Георгий Комиссаров
«Союз нерушимый…»
Глава 4. «Весна идёт, весне дорогу…»
– Интересно, есть ли на Земле места, где календарная весна совпадает с погодной? – размышлял Саныч по дороге с площади Дзержинского, где он работал, на Старую площадь. Куда он решил пройтись пешочком.
Была уже вторая половина марта, признаков весны не наблюдалось. Напротив, была нормальная морозная, снежная зимняя погода. Вернее, обычный морозный московский зимний вечер.
– Может предложить на зиму переезжать всему правительству и руководству в тёплые края? – очередная нелепая мысль пришла ему в голову.
– А, что? Товарищ Сталин несколько лет прожил в Гаграх. Правда это было после Войны. И он там, как бы «почивал на лаврах». Даже некоторые утверждают, что самоустранился от руководства, – скатились мысли Саныча в историю.
– Мы тоже имеем полное право на «почивать на лаврах». Враг повержен и умоляет о пощаде. Вот только нужно найти место. В Гаграх и зимой не очень. А сейчас в марте вообще мерзко. «Плавали – знаем», – вспомнил Саныч одно событие.
– А сейчас, у нас есть места получше. Южно-Европейский Регион Мирового Союза. Средиземноморье. Вода и воздух зимой не опускаются ниже +17 градусов Цельсия. А, в солнечные дни все +20. Для зимы просто замечательно, – вспомнил Саныч, – это конечно не Карибский Регион и не Юго-Восточно-Азиатский, где зим вообще нет, но и не сильно, территориально, в отрыве от Центра Мирового Союза.
С такими, можно сказать, отвлечёнными мыслями, Саныч пришёл в известное место на Старой площади, а именно в здание ЦК компартии Мирового Союза. На регулярное заседание «малого Политбюро», как неофициально называли рабочее совещание, при участии дуумвирата и приглашённых товарищей. Чаще всего, его Саныча и пары тройки узких специалистов, из областей, по которым будут вопросы, в связи с повесткой.
Повестка была всегда разная. Но вопросы безопасности, анализ и прогноз событий, были всегда в повестке таких совещаний или как их ещё называли «сверка часов».
– Ну, что Саныч ты на это скажешь?, – спросил Романов.
– Нужно соглашаться. Однозначно. Мы и так все лимиты исчерпали. Обратную реакцию или, если хотите, контрреволюцию мы прогнозировали, как раз на это время, – ответил Саныч.
– В Минобороны согласны тоже. Мы, честно говоря, на такое и не рассчитывали. А как и пристало военным, готовились выполнить свой долг до конца, то есть до «ядерного рассвета», как говорят наши «лирики», – чётко высказал мнение военных их представитель в звании генерала армии.
– Да, никто не рассчитывал, что американцы так обвалят своё военное присутствие за рубежами США. Выведут личный состав военных баз и флоты назад к себе. Порежут большую часть крылатых ракет, малой и средней дальности, почти всю стратегическую авиацию. Ну, тут конечно без нашей помощи не обошлось. В экстренном порядке были нами созданы десятки мощных «гильотин» и «секаторов», которые кромсали фюзеляжи ракет и самолётов круглые сутки прямо в местах их дислокации и на их стоянках. Острословы прозвали их там «Сибирские цирюльники», а более сведущие и патриотичные, ближе к действительности, «Серпом по яйцам», – добавил Саныч весело.
– А, что ты там говорил про контрреволюцию?, – спросил Щербицкий.
– Ну так, зашевелилось их «дип стейт». И отсюда их предложение вернуть им контроль над их ядерным оружием на территории США, которое находится в шахтном варианте базирования, – ответил Саныч.
– То есть, мы их не додушили?, – переспросил Первый Секретарь Юго-Западного Региона Мирового Союза, один из членов дуумвирата реальной власти в стране, товарищ Щербицкий.
– Кого смогли, из старого состава, тех «исполнили». Особенно «ястребов». Остальных убирали их коллеги и даже ЦРУ, – коротко ответил Саныч.
– Так, а откуда опять они взялись?
– Они поэтому и зовут себя «глубинным государством», что они там есть всегда. Одних убрали или они по естественным причинам уходят, другие тут же сразу практически и появляются. У них нет чётко выраженной идеологии. Как правило, это чистый капитализм. То есть желание, как можно больше заработать и как можно меньше кому то отдать или заплатить. Естественным врагом их, являемся мы. Так как ратуем за человеческое отношение к людям, за повышение их благосостояния, за ограничение доходов богатых и наоборот, постоянно поднимаем планку минимальной заработной платы, уменьшаем рабочие часы. Вот ввели 36-ти часовую рабочую неделю, вместо 40-ка часовой. А всего то пол века назад, обычным делом была 60-ти часовая, а то и 80-ти часовая. Да, что далеко ходить. Всего то 15 лет назад у нас в СССР была шестидневка, то есть 48-ми часовая рабочая неделя с одним выходным днём. И к этому всему мы снизили пенсионный возраст до 50 и 55 годам, женщинам и мужчинам, соответственно. При увеличении продолжительности жизни до 72 лет в среднем. Ввели, с прошлого года, выплату всем совершеннолетним гражданам, безусловного базового дохода, в размере 50 рублей в месяц. Правда не наличными, а с целевым назначением. В «массажный салон» с ним не пойдёшь, ха-ха, – рассмеялся Саныч.
– Саныч, ты прямо, как с трибуны Партсъезда тут отчитываешься перед народом. Мы всё это лучше тебя знаем. И чего это нам стоит, тоже. Ты лучше по своей части нам ответь: – не шарахнут они по нам?
– Товарищ Щербицкий, я ответственно заявляю, что даже если такое решение кем то там и будет принято, его реализация не сможет пройти для нас незамеченной. А значит будет сделан упреждающий удар, в соответствии с нашей новой доктриной. Они там это знают и учитывают.
При этих словах представитель Минобороны чётко поддакнул: «Так точно !»
– Но это, так скажем, то, что на поверхности, – продолжил Саныч, – вторым слоем идёт наш полный контроль их каналов подачи команд и ввода кодов пуска баллистических ракет. Третьим слоем идёт вывод из строя большей части их ядерного арсенала нашими специалистами при их последней инспекции. То есть ядерный заряд банально не взорвётся или ракета взорвётся на старте в шахте.
– Это, хорошо, Саныч, что ты так уверен. Ну зачем то он попросили вернуть им контроль?
– Товарищ Романов, я наверняка знаю, что это всё их внутренняя политика. Как я уже говорил, это естественная реакция. Сейчас маятник качнулся в другую сторону и оппозиция стала обвинять правящую команду в сдачи национальных интересов и тому подобном. Мы формально уже не имеем повода удерживать ядерный арсенал США под своей охраной и контролем. У них там всё уже успокоилось и властям вполне под силу обеспечить его надёжную охрану. Поэтому, считаю целесообразным согласиться и как можно скорее.
– Хорошо, Саныч. Так и поступим, – согласился Щербицкий, а Романов кивнул в строну вояк и мидовца.
– Саныч, скажи нам, что там в Китае?
– Неожиданный вопрос, товарищ Романов. Но попытаюсь на него кратко ответить. Там сейчас начались беспорядки. Они спровоцированы, если честно, то формально, нашей политикой открытости, либерализмом в экономике, плюрализмом в политике и обществе. Китайские коммунисты горячо это всё поддержали и у себя. Но в обществе там появились деструктивные элементы и тенденции, с которыми нам удалось тут у себя совладать, выявив агентов влияния Запада, да и просто агентов. А им у себя этого не удалось. И проведённые недавно выборы в наш Верховный Совет и в их Народное собрание на альтернативной основе, уже показали разницу в качестве, так скажем, альтернативных кандидатов. У нас обычно проигрывал заслуженный, но к сожалению, так назовём, закостенелый или попросту говоря, зажравшийся партработник, молодому и инициативному комсомольцу или беспартийному, с хорошими рекомендациями с места работы, от комсомола и коммунистов. А у них в высший орган пролезли популисты и горлопаны прозападной ориентации.
– Это тебе, Саныч не напоминает события в Венгрии, Чехословакии и Польше?
– Если и напоминает, товарищ Щербицкий, то только отдалённо. Всё таки там Запад и ЦРУ не действовали так нагло. А тут они пользуются тем фактом, что КНР не является членом ВД и не входит в Мировой Союз. Да и отношения наши только недавно нормализовались…
– Ясно, Саныч. Что предлагаешь?
– Не вмешиваться. Это если коротко. А если более развёрнуто, то быть готовым ввести войска в приграничные районы КНР. Прежде всего в Манчжурию. Скорее всего КНР распадётся. Как это уже было не раз в истории Китая. Нам нет смысла сейчас гадать по какому принципу это будет в этот раз. Нам нужно обезопасить свою территорию и не только на севере, но и на юге. На границе бывшего Вьетнама, а сейчас нашего Юго-Восточно Азиатского Региона. Поэтому, Манчжурию есть смысл полностью включить в зону наших интересов, а с другими прилегающими территориями, которые начнут процесс отделения, закрепить принцип нейтралитета и невмешательства. Особо хочу остановиться на их ядерном потенциале. Несмотря на его малочисленность и несовершенство носителей, я считаю необходимым быть готовым к его немедленной эвакуации к нам или разрядке боеголовок на месте.
– Спасибо Саныч, так и поступим. Но, как ты считаешь, почему американцы туда полезли? Неужели думают сменить ориентацию Китая и направить его на нас?
– Всё возможно, товарищ Романов. Но это не так быстро сделать. Я думаю, дело тут немного в другом. Как это не фантастически звучит, но они свято верят, что наш фильм «Лихие-90-е» это прообраз реального Мира, который нам с Вами удалось поменять на нашу реальность. То есть, они считают, что раз мы их переиграли, зная будущее, то и они должны тоже этими знаниями воспользоваться.
– Саныч, погоди. Ты это серьёзно? Нет, фильм, конечно, отличный и я бы даже сказал, своевременный. Многим, что называется, проветрил мозги. Наш Генсек после каждой новой серии уходит в запой. В пору киношников просить показывать их не чаще одного раза в месяц. А когда тот напивается, то кричит: «Это я во всем виноват !», «Судите меня !», «А, они обещали НАТО не расширять !», и всё в таком духе. Но при чём тут Китай?
– Товарищ Щербицкий, они считают, что Китай нужно сдерживать. Нам они пока ничего сделать не могут. А вот, Китаю напакостить могут.
– Это, Саныч, понятно. Но чем им Китай не угодил? США по размерам экономики на втором месте после нас. А Китай, дай Бог на сороковом, а по ВВП на душу вообще сто какой то.
– Так, товарищ Романов, в нашем фильме Китай, как раз начал свой подъём. Там есть сюжет о «челноках», которые начали везти в бывший СССР из Китая всё. Китай стал там «фабрикой Мира». И быстро, за 10 лет, вплотную приблизился к лидерам. А тем более, что СССР исчез, а Россия там скатилась сама на надцатое место по ВВП.
– Ну так, это же выдумка? Или нет? Саныч, ты нам чего то недоговариваешь?
– Товарищи, я прошу не здесь Вам ответить на этот вопрос.
– Нет, давай здесь и сейчас. Товарищи приглашённые, Вы все свободны, – обратился к остальным Романов.
Все, кроме Саныча и двух Первых Секретарей, поспешно вышли. А Саныч, как опытный контрразведчик, выглянул в коридор и приказал охране самой отойти на три метра от дверей зала заседаний и никого к ней не подпускать.
Затем он достал прибор из своего саквояжа и совершил с ним обход помещения, потом нажал на нём что-то и из него начал литься шум или даже смесь шумов, что не позволяла на расстоянии расслышать, что говорит человек. А также этот прибор издавал помехи на всех радиочастотах, что полностью исключало прослушку и запись их разговора.
Когда все манипуляции были закончены, Саныч подтянул свой стул поближе к дуумвирату, присел на него и тихо начал:
– Товарищи, то, что я сейчас Вам расскажу не просто тайна или суперсекрет, это прежде всего невероятная история на грани фантастики. Я сейчас рискую быть признанным невменяемым и посаженым в психушку.
– Саныч, переставай «наводить тень на плетень», – не выдержал Романов, в то время, как на лице у Щербицкого было кое-какое понимание.
– Хорошо, тогда слушайте…
Саныч давно готовился к этому и его рассказ о невероятных событиях четырёхлетней давности и что потом за ними последовало, много времени не занял.
Когда он закончил, в зале стояла полная тишина. Ни разу, за время его рассказа, его не перебили и сейчас, два самых могущественных человека на Планете, сидели молча с отрешёнными выражениями на лицах.
– Можете меня проверить с помощью «полиграфа», «сыворотки правды» или «гипнозом», – подсказал Саныч методы проверки его искренности.
– Ты говоришь, что кроме тебя и Генерала, пухом ему земля, никто об этом не знает?, – первым вышел из оцепенения Щербицкий.
– Я раньше думал, что он и Вам, товарищ Щербицкий, об этом поведал. Вы же тогда нас так во всём поддерживали… – начал Саныч, но был прерван.
– Да я с Генералом через такое прошёл… Поэтому он просто говорил мне: «Поверь мне, так надо», – ответил Щербицкий.
– Ну, тогда кроме меня и Вас теперь, достоверно знает директор ЦРУ и может его ближайший друг полковник Гровс…
– Ну, ни х..я себе !, – не выдержал Романов. При этом было не ясно, это его запоздалая реакция на рассказ Саныча или на известие о том, что самый главный секрет СССР, а теперь Мирового Союза, знают их злейшие враги.
Саныч поторопился сгладить ситуацию и пояснил: – он узнал слишком поздно и не от своих агентов и шпионов, а от своих аналитиков и… от нас.
– Оху…ть !, мы же всё им и выдали, – это уже не выдержал Щербицкий, – они же этого парня могут убить или выкрасть, просто в отместку…
– Ничего с ним не случится. У нас с ними «пакт»…
– Какой ещё, нах..й, «пакт»?, – возмущённо спросил Романов.
– Ну, это договор о неприкасаемых лицах с их и нашей стороны. Подписали ещё при «хруще» после «выстрелов в Далласе», чтобы избежать войны, – пояснил спокойно Саныч.
– И, кто в том списке?, – уже сдержано спросил Щербицкий.
– Если коротко, то Вы оба и ещё несколько человек. Могу Вам его предоставить для ознакомления.
– Не нужно. Хотя, как ни будь принеси, глянем для интереса, – сказал Романов.
– Хорошо, – согласился Саныч, с облегчением в мыслях констатировав, что «буря прошла».
– То есть, всё в этих «Лихих» правда?, – перешёл к конкретике Романов.
– В общих чертах, да, правда. То, как оно могло бы быть, – уточнил Саныч.
– Ну, бл..дь. Теперь и сам буду напиваться после каждой серии, как наш «Меченный», как его там в фильме «приложили», – в сердцах бросил Щербицкий.
– Может его запретить?, – задумчиво произнёс Романов.
– Ни в коем разе !, – почти хором возразили ему Щербицкий и Саныч.
– Пусть все видят, из какого гов…а мы страну вытащили, – продолжил Щербицкий, – а если бы «удалась» антиалкогольная компания? Бюджет рухнул бы. Мы же надеялись на доходы от нефти и не знали о сговоре США с саудитами по обвале цен на неё. Хорошо, мне Генерал принёс «типа разведданные» об этом и заключения аналитиков на ЭВМ.
А Ромнов, продолжил: – да, кто бы тогда мог об этом подумать. А, как всё красиво было? «Пора покончить с «пьяным бюджетом !», – кричал в ЦК Мишка, – потери компенсируем нефтью и газом !». Тряс выкладками. А когда перестали алкоголь продавать, то вообще всех «под плинтус загнал» цифрами об уменьшении в десятки раз преступлений в состоянии алкогольного опьянения. Правда, тогда никто их не перепроверял, и цифр об отравлении разными суррогатами и палённой дрянью, что народ вынужден был пить, вместо магазинной водки, тоже никто нам не предоставил. Я уже не говорю о взрывном росте нарко-мании и этой, как её, в глотку ей ежа, то-кси-ко-мании, – почти по слогам произнёс последнее название Романов.
– Да, что там «сухой закон» и нефть. Выкрутились бы. Затянули бы пояса и выкрутились бы. А вот авария на АЭС под Киевом и недавнее землетрясение в Закавказье, «там» бюджет и похоронили. И пошли мы к капиталистам с протянутой рукой, тьфу, – горько высказался Щербицкий.
– А точно, это не диверсия была на АЭС?, – встрепенувшись спросил Романов.
– Точно. Я лично с этим разбирался. Обычное наше головотяпство. Вот после проверки «закрутили гайки» во всей атомной отрасли, сразу в разы происшествий стало меньше. Можно сказать вообще нет, – ответил Саныч.
– Да, помню какой Вы там в Киеве «шухер подняли». Даже в намерении «отделиться» Вас тогда заподозрили. Правда, громче всех кричали именно сами «воры», как всегда. Вовремя мы их разоблачили…, – задумчиво произнёс Романов.
– А с землетрясением, ты нас, Саныч, славно всех «развёл»…,ха-ха, – хохотнул Щербицкий.
– Почему «развёл»? Я и сам точно не знал, природным оно было, или это наши вояки или американские что-то учудили, – деланно возмутился Саныч, – ну с нашими я всё быстро выяснил и решил эту тему «качать» в сторону сейсмо-оружия США. Ведь красиво получилось?, – спросил Саныч у «ареопага».
– Да, не скроем. Всё «в масть легло». Особенно переселение от туда людей. Если и были тогда недовольные, то сейчас таковых нет. Завалили ЦК письмами благодарности. Да и «роль места жительства» социологи стали по другому воспринимать. Раньше этот фактор не считался определяющим. А сейчас наоборот, – согласился с Санычем, Романов.
– Ну, а всё же. Что будут предпринимать американцы? Как думаешь?, – спросил Щербицкий.
– Думаю, что ничего неожиданного не будет. Нам удалось напихать в их Администрацию людей, на которых у нас есть железный компромат. Конечно, приказ взорвать там что ни будь они вряд ли выполнят. Но вот об обстановке, мнениях, настроении и даже о проектах решений мы знаем достоверно из разных источников, что сводит на нет, как и игру на продвижение к нам дэзы, так и на внезапность чего либо вообще, – ответил Саныч.
– Ну, а что директор то?
– Да ничего. Сидит, как «собака на сене». Решает к кому ему с этим пойти. Ну и самостоятельно пока начал несколько своих операций. Вот одну мы наблюдаем в Китае. В других регионах тоже. Но это всё так называема «серая зона». Напрямую наших интересов не затрагивает.
– И всё же, как нам помочь Китаю? Не чужие ведь?, – спросил со вздохом Романов.
– Ну кроме того, что я уже озвучил, можно им бесплатно предоставить право показа у себя наших «Лихих». Если там хоть кто-то остался из понимающих, то прочитает между строк и прихлопнет эту вакханалию, как было у них в той реальности. Не побоялся там один Генерал и прокатился по недовольным на танках. Конечно, воя в Мире было, но ничего. Через 10 лет всё прекратилось, так как страна сделала рывок. ВВП вырос в десятки раз !, – ошарашил всех Саныч.
– Ни х…я себе !, – воскликнул снова Романов.
– Не может быть, – с недоверием Щербицкий.
– Вот и Вам есть над чем подумать: «А надо, оно нам?», – заметил с хитринкой Саныч.
– Ну, тогда пусть всё идёт, как идёт, – вздохнул снова Романов.
Они ещё немного поговорили о разных сюжетах «Лихих» и распрощались довольно озадаченные отрывшейся правдой.
***
Проведя свой вчерашний «отшельнический вечер и ночь», с очередной девушкой «для здоровья», а ею снова оказалась моя одногруппница, такая, когда то, неприступная «ледышка», а сейчас «горячий лёд», Лида из Питера, я решил «для себя» срочно смотаться «на выходные» в Ленинград. – Но не с «ледышкой», а с Василисой. Судя по всему «девочка созрела» и дальше тянуть нет смысла и опасно, так как явно от воздержания она уже готова прыгнуть на любого встречного. А это, в мои планы не входило. Я её готовил для себя, – рассудил я.
И так «решено – сделано» !
– Лиса, здравствуй, – полуофициально я обратился к Василисе, встретив её на следующий день в коридоре киностудии.
– Добрый день, Дэн, – та ответила вежливо-настороженно.
– Давай смотаемся в Питер на выходных?, – предложил я.
Василиса замерла в нерешительности и проговорила:
– Я подумаю.
А сама размышляла: – это не выпадало из её образа «неприступной крепости», но и месяца «осады» было достаточно, для «почётной сдачи» на условиях «побеждённой», а не рисковать быть «взятой штурмом» и расстаться с победителем после «трёхдневного права победителя на разграбление». А такое могло случиться в любой момент. Причём «крепость была готова пасть» при первой же настойчивой попытке любого претендента. А таких за Василисой вилось всегда довольно много. И время от времени она «давала» им… возможность заглянуть в её «внутренний мир» и там вволю порезвиться. Но и посоветоваться с подругой тоже нужно было.
Подруга Анечка без колебаний «дала ей добро» на «полную капитуляцию», но с условием «совместной жизни «без обязательств». – Мужчины всегда ведутся на эту уловку. А потом просто привыкают, – привела подруга ей «веский аргумент».
Василиса не стала «откладывать дело «сдачи крепости» в долгий ящик» и сама первая «сделала молниеносную вылазку», как только они расположились в двухместном купе вагона СВ, знаменитой «Красной стрелы».
Напрасно несколько раз к ним настойчиво, в течении часа, стучался проводник, чтобы забрать билеты. Или это стучались соседи, слыша невнятное мычание и стоны с охами и ахами? Потом их косые взгляды красноречиво свидетельствовали об их отношении к этому. Как всегда, гамма их чувств простиралась от жгучей зависти и всецелой поддержки, до тоже зависти и гневному осуждению. Последнее, обычно исходило от дам, далеко «забальзамовского» возраста.
– Ну, ты дала, – восхитился я Василисой.
– Да, я такая. Не зря прошла все отборочные и выходила в финал нескольких конкурсов. Я же рассказывала?, – с гордостью она похвасталась своей квалификацией.
– Да, пробы негде ставить, – подумал я, – мне так точно.
– Ну, что ты и вправду готов «жить со мною под одной крышей»?, – спросила Василиса игриво.
– Раз обещал…
– Только из-за этого, – возмутилась Лиса, но не по настоящему, а загадочно улыбаясь при этом, кончиками губ, как «Мона Лиза».
Она нависала надо мною, так как на узкой полке вагона СВ рядом лежать было неудобно. Для секса это не было помехой. Так как я при этом был то вверху, то внизу, а то и сзади или над, когда «принимал зачёт по устному изложению», ха-ха. Который, кстати, Василиса выполнила с высоким артистизмом и аристократизмом, под мерный стук колёс.
– Ну, что ты, Лиса? Я сам хотел предложить…
– Дождёшься от тебя…
– Так ты же сама строила из себя…
– И правильно делала. Мне на пару раз не нужно. Мне нужен постоянный партнёр. Ты же видишь мои возросшие возможности…тьфу, потребности…тьфу ты, ну ты понял. А менять постоянно партнёров и «идти по рукам», как вы, парни говорите, я не хочу, – пояснила Василиса доходчиво свою позицию, как учила её подружка Анечка.
Путешествие было приятным. Бросалось в глаза всё новое и хорошо забытое старое. Вышколенность персонала вагона СВ была заметно выше прошлогоднего уровня. Правда там был не такой «фирменный» поезд, а попроще. А тут скоростной, уже, правда и Слава Богу, не единственный в Союзе. Такие стали «бегать» в разные концы страны. Что значит рынок и конкуренция. Это ж нужно абсолютно добровольно убедить или привлечь чем то, человека ехать шесть часов из Москвы в Ленинград, когда, то же самое, но в два раза дешевле, он может совершить в три раза быстрее на самолёте.
Но вот привлекли рекламу и крутятся везде ролики. Где проводятся аналогии и связь времён, между Николаевской – Царской железной дорогой, затем Сталинской Октябрьской железной дорогой, с наркомовскими вагонами и брежневские времена со скоростным экспрессом «Красная стрела» и нашим временем. Воссоздали интерьер и внешний вид эпох. Я выбрал «Царизм». Всё в том стиле. И Василису попросил соответственно приодеться. Без панталон и кучи платьев с подюбниками обошлось, но вот корсет, пояс и чулки, шляпка с вуалью и стильные сапожки на каблучке имелись. Как там: «…гимназистки румяные…грациозно сбивают рыхлый снег с каблучка». Это про Василису, ха-ха. Угодила, чертовка !
Естественно, и чай в подстаканниках и обслуживание официантами из ресторана. Но мы всё же пошли взглянуть на это чудо той эпохи. Так как такие пассажирские жд-перевозки перестали давно быть рентабельными, то Минтранс передал и разыграл на аукционе права на них, среди частников. И вот теперь весь этот пассажирский состав частный. А не как раньше, только вагон-ресторан. Нет, есть ещё направления, где бегают государственные пассажирские поезда и там только вагон-ресторан частный или в аренде у частника.
Но тут не так. И это сразу отразилось на всём. И на чистоте и на обслуживании. В ресторане была живая музыка и певичка напевала романсы того времени. Даже «массажистки», как по прежнему продолжают величать «жриц любви», были костюмированы согласно эпохи. Наличие со мною дамы не помешало им предложить нам обеим свои услуги. По лицу Василисы я понял, что «не сегодня, а так может быть…». Дамы тоже это поняли, но были вежливы и учтивы, и оставив свою визитку, пожелав «хорошего вечера и поездки», удалились в свой уголок.
Мы решили в ресторане слегка поужинать, а в купе заказать напитки и фрукты. Прекрасный чай нам подавал проводник.
Так и сделали.
Затем был опять «секс-марафон». Запросы конечно, были у Василисы «царские». Было заметно и воздержание, и потребность. Но за два часа до приезда, она таки выдохлась и мы немного поспали. Как и положено, за пол часа до приезда, нас разбудил проводник. Благо, никаких «санитарных зон» уже не было и в помине. Вернее, они может и остались, но вот «на отправление естественных надобностей пассажирами поездов» перестали влиять. Туалеты были оборудованы вакуумными сантехприборами, как в самолёте.
Большим плюсом для современных СВ было наличие отдельного туалета на два купе. А принимая во внимание, что и соседнее, смежное с туалетом, купе я тоже выкупил, то это был наш личный клозет.
Неспешно собравшись и даже попив чаю, мы, под бравые марши, прибыли в 6 утра на Московский Вокзал, города – Героя Ленинграда. Спать хотелось очень. Планируя нашу поездку, я закал нам индивидуальное экскурсионное обслуживание. Нас у вагона встречали. Это была женщина, лет пятидесяти. Типичная Ленинградка. Это выдавало в ней её слово «поребрик» и худощавое телосложение. Видимо, будучи ребёнком, пережила «Блокаду». Вернее, голодала некоторое время и потом была эвакуирована «на Большую Землю», а после вернулась в родной город. Несмотря на ранний час и темень, она была бодра, собрана и в хорошем расположении духа. Как мы потом отметили, это типичные черты всех коренных ленинградцев или тех, кто хоть год тут прожил и впитал это.
Также Питер нас встретил «дыханием весны». Была оттепель и естественно слякоть. Сказывалась близость Балтики. Хотя Финский залив и Нева были всё ещё скованны льдом. Это всё мы увидели позднее, а пока мы шли быстрым шагом к ожидавшему нас авто, в начале вдоль состава по крытому перрону, а потом по гулкому Вокзалу.
Пространство перед Вокзалом было хорошо освещено.
– Перед Вами Площадь Восстания и Невский проспект, – сообщила нам наш экскурсовод, Мария Фёдоровна, как она нам представилась в начале.
– Это, главная улица Ленинграда или Санкт-Петербурга, – добавила она.
Сев в микроавтобус, мы направились прямиком в нашу гостиницу Англетер -Астория. Да, именно так. Почему? Это запутанная история, рассказанная нам нашим гидом.
Всё, как всегда у нас, началось в Революцию. Гостиницу национализировали и назвали «Интернационал». Потом в НЭП опять акционировали и вернули прежнее название Англетер. После войны назвали «Ленинградская». Недавно её отреставрировали и объединили с рядом стоящей Асторией и вернули прежнее имя. Ну всё, как всегда.
– Я буду некоторые названия использовать советского периода, а некоторые царского, как и название самого города, – сразу предупредила нас гид.
– Почему?, – спросила она сама себя и ответил: – Ну вот пример. Все знают и помнят, что именно в Вашей гостинице Англетер останавливались Чехов, Айседора Дункан, Есенин… 28 декабря 1925 года в номере 5 был найден мёртвым и здесь было им написано его последнее стихотворение: «До свиданья, друг мой, до свиданья…».
– Или, наоборот, – продолжила гид, – визитная карточка современного Ленинграда, площадь Восстания, приобрела своё название и узнаваемый вид после Революции, а прежнее её название Знаменская площадь никому уже ни о чём не говорит. Ну кроме, историков и краеведов, конечно, – добавила она.
А я начал судорожно вспоминать: – в каком нас номере поселили? Потом оказалось в 25-м, Слава Богу. Совершенно в другом крыле. И нам в гостинице, потом сообщили, что в 5-й номер особая бронь от фанатов Есенина и для этого нужно чуть ли не за год записываться, чтобы одни сутки там провести.
Это единственное, что меня вывело из полусонного состояния. А так, Лиса мирного спала у меня на плече и я вполглаза и вполуха тоже и почти не воспринимал мерное бормотание Марии Фёдоровны.
По приезде, я чуть ли не на руках занёс сонную Лису в наш номер, попросив портье оставить формальности «на потом», подтвердив наши личности паспортами.
С гидом, к её безмерному огорчению, временно распрощались. Она оставила свою визитку и я пообещал ей, как только мы проснёмся, то я ей позвоню. А она заверила, что в течении часа будет у нас.
Продрыхли мы до одиннадцати часов утра. Потом Василиса при помощи своего «речевого аппарата» привела моего «дружка» в вертикальное положение и оседлав его, отправилась на нём в получасовой заезд галопом. Попутно проверяя прочность кровати и шумоизоляцию номеров. Насладившись «твёрдостью моих намерений», убедившись в прочности кровати и напоследок испытав звукоизоляцию наших апартаментов громким стоном удовлетворения, переходящим в ультразвук, она разгорячённая свалилась в изнеможении на мягкий матрац кровати.
Я тоже получил отличный заряд бодрости, от такой разрядки в конце на блаженную улыбку Василисы.
Затем, сделав утренний моцион, я позвонил Марии Фёдоровне. Та ответила сразу восклицанием: «Наконец !», когда узнала, кто ей позвонил.
Едва мы успели по-быстрому перекусить, как с низу нам по телефону сообщили, что гид нас ожидает.
Одевшись, мы пошли на встречу прекрасному.
С гидом сразу договорились исключить пешие прогулки, ввиду мерзости погоды. Отложив их на лето. А сейчас мы хотели бы посетить сокровищницу русской культуры Эрмитаж. Ну естественно, основную экспозицию и не до изнеможения, а часа на два максимум. Затем поздний обед или ранний ужин. Возможно, послеобеденный сон и вечером в Мариинку.
Я понятия не имел, – что это? Знал от «ледышки», что это самый известный театр Питера. И там работают, тьфу, служат конечно, «в театре музам служат», то ли её родители, то ли дядя с тётей. Неважно.
Ну так вот, я там нам забронировал на вечер отдельное ложе. Конечно, как Саныч «Царское» в «Большом», мне неудалось, но «градоначальницкое» получилось.
Мария Фёдоровна, конечно посокрушалась, как мне показалось «для виду». – Тоже наверное не горела желанием по такой погоде бродить под открытым небом. Куда как приятнее в «тепле-добре», – решил я.
Ехать тут было недалеко. Но даже в этот отрезок пути гид поведала нам, что вот этот здоровенный Храм перед гостиницей, кстати виден из окна нашего номера, это знаменитый Исаакий или Исаакиевский Собор, и как жаль, что мы не хотим ходить под открытым небом, а то там такая хорошая смотровая площадка.
