отпустят, – неудержавшись, съехидничал я.
Тут голос подал Серёга.
– Я вот хочу рассказать…, – начал он, с явным намерением «выдать меня с потрохами», а именно с покупкой «пентхауса», но я его перебил и направил в другое русло:
– Да, правильно Сергей, поведай свою историю, а то всё обо мне и обо мне.
Тот замялся на мгновение, но увидел мои красноречивые глаза, что-то там своё понял и с энтузиазмом продолжил свою начатую фразу.
– …. про себя. Я, скорее всего, пошёл бы вначале шофером в колхоз. Батька Дэна мне тогда обещал. Так и вышло. А потом в армию, тоже шофером. Это мне обещал тоже батька Дэна. Но тут у нас армию отменили, а там на все сто загремел бы. Отслужил бы два года и опять на гражданке за баранку сел бы. Ну, и на «сервисе» подрабатывал бы. Фуры за марки и доллары мыл бы или колёса им бортировал бы. А потом, тоже наверное, торговлей занялся бы, как и сейчас. Женился бы…, – тут Серёгу прервал внезапный вопрос его спутницы Вари:
– На ком?
– На тебе, наверное. Ты же там на «сервисе» в буфере работаешь. Вот и сошлись бы, я думаю, – несмело тот ответил.
– Я бы за тебе там не пошла бы. Я, наверное, там хотела себе болгарина-дальнобойщика какого ни будь, – ляпнула Варя, явно не подумав.
– Да пошл…, – начал Серёга гневную тираду, но был мною остановлен.
– Сергей, молодец. Откровенно всё. Кто следующий?
Серёга прервался на пол слове, но всем своим видом показывал своей спутнице всю степень своего негодования.
В ответ мне поднялся лесс рук и хоровое восклицание: «Яяяя!!!»
Все высказывались довольно откровенно, но того накала, что был в первых признаниях, уже не было. Ну, так всегда. Все поняли алгоритм и по нему шли, с небольшими вариациями.
Все наши немногочисленные одноклассницы уже были замужем. Кое кто родил, кто-то был «в положении». У них всё было по накатанной и это мог изменить только «Конец Света», а не какие то там «Лихие-90-е».
У парней не так всё однозначно. Особенно у тех, кто пошёл работать в местные новые предприятия. Они то со все остротой поняли, что в той реальности ничего нового у нас тут бы не появилось. И даже имеющиеся успешные предприятия, как то: льнозавод и маслокомбинат, закрылись бы, по причине развала СССР и нарушения всех производственных цепочек и связей. К тому же, в связи с «войной суверенитетов» в «Лихих», Россия потребовала оплачивать поставки газа и нефти долларами, а сама стала закупать овощи, фрукты, молоко, мясо сахар в той же Польше и отказывалась от взаимозачётов и бартера с бывшими «братскими республиками». А при СССР был общий баланс. В общий союзный фонд поставлялось от республик то, что они производили, а в обмен они получали им необходимое. Те же газ и нефть по цене дешевле воды. А оказалось, что тона нефти стоит столько же, сколько и тона зерна наивысшего качества или как две тоны низкого. И если нефть продать легко и просто, то вот зерно нет. Не говоря уже про газ. Который шёл на отопление частных домов зимой и который нельзя было взять и отключить. В итоге дошло до прямого воровства незалежной Украиной газа из трубы и вынужденной ответной меры со стороны России по прекращению его поставок посреди зимы, для того, чтобы заставить Украину признать долг в несколько миллиардов долларов и передать Севастополь России в аренду на 25 лет.
Поэтому мои одноклассники были весьма озадачены таким аспектом своего возможного несладкого будущего в той реальности фильма «Лихие-90-е». Ну это я так, немного забежал вперёд от уже показанных серий и раскрыл им, по их просьбе, хотя бы фон развития событий.
Потом заговорили о нынешних делах. Я высказал им своё удивление, что многие из них так и не используют тех возможностей, которые открылись сейчас. Сидят в «старом городе» и даже не пытаются из него вырваться. Не улучшают своих жилищных условий, хотя вот для них же строят эти прекрасные дома и предлагаю обменивать их халупы на отличные квартиры.
– Мы стали городом ! И никто нам не позволит жить посреди города в наших хижинах !, – вещал я им, – посмотрите, что стало с теми деревнями вокруг Киева, Троещиной, Осокорками и так далее. Теперь это просто микрорайоны Киева. А кто хочет жить в своём доме, пожалуйста. Есть сельская местность, бери участок и стройся там или покупай готовый дом. А у нас всё снесут в этом или следующем году.
– Так разве за наши, как ты сказал, халупы, дадут нормальные квартиры?, – спросил Стасик, родители которого все десять лет нашей учёбы в школе строили отдельный дом, и наконец построили, а тут такое вот.
– Смотря, кто и что, считает для себя «нормальным», – ответил я и продолжил, – если тебе не хватит оценочной стоимости дома, то предложат доплату с рассрочкой лет на двадцать. Но я уверен, если реально оценивать свои потребности и доходы, то квартиры будут лучше и без доплат, по сравнению с Ваши теперешними жилищными условия.
В подкрепление своего довода я спросил:
– У кого «удобства на улице»?
Лесс рук подтвердил мою правоту.
Тут Вадик задал довольно сложный вопрос:
– Так, а как нам доходы свои увеличить?,
– Ну пока, наверное, для Вас никак. Учитесь, получайте профессию. И если увидите, что в других Регионах больше платят или лучше условия, то не сомневаясь переезжайте туда, – ответил я обтекаемо.
– Хорошо сказать, переехать. А родители?, – это Толя спросил.
– Толя, они что, тут в пустыне? Нет. Они тут всю жизнь прожили. У них тут друзья и знакомые. Но если ты ничего не хочешь менять, то конечно оставайся.
Он смутился от моего довольно прямого ответа и я решил заканчивать с разговорами.
– Так, друзья, заговорились мы. Давайте выпьем и потанцуем. Вон как раз ансамбль местный уже настраивает аппаратуру, – предложил я.
Так и поступили.
Потом были танцы под известные шлягеры в живом исполнении.
В самый разгар вечера меня пригласила на медленный танец какая то местная краля из соседнего зала.
Мы сидели в отдельном зале ресторана, а выходили танцевать на общий танцпол, к которому примыкало ещё несколько залов разных размеров.
Потом смутно помню, как мы с ней пили на брудершафт.
Проснулся я в своей кровати. Голова немного шумела. Но так, всё в рамках дозволенного и ожидаемого от дружеских посиделок. Напрягало полное отсутствие воспоминаний о конце вечера и как я попал домой.
На первом уровне моей квартиры, приглушённый шум указывал на бытовую деятельность прислуги.
Я, как и вчера, пошёл в душ, а потом немного поплавал в десяти метровом бассейне. «Повисел» в воде у панорамного окна, наблюдая за заснеженным город и зимними окрестностями. Конечно, необычное зрелище. Ты, как бы паришь над ним.
Затем, одевшись, я спустился вниз, где меня уже ожидал завтрак.
После завтрака я набрал Серёгу. После нескольких попыток, я понял, что друг хуже меня отделался и больше не стал его напрягать звонками.
Не успел я положить трубу, как она запиликала. Высветился неизвестный номер.
– Алло, – я ответил.
– Дэн, привет ! Ты дома?, – заговорила труба Ленкиным голосом.
– Да, дома.
– Тогда открывая, я уже рядом.
– Лена, ты у моего дома?, – уточнил я.
– Дэн, ты ещё не протрезвел? А, у какого ещё, – возмутилась трубка.
– Я уже трезвый. Я просто переехал, – сказал я спокойно.
– Куда? – спросила Ленка ошарашено.
– Недалеко. Напротив, – подсказал я ей место своего нового жительства.
– В смысле, напротив?
– Ну вот, в этом красивом, высоком доме.
– Огооо, Дэн. И где ты там?
– Поднимайся на тридцатый этаж, я предупрежу, – коротко я ей пояснил и нажал кнопку «отбоя».
Всё повторилось, как вчера с Серёгой. Только я вышел не в халате, а спортивном костюме.
– Лена привет. Ты что-то себе уже заказала?, – начал я.
– Ддда, – немного запнувшись та ответила.
– Лена, ты чего? Слуг никогда не видела?
– Вввидела. В кино, – ответила та коротко, продолжая запинаться и смотреть вокруг круглыми от полного изумления глазами.
– Пойдём. Покажу тебе тут всё, – предложил я ей.
Осмотр квартиры был прерван в бассейне. Ленке очень понравилось «висеть над городом», а мне понравилось вот так «на весу» пытаться её вытолкнуть, ха-ха.
Последовавшая потом «проверка на профпригодность кровати» тоже прошла на высоком уровне. Ленка в очередной раз показала мне, что я безнадёжно от неё отстал, вернее, её запросы и умения в разы превосходит мои возможности. Так что мы просто наслаждались друг-другом, как могли.
– Дэнчик, а куда ты вчера ушёл с этой лярвой белобрысой? И, где она?
– Лена, представь, ничего не помню. Как пил с ней на брудершафт помню, а что потом, нет.
Ленка задумалась и сказала:
– Ну, на клофелинщицу она не похожа. Тем более, что ты потом с ней долго танцевал и даже я слышала, как ты ей говорил, что она твоё «новогоднее приключение», – поведала мне Ленка подробности вчерашнего вечера, которые я совершенно не помню.
– Да, дела, – только и проговорил я.
– А у тебя, тут, ничего не пропало?, – спросила она настороженно.
– Даже не знаю, – ответил я, непроизвольно оглядываясь в спальне.
– Сходи и посмотри, – настояла Ленка.
Я подчинился её «приказанию». Вполне разумному, кстати.
Беглый осмотр ничего не дал. Вернее, показал, что ничего не пропало. Опрос слуг дал информацию к размышлению.
А именно, что они тут никого, кроме меня спящего мирно в кровати, не видели. Но вот в низу, ночной консьерж, которого они ещё застали при пересменке, поведал им, что мол их «хозяин» пришёл домой с девицей, которую тот первый раз видел. Немного выпимши, но на своих ногах и не шатался, язык не заплетался, вежливо поздоровался и сам проследовал к лифту и дальше к себе.
А, девица та ушла под самое утро, почти вот перед его пересменкой в 8 утра. Тоже была вежливая и не пьяная. Так разве, чуть-чуть.
– Ничего этого не помню. Хоть убей, – пронеслось у меня в голове и заставило ещё более тщательнее всё осмотреть.
Повторный тщательный осмотр дал результат, неутешительный. Были следы тщательного обыска всего. Первые признаки его были в том, что не на тех местах лежали вещи, как в карманах одежды, так и на полках в шкафу. Видимо, девица торопилась и просто аккуратно их сложила, не заботясь о полном первоначальном соответствии их местонахождения.
Затем, следы попыток взлома были и в «книге-ПК». Пароль безуспешно пытались водить и он заблокировался. Теперь только с помощью специальной приспособы его можно «вернуть к жизни». Но с собой брать переносной ПК побоялась. И правильно. Во-первых, это уже уголовно-наказуемо, а во-вторых, там стоит радио-маячок. Так что, можно было бы отследить его перемещение и местонахождение.
– Неужели у неё был сканер?, – пронеслось у меня в голове, – тогда это не просто воровка, а агентесса по мою душу, – пришёл я к неутешительному выводу.
– Дэн, ты чего?, – вывела меня из ступора Ленка.
– Да так. Всё на месте. Но вот ничего не помню, – сокрушался я.
– Бывает. Ладно, забей. Ничего не пропало и хорошо, – оптимистически она меня подбодрила.
Потом, чтобы окончательно снять возникшее напряжение мы с ней поплавали и «попарили» в бассейне. От похода в сауну Ленка отказалась. Я так понял, что после тех новогодних приключений двухгодичной давности в Киеве, её от сауны и разных других парилок, что называется «отвернуло».
Затем был обед и снова «проверка кровати на прочность».
После короткого послеобеденного сна и «пятичасового чая-полдника», Ленка засобиралась. Должен был приехать за ней её благоверный. Сюда она добиралась на автобусе, вполне себе комфортабельном, а уже назад заедет за ней её муженёк.
Уже внизу я её шепнул:
– Саныч помнит и ждёт.
– Да некогда ему меня помнить. Он Мир, с какой то бляд..ю немецкой, постоянно спасает. Видела их на фото пару раз, – фыркнула она на прощанье.
Проводив Ленку и вернувшись в апартаменты, я снова погрузился в размышления. Меня задела Ленкина фраза, подслушанная ей в моём разговоре с незнакомкой, я даже имени её не помню. А фраза звучала совершенно дико: «моё новогоднее приключение», что отсылало мою память сразу к моей «новогодней незнакомке».
Мои размышления прервал звонок сотового. Высветившейся номер принадлежал Серёге.
– Алло, – ответил я.
– Привет, Дэн. Ты как?
– Да всё хорошо. У тебя, Серёга, как дела?
– Да вот, Дэн, опохмелился и уже лучше, – огорошил меня он.
– Ты чего это, опохмеляться начал?, – возмутился я.
– Да, не. Рассолу, а потом кофею выпел. И норм, – успокоил он меня.
– Давай прогуляемся по зимнему вечернему городу, – предложил я.
– Давай, – тот согласился.
– Тогда через пол часа у «каменного Вовы»?
– Идёт, – проговорила трубка и отключилась.
Ещё на подходе я заметил фигуру Серёги, маячившую у памятника Ленина, которого мы, для конспирации, ещё со школьных-октябрятских лет, уважительно называли «каменным Вовой», нося на груди «звёздного Володю».
– Да, мороз в этом году знатный, – вместо приветствия начал он, одновременно пожимая мою протянутую руку.
– Ну что, куда пойдём?
– А давай, по старому парку пройдёмся, а потом на дискотеку заглянем, – предложил он.
– Давай, – согласился я с его предложением и мы неспешно пошли.
– Послушай, Серёга, ты помнишь с кем я вчера зажигал?
– Да так, Дэн, смутно, – признался друг.
– А, я вот вообще ничего не помню, – в свою очередь признался я.
– Но то, что я её ни разу до этого не видел, это точно, – заявил Серёга, с видом человека, знающих всех. Но, конечно, это было уже далеко не так. В нашем городе появились тысячи новых людей и продолжает их количество прибывать. Много просто командировочных и гостей.
– Ты, кстати, сегодня работал?
– Неа. Проспал. Да и нужды особой нет. У меня там продавец, – ответил с гордостью Серёга.
Эту историю про Серёгиного продавца знали все в «старом городе». По просьбе нашего одноклассника, он взял к себе на работу его младшего брата. Тот ушёл со школы после восьмого класса ввиду полной своей «необучаемости». Не умел ни читать, ни писать, ни считать. Но Серёга об этом не знал. И нагружал того «по полной». Кое какие подозрения в отсталости протеже у Серёги возникли в их первую поездку «за товаром» в Киев. Когда они ехали на обычном рейсовом автобусе, а его помощник не отрывался от окна. И на вопрос Сергея, что он там увидел?, тот просто ошалело посмотрел на Серёгу и кивнул в окно промолвил «оцэ да !», что означало крайнюю степень «захвата» от увиденного. Потом тоже самое повторялось и в Киеве. Но там отвлекаться и выяснять, что опять так удивило хлопчика, Серёге было некогда.
После нескольких совместных поездок, Серёга посчитал того уже достаточно опытным и отправил Лёню, так звали помощника, самостоятельно в Киев за товаром. Наказав всё делать, как они это делали вместе. Снабдив его списком закупки, с названием, количеством и примерной ценой товара. А также с указанием места, где это можно купить. Ну и, конечно, выдал необходимую денежную сумму.
Весь товар закупки умещался в большой картонный ящик, обшитый холстиной и установленный на небольшую тележку. Вполне посильную для транспортировки одному человеку.
И так началась самостоятельная закупочная деятельность Лёни. Иногда Сергей его оставлял за прилавком своей торговой точки.
Через некоторое время картонка со списком закупки истрепалась и Лёня сделал собственноручно новый список, а потом уже каждый раз писал сам новый. Согласовывая его с Сергеем перед поездкой.
Через пол года Лёню встретила его бывшая классная руководительша и…не узнала. Ей на встречу шёл современный успешный молодой парень. Модно одет, в больших фирменных наушниках, с плеером и в зеркальных очках. За такой «прикид» он получил кликуху «Лёня-луноход», правда это из-за того, что он ещё обычно тащил за собой тележку с товаром.
А когда учительша узнала, что Лёня работает у Сергея и сам ездит на закупки и не разу не ошибся с расчётами, то только и сказала: «Ты Сергей сделал для Лёни то, что не смогла сделать школа». То есть, научил читать, писать и считать за пол года. И дал профессию.
Мы с Серёгой стояли возле памятника Ленина и я как бы невзначай и говорю ему:
– Серёга, ты представляешь, что его снесут, – и кивнул на «каменного Вову».
– Кто? Когда?, – с испугом тот спросил.
– Да не пугайся ты. Не у нас, а там. В «Лихих». Националисты снесут, – уточнил я.
– Аааа. Ну, Слава Богу ! А то я действительно перетрухал чутка. Только жизнь наладилась…
Немного погодя, уже идя с ним по старому парку, спросил я друга:
– А, вообще веришь, что такое могло бы быть, если бы в 85 не туда повернуло и потом…?
– Да запросто. И сейчас недовольных полно. Одним не нравится, что к нам понаехало народа куча. Другим, что старину, традиции забываем. Третьим просто завидно, что у тебя вот всё есть, а у них нет, – пояснил, сумбурно, ну как мог, свой ответ, Серёга.
– Ну, так и фильм для этого снимаем. Чтобы все видели, к чему это привело бы, – пояснил я товарищу.
– Так то, оно так. Но все равно не верится. У нас же КГБ, Милиция, Армия есть. Они бы им не дали всё это сделать?, – не соглашался Сергей с возможностью такого поворота и в действительности.
– Да, возможно ты прав. Нужно будет в дальнейших сериях показать, как все эти структуры оказались беспомощными, – согласился я частично с другом.
***
Прошло почти три месяца с начала страшных событий, которые перевернули всё в США, да и в Мире. Но неизменными в США остались спецслужбы. Ума и профессионализма их служащих хватило для того, чтобы в общей массе своей не геройствовать и не сопротивляться народной стихии. Поэтому, почти весь штат их уцелел, вовремя покинув здания центрального аппарата в Вашингтоне и в столицах штатов.
Сейчас всё «возвращалось на круги своя». Вернее, как только русские вмешались и запустили процесс «обновления власти» в США, народный протест пошёл на спад.
И одним из первых, кто вошёл в свой разгромленный кабинет в ЦРУ был его директор.
Он тогда без лишних эмоций смахнул со своего рабочего стола грязь и битое стекло, взял и поднял с полу первый попавшейся целый стул и занял своё рабочее место.
Постепенно возвращались и другие сотрудники центрального аппарата и жизнь налаживалась.
И вот он читал первый отчёт, полученный им за последние три месяца по делу «Призрак». Под этим кодовым названием скрывалось дело, связанное с «ясновидящим или ясновидящими» советов.
Директор ещё раз перечитывал с самого начала всю папку восстановленного из электронного архива дела и понимал, что «игра проиграна».
– Нет, не игра. Конец времён не настал, – подумал он и нажал кнопку вызова на селекторе.
– Я Вас слушаю, сэр, – произнёс динамик.
– Дженкинса ко мне, – коротко сказал директор.
– Слушаюсь, сэр, – последовал ответ из селектора.
Через несколько минут дверь открылась и в неё вошёл поджарый парень, лет тридцати, с военной выправкой и отрапортовал:
– Сэр, прибыл по Вашему распоряжению.
– Присаживайся, – указал директор на стул у приставного стола для посетителей.
Не дожидаясь, пока тот усядется, директор продолжил:
– Дженкинс, ты никогда не работал в России и значит наилучшая кандидатура на сегодня. Тебе наверное известно о полной утечке данных по нашей иностранной резидентуре и агентам?
– Да, сэр.
– Ну вот и ответ, почему ты лучше всего подходишь для этого дела. Вот возьми почитай пока. А потом поговорим.
С этими словами директор придвинул тому папку с делом «Призрак». Дженкинс взял её аккуратно, как бомбу или змею, и осторожно раскрыв, углубился в чтение, шелестя её содержимым.
Директор же делал вид, что занят чем то в своём ПК и тупо смотрел на экран монитора с открытым документом, но думал совершенно о другом.
– В папке, что он вручил своему сотруднику, не было последнего отчёта агентшы, под кодовым наименованием «Шторм». Он сам пока не решил, что с этим делать. По всему выходило, что если всё хитро представить, то можно дело повернуть совсем по другому.
– Благо, что из прежнего состава «дип стейт» почти никто не уцелел. Тут сводили счёты с этим надутыми индюками, как он сам, так и русские. Последних понять можно. Эти «жирные денежные мешки» хотели уничтожить Россию, довести её до жалкого существования.
Тут он поймал себя на мысли, что себя он к врагам советов не причисляет.
– Конечно. Я простой солдат и только приказы выполнял. А их отдавали они. И как показала практика, с такой постановкой вопроса и советы тоже согласились. Охотно приняли его помощь и сотрудничество. Правда пришлось пойти им на встречу. И раскрыть всю сеть агентов…официальных.
– Сэр, я уже всё прочёл, – прервал размышления директора Дженкинс. Это прозвучало так внезапно, что заставило директора вздрогнуть.
– Чего вы так орете, Дженкинс? Вы не в казарме, а на аналитической работе. Здесь важен такт и тишина, – сделал ему замечание директор.
– Так точно, сэр, – полушепотом, но чеканно и по солдафонски, тот ответил, немного боднув головой.
– Да, этот будет рыть носом землю, ему наши игры понравились, – подумал директор с удовлетворением, а в слух произнёс:
– Тогда вот Вам задание…
Когда Дженкинс ушёл, мысли директора перенеслись в далёкую заснеженную Москву.
***
Там в уютной квартирке, полулёжа на мягкой софе расположилось прелестное белобрысое создание и тоже предавалось мысленному анализу.
Вот она перенеслась в предновогоднюю Москву.
«Войти в контакт с объектом, максимально себя не раскрывая», – гласило самое трудное требование заокеанского Центра по очередному её заданию.
Кэт, Лиз, Джил, Лен, Люд, Ань, каких только у неё имен не было. Сейчас она шла на одно из самых сложных своих заданий. Она была личным агентом директора и не проходила ни по одной картотеке. Выполняя разовые акции под различным прикрытием в России или выдавая себя за русскую или советскую в других странах.
У неё на территории СССР было несколько «легенд» и «лежбищ». По которым она проходила, то как сирота, геолог, часто бывающая в длительных поисковых партиях или врач-эпидемиолог, подолгу отсутствующая дома или актриса, провинциального театра на гастролях. Последняя роль ей больше всего нравилась. Так как она действительно была гениальной актрисой от рождения. В школе и колледже участвовала в постановках. Вот там то её приметили и данные ушли в ЦРУ. А когда узнали, что она из семьи русских эмигрантов, то всё сразу в её судьбе и решилось.
Одна «случайная» встреча с директором ЦРУ перевернула её Мир. Согласие она дала сразу. Противостоять «империи зла» и всемогущему КГБ, это, как оказалось, было её мечтой. Её тут же изъяли из семьи, под благовидным предлогом учиться за госсчёт в престижном, но закрытом колледже при университете. Там она прошла спецкурс по перевоплощению и по…гипнозу. К которому у неё тоже открылся природный дар. Её специализация была в изъятии информации из тайников и закладка в тайники.
Как известно, это самое опасное дело, если за тем, кто уже был у тайника была слежка или он выдал место тайника.
Тут и выходил на первый план её талант к перевоплощению. Она могла быть ребёнком, подростком, зрелым человеком, пожилым, с различными изъянами и всё это обеих полов.
Причём, используя при этом спецкостюмы и оборудование, само переодевание и смена внешнего вида происходила в течении десяти-пятнадцати секунд. Этого было достаточно, чтобы уйти от слежки завернув за угол или войдя в общественный туалет или другое многолюдное место. Тайники планировались в малолюдных местах с хорошо просматриваемыми подходами. Или наоборот, в неожиданных. Как то детские, спортивные площадки, дискотеки, театры и кинотеатры. Где она ловко выдавала себя за одного из постоянных посетителей этих мест. Вплоть до полного подражания одному из таковых.
Поэтому ей не составило особого труда, под видом одного из сотрудников «Мосфильма», причём мужчины, проникнуть на новогоднюю вечеринку русских, проводимую ими в одном из павильонов кинокомпании.
Конечно, был риск встретить какого то его знакомого. Но девушка относилась к своим заданиям ответственно и выбрала личину сотрудника, только недавно устроившегося на «Мосфильм». Для этого правда пришлось немного «попотеть» под работником отдела кадров. Но это вообще мелочи её профессии. И вот доступ к данным кадрового учёта был получен, даже с объективными характеристиками. Как то: «дружелюбен, но не коммуникабелен», то есть друзей и близких знакомых этот товарищ за месяц работы вряд ли себе завёл.
Выудить у «шляпы» пропуск вообще было не сложно. А чтобы не было ни малейших подозрений, сразу избавиться от него возле проходной, войдя на территорию «Мосфильма». Чтобы его вскоре нашли и отдали «маше-растеряше». Да, Кэт была знатоком России и СССР. Много читала с детства русских книг. Смотрела все кинофильмы, а культовые постоянно пересматривала. Также пересмотрела все мультфильмы. Признав, что они самобытные, смешные, но их очень мало. Что такое 11 серий «Ну, погоди !», в сравнении с тысячей «Микки-Мауса» или «Томи и Джери»?
Поэтому ей были известны все современные идиомы, хохмы и крылатые фразы.
Под видом девочки с «родителями геологами, работающими в Африке», она проучилась в одной из московских школ в десятом классе, «переведясь туда из провинции, в след за переездом родителей». Училась в школе, где таких детей было много и это не вызвало ни у кого подозрений.
Некоторые её «проколы» все списывали на её «провинциальность». После успешного окончания школы она поступила в «пед», на организатора. Там был вечный недобор. И её туда взяли без проблем с её аттестатом со средним балом 4,8.
При этом она сменила квартиру на общагу. Где ещё больше окунулась в советские реалии. Побывала и «на картошке» и на овощной базе. А после окончания первого курса даже была на практике в пионер-лагере.
Правда, в советских пионер-лагерях она стала бывать сразу, как только пошла в ЦРУ. Это было не сложно. Артек и другие лагеря СССР с удовольствием принимали детей из-за рубежа по путёвкам, купленным через Интурист. Первый раз она была там в составе детей из Канады. Потом из Австралии и Германии. Последнее было рискованно, так как она знала немецкий на уровне школы. Но у неё «легенда» была, что её родители переехали туда на работу из Англии. Прямо из Англии нельзя было, так как англичане страшные снобы и заграницу детей не отправляют, а тем более редко изучают русский язык. А изучение русского языка и культуры и было основным заданием в таких поездках. Ну и некоторые поручения. Самое простое сделать закладку в тайник. И самое сложное соблазнить партийного функционера, которого потом будут шантажировать связью с несовершеннолетней иностранкой. А таких высокопоставленных партийцев было там полно. То ли они действительно были педофилы или ещё что, но их просто тянуло к детям в этих лагерях. У неё было конкретное задание. И дядечка вроде как того и ждал. У Кэт было небольшое опасение, что тот может возмутиться. Но ничего такого не было и всё прошло по плану.
